По имени Шерлок. Книга 1

— Бы­ст­рее! Еще бы­ст­рее! — Дождь ле­дя­ны­ми лез­вия­ми ре­жет ко­жу, ве­тер хле­щет по ли­цу на­от­машь, чер­ные, скрю­чен­ные паль­цы де­ревь­ев тя­нут­ся к без­за­щит­но­му гор­лу.

Черт! Тро­пин­ка, впи­тав в се­бя це­лое мо­ре во­ды, пре­вра­ти­лась в вяз­кое гли­ня­ное ме­си­во, ка­ж­дый шаг поч­ти не­воз­мо­жен, грязь тя­нет­ся за са­по­гом и от­ли­па­ет с про­тив­ным зву­ком! Чавк, чавк, чавк…

Или это уже не мои ша­ги? Ужас хо­лод­ной вол­ной ка­тит­ся по спи­не. Не чув­ст­вуя боль­ше ни хо­ло­да, ни ус­та­ло­сти, я бро­саю увяз­шую обувь и даль­ше не­сусь бо­си­ком. Толь­ко бы ото­рвать­ся!

Из­буш­ка впе­ре­ди! Ну по­че­му обя­за­тель­но, в кон­це ка­ж­дой тро­пин­ки сто­ит та­кая вот зам­ше­лая, по­ко­сив­шая­ся, чер­ная от вре­ме­ни из­ба? Страш­ный, глу­хой бу­ре­лом, ок­ру­жаю­щий уз­кую троп­ку, не ос­тав­ля­ет вы­бо­ра.

Ве­тер, рез­ко толк­нув в спи­ну, при­но­сит вол­ну про­тив­ной рыб­ной во­ни. Они близ­ко!

Не раз­ду­мы­вая боль­ше ни се­кун­ды, ны­ряю в тем­ный двер­ной про­ем, как в омут, пря­чусь за го­рой ка­ких-то по­лу­сгнив­ших ме­бель­ных ос­тат­ков…

Ти­ши­на. Глу­хая чер­ниль­ная тем­но­та за­ли­ва­ет все во­круг, и толь­ко в дверь за­гля­ды­ва­ет блед­ная, труп­но­го цве­та лу­на, ри­суя на по­лу свет­лый квад­рат.

Не­у­же­ли ото­рвал­ся? Гром­кое жур­ча­ние кро­ви в ушах не да­ет при­слу­шать­ся… Но вро­де ти­хо. Серд­це пе­ре­ста­ет вы­пры­ги­вать из гру­ди, ды­ха­ние по­нем­но­гу вы­рав­ни­ва­ет­ся.

Что-то ка­па­ет на ру­ку. Я, не сво­дя глаз с квад­ра­та све­та на по­лу, бо­ясь про­пус­тить мо­их пре­сле­до­ва­те­лей, дот­ра­ги­ва­юсь до ка­п­ли. Ка­кая-то слизь. Под­но­шу к но­су. Уже с ка­ким-то без­раз­ли­чи­ем от­ме­чаю — пах­нет тух­лой ры­бой.

Тем­но­та вне­зап­но взры­ва­ет­ся мно­же­ст­вом стре­ми­тель­ных те­ней, лос­нят­ся щу­паль­ца, лу­на от­ра­жа­ет­ся в мок­рой че­шуе!

От­ча­ян­но, ох­ва­чен­ный поч­ти па­ра­ли­зую­щим ужа­сом, я пы­та­юсь за­бить­ся в угол, от­толк­нуть от се­бя эти омер­зи­тель­ные лип­кие паль­цы! Вне­зап­но, гни­лой пол по­до мной ру­шит­ся, и я с кри­ком па­даю в тем­ное, глу­бо­кое ни­что…

* * *

Рез­ко от­крыв гла­за, за­ды­ха­ясь и хва­тая воз­дух ртом, я уви­дел не жерт­вен­ный ал­тарь, на ко­то­ром ме­ня со­би­ра­лись за­ко­лоть во сла­ву Да­го­на, а свою род­ную жи­лую ка­ме­ру.

Сон был на­столь­ко ре­аль­ным и так ме­ня на­пу­гал, что, среа­ги­ро­вав на участившееся серд­це­бие­ние, мо­ни­тор гель­кап­су­лы за­пуль­си­ро­вал тре­вож­ным алым цве­том.

До­ма! Я об­лег­чен­но вздох­нул.

Да уж, это как раз и есть один из ми­ну­сов на­стоя­щих, не на­вя­зан­ных вир­том снов — мо­жет при­снить­ся кош­мар. Ну что ж, это та пла­та, ко­то­рую я го­тов пла­тить за соб­ст­вен­ные, а не придуманные ком­пь­ю­те­ром ис­кус­ст­вен­ные ви­де­ния.

Се­го­дняш­ний днев­ной сон, ко­то­рый на­ва­лил­ся на ме­ня вне­зап­но — во­об­ще я ред­ко сплю днем, ви­ди­мо, был пла­той за не­де­лю стрес­са, ко­гда я круг­ло­су­точ­но раз­мыш­лял о том, что же де­лать со сво­ей, так не­ожи­дан­но раз­ру­шив­шей­ся жиз­нью…

Не вставая — торопиться мне было уже некуда, я лениво оки­нул взгля­дом свою жи­лую ка­ме­ру. Зав­тра мне при­дет­ся по­ки­нуть ее на­все­гда. На­вер­ное, нуж­но за­пом­нить этот мо­мент, ведь, как ни кру­ти — это мой един­ст­вен­ный дом.

Свет­ло-се­рые сте­ны, мяг­ко све­тя­щий­ся по­то­лок, про­зрач­ное яй­цо гель­кап­су­лы, за­пол­нен­ное зе­ле­но­ва­тым же­ле, эк­ран экс­трен­но­го опо­ве­ще­ния на сте­не спра­ва от вхо­да, гер­ме­тич­но за­кры­ваю­щая­ся ни­ша с оде­ж­дой — сле­ва. От­дель­ная ка­ме­ра. Од­на из шес­ти­сот по­доб­ных ей, на 48 эта­же жи­ло­го ком­плек­са «Ра­дость», квар­та­ла «Но­вая На­де­ж­да» по­ли­са Но­во­мо­ск­ва.

