По имени Шерлок. Книга 3

Чтобы не привлекать лишнего внимания, нам пришлось выкупить все купе. Пока Марисса давала указания Донни по поводу вещей, я поспешил открыть сумку, в которой, терпеливо ожидая момента освобождения, сидел Джой.

Улыбнувшись радостно запрыгавшему вокруг меня псу, я еще раз вспомнил то ошеломляющее ощущение счастья, которое испытал, когда я впервые его увидел. Передать это было просто невозможно. Не могу сказать точно, но, по-моему, я даже прослезился.

— Шерлок, вместо того, чтобы возиться со своей собакой, ты лучше бы помог мне с вещами! — Донни не удержал сумку, которую пытался забросить на багажную полку, и она здорово приложила его по макушке.

— Ты мог бы попросить об этом заранее, и не изображать тут героя, — поклажа была довольно тяжелой и Донни, морщась, ощупывал уже наливающуюся на голове шишку.

— Можно было бы догадаться самому! А ты, первым делом, начал распаковывать своего щенка, пока я тут пытаюсь помочь с обустройством! — не понятно по какой причине, но друг был необычайно раздражен. Честно сказать, я раньше никогда его таким не видел.

— Дональд, дорогой, — вдруг подала голос Марисса. — Ты не мог бы сходить к кондуктору, попросить у него чаю? Я ужасно хочу пить.

— Но…

— Я очень тебя прошу, милый. Мы с Шерлоком сами уберем оставшиеся вещи.

Недовольно сопя, Донни вышел, напоследок бросив на меня какой-то странный взгляд.

— Шерлок, не обижайся на него. Сейчас Донни немного не в себе. Сказать по правде, он ужасно расстроится, если узнает, что мне известна его проблема. Именно поэтому я делаю вид, что ничего не знаю, и все в порядке.

— А что за проблема то? — в отличие от Мариссы, я ничего не понимал.

— А ты не в курсе?

— Понятия не имею!

— О! Я думала, что ты знаешь. Дело в том, что Донни ужасно боится плыть на корабле, ведь он не умеет плавать и почему-то вбил себе в голову, что мы обязательно попадем в шторм и потерпим крушение.

— Боится плыть? Все боятся, и я боюсь немного, да и ты, я думаю, никогда еще не плавала, не так ли?

— Ты не понимаешь, это же совсем другое дело, — рассмеялась девушка. — Ты можешь бояться сколько угодно, а мне, так и вовсе, сам бог велел. Но Донни чувствует себя взрослым мужчиной, который должен выглядеть сильным в моих глазах, быть защитником. А выходит, что ты не выказываешь ни малейшего волнения и страха, я тоже. А он своего страха стыдится, от того и злится постоянно. А еще, — тут она заговорщически понизила голос, — мне кажется, что он немного ревнует.

— Что?! — вот только этого мне не хватало. — Вот это уж вовсе несусветная глупость!

— Да, я говорила ему, но он слишком не уверен в себе, хотя и почти научился это скрывать.

Друга все не было, и я решился задать один вопрос, который не давал мне покоя довольно давно:

— Марисса, ты можешь мне ответить, почему, все-таки, ты с Донни? Я понимаю, что это не мое дело, но, кажется, это вовсе не то, к чему ты стремилась.

— А к чему, по-твоему, я стремилась? Получить побольше денег?

— А разве это не так?

— Да, так. Только в тот момент, когда они у меня начали появляться, я поняла, что дело вовсе не в них, — девушка отвернулась и продолжила, глядя на мелькающие за окном деревья. — Роберт, то есть барон Моубрей, был, безусловно, в меня влюблен. Возможно, он даже готов был бы на мне жениться, если бы позволила его маменька. А уж этого бы точно никогда не произошло. Видишь ли, мой друг, я умею оказываться в нужном месте, в нужное время. И однажды, находясь в таком месте, я подслушала разговор старого барона с его женой. Они говорили, что никогда не позволят сыну совершить этот, как это… мазе… мезо…

— Мезальянс?

— Да, да, именно, мезальянс. И уж, какая б я не была красавица, только моя грязная кровь испортит их чистейшую породу. Знали бы они, насколько грязна моя кровь! Мне стоила кучу денег моя легенда, что я каких-никаких, но дворянских кровей. Родословная, обучение манерам, взятки — да я сотни золотых на это потратила! Не красотка Марисса с улицы Маер, а леди Элеонора, из обедневшего, но высокородного семейства.

— Но Донни, причем тут он? Он ведь никогда не сможет дать тебе того, чего ты искала — богатства и славы.

— Я знаю. Барон готов был осыпать меня золотом и бриллиантами с головы до ног, если бы я стала его, вот только я все равно оставалась бы просто красивой игрушкой. Раньше мне казалось, что деньги этого стоят, а когда я почти достигла цели, вдруг поняла, что — нет. Донни, он не такой. Да, у него нет титула, нет денег, но…

Распахнувшая дверь прервала наш диалог. В купе вошел Донни с подносом, на котором стояли три чашки чая и вазочка с печеньем.

После легкого перекуса, я решил прогуляться по вагону, посчитав, что Донни с Мариссой лучше сейчас оставить одних. Джоя я оставил в купе, отдав ему команду ждать. Пес безропотно улегся на полу, проводив меня внимательным взглядом.

Я вышел в коридор, и, задумавшись, застыл у окна, не обращая никакого внимания на проносящийся за ним пейзаж. Интересно, а как механическое существо воспринимает мир? Есть ли у него эмоции, и похожи ли они на человеческие? Донни, почему-то, сразу невзлюбил Джоя, вернее сказать, не доверял ему. И надо сказать, Джой отвечал ему взаимной неприязнью. Но, если Донни, будучи человеком, мог обосновать свое отношение к механическому псу хотя бы тем, что все живые механизмы, которые он до этого видел, были ужасно злыми, то у пса подобного опыта не было. Выходит, он чувствовал, понимал, что его не любят. И реагировал соответственно…

Внезапно до меня дошло, что я мысленно оцениваю, как относятся друг к другу два куска программного кода, один их которых имитирует поведение человека, другой — собаки, пусть и механической. Мда. Если об этом думать, можно сойти с ума.

И, кстати, надо будет подумать о развитии моего четвероногого друга. Не знаю, что он будет представлять собой, как боевая единица, но в таблице его характеристик, напротив каждого из пунктов стояла гордая цифра «один», да и уровень был, соответственно, первый.

Интересно, что меню его параметров было доступно из любого места, в отличие от моего, которое открывалось только в месте привязки. Я открыл его еще раз и пробежал строки глазами:

Имя спутника: Джой

Класс: компаньон

Характеристики:

Сила — 1

Выносливость — 1

Ловкость — 1

Интеллект — 1

Умения:

Бросок (уровень 1) — питомец бросается на врага, в попытке сбить его с ног. При удачной попытке, на противника вешается статус «Ошеломление», сроком на три секунды. Шанс прохождения статуса зависит от уровня противника, при равном или меньшем уровне — шанс равен 100%.

Жестокая трепка (уровень 1) — калечащий урон среднего уровня, с небольшим шансом вызвать кровотечение, который зависит от уровня противника.

Жаль, что никаких инструкций по поводу развития питомца мне не предоставили. Даже сам мистер Шоу, когда дарил его, не сказал об это ни слова. Да я полагаю, что он и понятия не имел о его умениях и характеристиках, ведь, как я уже убеждался ранее, местные жители не имеют доступа к внутреннему интерфейсу.

Мда. А реакция, конечно, была знатная. Когда я вернулся в столовую, где проходило празднование, мы с Джоем сразу стали звездами этого вечера. Вернее, только он. Все остальное моментально поблекло на его фоне, и подарки, и сладости. Даже взрослые побросали все дела и разговоры, что уж говорить о детях.

Два часа, пока длился праздник, Джой был абсолютным центром внимания. Даже механолет, который я отдал ребятам, так и не смог их отвлечь. А мисс Эмили от счастья, что дед, считай, вернулся к жизни, плакала навзрыд, каждую минуту порываясь меня обнять, и в итоге промочила мне все жабо.

И уже поздно ночью, в который раз просыпаясь, чтобы бросить взгляд на лежащую на коврике у кровати собаку и убедиться, что она никуда не исчезла, я вдруг подумал: интересно, Джой появился у меня потому, что я видел его во сне, или я его видел именно потому, что он должен был у меня появиться? Ведь это был именно он, тот же пес. Я не разбираюсь в породах, люди с белой социальной картой не могли позволить себе настоящую, живую собаку, но Джоя я бы узнал везде — эти болтающиеся уши и свернутый кольцом хвост.

— Шерлок, ты долго будешь тут торчать? — незаметно подошедший Донни напугал меня, положив руку на плечо.

— Что?

— Пойдем, поиграем в лото. Мы приедем к вечеру, надо хоть чем-то себя занять.

Мы играли в лото, потом читали газеты, которые на станции разносил мальчишка-газетчик, ели, потом снова читали. И к вечеру все настолько озверели от скуки, что были просто счастливы, когда, наконец, объявили Портсмут.

На улице было уже темно, но перрон был достаточно ярко освещен. Поджидая прибывающий поезд, на нем мерзло несколько носильщиков, так что проблем с нашим объемным багажом не возникло. Погрузившись в экипаж, я попросил отвести нас в гостиницу «Грин Риверсайд», где нас уже должны были ожидать Ленгдон и Теннисон. Джоя пришлось снова посадить в сумку, чтобы он не привлекал лишнего внимания, тем более что у него как раз закончился завод.

Пока экипаж неторопливо катил нас по брусчатой мостовой, мне в голову пришла интересная мысль — а ведь я несу в сумке потенциально огромное богатство! Если вспомнить запредельную стоимость живых механических игрушек, которых осталось очень мало, то стоило быть максимально аккуратным. За пару тысяч золотых монет запросто могут проломить голову, и не только мне одному. Пожалуй, не буду его заводить до прибытия на место, так будет лучше всего.

Отель оказался маленьким и уютным, именно так я представлял себе то, что называлось семейной гостиницей. Крошечный холл с горящим камином, уставленный кадками и горшками с цветами, дарил очень приятное чувство тепла и уюта. Если честно, мне очень не хватало этого с того момента, как мы покинули город.

На стойке портье мне передали записку, которую оставил мистер Ленгдон. Там говорилось, что они с мистером Теннисоном будут ночевать в другом месте, но утром будут ожидать нас в порту. Ну что ж, дело их, мне, признаться, было все равно.

К счастью, свободные номера в отеле были, и, взяв ключи от одноместного номера — для Мариссы, и двухместного — для нас с Донни, мы устало побрели на третий этаж. Не сказал бы, что я вымотался — дорога оказалась спокойной, купе достаточно комфортным, удалось даже немного подремать, хотя это было больше от скуки, чем от усталости.

Распаковав вещи и переодевшись, мы с Донни вновь спустились в холл, где нас уже ждала Марисса. Будучи девушкой небалованной, она не тратила долгие часы на наведение и поддержание красоты.

— Ну что, какие планы на вечер?

— В первую очередь, нужно где-то поужинать. А потом погуляем, посмотрим город, пойдешь с нами? — Донни приглашал, вроде, искренне, но, помня наш разговор в поезде, я поспешил отказаться. Да и не было времени на прогулки, хотелось еще с вечера найти наш корабль и обсудить с капитаном все нюансы плавания. А тот как бы все не сорвалось, мало ли, вдруг он, все же, откажет, несмотря на письмо и мой жетон.

— Ну что ж, дело твое, а мы погуляем, — похоже, друг нисколько не расстроился. — Но хоть поедим то вместе?

Есть мне тоже не хотелось. В крайнем случае, можно будет перекусить в порту, уверен, там найдутся какие-нибудь забегаловки. Так что, уверив Донни, что я ничуть не голоден и пожелав им приятного вечера, я поспешил покинуть гостиницу.

Время было еще не вечернее, но уже начали потихоньку подкрадываться по-зимнему ранние сумерки. Стоило поспешить, чтобы не пришлось шляться там в полной темноте. Я, конечно, не особо боялся, но порт и доки — это место такое, не очень тихое. Шляться там ночью было бы довольно рискованно, особенно, будучи прилично одетым.

Остановив экипаж, я спросил кучера, как мне можно найти судно в порту и его капитана. Оказалось, что никаких проблем в этом не было. Так как флот ее Величества базировался в одном и том же месте, то там же были построены специальные жилые помещения — что-то типа казарм для части матросов, которая не жила в данный момент на судне, и гостиница с клубом для офицеров.

Никакой проблемы в нахождении нужного мне человека не было, поэтому уже через полчаса я стоял перед высоким, подтянутым мужчиной с темными, гладко зачесанными волосами и небольшими холеными усиками.

Он внимательно прочел письмо, после чего требовательно протянул руку. Пару секунд я пытался сообразить, что это значит, после чего понял и вложил в его руку жетон. Осмотрев его со всех сторон и едва не попробовав на зуб, он немного снизил градус подозрения, однако, полностью явно мне еще не доверял.

— Какое дело у вас в Панаме?

— Да, у меня, собственно дело вовсе не в Панаме, а в Белизе. Там пропали мои родители и дядя. Я должен отыскать их и вернуть домой.

Как мне показалось, не стоило даже и пытаться с этим человеком приплетать загадочное и невнятное «служение короне», в отличие от мистера Тонберри, капитан Эллингтон явно предпочитал правдивые, и исчерпывающие ответы.

— Родители? Что-то это не похоже на «интересы трона», как мне тут пишет Эшли, то есть мистер Тонберри. Вы обманули его, или сейчас рассказываете сказки мне?

— Сэр, я не обманывал ни вас, ни мистера Тонберри. Да, мой дядя известный писатель, многие считают его творчество национальным достоянием, но насчет пресловутых «интересов трона», мне нечего сказать. Боюсь, что я невольно ввел мистера Тонберри в заблуждение.

— Ну, допустим, — капитан смотрел на меня таким взглядом, как будто пытался рассмотреть, что у меня внутри. — А как зовут вашего дядю?

— Разве мистер Тонберри не написал в письме? Его имя Джереми Браун.

— Джереми Браун ваш дядя?

— Да, сэр. Он брат моего отца.

— Ну что ж, мистер Браун, — капитан Эллингтон продолжал смотреть на меня так же пристально, — надеюсь, вы не привередливы. У нас на борту нет удобств для пассажиров. Завтра, ровно в шесть часов утра мы отплываем, если к этой минуте вас не будет на борту…

— Мы будем, не сомневайтесь, сэр! И большое спасибо, что поверили мне.

— Вы знаете, мистер Браун… У вашего дяди была такая интересная книга, о лодке, которая могла плавать под водой.

— Да, сэр, конечно, я ее помню.

— Так вот, я уверен, что это все полная чушь и такая лодка плавать не будет. — Капитан встал, явно давая мне понять, что аудиенция окончена. — Мне пора идти.

— Простите, сэр, — я решился еще на один вопрос. — Как мы решим вопрос с питанием? Боюсь, я не успею закупить продукты, могу я просто компенсировать их стоимость?

— Питание? Какое питание? Как только мы выйдем из зоны территориальных вод, вы переходите в разряд карго, питаться вам не придется. А теперь, прошу меня простить, мне действительно пора.

Капитан Эллингтон стремительно вышел, оставив меня в полном недоумении. Карго? И кормить не будут? Ничего не понятно…

В гостиницу я вернулся уже затемно. Донни с Мариссой еще где-то гуляли, поэтому позволил себе немного расслабиться. Завалился, не раздеваясь, на кровать с книгой. На секунду мелькнула мысль выпустить Джоя, но потом пропала — осталась всего одна ночь до отплытия, уж лучше, все же, подождать.

Открыв книгу на месте закладки, я на секунду испытал легкое чувство стыда — никогда не было такого, чтобы чтение настолько затянулось. Обычно, я проглатывал средних размеров роман часа за четыре, если ни на что не отвлекался, а тут прошел чуть ли не месяц. Ладно, допустим, из этого времени я часть пролежал в больнице, но все равно безобразие. Можно было, конечно, еще попробовать оправдаться, что там, в реальной жизни, у меня и событий то никаких не было, все, что со мной случалось интересного — происходило в моей голове в те моменты, когда я читал. Зато тут интересных событий было, хоть отбавляй.

