Квадратные деревья Хеллгейт

Я посадил Пашу в каталку, и вывез на кухню, где уже был приготовлен "легкий" перекус. Горничная, приготовила горячие бутерброды и по кусочку вишневого пирога. Сама она ушла до того, как мы вылезли из капсул. Оставив своего хромого напарника у стола на кухне, я запустил режим очистки на капсулах и пошел в душ.

Мне было неуютно. С одной стороны, Кабан окружил себя привычным комфортом, с другой, незнакомые люди могли входить ко мне в квартиру. Нет, я не параноик, и не боюсь, что горничная польстится на мои футболки, или медсестра захочет утащить на память мой поддельный паркер. Просто я ощущал себя лишним. От таких тоскливых размышлений меня отвлек звонок в дверь. Дистанционно разблокировав замок я продолжил мыться.

— Паша, свиномордина, — сквозь шум душа услышал я голос Анны, — ты что вытворяешь? Я смирилась с твоими похождениями, даже участвую в них по мере своих сил, и чтобы не спалится перед учениками. Но Савраску то зачем? Парень, между прочим, тебе не игрушка, а твой единственный друг!

— Нюта, милая, — в голосе Пашки слышалось смирение, — Саврасыч сам согласился.

— Да, а твое хвастовство, что ты запросто можешь купить любого? Или спишешь на пьяный треп?

— Савраска, как ты правильно напомнила, мой единственный друг. И я даже не пытался его купить, я попросил!

Я выключил душ, и начал неторопясь вытираться. С одной стороны подслушивать неприлично, с другой, они говорили обо мне.

— Ну да, попросил, ты выгреб всю заначку, и не делай большие глаза, я твоя жена всетаки уже шесть лет. Что, думал, я не знала о капсулах?

— Любая работа, — жестко произнес Пашка, — должна быть оплачена. А если это помощь другу, то втройне.

— В общем Пушистик, — Нюта перешла почти на шепот, и я едва ее слышал, — если ты провернешь с Саврасым свой фокус, то пеняй на себя.

— Милая, переформулирую, — в Пашкином голосе слышалось раздражение. — Он. Согласился. Сам. Да. Он мой друг. И пожалуйста, Нюта, намекни папе, чтобы он не лез.

— Ну нет, — отпарировала Нюта, — папа твой? Разбирайся сам, мне хватило прошлого раза, когда он решил, что мы с тобой не пара.

Я решил, что пора выбираться из ванной, и нарочито громко хлопнул дверью. Изо всех сил шаркая тапками по линолеуму, вышел на кухню.

— Привет, Нюта, — расплылся в улыбке я, — решила навестить мужа?

— Здравствуй, Баяз, — Нюта подпустила в голос учительской строгости. — скорее проверяю, как этот раздолбай устроился.

Пашка сидел в коляске с видом римского патриция, делая вид, что его ничего не касается.

— Смотрю, чайник поставили? Тут еще пирог… — я пошарил глазами по столу, но нашел лишь пустое блюдо, — был.

— Не беспокойся, Баяз, — в голосе Нюты просквозила издевка, — Тамара Ринатовна готовила его у нас дома, я успела попробовать. Жаль конечно что тебе не досталось, Павел когда нервничает грызёт все подряд.

— Ну да, — проворчал Пашка, — за шесть лет супружества сгрыз триста сосок, три пары галош и сиськи трех подружек жены. Может хватит уже меня обсуждать?! Я здесь, и почти живой.

Анна вполне натурально разыграла удивление.

—Паша? Ты еще не спросил у Баси что он хочет на ужин?

Я отчего то покраснел, но меня спасло то, что закипел чайник.

— Бась, хочешь, я чего закажу, — немного виновато спросил Пашка, — Нюта права, неудобно получилось.

— Я не голодный, да и если что, яичницу сделаю.

— А тебе, Паша, нельзя есть, когда нервничаешь, — наставительно заметила Анна, — а мне, чая. И без молока, я на диете.

Меня всё-таки уговорили заказать за счет Пашки лапшу. Нюта заказала довеском чак-чак со сгущенкой, который сама и стрескала. И сразу же пожаловалась, что теперь из-за нас ей придется идти в спортзал. Затем засобиралась, и уже провожая, в коридоре, я отдал ей последнюю копию ключей, и код доступа.

Когда за Нютой захлопнулась дверь, Пашка выдал:

— Так, одна демоница свалила, что будем делать со второй?

Я привычно поставил чайник и сполоснул кружки.

Паша в задумчивости раскачивался в кресле, то чего каталка противно поскрипывала катавшись на сантиметр туда и обратно. Я размешал сахар, вынул ложку из кружки, облизал её, и вставил в кресло между спиц, в щель между подлокотником и спинкой. Еще несколько секунд он раскачивался, затем замер.

— Блин, что же делать? — Кабан взял кружку, и сделал большой глоток, — Бася, значит у тебя из умений только Глухарь?

Я раз в двадцатый кивнул.

— Так, быстрое лечение, благословение, и удар, бормотал Пашка, — шесть нулевых против одной двадцать пятой. Комбо, какое комбо сделать… Экзорцисты, молитва, крест, святая вода, освятить воду… Бася, по местам лежать! У меня есть одна идея!

Мы загрузились там же где и вышли, прямо посреди улицы. Окна в деревне не горели, но темнота была недолгой. Перед нами сгустилось красноватое сияние.

— А, давешние экзорцисты, — почти промурлыкала демоница, — я ждала вас.

Кабаний толкнул меня, и рванул к ближайшему переулку, а сзади раздалось раздраженное рычание Элизавели.

На полном ходу мы рванули с дороги, и я чуть не застонал от разочарования. Камни брусчатки тускло светились красным.

— Да манал я твои задумки, Свинья! — вырвалось у меня в сердцах. Еще бы: благодаря Пашке мы были зажаты между двух горящих стен, а к нам не торопясь приближалась демоница. Я невольно засмотрелся на походку "от бедра", плавные движения хвоста, фигуру...

— Бежим! — Пашка схватил меня за рукав, и потащил дальше по переулку.

Рев, раздавшийся сзади, ударил по нервам, и я ускорился, сжигая выносливость.

— Двигай к колодцу, — завопил Кабаний, — а там щитом хвостатую, щитом!

Сам он спрятался за каменным основанием колодца, оставив меня с Элизавелью один на один.

— Вам некуда бежать, — хриплый голос демоницы гипнотизировал, — Смотрю, твой дружок спрятался, маленький храбрый воин. Ну что ожидать от святоши… это его не спасет.

Я поднял щит, в ожидании атаки. Демоница приближалась.

— Бася, — зашипел сзади Кабаний, — не забудь. Щитом по сусалам, а потом уходи в глухую. Дальше я.

Рывком Элизавель оказалась рядом со мной, и занесла когтистую лапу для удара. Одновременно я ударил щитом и демоницу откинуло. Пашка выругался, а я активировал оборону. Оскалившись, Элизавель кинулась на меня. Удар её лапы выбил треть очков жизни. За те секунды, что действовала глухая оборона, Кабаний успел забежать в тыл демонице, и с диким ревом столкнул нас в колодец.

Короткий полет завершился всплеском, моё здоровье от удара просело еще на десять процентов. Рядом со мной упала Элизавель. В такой тесноте я даже не мог замахнуться мечом, щит тянул меня на дно. Замкнутое пространство колодца начало заволакивать клубами пара, — вода вскипала вокруг тела Элизавели. Огненные прожилки на коже демоницы начали тускнеть, а сама кожа покрылась окалиной, больше похожей на коросту. Словно забыв обо мне, Элизавель рванулась вверх, помогая себе крыльями. Я повис у нее на руках, а сверху с криком "помилуй и прости!" рухнул Пашка.

В полете руки Кабания окутались сиянием, и у меня прибавилось очков жизни. От удара башмаков пилигрима Элизавель даже не поморщилась, но под нашим весом опять сорвалась в воду. Пашка не полез в драку, а нырнул еще глубже.

—Бася, еще раз в глухую! — завопил он в чат. Я, отпустив руки Элизавели, закрылся щитом. Демоница заревела, пытаясь ударить меня, но окалина сковывала её движения. Со дна колодца полыхнула синяя вспышка. И ещё, и ещё.