На­до ска­зать, мне еще по­вез­ло, что у ме­ня от­дель­ное жи­лье, а не про­сто ме­сто в кла­сте­ре. В на­шем ком­плек­се, с пер­во­го по со­ро­ко­вой этаж за­ни­ма­ли имен­но та­кие по­ме­ще­ния.

Ог­ром­ные без­ли­кие ком­на­ты, с од­ной сто­ро­ны в ряд — трех­этаж­ные стой­ки с кап­су­ла­ми, на­про­тив, че­рез уз­кий про­ход — сте­на с про­ну­ме­ро­ван­ны­ми ни­ша­ми с лич­ны­ми ве­ща­ми. В кла­сте­рах жи­вут под­ро­ст­ки, ко­то­рые пол­но­стью на­хо­дят­ся на до­та­ции го­су­дар­ст­ва.

К со­жа­ле­нию, поч­ти все они — бу­ду­щие рас­чет­ные мо­ду­ли, ма­лень­кие ячей­ки ог­ром­ной ней­ро­се­ти, ко­то­рая, как лов­чая пау­ти­на ка­ко­го-то кос­ми­че­ско­го пау­ка, оку­та­ла всю пла­не­ту. Тео­ре­ти­че­ски, у ка­ж­до­го есть шанс вы­рвать­ся из это­го кру­га, по край­ней мере, по­ста­рать­ся, фак­ти­че­ски — ма­ло, кто на это го­тов. Про­сто нет сти­му­ла. Да соб­ст­вен­но, за­чем?

До­воль­но боль­шая часть жиз­ни ка­ж­до­го из нас про­хо­дит в вир­ту­аль­но­сти. Лю­бые раз­вле­че­ния аб­со­лют­но дос­туп­ны и бес­плат­ны, и до во­сем­на­дца­ти лет под­рос­ток жи­вет в долг, по­лу­чая кры­шу над го­ло­вой, стан­дарт­ный па­ек и лич­ную гель­кап­су­лу с де­сят­ка­ми ми­ров в ком­плек­те. А по­том при­хо­дит вре­мя со­би­рать кам­ни.

По дос­ти­же­нии со­вер­шен­но­ле­тия, го­су­дар­ст­во стре­бу­ет все дол­ги, и бу­дет их ооо­ох, как мно­го. А как вче­раш­ний ре­бе­нок бу­дет от­да­вать, ес­ли он ни­че­го не уме­ет, поч­ти ни­че­го не зна­ет, и во­об­ще, бес­по­ле­зен? Ид­ти в рас­чет­ные мо­ду­ли, боль­ше не­ку­да.

Ра­бо­та рас­чет­но­го мо­ду­ля, это, по сути, и не ра­бо­та во­все. Ра­бо­ты, как та­ко­вой, нет. Че­ло­век сда­ет в арен­ду не­за­дей­ст­во­ван­ные уча­ст­ки го­лов­но­го моз­га для вклю­че­ния их в об­щую ней­ро­сеть GlobalNET. При­чем сам он при этом не ис­пы­ты­ва­ет ни­ка­ко­го дис­ком­фор­та, и мо­жет даль­ше в свое удо­воль­ст­вие па­рал­лель­но раз­вле­кать­ся в вир­те.

По ис­те­че­нии сро­ка арен­ды долг го­су­дар­ст­ву по­га­ша­ет­ся, и че­ло­век во­лен сам рас­по­ря­жать­ся сво­ей судь­бой. Но все, кто ко­гда-то по­па­дал в рас­чет­ные мо­ду­ли, ими на всю жизнь и ос­та­ют­ся. По­че­му? Да про­сто по­то­му, что этот био­ло­ги­че­ски взрос­лый ин­ди­ви­ду­ум ока­зы­ва­ет­ся на­столь­ко ин­фан­тиль­ным и не­под­го­тов­лен­ным к ре­аль­ной жиз­ни, что ино­го пу­ти у не­го про­сто нет. Как нет и об­ра­зо­ва­ния, ка­ких-ли­бо уме­ний и на­вы­ков.

Но са­мое страш­ное в ра­бо­те рас­чет­но­го мо­ду­ля то, что сред­няя про­дол­жи­тель­ность его жиз­ни со­став­ля­ет не бо­лее 10-15 лет по­сле пол­но­го под­клю­че­ния.

Мозг, вы­ну­ж­ден­ный ра­бо­тать в ре­жи­ме на­груз­ки, мно­го­крат­ной пре­вы­шаю­щей нор­му, че­рез не­сколь­ко лет на­чи­на­ет раз­ру­шать­ся. Ней­рон­ные свя­зи об­ры­ва­ют­ся, клет­ки гиб­нут бы­ст­рее, чем ус­пе­ва­ют вос­ста­но­вить­ся. По­том из­ме­не­ния на­рас­та­ют ла­ви­но­об­раз­но, и на­ко­нец, мозг уми­ра­ет, а с ним и че­ло­век.

Вот имен­но по­это­му рас­чет­ные цен­тры ис­пы­ты­ва­ют по­сто­ян­ную по­треб­ность в при­то­ке но­вых «до­но­ров моз­га», и на­ша сис­те­ма обу­че­ния и вос­пи­та­ния вся­че­ски спо­соб­ст­ву­ет это­му.

Мои ро­ди­те­ли сде­ла­ли все, что­бы я из­бе­жал этой судь­бы!

Ма­ма… Я всю жизнь бу­ду пом­нить ее гру­ст­ную улыб­ку, ко­гда она про­ща­лась со мной на­все­гда… Отец. Он улы­бал­ся, но я ви­дел боль в его гла­зах.

Что­бы не вго­нять ме­ня в дол­ги го­су­дар­ст­ву, ро­ди­те­лям при­шлось от­ка­зать­ся от лю­би­мой ра­бо­ты в Ин­фор­ма­то­рии и на­нять­ся в ко­ман­ду опе­ра­то­ров стан­ции пла­не­тар­но­го тер­ра­фор­ми­ро­ва­ния, на не­дав­но от­кры­тую оче­ред­ную пла­не­ту зем­но­го ти­па.