Итак, продолжим. На чем я там остановился?

Ну не выходит у меня читать, да что же это такое! Я открыл глаза, разбуженный тихим скрипом входной двери. Это вернулся Донни. Эх, да гори оно все огнем! То ли мой дядя не такой уж великий писатель, то ли во мне что-то изменилось, но я уже несколько раз засыпал за чтением его романа. В итоге, вытащив книгу из-под щеки, я снова провалился в сон.

На этот раз из теплых объятий сна меня вырвал не Донни, а отвратительно резкий звон будильника. Учитывая, что на борту мы должны были быть в шесть часов, а еще нужно было собраться и доехать, подниматься пришлось в четыре утра. Организм протестовал. Борясь с сонливостью, я вяло подумал, что такая достоверность виртуальному миру вовсе не нужна. Ну чего стоило сделать так, чтобы по утрам все вставали бодрыми и готовыми к подвигам?

Кое-как поднявшись, я растолкал протестующе мычащего Донни. Медленно, позевывая и ежеминутно протирая глаза, мы оделись.

— Иди, буди свою принцессу, — я присел на кровать, надеясь подремать хоть пару минут, пока друг пойдет в соседний номер. Однако моим мечтам не суждено сбыться, раздался негромкий стук, и дверь приоткрылась:

— К вам можно, вы одеты?

— Одеты, входи, — надеюсь, мой голос прозвучал не слишком траурно, спать хотелось безумно.

— Что-то вы не очень хорошо выглядите, а ну-ка, быстро! — Марисса вихрем промчалась по комнате. — Ничего не забыли? Хватайте вещи, выходим.

— Куда выходим?

— Вниз, к экипажу. Основной багаж уже погрузили, ждут только вас.

— Погоди, — я никак не мог понять, что происходит. — Откуда экипаж?

— Оттуда! — в голосе девушки зазвенела позабытая уж было сталь, стало ясно, что она начинает раздражаться. — Пока вы тут дрыхли, я распорядилась, чтобы утром был готов гостиничный экипаж, и все вещи погрузили заранее. Кто-то же должен заботиться о том, чтобы наша экспедиция не провалилась, едва начавшись. Или вы думаете, что легко и просто поймаете кэб в это время?

Эм. А ведь она права, я-то об этом совсем не подумал. Если бы не Марисса, мы могли опоздать на корабль.

— О! Прости, пожалуйста, я идиот. И спасибо огромное, без тебя бы точно все пропало.

— То-то же! Связалась с вами на свою голову, — тон был ворчливым, но было понятно, что девушка уже успокоилась.

Пока мы пререкались, я окончательно проснулся. Марисса была права — лучше иметь запас времени, чем опоздать хоть на минуту. В нашем случае это означало бы провал всей операции.

Расплатившись за номера, я вышел на крыльцо и практически мгновенно замерз. В Лондиниуме, хотя он и находился севернее, мороз чувствовался как-то не так. Он покалывал, пощипывал, в общем, был довольно дружелюбным. Тут же, любой порыв ветра казался ударом мокрого хлыста — морозил и обжигал одновременно, а воздухе чувствовалась ледяная влага. Поежившись, я поспешил забраться в экипаж.

По дороге я пытался выглядывать в окно, но вскоре понял, что это практически бессмысленно. Улицы, по которым мы ехали, представляли собой какие-то бесконечные тоннели темных, сумрачных коробок без окон, похожих одна на другую, метель завывала, снег, казалось, падал не только сверху, но и снизу-вверх. Картина была на редкость мрачная и даже немного страшноватая.

— Закрой, мне что-то не по себе, — Донни побледнел, или это просто свет луны сделал его похожим на мертвеца?

Даже Марисса, которой, казалось, в этом мире не страшен и черт, выглядела немного испуганной. Я задернул штору.

К счастью, через несколько минут мы прибыли на место. Теннисон и Ленгдон уже ожидали, выглядели они неважно, видимо, прибыли раньше времени и основательно подмерзли.

