Мёртвое небо

…Небо переливалось тысячами красок, красное пятно размывалось и перетекало в зелёное, а то, превращаясь в длинную линию, по краям растекалось, словно желе, в десятки других цветов, создавая абстрактную и уродливую картину, которую то и дело перечёркивали фиолетовые, бесшумные молнии….

В полуденный час

Растворяюсь — один-одинешенек -

В лазурном небе. (хоку)

 Отброшен. Я вновь отброшен этим миром словно старая, тряпичная, изодранная временем кукла, и даже смерть отвергла меня.

… Интересно, если я не буду открывать веки, испарюсь ли я словно вода и унесёт ли меня ветер?

 Но сколько бы я не лежал, ничего не изменилось. Я медленно открыл глаза. Мириады белых плевков на ночном небе отразились в левом глазе, и лишь бордовая чернота предстала перед правым. Я поднёс руку к лицу. Липкий, противный кусок стекла торчал из моей головы. Я слегка приподнялся, и смог разглядеть своё тело. Из множества ран сочилась красная, будто сверкающая в лунном свете, жидкость. Нога выглядывала из кустов чуть вдали от остального тела, будто она очень неумело пыталась сыграть со мной в прятки.

 Я медленно, с натугой, вытащил осколок из моей головы, и кровь, найдя долгожданный выход, резвым ручьём потекла наружу. Ну вот, даже моя кровь бросает меня. Я быстро прикрыл рану руками, боясь выпустить ещё хоть каплю, но она продолжала бежать от меня через многие другие порезы в теле. И только тут я понял, что не чувствую боли. Кровь едва сочилась из меня, даже поток из бордовой жидкости из головы почти сразу же прекратился. Сердце не бьётся… Я вновь отвергнут. За что? Почему ты не принимаешь меня?! Это из-за того что я убил? Да?! Тогда я буду убивать ещё и ещё и ещё, пока ты не заберёшь меня из мира живых!

 Но лишь тихий шелест разбуженной, убегающим в противоположную от меня сторону ветром, листвы — был мне ответом.

 Я аккуратно встал на четвереньки, если так можно сказать о существе без ноги, и выпустил облако пара в осенний воздух. Но в лёгких не оказалось ни грамма кислорода, и словно молчаливое безжизненное дерево — я замер в ночи. Тихо шуршало пламя охватившее машину и постепенно перекидывающееся на лес. Где-то в глуши леса, охватившего дорогу своими цепкими лапами со всех сторон, испуганно кричали птицы. Едкий запах дыма ударил в ноздри, даже не смотря на то, что я не дышал.

— Чудеса…

 Хотел произнести я, но не смог вытянуть из себя и звука. Точно, воздуха то нет, значит и говорить не могу… Но при этом могу чувствовать запахи, и двигаться. Хотя, связанно ли дыхание с запахами? Понятия не имею, я ведь даже в школе никогда не учился.

 Откуда-то из-за перевёрнутой машины послышались приглушённые стоны. Я наконец-то очнулся от странного состояния «мёртвого дерева», и направился в ту сторону, медленно передвигая своими тремя конечностями. Источником стонов оказался окровавленный мужчина. Видимо водитель того авто, в которое я въехал. Разбитое и порезанное стеклом лицо, уже невозможно было узнать, на теле я сразу заметил несколько открытых переломов. В такой глуши скорой не дождаться, так что он уже нежилец. Решив помочь ему, я сел сверху и сомкнул руки на шее. Ладони с силой надавали на плоть, и в глазах несчастного я заметил страх. Как же глупо, он же в любом случае умрёт, но всё ещё цепляется за жизнь, и боится меня, боится смерти. От этой реакции, моё тело содрогнулось от наслаждения.

 Огонь становился всё больше, всё злее, он хотел сожрать всё до чего могли дотянутся его пылающие языки. Я поторопился выхватить свою ногу, из захваченных пламенем кустов. Но пожар едва ли нагревал воздуха по моим ощущениям, и я лишь самую малость чувствовал исходящий от него жар. Это потому что я мёртв?

 Я отполз подальше от начинающегося пожара, и взял в зубы валяющуюся на дороге аптечку, пластмассовый корпус которой уже слегка расплавился.

 Сидя на потрескавшимся за годы без ремонта асфальте, и с лёгким благоговением поглаживая свою ногу, я смотрел на бушующие пламя. Наверно его даже из города видно. Руки слегка дрожали, а мозг всё ещё не мог адекватно воспринимать происходящее вокруг, я был словно в ином мире, и просто наблюдал со стороны за странным фильмом. На автомате попытался приставить оторванную конечность на место. С силой сдавив два окровавленных куска мяса друг с другом, я попытался пошевелить ногой… На мгновение мне показалось что нога немного дёрнулась, и повинуясь каким-то внутренним инстинктам я открыл аптечку. Внутри лежало всё что угодно, даже разбитая бутылка водки, но почти ничего, что действительно должно быть в таких коробках. Я нашёл запутавшийся клубок нитей и слегка погнутую иглу. Игла с трудом преодолевала сопротивление кожи и мяса, но в конце концов грубыми, уродливыми швами я соединил две части моей ноги. Меня слегка мутило от происходящего, и я закрыл свой единственный глаз рукой, пытаясь спрятаться от этого мира, убежать, как делал это ещё в самом детстве во время издевательств других детей. Я поджал под себя ноги, и вздрогнув отметил что обе мои ноги работают…

 Я медленно вышагивал между деревьями, прихрамывая на одну ногу. Гротескные ветви, словно лапы ужасающих монстров, хватали меня, рвали остатки моей одежды и царапали мою кожу. Где-то в стороне звучали сирены пожарных машин, а ночное небо окрасило зарево лесного пожара. Спустя какое-то время я нашёл небольшой лесной ручей, и, решив отмыться от крови, остановился возле него.

 Я голый лежал на земле, прислушиваясь к звукам и напевая простую мелодию у себя в голове. Когда-то давно, в одной истории я слышал, что если произнести: "Боже правый, Боже правый, тили-тили-бом", — появится Бог.

— … — Я беззвучно открывал рот, пытаясь произнести эту фразу… Так до меня и добрались цепкие лапы сна.