На ней бы­ли об­на­ру­же­ны бо­га­тей­шие за­ле­жи ред­ко­зе­мель­ных ме­тал­лов, ко­то­рые дав­но уже бы­ли ис­чер­па­ны на Зем­ле. И пе­ред от­прав­кой бу­ро­во­го и до­бы­ваю­ще­го обо­ру­до­ва­ния ту­да на­прав­ля­лась груп­па лю­дей, ко­то­рая долж­на бы­ла до­ве­сти ме­ст­ный кли­мат до при­ем­ле­мо­го.

Пу­те­ше­ст­вие бы­ло в один ко­нец, по­сле окон­ча­ния про­цес­са тер­ра­фор­ми­ро­ва­ния, опе­ра­то­ры ос­но­вы­ва­ли ра­бо­чий по­се­лок и на­ла­жи­ва­ли до­бы­чу ис­ко­пае­мых. Воз­вра­ще­ние на Зем­лю не пре­ду­смат­ри­ва­лось, кон­тракт был по­жиз­нен­ным.

Этим ма­ма с па­пой оп­ла­ти­ли мое обу­че­ние и про­жи­ва­ние в Учеб­ном Цен­тре. Раз­лу­кой и дол­ги­ми го­да­ми тя­же­лей­шей ра­бо­ты в ус­ло­ви­ях, где не вы­дер­жи­вал са­мый креп­кий ме­талл.

— Вни­ма­ние! Обя­за­тель­ное вре­мя об­ще­ния! — от не­лег­ких мыс­лей ме­ня от­влек зум­мер, и по­сле­дую­щее за ним опо­ве­ще­ние гром­кой свя­зи. Не­у­же­ли уже 4 ча­са? Вот это я за­си­дел­ся. По­след­ний день мо­ей воль­гот­ной жиз­ни, а я так ни­че­го и не при­ду­мал. Зав­тра ут­ром арен­да ка­ме­ры за­кан­чи­ва­ет­ся, как и оп­ла­чен­ный пе­ри­од обу­че­ния, и я бу­ду пре­дос­тав­лен сам се­бе.

Ес­ли бы все шло по пла­ну ро­ди­те­лей, то сей­час я бы уже имел за­пись в со­ци­аль­ной кар­те о на­ли­чии у меня за­кон­чен­но­го до­пол­ни­тель­но­го спец­обу­че­ния, и воз­мож­но­сти ра­бо­тать хра­ни­те­лем зна­ний в рай­он­ном Ин­фор­ма­то­рии. Но по­след­няя ре­фор­ма об­ра­зо­ва­ния, ко­то­рая бы­ла при­ня­та все­го 3 не­де­ли на­зад, раз­ру­ши­ла все мои пла­ны на жизнь.

В ней был ут­вер­жден спи­сок про­фес­сий, для ко­то­рых бы­ло необходимо обя­за­тель­ное че­ты­рех­лет­нее спец­обу­че­ние, и хра­ни­тель зна­ний по­пал в их чис­ло. То есть, мне нуж­но бы­ло про­учить­ся еще один год, а де­нег на это уже не бы­ло. Ху­же все­го то, что я был уже не­де­лю, как со­вер­шен­но­лет­ний, зна­чит, и на про­жи­ва­ние в бес­плат­ном кла­сте­ре я то­же не мог рас­счи­ты­вать. Ку­да не кинь, всю­ду клин.

Кос­нув­шись ру­кой сен­со­ра, я пре­вра­тил эк­ран опо­ве­ща­те­ля в зер­каль­ную по­верх­ность. Блед­ный, под гла­за­ми чер­но-си­ние кру­ги, тон­кая шея тор­чит из ши­ро­ко­го во­ро­та, и толь­ко во­ло­сы яро­ст­но и все­по­бе­ж­даю­ще пла­ме­не­ют. Да, во­ло­сы у ме­ня ма­ми­ны, та­кие же ог­нен­ные и не­по­слуш­ные. А вы­тя­ну­тое ху­дое ли­цо, длин­но­ва­тый нос и блекло-го­лу­бые гла­за — это па­пи­но. Кри­во ус­мех­нул­ся сам се­бе, без­ус­пеш­но по­пы­тал­ся при­гла­дить тор­ча­щий ви­хор, по­пра­вил во­рот.

— Кра­сав­чик, что и го­во­рить.

Дверь ка­ме­ры с лег­ким ши­пе­ни­ем от­кры­лась, и я вы­шел в ко­ри­дор. Пло­щад­ка для об­ще­ния и физ­под­го­тов­ки на­хо­ди­лась на кры­ше на­ше­го 72-этаж­но­го ком­плек­са. Две­ри по пра­вую и ле­вую сто­ро­ны ко­ри­до­ра пе­рио­ди­че­ски от­кры­ва­лись, от­ту­да вы­хо­ди­ли та­кие же блед­ные, су­ту­лые под­ро­ст­ки, и, за­гре­бая и шар­кая но­га­ми, бре­ли в сто­ро­ну лиф­та.

Для боль­шин­ст­ва из нас обя­за­тель­ные ча­сы об­ще­ния и физ­под­го­тов­ки не ра­дость, а аб­со­лют­но не­нуж­ная тра­та вре­ме­ни и сил. Прак­ти­че­ски все мои ро­вес­ни­ки стра­да­ют в той или иной сте­пе­ни вы­ра­жен­ной со­цио­фо­би­ей, и ни­ка­ки­ми со­ци­аль­ны­ми на­вы­ка­ми не об­ла­да­ют.

Да и фи­зи­че­ская под­го­тов­ка для всех яв­ля­ет­ся су­щей му­кой. Ду­маю, что, ес­ли бы не эти обя­за­тель­ные за­ня­тия, к со­вер­шен­но­ле­тию ни­кто из нас не смог бы и па­ру эта­жей по ле­ст­ни­це прой­ти пеш­ком.

Вздох­нув, я при­сое­ди­нил­ся к этой уны­лой про­цес­сии.

Слег­ка изо­гну­тый ко­ри­дор за­кон­чил­ся свет­лым круг­лым за­лом с де­сят­ком лиф­тов. Воз­ле них уже со­бра­лась не­боль­шая тол­па. Я уви­дел не­сколь­ко зна­ко­мых лиц, мы обычно си­де­ли в од­ной сек­ции во вре­мя прие­ма пи­щи. Соб­ст­вен­но, это бы­ло един­ст­вен­ное ме­сто, кро­ме офи­ци­аль­но­го вре­ме­ни об­ще­ния, где ученики мог­ли по­го­во­рить друг с дру­гом. Жаль, что ред­ко кто этой воз­мож­но­стью поль­зо­вал­ся. Имен­но там я и по­зна­ко­мил­ся с Сер­егой, ко­то­ро­го сей­час без­ус­пеш­но вы­смат­ри­вал в тол­пе, ожи­дая при­ез­да лиф­та.

Сер­гей, как и я, был «плат­ни­ком». Его ро­ди­те­ли смог­ли оп­ла­тить ему про­жи­ва­ние и обу­че­ние без из­лиш­них жертв. Про­сто им по­вез­ло ра­бо­тать на био­стан­ции, ко­то­рая за­ни­ма­лась вы­ра­щи­ва­ни­ем на­ту­раль­ных эко­про­дук­тов для жи­те­лей квар­та­ла «Не­бес­ный ярус».

По­доб­ные био­стан­ции — од­но из не­мно­гих мест, где пол­но­стью от­сут­ст­ву­ет ка­кая-ли­бо ав­то­ма­ти­за­ция, и все де­ла­ет­ся вруч­ную. Стои­мость та­ких про­дук­тов дос­ти­га­ет ас­тро­но­ми­че­ских ве­ли­чин, и по­зво­лить се­бе пи­тать­ся ими мо­гут толь­ко обес­пе­чен­ные лю­ди. Оп­ла­чи­ва­ет­ся эта ра­бо­та, по мер­кам на­ше­го ок­ру­же­ния, бо­лее чем дос­той­но. Ра­бо­чим ме­стом, обыч­но, очень до­ро­жат, и ча­ще все­го, де­ти на­сле­ду­ют ро­ди­те­лям, об­ра­зуя це­лые фермерские ди­на­стии.

Се­ре­ге по­вез­ло два­ж­ды. Во-пер­вых, бла­го­да­ря то­му, что эко­фер­ме­ры за­ра­ба­ты­ва­ют впол­не при­лич­но, его ро­ди­те­ли и не ле­тят ос­ваи­вать ка­кие-ни­будь ти­та­но­вые руд­ни­ки на край сол­неч­ной сис­те­мы, что­бы оп­ла­тить обу­че­ние сы­на. А во-вто­рых, его про­фес­сия не по­па­ла в зло­по­луч­ный спи­сок, и че­рез не­де­лю, о­кон­чив курс, он бу­дет счи­тать­ся спе­циа­ли­стом по вы­ра­щи­ва­нию мор­ских де­ли­ка­те­сов.

По­до­шед­ший лифт мгно­вен­но запол­нил­ся ожи­даю­щи­ми. Я су­мел втис­нуть­ся в не­го в по­след­нюю се­кун­ду, в за­кры­ваю­щие­ся уже две­ри, тол­ка­ясь лок­тя­ми и не­щад­но от­тап­ты­вая чьи-то но­ги. По­слы­ша­лось не­сколь­ко вя­лых про­тес­тую­щих меж­до­ме­тий, и этим, как обыч­но, де­ло ог­ра­ни­чи­лось.

Я знаю, что в про­шлом лю­ди бы­ли на­мно­го аг­рес­сив­нее, и мое по­ве­де­ние за­про­сто мог­ло бы уже спро­во­ци­ро­вать кон­фликт, но не сей­час. Мои ро­вес­ни­ки пред­по­чи­та­ли вир­ту­аль­ные сра­же­ния, в ре­аль­ном ми­ре ос­та­ва­ясь пас­сив­ны­ми и рав­но­душ­ны­ми.

Сре­ди толь­ко при­шед­ших в Центр де­тей, шес­ти­ле­ток, еще не ис­пор­чен­ных вир­том, бро­ди­ли слу­хи и стра­шил­ки о ди­ких лю­дях, ко­то­рые жи­ли где-то за пре­де­ла­ми по­ли­сов, спа­ли на го­лой зем­ле, по­сто­ян­но дра­лись друг с дру­гом, во­ро­ва­ли и по­еда­ли не­по­слуш­ных де­тей.

Я, при­дя в Центр уже две­на­дца­ти­лет­ним, знал, что ни­ка­ких ди­ких лю­дей нет, и быть не мо­жет. Де­вя­но­сто про­цен­тов че­ло­ве­че­ст­ва — кон­ст­рук­тор, из ко­то­ро­го стро­ят­ся но­вые уз­лы и це­пи GlobalNET, без­воль­ное, сла­бое ста­до. Ос­таль­ные де­сять про­цен­тов — это поль­зо­ва­те­ли, жи­те­ли квар­та­ла «Не­бес­ный ярус», и по­доб­ных ему в дру­гих по­ли­сах.

Бо­га­тые лю­ди, ко­то­рые мог­ли по­зво­лить се­бе хо­ро­шую на­ту­раль­ную пи­щу, чис­тый воз­дух, жи­вые рас­те­ния в на­стоя­щих пар­ках, ин­те­рес­ную ре­аль­ную жизнь, ко­то­рая не за­го­ня­ет те­бя в вирт сво­ей од­но­об­раз­но­стью и бе­зыс­ход­но­стью. И ни­ка­ких «ди­ких лю­дей». В на­шем ми­ре нет мес­та для тех, кто вне этой сис­те­мы.

Две­ри лиф­та рас­пах­ну­лись, и ка­би­ну за­ли­ло яр­ким све­том па­ля­ще­го солн­ца. Я вы­шел на кры­шу.

