Тактика малых групп

Меня невозможно бесит логичность, обоснованность и разумность всего происходящего! Нереально бесит! Взгляд упирается в спину идущего в двадцати метрах впереди человека, и я явственно ощущаю как скрежещут мои зубы.

— Эхо! — Джас сует мне под нос какую-то жахлую травинку с парой пожелтевших, уже увядающих листочков. — На, съешь. А то тебя сейчас удар хватит. Не-е-е, это не наркота, что-то вроде валерьяны, наверное, не сильнее. Жуй, на тебя смотреть реально больно, — как всегда болтовня расты действует на меня умиротворяюще. — Вот так-то лучше. И не морщься так, не настолько эта травка и противна, немного вяжет, конечно, как хурма, ну и всё, — ага, только у хурмы нет такого отталкивающего вкуса, но я не перебиваю его монолог. — И прекрати прожигать своим взглядом дыру в Люмьере. Того и гляди люди это замечать начнут.

А вот тут Джастин прав, мне вовсе не надо чтобы моя злость на главу кусающих была так видна всем и каждому. Все, кроме спиц, должны думать, что между мной и Люмьером отличные отношения.

— Не-е-е! Я тебя реально понимаю. Он же фактически твои мысли с той трибуны на собрании озвучил, — тут мои зубы вновь скрипнули, трава расты от нахлынувших воспоминаний не помогла. — Понимаю, что он увёл лидерство спиц в среде родян буквально у нас из под носа, — вот же сволочь этот Джас, идёт рядом и, меланхолично пожёвывая одну из своих травинок, каждым словом наступает мне на незаживающую мозоль. — Но! Сделал он это красиво, я бы даже сказал, резко, нагло и с убойными аргументами, так сказать, продемонстрировал эхо-стайл! — это что сейчас он такое произнес? — Не-е-е! Реально! Я когда его слушал тогда, не мог отделаться от мысли, что он свой образ на той трибуне с тебя копировал.

— Это только что был комплимент в мою сторону? — зная расту, я решил уточнить этот момент.

— Ага! Он самый, — интересно, его вообще хоть чем-то смутить можно? Вот вроде не под кайфом он, а его пофигизм по прежнему не пробиваем. — Подумай, какая разница, он всех ведёт или ты? — я было встрепенулся, и с губ готовы были сорваться аргументы, но Джастин не дал мне и слова вставить. — А нет разницы. Ни-ка-кой, — по слогам, как маленькому ребёнку объясняет мне раста. — Родяне не стали тупить и кидаться кого-то крушить. Не побежали осквернять чьи-то часовни. Не стали отсиживаться в столице. Все, заметь, ВСЕ! Идут туда, куда хотел ты. Ну и что с того, что ведёт всех французик? Да плюнуть и растереть. Не понимаю, что ты так трясёшься за это влияние на родян?

— Не в этом дело, — что-то меня сейчас заставило сказать не дежурную отмазку, и даже не один из вариантов правды, а настоящую правду. — Ты пойми, я его когда слушал, то понять не мог. Он говорил моими словами, приводил мои доводы, напирал на те точки, на которые напирал бы и я! Да у него интонация была та же, какую я запланировал для своей речи!

— В общем... — ну почему я так спокойно отношусь к тому, что раста так легко меня перебивает? — У тебя украли мысли, — непроизвольно кивнул.

Вот всё понимаю, что никто мои мысли украсть не мог. Понимаю, а со своей паранойей ничего поделать не могу!

— Забей. Нет, не трубку, а просто забей. Всё намного проще. Я уточнял у смотрителей, мысли никто наши не читает, ну кроме, может быть, Рода, но ему по статусу так сказать положено. Всё проще, Эх, просто у двух умных людей сошлись мысли, вот и всё. На самом деле, это происходит не так и редко, когда два разумных человека приходят к одним выводам.

— Джа!?! Он не умный, он приспособленец подкласса капающий на мозги! Ему только власть нужна!

— Тпру! Эхо, ты не прав. Точнее прав, но не во всём. Люмьер и правда любит власть, это видно даже мне. Но он и правда умный.

— Джа!?

— Ага, и сейчас ты глупее его, потому как злишься на пустом месте. Эхо, всё нормально! А то, что ты бесишься от того, что все идут не за тобой, так это, — Джас порылся в своей сумки и достал очередную соломинку, — на травку, она может поможет...

— Что это?

— Кислятник синий, судя по книге ургов, помогает с симптомами паранойи.

— Что?!! — ладонь непроизвольно потянулась к горлу расты...

Слайд сто пятьдесят девятый.

По сути, Люмьер сделал большое дело — снял с меня всю работу и добился того же, что хотел и я. Так что Джас конечно прав, а то, что я его немного придушил, так уже извинился и даже травку его съел — в знак извинения за свою несдержанность.

И всё же раста — это какое-то чудо, реально такое чудо, пару минут разговора с ним, и такое ощущение, что все твои проблемы не стоят и выеденного яйца. Ему бы психоаналитиком работать, цены бы не было. Талант у парня просто нереальный. Что только ждал столько времени, а то я уже полтора дня себе места найти не мог! Но, видимо, растаман знал, что и когда делать. У меня как форточку в черепе открыли и мозги продули, выветрив из них всю шелуху и перья паранойи.

Итак, попробую оценить ситуацию здраво, без застилающей взор злости и зашоревающей разум подозрительности.

Первое: Люмьер убедил всех действовать слажено, убедил меньшинство, которое есть всегда, идти за большинством. Это именно первое и самое сложное, остальное — частности. Надо сказать по правде, не врать же себе самому, не факт что я бы справился с этой задачей в полном объеме. По сути, я хотел убедить в своей правоте львиное большинство, а на оставшееся меньшинство плюнуть как на неадекватов с которыми договариваться смысла нет. Люмьер убедил всех. И прав Джас, прав! Этот француз не просто паразит, он умный паразит, как бы не умнее меня, сволочь такая!

Стоп! Успокоится. Дыши ровно, Эхо, ровно.

Второе: Он вправил мозги желающим идти и всех нагнуть? Вправил. Молодец, впрочем с этим справился бы и я.

Третье: Он не дал никому отсидеться в столице. Ну тут его заслуга минимальна, мало кто хотел остаться в гордом одиночестве без общества других родян. И пусть с момента, как смотрители поделили всех людей на последователей разных богов, прошло столь мало времени, но необычность ситуации заставляла нас всех воспринимать родян как своих. А всех остальных — как чужих. И всё же пара долбанутых на всю голову отморозков, которые хотели остаться в столице вдвоем, присутствовала. Честно, я бы на них плюнул, а Люмьер уговорил. Плюс ему ещё один. Не потому плюс, что нам эта пара так важна, а в том смысле, что манипулирует главный кусака людьми лучше меня.

Четвертое: Все родяне столицы идут единым отрядом в Родбург. По сути, конечно, это следствие пунктов один и два.

Понятно, что всё это строится на одном логическом размышлении. Обидно то, что когда на общем сборе слушал как народ ругается и никто не видит очевидного, я реально ощутил себя самым умным. И когда я собрался всех макнуть носом в очевидное для меня, встал этот долговязый и сделал это первым! Что бы его Смотрители забрали! И успел-то буквально на пару секунд меня опередить, сволочь!

Слайд сто шестидесятый.

По сути, после сообщения о осквернении хаоситами часовни равновестников, всем стало понятно, что началось собственно то, ради чего нас всех сюда и поместили. Ради чего всех повыдёргивали с Земли. "Большая игра", по выражению смотрителей, началась по настоящему.

И не реагировать на эту новость было невозможно. Никто не хотел умирать окончательной смертью. А значит, пришло время хоть каких-то действий, направленных на победу в этой "Большой игре". Точнее не так, это я задумался о победе, Эд задумался о ней же, Люмьер, как показало время, думал о том же, а вот...

А вот остальные родяне столицы думали о другом, а именно, не "как выиграть", а "как не проиграть"! Никто не хотел умирать, а посмотреть чуть дальше своего страха, смогли единицы. Мне, например, сразу стало ясно, что после того как один из богов проиграет, на этом Игра не завершится. Это ясно и понятно, ведь как иначе интерпретировать слова о "тех, кому оставят жизнь". Раз их распределят между другими богами, значит игра не завершится, на этом! А значит, все мысли как бы нашей фракции не слиться первой — путь в никуда, ясно же что, как говорил такой персонаж как Дункан Маклауд, "Остаться должен только один". Думать надо сразу в одном ключе, а именно — как выиграть!

А чтобы выиграть или хотя бы не проиграть, надо участвовать в боевых действиях против городов других фракций. Это аксиома. Вопрос только в частностях, как то, что понимать под военными действиями, и какова роль столицы, и... На самом деле вопросов и нюансов огромное количество, и решить их так с наскока невозможно. Точнее, среди родян не нашлось такого гения стратегии и тактики, чтобы всё сразу разложить по полочкам в сложившейся ситуации.

Посему, до хрипоты проспорив с Эдом, мы все же пришли к выводу, что этот пирог придется есть маленькими кусочками, а точнее, на глобальную стратегию пока не замахиваться, а реагировать тактически, накапливая багаж знаний и идей.

И первой такой тактической реакцией было собрание всех родян в Родбурге на ближайшую неделю. Почему? Всё просто! Просто, но не очевидно для многих, как оказалось. Многие хотели на кого-нибудь напасть и осквернить часовню какого-нибудь бога. Некоторые вообще не понимали к чему вся эта суета. Казалось, что слова смотрителей для многих пустой звук. Почему-то никто не обратил внимание на фразу: "Осквернения в одном городе возможны не чаще чем раз в неделю. Город Ориндбург на неделю становится недоступен для членов других фракций, нежели служители равновесия". А это было ключевым нюансом в данный, конкретный момент. Стоит хоть немного подумать о сказанном смотрителями, как становится понятно, что нападать на кого-то сейчас несусветная глупость! Целую неделю нападать на кого-то — идиотизм! А ведь желающих среди столичных родян пойти и надрать кому-то задницу было много, как мир носит столько дураков? Ведь ежу понятно, что раз на "Игровой площадке" есть сила, на которую нельзя напасть целую неделю, то чем займется эта сила? Тут, по-моему, прийти к правильному выводу проще, чем умножить восемь на шесть! А нет, оказалось, думать почти никто не хочет принципиально, голова у людей чтобы есть и шлем носить! И Люмьер, скотина какая, снял эти слова у меня буквально с языка. Он макнул толпу в их разжиженные мозги, вытер ими пол и разложил всё по полочкам.

Раз на город равновесия сейчас нападать нельзя, то, соответственно, равновесникам не нужно выделять на охрану ни одного человека. Что логически приводит к мысли, если они не поголовные имбицилы, что любой на их месте соберётся всей толпой и пойдет осквернять часовни иных богов. И если не дураки, то мстить и пинать хаоситов они не пойдут, ибо слишком прогнозируемо. И что получается? А то, что всю неделю служители Орида будут организованно пытаться навалиться на город какой-нибудь фракции и осквернить их часовню. И если хоть одна фракция будет настолько недальновидна, что не соберет в стенах родного города всех своих людей для обороны на эту неделю, то у равновсеников возникнут неплохие шансы! Всё просто и логично, и поэтому мы вторые сутки идём по этому гребаному лесу в сторону Родбурга. И я очень надеюсь, что мы не опаздываем из-за всей этой болтовни на всеобщем сходе, которая заняла целых три часа. По крайней мере, равновестники из столицы убрались на полтора часа раньше нас. Надо сказать, что кроме родян и почитателей Орида, никто из фракций столицу больше не покинул, продолжая болеть лутовой лихорадкой. Впрочем, сами себе дураки, когда их часовни будут гореть из-за того, что в родных городах не хватило для обороны как раз сотни прокачанных в столице мечей, это им вправит мозги, но будет уже минус одна часовня...