— Вы что, не предупредили насчет нас? Почему нас не пускают на борт? — не поздоровавшись, Теннисон сразу начал разговор на повышенных тонах. — О! Что за красотка, — он заметил Мариссу, которая только что вышла из экипажа. — Такую опасно везти с собой, как бы ее не украли местные, в гарем какого-нибудь местного царька. Такие горячие штучки пользуются там популярностью!

Прежде чем я успел открыть рот, чтобы ответить хоть что-то, Марисса стремительно шагнула вперед, в долю секунды оказавшись возле мужчины. Она наклонилась к его уху губами и прошептала что-то неслышное нам, но, по-видимому, не очень приятное, так как лицо Теннисона мгновенно изменилось. Девушка медленно, даже ласково провела по его щеке и шее затянутой в перчатку рукой. С того места, где стоял я, показалось, что между пальцами что-то тускло блеснуло, как будто свет луны отразился от… металла?

— Донни, стой! — Марисса повернулась к нам, и я отмер, успев перехватить друга, с занесенным кулаком уже шагнувшего вперед, на защиту чести и достоинства своей дамы. Учитывая полное отсутствие у него опыта, даже при его росте и весе, он, скорее всего, потерпел бы сокрушительное поражение.

— Спокойно! Мистер, как его там, сейчас извинится. Не так ли? — Марисса мило улыбалась,

— Да, — надо сказать, что мужчина выглядел потрясенный. — Я приношу свои извинения леди. Тут слишком темно, и я принял леди за другую.

— За какую, другую, мистер? — Донни перестал вырываться из моих рук, но все еще был на взводе.

— За совсем другую. А теперь вижу, что это настоящая леди. Еще раз прошу меня простить.

— Господа, если вы не собираетесь прямо сейчас убивать друг друга, то не пора ли на борт? Мистер Браун, надеюсь, никаких накладок?

— Да, вы правы, мистер Ленгдон, стоит поспешить.

Мы спустились к самому пирсу. Вблизи корабль казался просто громадным, он нависал над головой, подавляя своей силой и мощью. Я обернулся, чтобы оценить реакцию своих спутников на это потрясающее зрелище. И, если наемники ожидаемо суетились с вещами, не подняв головы, то Донни с Мариссой застыли, пораженные этой величественной красотой.

— Господа, поспешите!

Да, действительно, пора немного ускориться. Благодаря двум матросам, которых капитан Эллингтон отрядил к нам в помощь, а также кэбмену, воодушевленному дополнительной оплатой, мы довольно шустро погрузили вещи на борт и сами поднялись вслед за ними.

Всю нашу поклажу, кроме ручной клади тут же утащили куда-то в неизвестном направлении, а нас, «чтобы не путались под ногами», как сказал капитан, совсем молодой матрос, почти мальчик, отвел в пустой кубрик.

— Оставайтесь тут до конца маневрирования, потом вас разместят в грузовом трюме.

Дверь захлопнулась, оставив нас в полном одиночестве. Теннисон тут же вытянулся на одной из широких деревянных скамеек, по-видимому, собираясь вздремнуть. Ленгдон достал из саквояжа газету, но, взглянув на тусклую керосиновую лампу, висящую на стене, затолкал обратно.

— Советую вам вздремнуть, нам предстоят несколько часов маневрирования в прибрежных водах. Хотя, — он улыбнулся, — за время пути вы, безусловно, выспитесь и так. Зато сейчас вам будет не так скучно, ведь выходить на палубу запрещено.

— Выспимся? Что вы имеете в виду? И кстати, почему мы поедем в грузовом отсеке? — нет, я, конечно, понимал, что вряд ли нам предоставят комфортабельную каюту, учитывая, что судно боевое, и к тому же путешествие для нас бесплатное, но грузовой трюм? Насколько я знал, он вообще не предназначен для перевозки людей…

— Погодите, вы что, не знаете? Тогда, пускай это будет сюрпризом! — Ленгдон расхохотался и снова достал ту же газету из своего саквояжа. На этот раз он не делал попыток ее читать, а, по примеру Теннисона растянувшись на лавке, накрыл ею лицо. После чего скрестил на груди руки и больше на мои оклики не реагировал.

