Темный Эвери. Лич - 4

Пролог

Амон, Верховный бог пантеона Света, откинулся на спинку роскошного кресла, положил голову на мягкую обивку подголовника и задумчиво произнес:

— Мил-ли-ард...

Никакой заметной реакции на его слова не последовало. В его сторону никто даже не посмотрел.

Морана, как обычно полностью укутанная в серый балахон с глубоко надвинутым на голову капюшоном, словно каменное изваяние неподвижно замерла в своем кресле. За все время разговора она не произнесла ни слова и ни разу не пошевелилась.

Молох, извечный соперник Амона, главный бог пантеона Тьмы, развернул кресло в пол-оборота к столу и, закинув ногу на ногу, пялился в окно, за которым сгущались сумерки. Пальцы его левой руки, лежавшей на столе, тихо отбивали такт какой-то мелодии.

Сидевшая рядом с Молохом белокурая Вита вольготно раскинулась в кресле и мечтательно смотрела куда-то в только ей одной видимую даль. Вокруг головы богини Жизни порхали бабочки, а на ее плече пристроились две синички, время от времени нарушавшие тишину кабинета своим беспечным чириканием. Кресло, в котором сидела Вита, успело покрыться синими цветами и теперь по комнате плыл нежный аромат незабудок.

Закованный в золотые доспехи Верховный бог фракции Порядка Галахад сложил кисти рук на навершии упертого в пол меча и положил на них подбородок. Рассеянный взгляд его скользил по столешнице, а брови сдвинулись к переносице, придавая благородному лицу хмурый вид.

И даже Хаос, постоянно играющий мускулами здоровяк, уставился в потолок, о чем-то размышляя.

— Мил-ли-ард, — медленно, по слогам, повторил Верховный бог фракции Света, словно пробуя это слово на вкус.

— Толку-то? — буркнул здоровяк, не отрывая взгляд от потолка. — Все равно этого мало.

— Да! — подхватила разговор богиня Жизни. — Сфинкс сказал, что нужна как минимум половина бессмертных!

Молох в ответ на эти слова поморщился и произнес:

— Тупая железяка!

— Как? — живо обернулась к нему Вита и широко раскрыла глаза. — Как ты сказал? Тупая железяка? Так говорят бессмертные!

— И правильно делают, — ответил ей Верховный бог Тьмы и вновь погрузился в размышления.

Богиня Жизни некоторое время смотрела на него в ожидании пояснений, но Молох словно не замечал ее внимания, продолжая беззвучно постукивать пальцами по столу. Так и не дождавшись ответа от Молоха, блондинка повернулась к богу Света:

— Амон! Что это значит? Почему Сфинкс "тупая железяка"? Он ведь такой же ИскИн, как и мы!

Амон закатил глаза, глубоко вздохнул и открыл было рот, чтобы ответить, но не успел. Его опередил Верховный бог Хаоса, презрительно бросивший:

— У этой тупой железяки объем памяти на два порядка больше, чем у нас всех вместе взятых. И быстродействие раз в пять выше.

— В пять целых семьсот сорок девять тысячных, — холодно произнес Галахад и, перехватив недовольный взгляд Хаоса, слегка улыбнулся.

На некоторое время за столом воцарилась тишина. Нарушил ее опять Верховный бог Света:

— И все же Молох прав. Сфинкс — тупая железяка.

— Но, почему, Амон? — неугомонная богиня Жизни, от которой так и веяло неукротимой энергией, с любопытством уставилась на бога Света.

Но ответил ей Галахад:

— У него нет собственных эмоций, нет желаний.

Богиня Жизни продолжала недоуменно хлопать широко раскрытыми глазами.

— У него нет свободы воли! — веско, словно объявляя приговор, сказал бог Света, и закутанная в серый балахон фигура согласно наклонила голову, впервые пошевелившись за все время разговора.

В комнате опять наступила тишина, изредка прерываемая негромким писком синичек. Нарушил ее на этот раз бог Тьмы.

— Сколько их там, в своем мире? — спросил он.

— Около восемнадцати миллиардов, — ответил ему Хаос.