На­ша пло­щад­ка для обя­за­тель­но­го об­ще­ния и физ­под­го­тов­ки не от­ли­ча­лась от сотен, по­доб­ных ей, в лю­бых дру­гих жи­лых ком­плек­сах. При­мер­но по­ло­ви­ну пло­ща­ди за­ни­ма­ли раз­но­об­раз­ные тре­на­же­ры, за ря­да­ми ко­то­рых вид­нел­ся бас­сейн на 24 до­рож­ки. Ос­таль­ное ме­сто бы­ло от­да­но под ал­лей­ки ис­кус­ст­вен­ных де­ревь­ев, со ска­мей­ка­ми и круг­лы­ми сто­ли­ка­ми.

Ка­ж­дый уча­щий­ся был обя­зан еже­днев­но вы­пол­нять свою нор­му — 40 ми­нут фи­зи­че­ских на­гру­зок и 20 ми­нут об­ще­ния со свер­ст­ни­ка­ми. И ес­ли пер­вое бы­ло обя­за­тель­ным и кон­тро­ли­ро­ва­лось, то вто­рое — по же­ла­нию. Осо­бо­го же­ла­ния ни у ко­го не бы­ло. По­это­му ска­мей­ки и сто­ли­ки пус­то­ва­ли, на­род, в ос­нов­ном, пых­тел на тре­на­же­рах.

Сер­гея я уви­дел поч­ти сра­зу, все сво­бод­ное вре­мя он обыч­но про­во­дил в бас­сей­не. Бу­ду­ще­му мор­ско­му фер­ме­ру бы­ло жиз­нен­но не­об­хо­ди­мо уметь хо­ро­шо пла­вать, да и об­щее фи­зи­че­ское раз­ви­тие име­ло боль­шое зна­че­ние в по­доб­ной ра­бо­те. Его ши­ро­кие пле­чи и раз­ви­тая мус­ку­ла­ту­ра, как обыч­но, вы­зва­ли во мне лег­кую за­висть. Я вздох­нул, пе­ре­вел взгляд на свою впа­лую груд­ную клет­ку, по­ты­кал паль­цем вя­лый би­цепс.

— Эй, Ди­мон, ак­ку­рат­нее, про­ткнешь еще. Здо­ро­во, друг! — Се­ре­га мощ­ны­ми греб­ка­ми под­плыл к бор­ти­ку, про­тя­нул мне мок­рую ла­донь.

— Здрав­ст­вуй, — я рез­ко вы­дер­нул поч­ти раз­дав­лен­ную кисть из его ру­ки. — По­лег­че нель­зя?

— Лад­но, не ной. Пой­дем, по­бе­га­ем, за­од­но по­го­во­рим.

Бе­го­вая до­рож­ка — мой лю­би­мый тре­на­жер. И де­ло не в том, что я не люб­лю си­ло­вые на­груз­ки, хо­тя это действительно так. Тут мне уда­ет­ся от­клю­чить­ся от ре­аль­но­го ми­ра и пол­но­стью от­дать­ся на во­лю фан­та­зи­и. У меня довольно раз­ви­тое во­об­ра­же­ние, и не приходится на­пря­гать­ся, что­бы точ­но и дос­то­вер­но пред­ста­вить лю­бую кар­тин­ку по опи­са­нию или про­сто по па­мя­ти.

По­это­му на до­рож­ке, за­крыв гла­за, я уже че­рез пять ми­нут бе­гу, то по смут­но вид­нею­щей­ся тро­пин­ке дре­му­че­го ду­бо­во­го ле­са, то по мяг­ко пру­жи­ня­ще­му ре­зи­но­во­му по­кры­тию ста­дио­на, то по рас­ка­лен­но­му ас­фаль­ту тро­туа­ра, об­го­няя стоя­щие в проб­ке жел­тые так­си. Час все­гда про­ле­та­ет не­за­мет­но, и на ос­таль­ные тре­на­же­ры про­сто не ос­та­ет­ся вре­ме­ни.

Се­ре­га не­мно­го ко­со­ла­пит и смеш­но пе­ре­ва­ли­ва­ет­ся при ходь­бе. Не­вы­со­кий, ко­ре­на­стый, с длин­но­ва­ты­ми ру­ка­ми, чуть-чуть су­ту­лый — боль­ше все­го внеш­не он на­по­ми­на­ет пи­те­кан­тро­па. Но го­во­рить я ему об этом, ко­неч­но, не бу­ду. Чув­ст­во юмо­ра у че­ло­ве­ка от­сут­ст­ву­ет на­прочь, и при этом он страш­но обид­чив. Ядер­ное со­че­та­ние. Но он мой са­мый луч­ший друг. И един­ст­вен­ный.

Мы ос­та­но­ви­лись у длин­но­го ря­да бе­го­вых до­ро­жек, по сча­стью, мно­гие из них бы­ли еще пус­ты, и уда­лось уст­ро­ить­ся на со­сед­них. Я ски­нул крос­сов­ки. Не мо­гу ска­зать по­че­му, но бо­си­ком бе­гать на­мно­го при­ят­нее, воз­мож­но, это во мне про­сы­па­ет­ся что-то от пе­щер­ных пред­ков.

— Так вот, что я хо­тел ска­зать. А, не… Сна­ча­ла спро­шу, хо­тя я и так знаю. Ты при­ду­мал, что де­лать с день­га­ми?

— Что де­лать без де­нег, ты имел в ви­ду? Нет, не при­ду­мал. Ско­рее всего, пой­ду к рас­чет­ни­кам на­ни­мать­ся, ка­кие еще у ме­ня ва­ри­ан­ты. Мне все­го год до­учить­ся на­до, сколь­ко там мне на­счи­та­ют. На­де­юсь, не ус­пею моз­ги под­жа­рить…

— Вооо­от, а я при­ду­мал! Ночь не спал, ду­му ду­мал! — Се­ре­га ра­до­ст­но ух­мыль­нул­ся. — Вот ты не лю­бишь «Вир­тАрт», а они ре­аль­но мо­гут те­бе по­мочь!