Я с недоумением повернулся к Донни и Мариссе. Девушка оставалась спокойной и бесстрастной, Донни же, неожиданно равнодушно пожал плечами:

— Предпочту последовать совету, чего и тебе желаю. Все-таки сейчас все еще ранее утро, грех не воспользоваться этой возможностью. А через несколько часов будет видно. Трюм, так трюм. Хорошо, хоть не за борт.

И уже через несколько минут он уже спал сидя, прислонившись спиной к дощатой переборке. Марисса, чье лицо во сне выглядело удивительно невинным, почти детским, сидела рядом, положив голову Донни на плечо.

Я честно старался последовать их примеру, но, как я не старался настроиться, ничего так и не вышло. В голову лезло все, что угодно, но только не сон. Я вспоминал родителей, пытался представить, сильно ли они изменились с того момента, как я последний раз их видел, думал о Сереге, получил ли, уберег ли он мой планшет? Потом вдруг вспомнился конкурс. Интересно, кто сейчас там на первом месте? То, что точно не я, никаких сомнений не было. А эти смерти, прекратились ли они?

В общем, когда, через три часа за нами пришел все тот же мальчишка-юнга, я был доведен одиночеством, скукой и сумятицей в голове до высшей степени раздражения, и наблюдал, как он расталкивает спящих, с немалой толикой злорадства. Впрочем, уже через минуту мне стало стыдно за свои мысли.

— Прошу господ за мной.

Кряхтя и постанывая, все-таки деревянные доски — это не пуховая перина, мои спутники кое-как поднялись. Не поднимаясь на палубу, мы прошли насквозь еще пару каких-то помещений, затем спустились вниз по короткой лестнице и оказались в трюме. Хотя, честно сказать, до конца я не был уверен, что это он, но терявшиеся во тьме очертания каких-то коробок и мешков, говорили именно об этом.

Тусклый свет был только возле самой лестницы — висевшая на крюке керосиновая лампа. Она освещала несколько брезентовых гамаков, натянутых между ближайшими опорными столбами, и сухонького господина с бородкой клинышком и в пенсне.

— Мартин, вы свободны, — мужчина обратился к нашему провожатому. — Добрый день, господа. Позвольте представиться, мое имя — доктор Родригес, я являюсь корабельным доктором.

Теннисон, в своей обычной хамской манере, сразу прошел к одному из гамаков, улегся в него, после чего заявил:

— Эй, док, давайте свою микстурку, хочется уже поскорее прибыть на место.

— Ага, вы, я так полагаю, имеете опыт подобных путешествий?

— Более чем предостаточно, мистер Родригес. И прошу простить моего нетерпеливого друга. Манеры — не самая его сильная сторона, — Теннисон говорил, по обыкновению, мягко и дружелюбно улыбаясь.

— А вот я не понимаю, что происходит. Какая микстура и почему нас привели сюда? Если вы не заметили, с нами дама, уж ей то могли бы выделить место поприличнее.

— Сейчас я все вам объясню, — доктор продолжал терпеливо говорить, не выказывая и тени раздражения. — У нас нет лишних мест, даже для дамы, это боевой корабль, если вы не заметили. А микстура — это не что иное, как эликсир, который вы примете для того, чтобы проснуться лишь в Панаме.

— А ну-ка, покажите! — Донни взял из рук доктора пузырек с прозрачной, медленно текущей жидкостью, приоткрыв, понюхал. — А, dulcis somnia…— Господин врач или аптекарь?— Алхимик. Да, можно пить, мне знаком этот эликсир, — повернулся ко мне Донни. — На самом деле, это даже излишество, — он показал рукой на гамаки. — После ложки этого зелья, нас могли бы свалить грудой где-нибудь там, вместе с ящиками, и мы бы даже не заметили разницы.Ну что ж, так даже лучше. Да что там, это просто идеальный вариант — сейчас закрою глаза, а открою их уже на месте.Теннисон и Ленгдон, первыми выпив по ложке чудо-зелья, уже лежали на своих местах, Марисса, только что сделавшая глоток, на моих глазах за пару секунд провалилась в сон. Увидев, что доктор поворачивается ко мне, держа наготове новую порцию эликсира, я подмигнул Донни:— До встречи в Панаме! — микстура была сладковатая и немного пощипывала язык, это было последнее, что я успел почувствовать.