Демоница выгнулась дугой от боли и закричала:

— Кем бы вы ни стали, в кого бы ни воплотились, знайте, моя месть настигнет вас!

А дальше мои очки жизни ушли в красный сектор, и вокруг меня сгустилась темнота.

Из игры меня не выкинуло, так что я не стал паниковать. Видимо, чтобы полностью имитировать потерю сознания мне заблокировало и звуковой чат, так что когда я "пришел в себя", то услышал только окончание пашкиных воплей.

— … заснял, тут камеру можно подвесить и перемещать. — Кабаний захлебывался словами, — Бася, мы первые, ты понимаешь, первые кто её взял!

Пашка закричал, и я присоединился к нему.

Поднявшись на ноги, мы увидели несколько местных, жавшихся в тени одного из домиков.

—Добрые жители, — громогласно возгласил Кабаний, — тварь, что причинила вам столько бед мертва. Живите не страшась, ибо боги хранят вас!

Я обратил внимание, что на панели мигает иконка системных сообщений. После нажатия передо мной развернулось окно:

Поздравляем, ваш уровень повышен до четвертого.

Вы завершили задание Общее дело. Обратитесь за наградой к главе поселения.

В Ковенанте и Северной марке к вам относятся с дружелюбием.

В Оттендорфе вас уважают.

Вы получили достижение "Отважное сердце"...

Мы шли по единственной улице Оттендорфа к ратуше. Игроки, пробегавшие через деревеньку, останавливались поглазеть. Зрелище и вправду было забавным: Кабаний выглядел, как будто дрался со стаей горящих кошек. Рубище его было порвано в лоскуты и испачкано сажей. Моя куртка тоже была порвана и прожжена, от щита осталась только верхняя часть, а ножны были пусты. За нами молчаливо шли местные.

На крыльце ратуши уже стоял наспех одетый городской старейшина. Судя по надписи над головой, звали его Бадвин. Кстати имя было желтым, а не зеленым как у остальных местных.

— Я отказываюсь платить вознаграждение, — закричал он, — только потому, что эти двое изгнали Элизавель. Её напомню, и раньше изгоняли, и она возвращалась. Вот пусть придут утром, и если твари не будет, тогда выдам. А сейчас могу только отдать награду за временное избавление от чудовища.

Судя по ропоту сзади, народ был на нашей стороне.

— Нет, не прокатит, — зарычал Кабаний, — ты нам отдашь награду, сейчас. За смерть, а не изгнание.

— Не имею права, — с издевкой отпарировал старейшина, — пока не будет доказательств.

Ропот за нашими спинами усилился, и к крыльцу шагнули трое.

Наш знакомец сыровар Блойг, кузнец Вернер и трактирщик Лукас. Кузнец хоть и был невысок, но выглядел настолько внушительно, что старейшина попятился.

— Мы свидетели, Бадвин, — пробасил он, — мы слышали крик, видели пламя и можем поклясться.

— Утром, если она не вернется, и это мое последнее слово.

Старейшина отвернулся, и уже был готов уйти, но на его плечо легла рука трактирщика.

— Бадвин, мы долго терпели, — в голосе читалось раздражение, — но если демоница утром не вернется, а ты откажешься платить, то заверяю тебя, завтра же в Кестурию отправится гонец.

— Не пугай, — старейшина скинул руку Лукаса, и ушел.

— Вы паломники переждите у меня до утра, а там и за наградой можно, — повернулся трактирщик к нам.

— А эта козлина точно заплатит? — спросил я.

— Заплатит, заплатит, — подал голос Блойг, — иначе мы на него жалобу в земельную управу организуем. За растрату. Он не местный, его к нам управа назначила, говорят проворовался где то.

— Понятно понятно, — заторопился Кабаний, — завтра, значит завтра. Идемте, Лукас.

И подхватив под руку трактирщика, быстрым шагом двинул к постоялому двору.

Вы находитесь в убежище.

Ваши силы восстанавливаются быстрее.

Вы можете безопасно покинуть игру.

Группы могут использовать столы как окно обмена.

Надпись всплыла внизу слева как только мы вошли в в зал. Сразу под ней начали возникать сообщения игроков. Судя по всему, у меня заработал чат.

