игра в жизнь

Возвращение в лагерь с новым спутником вызвало фурор — всем было любопытно посмотреть на столь необычного питомца. Дочке явно нравилось внимание, и она активно пыталась общаться со всеми, особенно с парнями, ее пока неумелым (лиха беда начало) попыткам флирта мешало лишь полное незнание никаких других языков кроме фейрийского, но и то, это не стало непреодолимым препятствием, вызывая неоднозначную реакцию у некоторых девушек-игроков, хоть и понимавших, как глупо ревновать к пету, но не способных с собой ничего поделать. Читая мысли Дочки и чувствуя ее желания, Дримм понял, что его настоящие проблемы в этом мире еще впереди, и это совершенно нежданные проблемы, что не могли присниться ему и в самом страшном сне. Ну как, скажите на милость, ему относиться к желанию его питомца заняться сексом?! Сам Дримм на удивление не испытывал к ней никого влечения, почему-то он не воспринимал эту очень красивую девушку как женщину и даже когда наблюдал ее абсолютно голой, у него ничего не шевельнулось ни в голове, ни в штанах. Даже больше того, Дримм удивленно поймал себя на несвойственных ему чувствах, что действительно относится к ней как к ребенку, это ввело его в задумчивость, и весь остаток вечера Дримм был довольно вялым и ушедшем в себя. Возможно причина такого странного отношения к Дочке был ритуал, при котором его кровь дала ей жизнь и рождение, возможно что-то другое, но факт оставался фактом — Дочка сразу же заняла в его жизни особое место, потеснив в этом отношении даже отсутствующего Послушного, и что с этим делать Дримм пока что не знал.

Четыре дня спустя. Великий лес. Пограничные земли между эльфийскими королевствами Аурохир и Эрмилан, а также Великим лесом.

Дримм оглянулся на совершенно непримечательную поросшую лесом возвышенность и подумал, что если не знать ни за что не догадаешься, что расположенный у ее подножия узкий лаз, похожий на звериную нору, тянется не менее чем на двести метров вниз и заканчивается в большом помещении с выложенным камнем стенами и работающим фейрийским порталом. Ползти по невероятно узкой, да к тому же еще и грязной норе было сложно, и многие предлагали расширить ее с помощью магии (технически это было довольно просто), но Дримм не позволил, поскольку именно такое состояние хода и являлось лучшей маскировкой для имеющегося внизу портала как от разумных существ, так и от крупных животных, которым ни разу не упало протискиваться так глубоко под землю. Так что с порталом все будет в порядке, особенно после того, как Дримм наложил на вход в итак довольно незаметный лаз маскирующее заклятье квелья, окончательно исключив возможность даже случайного обнаружения.

На исследование обнаруженных в фейрийской крепости порталов ушло три дня, по одному дню на портал и то, что за ним — клану некуда было торопиться, поэтому все делали не спеша и обстоятельно.

Первый из порталов привел их на небольшой, совершенно не населенный островок в океане на другом конце Серединного мира. Из достопримечательностей здесь были развалины старой возможно фейрийской крепости, совершенно пустой и бесполезной в плане добычи, а также небольшая колония гигантских плотоядных черепах, не переживших встречу с повалившими из портала игроками — черепаховое мясо и особенно яйца, а также фрукты, найденные на острове, сильно разнообразили меню отряда. Также все без исключения с удовольствием искупались в теплом океане и понежились на горячем белом песке, прожариваясь на солнце. Небольшая акула, ошалевшая от такого обилия пищи, беззаботно плещущейся в воде, также пошла на прокорм нагулявшим аппетит членам клана, пополнив их меню рыбными стейками.

Второй портал оказался более удачным и вывел их в знакомые места, а именно в Великий лес поблизости от двух эльфийских королевств, некогда бывших одним. Войны между двумя частями когда-то целого государства не было уже больше тысячи лет, но холодная отчужденность сохранялась, оно и не удивительно, ведь эльфы являлись долгоживущей расой, и немало участников той войны все еще было живо, так что на пограничных землях нужно было держать ухо востро, поскольку легко можно было нарваться на засаду или словить затылком прилетевшую неизвестно от кого стрелу. Еще в девятом форте, Дримм слышал от Красавчика истории о том, что некоторые отряды и с той, и с другой стороны все еще воюют где-то в этих краях, нападая на все что шевелится, включая своих бывших соратников, признавших мирный договор. Так что место при известной осторожности идеально подходило для того, чтобы что-нибудь спрятать — например портал, ведущий в будущую клановую цитадель.

Третий доступный Дримму портал опять таки привел их в подземелья, но совсем другие и расположенные поблизости от покинутого города гномов, который просто кишел разнообразнейшей нечистью в виде нежити, демонов разных видов, всяческих чудовищ и на сладкое, огромными разумными пауками, не подверженными магии. Уровень всего этого бестиария был довольно высок, и лезть в этот безумный зоопарк, не имея команды, состоящей из бойцов как минимум 150-ого уровня, было бы сущим безумием — большинство членов отряда за сутки, что они исследовали окраины города, умерли кто два-три, а кто и четыре-пять-шесть, особо невезучие и семь раз, и все это, чтобы завалить парочку не очень сильных в сравнении с остальными местными обитателями демонов и одиночного скелета, оказавшегося неожиданно сильным бойцом и сумевшим перед тем как Дочка размолола его своим великанским мечом, уложить не менее двадцати игроков. Так что город был весьма полезен в перспективе — неплохая возможность для прокачки тех, кто уже достиг высокого уровня и в следствии этого нуждается в противниках посильнее.

Дримм встрепенулся — пришел мысленный образ от Дочки, ушедшей с основным отрядом вперед, его вызывали — нужно было определиться в какое из двух эльфийских королевств им следует идти. Почесав лоб стоящего рядом Послушного, фейри еще раз окинул взглядом совершенно теперь незаметный лаз, ведущий к порталу, и кивнув ожидающей приказа троице из друида и двух рейнджеров, вместе с ними побежал догонять основной отряд. Впереди Дримма и его клан ожидало еще очень многое: странная и удивительная судьба, которая скоро постучится им в дверь, а все то, что было до сих пор и еще некоторое время будет, было просто игрой — игрой в жизнь.

Интерлюдия.

2017 год. Город Москва. ВДНХ ныне ГАО ВВЦ. Центральный павильон.

Два месяца спустя после совещания в Кремле (тема совещания космическая угроза).

Жаркая погода последних дней лета сегодня немного сдала позиции, и безжалостное солнце уже не запекало, как уток в духовке, всех попавших под его лучи несчастных. Облака — предвестники осени позволили уставшим от жары людям более менее вздохнуть и не бояться за здоровье и кожу. Денек был хорош: все еще прогретый воздух, легкий приятный ветерок и никакого ''солнечного бешенства'', испортившего многим все лето. Не использовать такой день было бы преступлением, и выставочный комплекс просто ломился от вышедшего на променад народа, надевшего чуть ли не впервые за летний сезон шорты и майки с короткими рукавами. Не стали исключением и два невысоких сгорбленных жизнью старичка, не спеша прогуливавшихся по аллее и ищущих место где бы присесть.

— Вот вроде свободное местечко, — увидел открывшуюся возможность тот что постарше. — Валентин Акимович, присядем? —

— Оно и верно — в ногах правды нет, — согласился со своим бородатым спутником лысый как коленка, но довольно бодро выглядевший старик, в отличие от своего более пожилого товарища обходившийся без тросточки. Дедки присели и некоторое время осуждающе-одобрительно разглядывали вовсю целующуюся парочку, облюбовавшую половину скамейки, и совершенно не обращавшую внимания ни на что вокруг. — Вот так глядишь на молодых и душа радуется, — имеющий редкое по нынешним временам отчество старик грустно вздохнул и закончил фразу, — жалко их. —

— Неужели ничего нельзя сделать? Ресурсы человечества ведь очень велики! Вот он шанс — забыть разногласия и объединиться ради всеобщего блага!? — спутник Валентина Акимовича в возбуждении повысил голос и несколько раз пристукнул тростью по земле, впрочем на его собеседника это не произвело никакого впечатления, и он ответил ему все так же спокойно и грустно:

— Ничего-то ты не понимаешь, Семен Никифорович — времена Союза прошли, да и остальные страны уже не те, даже американцы — пигмеи. Все они теперь пигмеи, рискнуть и вложить все силы ради общего спасения — это не для них! Спасать так называемую элиту, половину из которой иначе как дерьмом и не назовешь, и заодно устроить пакость соседям, не сообщив им об общей угрозе — вот их удел и образ мыслей.

— Неужели они и в самом деле надеются, что остальные ничего не узнают, особенно Китай? Какая-то безумная наивность — у многих частных компаний оборудование и спецы не хуже чем у государств. —

— Никакой наивности — они прекрасно знают, что рано или поздно все вскроется, но, Семен, не забывай, что мало обнаружить, нужно еще и понять, что это такое и что оно идет на Землю, а затем попробовать довести это до научного сообщества и политиков тех стран, что не знают об угрозе. И это все при активном противодействии, начиная от высмеивания в прессе и заканчивая ликвидаторами. Так что будут держать в неведении столько, сколько смогут. Ну а потом, а что потом? — Тут старик провел по лбу ладонью, стирая выступивший пот и доставая из кармана платок, и вернулся к разговору с внимательно слушавшим его собеседником: — Ну вот что сделает тот же Китай, когда узнает правду? Начнет войну с США, Россией и Европой одновременно? На каких основаниях и за что? Я имею ввиду, что он с той войны получит? Маловероятно! Нет, скорей всего, надрывая все жилы, кинется строить убежища для уже своих ускоглазых элит. Для верхов гораздо опасней, когда информация попадет в открытый доступ, и граждане их же стран зададут вопрос — А почему вы не спасаете нас? Вот тогда-то они забегают и задергаются, но они рассчитывают, что это будет в самом конце, когда уже ничего нельзя будет сделать.

— Не понимаю — если разведка какой-нибудь страны, скажем Бразилии или того же Китая, выяснит правду, разве они не обратятся в прессу, ООН, и правда сразу же станет достоянием масс? — недоуменно спросил Семен Никифорович.

— Говорю же ничего ты не понимаешь — всюду пигмеи. Правительство такой страны сразу же окажется в той самой ситуации нехватки времени и неспособности спасти всех или даже большинство и поэтому предпочтет придержать информацию и построить убежища для себя любимых.

— Но не все же такие и я говорю не только о тех, кто у власти, но и о всех, кому будет об этом известно. Неужели не найдется порядочных и смелых людей?! —

— Может и найдутся, даже скорей всего, но пробить информационную блокаду, и не только информационную, трех сильнейших стран мира будет не просто, и на это уйдет время — как раз те самые годы до катастрофы, а потом это будет уже неважно — все будет неважно.

— Ну а зачем вы мне это рассказываете, Валентин Акимович? — Семен Никифорович попытался посмотреть в глаза собеседнику, но тот не встретил взгляд, а продолжал разглядывать гуляющих людей и продолжавшую целоваться парочку в метре от них.

— А разве я что-то рассказал? Просто встретил старого друга, взял у него народное средство от всяких старческих болячек, кстати спасибо за чаек, и поговорил с ним за жизнь как любят старики — ничего криминального, — закончив Валентин Акимович немного помолчал, пожевал губами и понизив голос, продолжил уже более серьезно: — Встречаемся мы с вами в последний раз — со дня на день меня начнут охранять по другому, и все, с кем я буду встречаться, окажутся в опасности. А меня может быть и уберут, когда выяснят все до конца, хотя вряд ли — я и без этого не доживу до катастрофы, даже несмотря на ваш чаек. Кстати откуда он? — отвлекся на постороннюю тему старый ученый и затем признался в абсолютно еретических в его среде мыслях: — После эффекта, который он на меня оказывает, даже стал верить в народную медицину. Представляете ?! —

— Редкие травы Тибетских гор — старые связи, оставшиеся после работы на Дальнем Востоке. — соврал Семен Никифорович и постарался перевести тему на другое. — И все-таки почему я? —

— Та самая лаборатория по изучению использования радаров, как излучателей для нужд электронной войны, — не отвечая, предался ностальгическим воспоминаниям бывший светила Советской космической программы(чье имя и фамилия до сих пор находились в списках секретных ученых, и развал СССР в этом ничего не изменил). — Помню, нас тоже привлекали. Вы вроде бы даже чего-то добились? —

— Да, добились, — было видно, что его собеседнику неприятно это вспоминать. — Затем Перестройка и все кануло в лету: документы было приказано уничтожить, со всех взяли расписки молчать — вот вам и вся электронная война. — Некоторое время старики сидели молча, предаваясь невеселым мыслям о прошлом и будущем, а затем Семен Никифорович вновь спросил; — И все-таки почему я? —

— А почему бы и не вы? А что вы будете со всем этим делать — это уже вам решать, — потом немного подумав, Валентин Акимович сознался: — Не знаю. