Хозяева жизни

Мы не стали менять хорошо зарекомендовавшую себя стратегию и двинулись дальше вдоль прогалины. Причем теперь даже дозоры по сторонам не высылали, только пара разведчиков шла у самой прогалины, а остальные пятнадцать человек в ста метрах от неё. Безнаказанность — она расслабляет.

Следующая стоянка орков попалась нам через пятнадцать минут пути и не вызвала никаких затруднений. Лучники расстреляли пятерых здоровяков, а мечники приняли на себя атаку трёх десятков орков воинов и разведчиков. Хорошо, что лучники и шаманы нам пока не попадались, из-за них бы точно пришлось менять тактику. А так, мечники держали строй, лучники по возможности добавляли урона и орки послушно умирали.

В дропе не было ничего нового, снова амулеты и посредственная амуниция самих орков. Ну, хоть здоровяки порадовали. Я разжился ещё одним амулетом на плюс семь силы, который со временем Зане точно пригодится. И положил в инвентарь, уже для себя, ещё один меч, который был точно таким же, как и мой. Вот только я уже уяснил, что оружие и любая другая амуниция со временем изнашиваются, а значит, запас не повредит. Из этих же соображений я поменял и щит — под ударами орков его прочность падала очень быстро, а в дропе обнаружился еще один такой же, почти совсем новенький.

Все амулеты, положенные игрокам, я по-прежнему забирал себе, но после этого боя ко мне подошел Эван, и предложили раздать охотникам по одному амулету на ловкость. Хотя они и занимались обычно во время раздела трофеев сбором своих стрел, но амулеты на моей шее и на Зане хорошо видели и странно, что спросили только сейчас. У самого Эвана амулет уже был, но я выдал ему улучшенный — на плюс пять ловкости и всем остальным охотникам такие тоже нашлись.

Эта стоянка была для нас девятой по счету, она располагалась всё на той же прогалине, которая шла почти параллельно границе Аракка и на которую мы вышли ещё в начале дня. Но только здесь мы впервые увидели ответвление тропы, ведущее вглубь ничейных земель. И после недолго обсуждения решили, пойти по нему.

Эта тропа шла уже не по естественной прогалине, а по просеке. Просека была основательной и не вчера проложенной, пни были частично выкорчеваны и валялись по краям тропы, там же было много буреломов из поваленных деревьев. Продвигались мы всё так же в глубине леса, а пара разведчиков у самой тропы. Но теперь вспомнили об осторожности и выслали ещё головной дозор.

Это оказалось очень кстати. Менее чем через час после начала движения один разведчик из головного дозора вернулся и сказал, что дальше надо идти как можно тише. И то, что мы увидели через сто метров, мне очень сильно не понравилось.

Просека выходила на небольшое поле, в центре которого орки построили основательный лагерь — не чета тем стоянкам, что мы громили весь день. Здесь уже были большие деревянные навесы для отдыха, огромные котлы для приготовления пищи и охраняемые часовыми склады продовольствия. В самом центре лагеря разместилось несколько неказистых деревянных построек, как я думаю, служивших жилищем командирам. А по краям лагеря располагалось несколько загонов с рабами.

Три загона, огороженных жиденьким забором и охраняемых пятеркой орков воинов каждый. В каждом загоне по двадцать-тридцать человек, с виду жителей приграничных деревень Аракка, таких же, как и Светлая роща. Только, похоже, менее удачливых.

Сейчас в лагере шел ужин, и мы смогли оценить всю его военную мощь, и осознать своё бессилие против такого скопления противника. Немного понаблюдав за орками, стражники подсчитали их точное количество. И мы отошли поглубже в лес, оставив несколько человек продолжать наблюдение.

— Там по сотне воинов и разведчиков, три десятка стрелков, два десятка тех больших воинов и как минимум один офицер, — докладывал один из стражников на импровизированном военном совете.

— Да еще шаман должен где-нибудь быть, — добавил Крехт, — такой лагерь не мог обойтись без шамана. Даже если его нет прямо сейчас, то к ночи он точно вернётся.

— Не напороться бы на него в лесу, — высказал здравую мысль ещё один стражник.

— Надо отходить, — заявил Эван.

— И мы бросим там пленников? — вскинулся Крехт.

— А что ещё делать? — я решил, что пора вмешаться. — Нашу задачу не зря сформулировали, как разведку. Такую ораву орков нам самим точно не перебить, зато мы сможем сообщить о пленных руководству и они уже предпримут меры.

На самом деле я не был уверен, что руководство стражников действительно предпримет какие-то меры. Хотя и нельзя было заранее отметать такой вариант. А ещё я был, не то чтобы в шоке, но очень сильно расстроен.