Основной новостью был, конечно, открывшийся проход в Кестурию, но мелькали и другие сообщения. Кто-то искал группу для кача, кто-то пытался купить фиалку. В общем, шла нормальная игровая жизнь.

— А скажи Лука, если известно, что все проблемы из-за дочки старшины, то почему он до сих пор тут?

Задал вопрос Кабаний, пока трактирщик копался под стойкой в поисках ключа.

— Так не мы его ставили, не нам и смещать, — пожал плечами Лукас, вынырнув из под стойки, — вот приедет кто из Кестурии, и разберется.

— Что-то не стыкуется, Бась, — обернулся ко мне Пашка, — по деревне бродит демон, а они сидят ровно и ждут пока барин приедет.

— Кабан, тебе пора отключаться, — отозвался я, — ты уже путаешь НИПов с нормальными людьми.

В ответ он только пожал плечами.

А на утро к нам приехал лечащий врач Пашки. Незадолго до него появилась Аня, и я с чистым сердцем отправился в отдел кадров Пашкиной фирмы. Первым делом доктор запретил Пашке вставать, затем распорядился зафиксировать ногу в подвесе, и провести необходимые для лежачего больного процедуры. Между делом сообщив, что если кости срастутся не так, то Пашка в лучшем случае навсегда останется хромым. Зато похвалил за придумку с капсулой, посетовав, что на педиатрическом только старенькие аутфиты, со слабым нейроотзывом.

Все это рассказывала мне Нюта на кухне, пока я готовил обед. Видимо Тамаре Ринатовне передали пожелания врача, и она принесла в основном диетические блюда, поэтому всякие вредные добавки типа котлет пришлось делать самому.

— Баяз, — после недолгого молчания произнесла Нюта, — Паша тебе правда не мешает? А то мне как то неудобно. Он тебя вынудил уволится, да еще три месяца просидеть с ним.

— Во первых, для тебя — Бася, мы же теперь почти родственники, — подмигнул я ей, чем вызвал улыбку, — а во вторых, Нюта, посмотри на это с другой стороны. Пашалот подарил мне трехмесячный отпуск с халявной кормежкой и отпускными.

— Хммм… — Нюта по-птичьи наклонила голову, — с этой стороны я на ситуацию не смотрела.

— Так что, не переживай, — я перекинул котлету со сковородки на тарелку, — ты лучше подумай что через полтора месяца ему можно будет передвигаться.

Нюта раскрыла глаза в притворном ужасе, а из гостиной донесся голос Пашки:

— Народ, я тоже хочу жареного мяса!

Остаток дня мы развлекали Пашку. Болтали ни о чем, и обо всем, как в любой компании. Нюта осталась ночевать на диване в комнате с капсулами. Ночью я слышал, как Паша матерился и стонал, видимо обезболивающее прекратило действовать. Как Нюта ходила на кухню, и как гудела включенная капсула.

Мы вылезли из таверны, и не торопясь двинулись к ратуше. Оттендорф ожил. Игроки бегали от лавки к лавке, прохаживались горожане. На самой площади стояло несколько подвод и на них скучали возницы.Убаюканные этой идиллией мы даже немного опешили, когда перед входом в ратушу дорогу нам заступили два охранника.

— Я не понял, — вырвалось у меня.

— Вы уважаемые, не серчайте, — затараторил один из охранников, судя по надписи — Герних, — старейшина как пришел, так сразу и велел никого не пускать. Так что не обессудьте. Кто вы я знаю, и благодарен вам, но и в яме сидеть не хочу, за ослушание приказа.

— Вот козлина, — искренне восхитился Кабаний, — прям как я в день зарплаты. Но я это предвидел.

Я медленно закипал.

— Ты тоже козлина, несмотря на то что Кабан. Лучше давай решать, что делать будем? либо дропаем квест и пешком до Кестурии, либо надо решать.

— Ща решим, я тут ночью договорился, — многозначительно протянул Кабаний, и забрался обратно на крыльцо.

— Добрые жители Оттендорфа! — Заорал он, — Это что же за нахрен, такое вашу мать происходит? Два божьих пилигрима, рискуя жизнями, спасают вас от демоницы, а вы вот такое спасибо в ответ!