Ме­ня пе­ре­ко­си­ло. «Вир­тАрт» — эта од­на из до­чек кор­по­ра­ции InfoComp, вла­дель­ца GlobalNET. Офи­ци­аль­но — это под­раз­де­ле­ние за­ни­ма­ет­ся вир­ту­аль­ны­ми раз­вле­че­ния­ми. Вир­ту­аль­ны­ми ми­ра­ми, иг­ра­ми, соз­да­ни­ем ин­те­рак­тив­ных филь­мов с по­гру­же­ни­ем и раз­но­об­раз­ней­ши­ми ток шоу. На са­мом де­ле — это мощ­ней­ший ин­ст­ру­мент фор­ми­ро­ва­ния идео­ло­гии, на­вя­зы­ва­ния на­се­ле­нию «пра­виль­но­го» об­ще­ст­вен­но­го мне­ния, и по су­ти, все­об­ще­го обол­ва­ни­ва­ния.

— Се­рый, ты мое мне­ние зна­ешь. Я ду­шу дья­во­лу про­да­вать не со­би­ра­юсь.

— Ди­мон, ты о чем во­об­ще? — в Се­ре­ги­ных гла­зах скво­зи­ло не­до­уме­ние, — ка­кой дья­вол? Там нор­маль­ная те­ма. Вот — смот­ри, чи­тай. — Он дос­тал из рюк­за­ка и про­тя­нул мне свой комм. — Спе­ци­аль­но спам со­хра­нил, обыч­но я та­кое сра­зу уда­ляю.

Я ус­та­вил­ся на яр­кую рек­лам­ную кар­тин­ку. Лад­но, про­сто не хо­чу оби­жать един­ст­вен­но­го дру­га. Кос­нул­ся ру­кой эк­ра­на и сра­зу же скри­вил­ся от на­по­ра гром­кой бра­вур­ной му­зы­ки, ударившей по ушам.

— Ты ус­тал от оди­на­ко­вых при­клю­че­ний? На­дое­ло быть Су­пер­ме­ном, Ле­го­ла­сом, Ро­со­ма­хой или кос­ми­че­ским рейнд­же­ром? При­хо­ди к нам! Толь­ко од­ну не­де­лю про­длит­ся уни­каль­ней­ший экс­пе­ри­мент! Соз­дай свой соб­ст­вен­ный вир­ту­аль­ный мир, не по­хо­жий ни на один дру­гой, по­чув­ст­вуй се­бя де­ми­ур­гом!

— Де­сять уча­ст­ни­ков, по­сле пред­ва­ри­тель­ной оцен­ки, ото­бран­ные са­мим Про­те­ем, по­лу­чат воз­мож­ность реа­ли­зо­вать свои са­мые по­та­ен­ные, скры­тые в под­соз­на­нии фан­та­зии! И толь­ко трое из них, вы­бран­ные по ре­зуль­та­там на­род­но­го го­ло­со­ва­ния, ста­нут соз­да­те­ля­ми но­во­го уни­каль­но­го ми­ра, от­кры­то­го для всех же­лаю­щих, а так­же по­лу­чат круп­ные де­неж­ные при­зы!

О как! Ото­бран­ные са­мим Про­те­ем!

Про­тей был тем са­мым пау­ком, ко­то­рый си­дел в цен­тре пау­ти­ны GlobalNET и дер­гал за ни­точ­ки. Ма­шин­ный Ин­тел­лект, вос­пе­тый фан­та­ста­ми про­шло­го, ве­ли­кий и ужас­ный. Он за­ве­до­вал аб­со­лют­но всем, на­чи­ная с ко­ор­ди­на­ции по­ло­же­ния спут­ни­ков на ор­би­те и за­кан­чи­вая со­став­ле­ни­ем ти­по­во­го дет­ско­го ме­ню в учеб­ном цен­тре.

— Ну что ска­жешь? Кру­то? Это же твой шанс!

— Се­рег, по­го­ди, дай до­чи­тать. — Я пе­ре­шел на стра­ни­цу с пол­ны­ми ус­ло­вия­ми чу­до-ак­ции, и вчи­тал­ся в мел­кий шрифт. И чем даль­ше я чи­тал, тем вы­ше под­ни­ма­лись мои бро­ви, и да­же во­ло­сы на за­тыл­ке, ка­за­лось, за­ше­ве­ли­лись от без­мер­но­го удив­ле­ния.

Смысл тек­ста был та­кой — пред­ва­ри­тель­но бу­дет про­во­дить­ся ска­ни­ро­ва­ние лич­но­сти уча­ст­ни­ка, со всей его па­мя­тью, жиз­нен­ным опы­том, и осо­бен­но­стя­ми ха­рак­те­ра. По­сле че­го Про­тей от­би­ра­ет 10 иг­ро­ков, на ос­но­ве од­но­му ему из­вест­но­го ал­го­рит­ма. Отбор длится неделю, дан­ные тех, кто не про­шел — унич­то­жа­ют­ся. На ос­но­ве же ото­бран­ных ска­нов, по­сле их ана­ли­за, ге­не­ри­ру­ет­ся вир­ту­аль­ный мир, в ко­то­рый и по­ме­ща­ет­ся уча­ст­ник сро­ком на один год.

Цель ка­ж­до­го иг­ро­ка — про­бить­ся в топ рей­тин­га про­смот­ра его иг­ры. Трое по­бе­ди­те­лей бу­дут до­пу­ще­ны к раз­ра­бот­ке сце­на­рия для но­во­го гло­баль­но­го вир­ту­аль­но­го ми­ра, под­вер­же­ны про­це­ду­ре из­ме­не­ния со­ци­аль­но­го ста­ту­са, а так­же на­гра­ж­де­ны круп­ны­ми де­неж­ны­ми при­за­ми, в за­ви­си­мо­сти от их мес­та в рей­тин­ге.