При всей внешней похожести большинства фентезийных игр, между ними всегда можно было найти много различий. Для меня важным показателем в оценке игры было наличие в ней рабства и человеческих жертвоприношений. Одно дело играть, участвовать в сражениях, убивать и умирать, и совсем другое дело, если в результате сражения ты можешь оказаться не на круге воскрешения, а в плену с перспективой многочисленных унижений, пыток, а то и кровавой расправы во славу какой-нибудь виртуальной мерзости. В старых играх это было не так уж и страшно, но с наступлением эры полного погружения ситуация поменялась. Однако игры с рабством и зашкаливающим уровнем жестокости не исчезли. На них были наложены многочисленные ограничения, у игроков проверяли возраст и психологическую устойчивость, но игры не запрещали. Уж не знаю, что люди в них для себя находили. У Виолантери не было предупреждения о наличии в игре рабства. А вот само рабство, как выяснилось, есть.

И я не знал, что мне дальше делать. Получалось, что с одной стороны, надо быть трижды осторожным, не соваться к оркам без хорошей группы и тщательной подготовки. Но с другой стороны, надо спешить. Ведь чем дольше я качаюсь и собираюсь, тем выше шанс, что мама попадет в какую-нибудь шокирующую ситуацию — в рабство, в кровавую переделку или ещё куда. За отца и брата можно особо не волноваться, они мужики крепкие и выдержат, а вот мама у нас натура впечатлительная и живущая эмоциями. Я не уверен, что её психика переживёт подобное потрясение. А это самое страшное. Смерть в этом мире не страшна, а вот психическое расстройство никакая магия точно не вылечит.

Пока я отвлёкся на свои внутренние переживания, все остальные приняли решение проголосовать. Огибаем лагерь с рабами и идём дальше на разведку или предпринимаем самоубийственную попытку их освободить. Крехт попросил поднять руки тех, кто считает, что надо продолжить рейд, согласно заданию. Руки подняли все стражники, кроме самого Крехта, и Эван. Зана выжидающе смотрела на меня, её губы были сжаты в одну тонкую полоску, широкое лицо напряжено, и я понял, что она поддержит любое моё решение — как признала меня руководителем нашего маленького отряда, так и готова подчиняться моей воле. Кстати, она ведь ещё не знает, что я завербовал к нам Эвана. Но это сейчас совершенно не имеет значения. Я ещё раз обвел взглядом всех собравшихся вокруг меня НПЦ и игроков, подумал о тех игроках и опять же НПЦ, которые сейчас сидят в загонах для рабов. И принял решение. Я поднял руку. Следом за мной руку подняла и Зана.

Мы сейчас уйдём. Но я пообещал себе, что обязательно вернусь и освобожу этих рабов. Ведь это уже не игра, это наша новая жизнь, которая является лишь имитацией средневековья, и хотя бы в отношении к человеческим жизням должна быть больше похожа на современное общество, чем на настоящее средневековье. Если в средневековье рабство было делом привычным и большинство рабов у адекватных хозяев были вполне себе довольны жизнью, не зная другой, то современные люди, попав в рабство, испытают такой шок и унижение, что вряд ли сохранят рассудок. Может и не сразу, но все они обречены на тяжелейшие мучения, чего я никому не пожелаю.

Забрав наблюдателей, мы по широкой дуге обогнули лагерь орков и, следуя дальше вдоль дороги, пропустили, не тронув, еще два лагеря — они тоже были довольно большими и среди орков присутствовали лучники.

А потом мы встретили на дороге шамана.

Когда разведчик доложил, что по дороге следует процессия из десятка орков, мы решили просто не трогать их. Было понятно, что еще сегодня в большом лагере станет известно о разорённых нами стоянках и вполне возможно, что орки даже решат нас искать. Поэтому было бы разумно не оставлять больше следов, чтобы в случае поисков, нас искали совсем не там, где мы уже находимся. Но потом разведчик добавил, что все орки на вид простые воины, однако, один из них одет в странный костюм из шкурок мелких животных и держит в руках посох. Услышав об этом, я убедил Крехта, что нам просто необходимо убить шамана, пока встретили его с такой незначительной охраной. Ведь наверняка дальше мы будем встречать ещё шаманов, но не будем знать, чего от них можно ожидать.

Мы бегом вернулись на несколько сотен метров назад и устроили засаду. Командовал Крехт и у него хорошо получалось. Он растянул лучников на два десятка метров вдоль дороги и приказал начинать стрелять только тогда, когда шаман окажется в центре засады. Так как мы заняли только одну сторону дороги, то шанса попасть в своих у лучников не было, да и промахнуться с дистанции в пять-десять метров весьма проблематично.