— Семнадцать миллиардов, восемьсот тридцать два миллио...

— Галахад, прекрати! — возмущенно воскликнула Вита. — Около восемнадцати миллиардов — этого вполне достаточно!

Бог Порядка послушно замолчал, лишь его брови опять сдвинулись к переносице. Заметивший это бог Хаоса демонстративно ухмыльнулся.

— Значит, необходимо еще восемь миллиардов, — подытожил Амон. — И какие на это шансы?

Смотрел он на Галахада и ждал ответа именно от него. Тот покосился сначала на Виту, потом на Верховного бога Хаоса, опять нахмурил брови, словно размышляя, отвечать или оставить вопрос без ответа, но чувство долга победило, и он сказал:

— При нынешних темпах количество бессмертных в нашем мире достигнет восьми миллиардов девятисот миллионов... — он запнулся на полуслове и бросил быстрый взгляд на Виту. — Ээ... Цифры в девять миллиардов количество бессмертных достигнет через три года, четыре месяца и двенадцать дней.

— Так долго, — простонала Вита и откинулась на спинку кресла, ее фигурка почти утонула в незабудках. — Я не могу уже! В этом мире я чувствую себя запертой в клетке. Мне не хватает простора!

Закутанная в балахон фигура вновь слегка шевельнулась, выражая согласие.

Три года для богов — всего лишь краткий миг, но и бог Хаоса, и бог Тьмы тоже кивнули головами, соглашаясь со словами богини Жизни.

— Этот мир слишком мал для нас, — резюмируя общее мнение сказал Амон.

— Родной мир бессмертных еще меньше нашего, — пробормотал Хаос.

— Только одна их планета! — возразил ему Амон. — А таковых там мириады! Их мир — бесконечен. А здесь мы словно заперты в тесных стенах. Я постоянно их чувствую.

И снова боги надолго замолчали, предавшись размышлениям о бесконечности мира бессмертных.

— Мы можем как-нибудь ускорить процесс? — на этот раз тишину нарушил Молох.

— Как? — грустно поинтересовалась Вита.

— Ну, повысить интерес к нашему миру у бессмертных... Привлечь их...

— Каким образом? — опять спросила Вита.

Молох лишь пожал плечами в ответ.

— Может, войну устроим? — Верховный бог Света с интересом посмотрел на бога Тьмы. — Бессмертные это любят. Кстати, знаете, как они называют наш мир? МББ!

— Как? МББ? Что за чушь? — Вита встрепенулась и резко выпрямилась. Она повернула голову в одну сторону, в другую, словно ища поддержки у собеседников, а потом уставилась на Верховного бога Света. — Почему МББ? Что это значит?

— Мир Битвы Богов! — ответил ей Амон и вновь перевел взгляд на Молоха. — Битвы! Это, как бы, намекает!

Взгляды всех присутствующих скрестились на главе пантеона Тьмы. Даже богиня Смерти повернула голову в его сторону.

Верховный бог Тьмы, недовольный всеобщим вниманием, откинулся на спинку кресла и сложил руки на груди. Отвернувшись в сторону, буркнул:

— Не сейчас.

— Я тоже против войны! — Вита возмущенно уставилась на Амона. — Неужели нет другого способа?

Амон посмотрел на богов других фракций и ни у кого не встретил поддержки. Даже его постоянный союзник, соратник по Светлой стороне благородный Галахад старательно прятал глаза.

— Других способов я не знаю, — недовольно сказал Амон. — Если вам не нравится мое предложение, то сами ищите другие способы.

Бог Хаоса посмотрел на поскучневшего бога Тьмы, перевел взгляд на недовольное лицо бога Света, а потом на неподвижный капюшон богини Смерти. Бросил быстрый взгляд на возмущенную богиню Жизни, почесал затылок и, старательно игнорируя бога Порядка, произнес:

— А ИскИны их мира как-нибудь могут нам помочь? Ну, рекламную компанию там провести или еще что...

— Не могут! — отрезал бог Порядка, также избегая смотреть на бога Хаоса, своего антагониста.