Про­иг­рав­шие же долж­ны бу­дут ком­пен­си­ро­вать кор­по­ра­ции «Вир­тАрт» сум­му, рав­ную за­тра­там на соз­да­ние вир­ту­аль­но­го ми­ра, вы­де­ле­ние ком­пь­ю­тер­ных мощ­но­стей на его ра­бо­ту на про­тя­же­нии го­да, а так­же со­дер­жа­ние и пи­та­ние са­мо­го иг­ро­ка. И это не мно­го ни ма­ло, как… Ого! Эк­ви­ва­лент оп­ла­ты ра­бо­ты рас­чет­ным мо­ду­лем за 10 лет. Ну, ни­че­го се­бе. Это, счи­тай, жизнь от­дать. Но и на­гра­да, в слу­чае вы­иг­ры­ша, не­ре­аль­но кру­та. Из­ме­не­ние со­ци­аль­но­го ста­ту­са. Че­ст­но го­во­ря, я ду­мал, что это не­воз­мож­но в прин­ци­пе, а вот на те­бе. Это са­мо по се­бе сто­ит боль­ше лю­бых де­нег.

— Ну? Ну? Ди­мон! Что ты ту­пишь, ты же уже про­чи­тал! — Се­ре­га уже под­пры­ги­вал от не­тер­пе­ния, ожи­дая мо­ей ре­ак­ции.

— Я… Се­рый, я да­же не знаю. С од­ной сто­ро­ны, это шанс, шанс про­сто уни­каль­ный. Но с дру­гой… Риск по­те­рять да­же то не­мно­гое, что у ме­ня ос­та­лось, — хо­тя, с че­го я взял, что ме­ня во­об­ще вы­бе­рут? Не та­кой уж я осо­бен­ный, что­бы вот пря­мо быть в этом уве­рен­ным на сто про­цен­тов. Тем бо­лее я не знаю, по ка­ко­му прин­ци­пу бу­дут от­би­рать уча­ст­ни­ков. — А с дру­гой сто­ро­ны, ес­ли я не по­дой­ду, рас­чет­чи­ки то от ме­ня ни­ку­да не уй­дут. И сме­на со­ци­аль­но­го ста­ту­са, ин­те­рес­но, этот как во­об­ще? Мне про­сто мою бе­лую кар­ту об­ме­ня­ют на се­реб­ря­ную? А вдруг, да­же на зо­ло­тую?

— Дим, ты ме­ру то знай. Мо­жет, те­бя еще за­од­но ак­цио­не­ром InfoComp сде­ла­ют? А че­го не ви­це пре­зи­ден­том?

— Да, это я пе­ре­гнул, по­жа­луй.

— Ну, что скажешь, име­ет ме­сто быть шан­су то? — Се­ре­га спрыг­нул с до­рож­ки, сдер­нул с пе­ре­кла­ди­ны мок­рое по­ло­тен­це. Его за­ня­тия на­ча­лись на пол­ча­са рань­ше, и нуж­но уже бы­ло ухо­дить. — Ты обе­ща­ешь, что по­про­бу­ешь?

— Се­рый, я обе­щаю, что как минимум, по­ду­маю, че­ст­но, — я то­же спрыг­нул с до­рож­ки, — это дей­ст­ви­тель­но хо­ро­ший шанс. Спа­си­бо те­бе за это. И спа­си­бо за то, что у ме­ня есть та­кой друг.

— Да лад­но те­бе, че­го там, — Се­ре­га от­вер­нул­ся, и я вдруг от­чет­ли­во по­нял, что очень дол­го его не уви­жу. Мо­жет год, а мо­жет так слу­чить­ся, что и ни­ко­гда боль­ше.

— Дим, а мо­жет ну его, а? Риск та­кой. Да­вай ты со мной по­едешь, на био­стан­цию. У ме­ня там бу­дет своя жи­лая ка­ме­ра, пе­ре­кан­ту­ешь­ся ка­кое-то вре­мя. Я мо­гу у ро­ди­те­лей часть де­нег за­нять, часть за­ра­бо­таю. Оп­ла­тим твой ос­тав­ший­ся год, по­том за­ра­бо­та­ешь, от­дашь. А? — Се­ре­га во­оду­ше­вил­ся, бы­ло вид­но, что идея ему нра­вит­ся, — Точ­но! Все, ре­ши­ли! И рис­ка ни­ка­ко­го опять-та­ки.

Я по­ка­чал го­ло­вой. Ка­кой бы ни был риск, но ид­ти в при­жи­ва­лы, на­де­ять­ся на доб­ро­ту и уча­стие Се­ре­ги­ных ро­ди­те­лей, ко­то­рые во­об­ще ме­ня не зна­ют, я не мог. Се­ре­га мой друг, сей­час он ис­крен­не го­тов по­мочь, но я не хо­чу под­вер­гать на­шу друж­бу та­ким ис­пы­та­ни­ям. Да и стыд­но.

— Нет, Се­рег. Я не хо­чу так. Ты уже по­мог, и очень силь­но. Да ты ме­ня про­сто спас, я ведь уже ре­шил в рас­чет­ные ид­ти. А тут ты. Но с то­бой не по­еду ни­ку­да, на­де­юсь, без обид. Не по-муж­ски это, про­сти. — Про­тя­ну­тая ру­ка по­вис­ла в воз­ду­хе. Се­ре­га стоял, уг­рю­мо на­су­пив­шись, пе­ре­ка­ты­ва­ясь с пят­ки на но­сок.

— Дим, я по­нял, — Се­ре­га под­нял гла­за, и креп­ко по­жал про­тя­ну­тую ру­ку. — Мо­жет ты и прав. Но мне бу­дет так те­бя не хва­тать. Про­щай, брат.

— До сви­да­нья. До встре­чи, бра­тиш­ка.

Я дол­го сто­ял, гля­дя в од­ну точ­ку, уже по­сле то­го, как он ушел. Бы­ло стран­но. В ушах зве­не­ло, ло­ми­ло в гру­ди и не хва­та­ло ды­ха­ния, как по­сле уда­ра под дых, где-то внут­ри не сту­ча­ло, а глу­хо вор­ча­ло и во­ро­ча­лось серд­це. Вро­де ни­че­го и не про­изош­ло, но бы­ло ощу­ще­ние, что мир во­круг слов­но вы­цвел, стал пло­ским и не­на­стоя­щим, и я вдруг ост­ро и прон­зи­тель­но ощу­тил свое оди­но­че­ст­во.