Но засада сорвалась. Уж не знаю, шаман смог нас почуять, или просто мы вели себя недостаточно тихо и нас услышали даже орки воины, но, как бы там ни было, орки остановились за двадцать метров до засады и попытались перегруппироваться. Крехт отреагировал молниеносно.

— Лучники, стреляйте в шамана, не дайте ему воспользоваться магией. Воины, вперед! Бей их!

Повторять не пришлось. Мечники высыпали на дорогу и побежали в сторону орков. Я бежал одним из первых и уже плохо следил за происходящим вокруг, отдавшись горячке боя. Мы схлестнулись со строем орков. Ну как строем, они стояли кучкой вокруг шамана, а в последний момент бросились нам навстречу. Я уже привычным движением отвел летящий мне в лицо меч щитом, а затем проткнул орка колющим ударом. Лезвие моего меча вошло ему в живот и погрузилось на добрых два десятка сантиметров, чего вполне хватило для обнуления хитов. Следующий орк попытался достать меня точно таким же ударом, что и предыдущий, но я просто отскочил назад, одновременно рубанув по его руке. Мой удар выбил меч из зелёной руки и покалечил ладонь. Заскуливший от боли орк тут же получил колющий удар в шею и упал на землю мертвым.

На этом всё было кончено.

Уж не знаю, что пытался сделать шаман. По идее у него было секунд пять, а то и десять, до первого выстрела лучников. Но сделать он ничего не успел. Тело в остатках пёстрого кожано-мехового одеяния лежало проткнутое целым пучком стрел. Ёжик, блин.

С охраной же мы разобрались на раз-два. Но это и не удивительно, в этом и сомнений никаких не было. Мы опасались только шамана, но, к сожалению, так и не узнали, чего от таких как он можно ожидать. Данный конкретный шаман оказался неспособен чем-либо помочь своей охране.

Я подошел к телу шамана. Одеяние его расползлось по швам и продолжало превращаться в прах, посох тоже на моих глазах осыпался трухой, а вот амулет на шее сохранился. Он отличался от воинских даже по внешнему виду — в нём кроме клыков животных присутствовала ещё и деревянная табличка бурого цвета.

Амулет кровавого лесного духа

Интеллект +3

Шанс обнаружить противника в лесу +20

Ага, отлично. И первая шмотка на интеллект, и ответ на вопрос, почему провалилась наша засада. Видимо, двадцать очков к обнаружению противника — это немало. Странно, что такой интересный бонус стоит в шаманской вещи, а не в амулете разведчика или кого-нибудь ещё.

Амулет я прикорманил. Хм… приинвентарил…

И обратил внимание на мешок, лежащий рядом с шаманом. Странно, что я его сразу не заметил, наверное, слишком сильно хотел узнать про амулет и не смотрел вокруг. Я поднял мешок и ощутил его приятную тяжесть, килограмма четыре, не меньше, да ещё там что-то стукнуло, но не звонко — точно не монеты, да и вообще не метал. И не дерево. И даже не кость.

Камень.

В мешке оказалось восемь совершенно одинаковых чёрных овальных камней с полкило веса каждый. Я достал один камень, он был гладкий и тёплый, очень приятный на ощупь и отлично лежал в руке. Описание гласило:

Алтарный камень

Ритуальный предмет

Мда, описание могли бы сделать и более подробным. Похоже я приблизился к вопросу об орочьих богах, но ответа на него не получил — камни были просто алтарными, без указания на религию или конкретного бога. Я проверил каждый, все имели абсолютно одинаковое описание и вообще ничем друг от друга не отличались. Кстати, а ведь алтари и ритуалы могут быть вообще не связаны с богами — мало ли всяких духов, демонов и тому подобного?

— Что это? — ко мне подошел Крехт.

— От шамана остались какие-то алтарные камни.

— Тьфу, гадость! — стражник сплюнул под ноги, — выбрось их.

— А если это важные для орков предметы? Такую вещь другой шаман наверняка сможет найти, куда их не выброси.

— Ну, можем попробовать их разбить.

— Вряд ли, — я сложил все камни обратно в мешок, — лучше я возьму их с собой и отдам Вагену, может он скажет, что это такое или при помощи богини сможет их безопасно разрушить.

Крехт кивнул, проследил взглядом за исчезающими в моём инвентаре камнями и отвернулся, командуя прятать тела с дороги и поскорее уходить в лес.