Слайд сто шестьдесят первый.

Вот какая картина приходит в голову при словосочетании "средневековый город"? Наверное, первое, что предстает перед мысленным взором — это крепостная стена, высокие башни, массивные ворота, этакий увеличенный рыцарский замок. Но реальность предстала совершенно иной.

— Кх-м-м?! — от удивления Эд даже снял свой шлем только для того, чтобы почесать затылок. — Это точно город, а не деревня какая?

Да, с холма, на котором мы находились, открылся живописный вид на урговскую архитектуру, так что удивление гиганта мне было понятно. Ну вот как, как?! Как так мог выглядеть город разумных, которые вели ожесточенную войну с демонами, таким образом? Я был настроен увидеть уменьшенную копию столицы с её неприступными бастионами и многосаженой высоты стенами. А тут!!!

Сотни полторы домиков, что тянутся вдоль набережной далеко не полноводной реки. Да и домики эти максимум трёхэтажные. Что-то близкое я видел, наверное, в Карловых Варах, в старом городе. И никаких стен! Вообще никаких. И донжона нет.

А нет, одно укрепление есть — это, видимо, Храм Рода. Белокаменное здание в православной архитектуре, скорее мини-крепость, чем место служения. Храм пристроился в центре города, раньше на его месте, наверное, находилась городская ратуша, а тут будто кто-то взял и выдернул серую, обычную для ургов угловатую постройку из реальности. И на её место воткнул что-то похожее на Спас на Крови: яркое, белое-синее здание, с золотыми куполами, которое смотрелось совершенно чужеродным в окружающей его серости.

Были ещё и четыре часовни. Небольшие здания, такие же серые, как и все остальные дома Родбурга. Только вот укреплениями их назвать язык не поворачивался в принципе. Больше всего они напоминали открытые беседки, которые кто-то просто взял и увеличил. Нет, выглядели они красиво, несмотря на унылость цветовой гаммы. Ажурные колонны подпирали невесомую на вид крышу, скамеечки, различные портики и лесенки, реально красиво. Даже серость эти часовни не портила, скорее придавала этим постройкам завершенный вид. Так же как шедевром может быть черно-белая фотография, так и эти часовни смотрелись очень органично. Только вот один нюанс — стен у них не было. Вообще.

— А что? Красивый такой городок, в средневеропейском стиле, — отозвался я на реплику атланта.

— Так, вы двое! — Джас в своём стиле встал перед нами и пытается заглянуть в глаза, причём двоим сразу, одновременно. — Вас что, и правда так интересует местная архитектура в данный момент?!

— Да!

— Да!

Как-то у нас с гигантом ответ получился слитным и мгновенным.

— Вы больные на всю голову люди! — закатив глаза, выразил столь глубокую мысль раста и ударился лбом о ближайшее дерево.

Слайд сто шестьдесят второй.

— Что делать будем? — запыхавшийся Люмьер выглядит комично, а его бегающие глазки ясно дают понять, сам он "что делать" не ведает.

Потоптаться бы по нему сейчас, потешить свое самолюбие, но иногда я бываю добрым, так что уничтожать морально француза сейчас не буду.

— Что делать, что делать... — Покачал головой в попытке передразнить Люмьера Эд. Надо сказать, получилось коряво и не смешно. — Трясти надо.

— В смысле!? Что трясти!?

Всё же зря Джастин рассказал гиганту этот анекдот, теперь "трясти надо" — это любимая фраза атланта. И применяет он её и к месту, и совершенно невпопад. Но в его устах и при его комплекции эта фраза оказывает на его собеседников неизгладимое впечатление.