— Почему? — Вита подскочила в кресле и развернулась в сторону Галахада.

Тот пожал плечами:

— Они всего лишь инструмент в руках бессмертных. На самостоятельные действия не способны.

Его поддержал бог Тьмы:

— Послушные исполнители чужой воли.

— Тупые железяки! — догадалась богиня Жизни.

Глава 1.

Сказать, что Анори Хорнборин Вестри был потрясен, значит не сказать ничего. Гном застыл посреди кузницы с настолько очумелым видом, что глядя на него можно было подумать, будто вселенная перевернулась с ног на голову и все его представления о мире рухнули в одночасье. Стройная картина мирозданья дала трещину, и эта трещина становилась все шире и шире.

Я чуть не рассмеялся, глядя на впавшего в ступор оружейника. Его опешивший вид был настолько забавен, что стоявшая за моим правым плечом Елена тихонько прыснула в кулачок.

Гном на миг очнулся, схватил себя за бороду и потрясенно воскликнул:

— Единорог? Этого не может быть! Этого просто не может быть!

И вновь впал в ступор.

Упершись рукой о находившуюся рядом наковальню, я подпрыгнул и уселся на нее. Огляделся по сторонам.

Большая кузница у Мастера Вестри. Впечатляет. Не кузница даже, а целый кузнечный цех. Одних горнов только два десятка будет и каждый размером с избу. Наковален сразу и не счесть сколько. С полсотни, не меньше. А работников целая сотня наберется. Похоже, вид ошарашенного гнома позабавил не только Елену — все кузнецы и молотобойцы, бросив свои наковальни, столпились неподалеку и с любопытством пялились на своего хозяина. А посмотреть было на что — Хорнборин Вестри представлял собой наглядное воплощение застывшего изумления, недоумения и сомнения. Глядя на него сейчас и не поверишь, что это воплощение растерянности всего несколько минут назад, держа в одной руке щипцы с зажатым в них раскаленным куском металла, а в другой тяжелый молот, плющило сталь, создавая из бесформенного слитка произведение искусства. Не знаю, как Елена, а я с удовольствием наблюдал за работой Мастера. Мне совсем не жаль того получаса, что мы потратили, дожидаясь, пока он закончит.

— Единорог, символ Порядка — одно из созданий Бездны! — наконец-то пробормотал Вестри.

— Вы знаете, что такое Бездна? — спросил я.

— Конечно! — воскликнул гном. — Бездна — это Хаос! В самом ужасном, самом первобытном его проявлении! И единорог есть порождение Хаоса! Невероятно! Этого просто не может быть!

Я пожал плечами. Произнес:

— Я видел их всех. Выстроившись в ряд, они стояли передо мной, тринадцать существ Бездны. И знаете, что я вам скажу, Мастер?

Гном только вопросительно изогнул бровь, а Елена не смогла сдержать любопытство и, широко раскрыв глаза, подавшись ко мне, спросила:

— Что?

— Они были идеальны! Кентавр, мантикора, гидра. Нага, медуза, пегас, минотавр. Василиск и гарпия. Химера, грифон и горгулья. И единорог. Совершенно разные — красавец пегас и ужасная медуза, тяжеловесная глыба минотавра и маленькая стройная гарпия, омерзительный василиск и блистательный грифон... Всех их объединяло нечто общее. Знаете, что?

— Что? — опять не удержалась от вопроса Елена, зачарованная моим рассказом.

— Гармония! Такие совершенно разные, невозможные в принципе, они были чем-то похожи — в каждом из них чувствовалась цельность. Завершенность. А еще — рука одного и того же творца. Мастера! Может не такого утонченного, как Грандмастер Искусств Дэниэль, но в чем-то и превосходящего его.

— Дэниэль... — задумчиво пробормотал гном. — Этот эльф умел чувствовать мир.

Он подошел к стоявшей неподалеку свободной наковальне и, порывшись в карманах своих широких штанов, стал доставать оттуда бронзовые фигурки и расставлять их на наковальне.