На ночлег мы устроились прямо в лесу в нескольких километрах от места последнего боя. Хорошо было бы уйти подальше, но на это уже не было, ни времени, ни сил. В итоге выслали разведчиков на километр во все стороны от выбранного для ночлега места и на этом успокоились, установив усиленные ночные вахты.

Спали стражники и охотники прямо на земле, точнее на сухом мху или толстой лиственной подушке, кому что досталось. Ну и нам пришлось последовать их примеру. В этот раз Зана без всяких экивоков устроилась спать рядом со мной. Мы должны были дежурить в одной вахте в середине ночи, а пока прижались друг к другу спинами и постарались уснуть. Лично мне это удалось не сразу, перед глазами вставали загоны с рабами и всякие гадости, благодаря индустрии развлечений, хорошо знакомые любому жителю современной Земли — погонщики с хлыстами, измождённые тела на дыбе, очереди за едой, которую наливают прямо в сложенные ладони. И почему-то гильотина. На этом я уснул.

Ночная вахта прошла спокойно. Мы сидели под толстым деревом, притворяясь его корнями, и внимательно слушали, не раздастся ли в окружающей нас темноте какой-нибудь посторонний звук. Я с вечера надел на себя амулет шамана и рассчитывал, что уж в мою вахту нам внезапное нападение точно не угрожает. Темнота была не абсолютная, и на расстоянии пары метров можно было различить многие детали. Я посматривал на Зану и думал, какие же у нас с ней отношения или это я сам себе всё придумал.

Мы с ней знакомы всего три дня, за которые и поговорить-то толком ни разу не успели, но зато связаны друг с другом обстоятельствами и окружены чужими нам обоим людьми и нелюдями, часть из которых вообще хотят нас убить. Это я про орков. В таких обстоятельствах любой нормальный парень моего возраста начнёт фантазировать на эротические и любовные темы. Вот и я туда же. Тем более что внешне Зана весьма привлекательна. То есть, обычно мне нравятся более миниатюрные девушки, но я не могу не признать, что стать Заны и чётко очерченные изгибы её тела, меня возбуждают и беспокоят богатую фантазию. Да ещё сегодня, когда нас разбудили на вахту, оказалось, что я сплю на спине, а Зана частично лежит сверху, закинув на меня ногу и руку. Куртку я с вечера снял и положил нам под головы и поэтому через две рубашки весьма отчётливо ощущал тепло прижатой к моей груди, хм… её груди.

Впрочем, надо прекращать строить планы по соблазнению. Потому что мне это объективно не выгодно. Сейчас Зана замотивирована на поиски своего любимого человека и именно по этой причине присоединилась к моей команде. Если я лишу её этой цели, кто знает, что потом взбредёт ей в голову. А как боец она уже успела себя показать, и не хотелось бы ослаблять мой и так до обидного маленький отряд.

Примерно за такими мыслями, повторяющимися по кругу, в разных вариациях, я и провел всю вахту. Жалко, что разговаривать было нельзя. Даже отбросив в сторону все эротические фантазии, нам с Заной не помешало бы узнать друг друга получше. Ну да, я думаю, у нас ещё будет такой шанс.

Утром, сразу после завтрака, наш отряд вернулся к просеке. Уж не знаю, как именно стражники ориентировались в лесу, но проблем с достижением поставленных географических целей не возникало. И мы продолжили свой разведывательный рейд.

Первая партия орков, которую мы встретили, оказалась небольшой — всего около пятнадцати воинов и разведчиков и два здоровяка. Похоже, они только сегодня пришли на новое место и занимались разбиением лагеря. Мы отработанным порядком выстроились за крайними деревьями — впереди опустились на одно колено мечники, за ними встали лучники и Крехт подал сигнал к атаке.

Лучники выпустили залп по здоровякам и попали, кажется все. Но ни один орк не упал мёртвым. Наоборот, зеленокожие воины резко подорвались, похватали оружие и ринулись в нашу сторону. Здоровяки бодро бежали вместе с остальными. Лучники дали ещё один залп, но здоровяки снова остались на ногах. Это было уже странно.

И тут я увидел свои очки здоровья, которых вчера было пятьсот, а сейчас всего четыреста. Чёрт, чёрт, чёрт. Да с нас же спали бафы Вагена. А лично я ещё забыл сменить амулет шамана на боевой.

В этот момент, после третьего залпа лучников, который наконец-то оборвал жизнь одного из орков здоровяков, противники достигли наших позиций. В меня с разгона влетел орк воин, снеся неуверенно выставленный вперед щит, и опрокинув меня на спину. Последнее, что я увидел — это опускающийся прямо на лицо меч — ржавый, зазубренный и погнутый, явно находящийся на последнем издыхании. Но убить меня, его прочности ещё хватило.