У ме­ня бы­ло еще пол­ча­са обя­за­тель­но­го вре­ме­ни на физ­под­го­тов­ку, но за­ни­мать­ся не хотелось.

Диск те­п­ло­го май­ско­го солн­ца, по­сте­пен­но опус­ка­ясь к го­ри­зон­ту, все боль­ше и боль­ше крас­нел и рас­плы­вал­ся, ис­ка­жа­ясь тол­стым сло­ем гряз­но­ва­то­го смо­га, ви­сев­ше­го над го­ро­дом. Оди­на­ко­вые баш­ни жи­лых кор­пу­сов, увен­чан­ные бле­стя­щи­ми ку­по­ла­ми пло­ща­док от­ды­ха, та­кие скуч­но се­рые днем, сей­час пы­ла­ли баг­ря­ны­ми све­ча­ми. Смог уку­ты­вал их ту­ман­ным жел­тым одея­лом и поч­ти скры­вал сот­ни су­ет­ли­во сную­щих ме­ж­ду ни­ми аэ­ро­ка­ров. И прак­ти­че­ски на са­мом го­ри­зон­те, как бы воз­вы­ша­ясь над ос­таль­ным го­ро­дом, го­ре­ли тон­кие зо­ло­тые шпи­ли и баш­ни «Не­бес­но­го яру­са».

И мне вдруг бе­зум­но за­хо­те­лось ту­да от­пра­вить­ся, это был вол­шеб­ный го­род из всех мо­их дет­ских ска­зок, ко­то­рые рас­ска­зы­ва­ла пе­ред сном ма­ма. Шанс по­пасть ту­да да­ва­ла толь­ко пре­сло­ву­тая сме­на со­ци­аль­но­го ста­ту­са, для об­ла­да­те­лей бе­лой со­ци­аль­ной кар­ты вход в «Не­бес­ный ярус» был за­крыт.

Все ос­тав­шие­ся пол­ча­са за­ня­тий я про­сто­ял пе­ред тол­стым стек­лом ку­по­ла, не сво­дя глаз с зо­ло­то­го двор­ца, дро­жа­ще­го в ма­ре­ве смо­га, как ми­раж в рас­ка­лен­ном воз­ду­хе пус­ты­ни. Со­мне­ний боль­ше не ос­та­лось. Зав­тра ут­ром я пой­ду в бли­жай­шее от­де­ле­ние «Вир­тАр­та», по­дам за­яв­ку на уча­стие в про­ек­те и прой­ду пред­ва­ри­тель­ное тес­ти­ро­ва­ние.

Интерлюдия 1.

Кабинет президента компании «ВиртАрт».

Са­дя­щее­ся солн­це ок­ра­си­ло ком­на­ту в кро­ва­во крас­ный цвет. Его лу­чи под­све­ти­ли бо­кал, и ста­ло ка­зать­ся, что стоя­щий у ок­на муж­чи­на дер­жит в ру­ках ог­ром­ный ог­ра­нен­ный ру­бин. Был он не­вы­сок, слег­ка пол­но­ват, с тол­стой ко­рот­кой ше­ей и пух­лы­ми ще­ка­ми. И имел бы вид впол­не доб­ро­душ­ный, ес­ли бы не взгляд, оце­ни­ваю­щий, и по­сто­ян­но не­мно­го пре­зри­тель­ный.

— Да, я все ре­шил сам и за про­вал от­ве­чу, — муж­чи­на от­вер­нул­ся от ок­на, — те­бе, Игорь, во­об­ще вол­но­вать­ся не о чем. Это не твоя зо­на от­вет­ст­вен­но­сти.

— Лев Кон­стан­ти­но­вич, — из крес­ла в глу­би­не ком­на­ты под­нял­ся его со­бе­сед­ник, с та­ким же бо­ка­лом, — да не это­го я бо­юсь. Про­сто на­ши ана­ли­ти­ки не зря по­лу­ча­ют день­ги, и я ве­рю, что риск имен­но та­кой, как они про­гно­зи­ру­ют. И ес­ли вдруг все дей­ст­ви­тель­но пой­дет по их сце­на­рию, да еще со­вет ди­рек­то­ров уз­на­ет, что вы да­ли раз­ре­ше­ние, не­смот­ря на их ве­то…

— Хва­тит! — пол­ный муж­чи­на раз­дра­жен­но по­ста­вил бо­кал на низ­кий сто­лик, — я дал раз­ре­ше­ние все­го на од­но­го иг­ро­ка, а не де­сять. Ос­таль­ные де­вять иг­ро­ков бу­дут по­гру­жать­ся в со­от­вет­ст­вии с раз­ра­бо­тан­ны­ми для них сю­же­та­ми, и тут на­ши шан­сы с кон­ку­рен­та­ми рав­ны! Но, ес­ли у Про­тея дей­ст­ви­тель­но все вый­дет, то кто ска­зал, что этот его уча­ст­ник и даль­ше бу­дет в чем-то уча­ст­во­вать? Его все­гда мож­но бу­дет уб­рать по-ти­хо­му. Да и не ве­рю я, что до это­го дой­дет. Не убе­ди­ли ме­ня твои пе­ре­стра­хов­щи­ки.

— Ре­бя­та свое де­ло зна­ют, их про­гно­зы сбы­ва­ют­ся с ве­ро­ят­но­стью бо­лее 90 про­цен­тов.

— Ну вот, а 10 про­цен­тов то ос­та­ет­ся! Лад­но, в лю­бом слу­чае ко­ле­со уже за­пу­ще­но, ос­та­нав­ли­вать его я не бу­ду. Все дей­ст­вия Про­тея мы кон­тро­ли­ру­ем и мо­жем за­бло­ки­ро­вать, он, хоть и же­лез­ный бол­ван, но дол­жен это по­ни­мать. Да и в эту ва­шу «сво­бод­ную во­лю» я не ве­рю. Так что, Игорёк, все бу­дет хо­ро­шо, — муж­чи­на сно­ва взял в ру­ку бо­кал с конь­я­ком и по­до­шел к ок­ну. — Все бу­дет хо­ро­шо…