Часть местных остановилась, прислушиваясь, а в окне ратуши мелькнуло лицо Бадвина. Подошло даже несколько игроков в ожидании развлечения.

— Не щадя себя мы изгнали отродье, и что в итоге? Закрытые двери ратуши, и ноль на балансе!

— Вот кто обещал, тот пусть и платит! — выкрикнула одна из местных. Невзрачно одетая женщина, то ли служанка, то ли торговка.

— А когда вы сидели в своих домах, как овцы, ожидая изгонят или нет тварь, вы только и думали что бы пришел кто и спас. А теперь ходите тут с постными мордами и ни у кого нет даже мысли помочь.

Стоя рядом с Кабанием. я увидел, как от дверей трактира в нашу сторону спешил Лукас в сопровождении сыровара. Кузнеца с ними я не увидел.

— Паломники, — еще на подходе закричал он, — вас несправедливо обидел старейшина, а не мы. Примите от нас с благодарностью, чем богаты.

В руках у трактирщика я увидел сверток, а сыровар тащил мешок.

— Так же, просим Вас почтенные пилигримы, отправить в город наше смиренное ходатайство, о возврате нам волшебницы. Ибо с тех пор как забрали ее, и сгорела церковь остались мы без защиты.

— С благодарностью примем, — также напыщенно ответил Кабаний, и пошел навстречу этой парочке.

Доступное задание: Неблагодарность — Передайте в магистрат Кестурии жалобу жителей Оттендорфа.

Награда: 10 серебряных. Разблокирование маяков перемещения. Очки опыта.

Повышение репутации с фракциями:

* * *

Доступное задание: Где кроется ложь? — Передайте в магистрат Кестурии ходатайство жителей Оттендорфа.

Награда: 10 серебряных. Очки опыта.

Повышение репутации с фракциями:

* * *

Я обернулся, и увидел в окне ратуши бледное лицо старейшины.

Трактирщик протянул Кабану сверток, а сыровар отдал мне мешок. В этот момент система сигнализировала о завершении задания "Общее дело". Уровень поднялся до седьмого. Кабаний получил сутану, из той же ткани что и его сгоревшее рубище, но окрашенную в черный цвет, а мне досталась куртка с нашитыми бляхами и новый щит. Новый меч взамен утраченного, увы, не дали.

— Чтобы ничего не случилось в дороге, мы отправим вас в Кестурию маяком, за счет поселения,— провозгласил Лукас.

В центре площади появился шар белого цвета. Наши сопровождающие двинулись к нему. Мы последовали за ними. Когда мы подошли к шару, передо мной в воздухе повисло меню "Доступные точки перемещения" исполненное в виде развернутого пергаментного свитка, само собой пустое. Трактирщик взмахнул рукой, и все окружающее растворилось в белом сиянии.

Я стоял на тренировочной площадке, справа от храма Эссира-подателя. Вызнав у прохожего "где принимают в паладины", Кабаний отправился к своему наставнику, а я сюда. Теперь здоровенный детина в тяжелом доспехе, с гравировкой чаши на нагруднике, грозно смотрел на меня. Брат Утрех, гласила надпись над его головой.

— И так, ты считаешь что достоин принять бремя храмового воина? — грозно вопросил меня он.

— Да, наставник, — ответив я склонил голову, чтобы местный не увидел улыбку.

—А чем ты можешь подтвердить свою готовность? Будешь ли ты твердо и безропотно исполнять поручения? Даже если я, прямо сейчас прикажу отправится в городскую канализацию?

Я распрямился и глядя прямо в глаза наставнику отчеканил.

— Брат Утрех, да я готов. И подтверждаю свою готовность тем, что именно я, и мой спутник, ныне проповедник данной обители, уничтожили демоницу из Оттендорфа. Так что, не думаю, что крысы, которых ты, пошлешь меня убивать страшнее чем Элизавель.

— Именно такие воины и нужны Эссиру-Подателю, — рассмеялся Утрех, — Я беру тебя в ученики, и вижу только одно препятствие. У тебя нет меча.

— Но за мной стоит Орден, — ответил я после паузы.