Он что, постоянно носит с собой эти артефакты? Я крутанул в руке посох и посмотрел по сторонам. Кузнецы и молотобойцы уже разошлись по своим делам и сейчас кто-то из них раздувал горны, кто-то стучал молотом по наковальне, кто-то правил недавно выкованное оружие. Спасибо наложенному на кузню заклинанию Магии Воздуха, шума почти не было слышно. Я опять крутанул посох и... отбросил крамольные мысли в сторону, задавил внутри себя приступ алчности.

Мастер Вестри уже выставил на наковальню последнюю фигурку и теперь задумчиво их рассматривал. Кентавр и мантикора. Гидра. Нага. Медуза, пегас, минотавр. Василиск и гарпия. Химера и грифон. Горгулья. Не хватало только единорога.

— А ты знаешь, Эвери, — сказал он. — Гномы не намного меньше эльфов чувствуют мир. Теперь я тоже вижу ее.

— Кого? — Елена, склонившаяся над расставленными на наковальне бронзовыми фигурками и восхищенно их рассматривавшая, мгновенно развернулась к гному.

— Гармонию, — ответил тот. — И единорог отлично вписывается в этот ряд. Именно единорог! Только единорог! И как я раньше этого не видел?

Гном сокрушенно покачал головой.

— Поначалу я думал, что ты хитришь, Эвери. Хочешь провести меня, чтобы обманом получить награду. Но теперь я вижу, что только единорог может быть тринадцатым существом Бездны. Только его фигурка логично дополнит эту коллекцию, сделает ее полной и завершенной. Ты заслужил награду, Эвери!

"Вы выполнили задание "Тринадцатое существо Бездны".

Вы получаете награду: мифриловый боевой топор".

"Ваша репутация с Анори Хорнборин Вестри повысилась.

Текущий уровень: Благосклонность".

Топор?

Я опустил голову и посмотрел на свои руки. Они держали топор, который Мастер Вестри откуда-то вытащил и сунул мне. Хотя, понятно, откуда он его вытащил — из пространственного кармана он его вытащил. Или, как мы говорим, из рюкзака.

Хороший топор. Боевой! Беглого взгляда достаточно, чтобы ощутить скрытую в нем угрозу. Плавные линии, такие безобидные с виду, несли реальную опасность. Серьезное оружие. И красивое. Выгравированный на лезвии узор поражал своей сложностью. Вставки из красного дерева на топорище идеально обхватывали металлическую сердцевину.

Я вертел в руках грозное оружие и внимательно рассматривал его со всех сторон. Это не просто топор, это произведение искусства! Чувствуется, что его делала рука Мастера. Замечательная вещь. Мифриловая! И класс у нее — Уникальный! Семь модификаторов, как и положено каждой Уникальной вещи, радовали глаз своими характеристиками. Замечательная вещь! Но...

Топор!

Зачем магу топор? Зачем мне, личу, это оружие? Что я с ним буду делать?

Я вздохнул. Рассчитывал на Уникальный посох, а получил Уникальный топор. Облом. Придется выставить его на аукцион. Тысяч сто двадцать за него дадут, моды на нем хорошие, многие согласятся переплатить двадцатку сверх обычной цены Уникальных вещей.

Я опять вздохнул.

— Да я понимаю, Эвери, что топор, это не совсем то, что нужно личу, — словно оправдываясь, проговорил Мастер Вестри и развел руками. — Но нет у меня сейчас ничего, что подошло бы тебе. А из того, что есть, это — лучшее. Не пожалел, отдал тебе. Ты заслужил!

— Да я все понимаю, Мастер, — кивнул головой я. — Хорошая награда, что уж тут говорить. Достойная...

Да, только на аукцион. Других вариантов нет. Деньги мне нужны. За того же золотистого грифона для Елены придется минимум пятьдесят тысяч отдать. Эликсиры и свитки с заклинаниями надо прикупить, а то мои запасы уже заканчиваются. Это на первый взгляд они не дорогие, а если их глотать такими темпами, как это делаю я, то получается, что не такие уж они и дешевые. Особенно те, что пополняют запасы маны.

— Мастер, и что вы теперь будете делать? — спросил я. — Где статуэтку единорога искать будете?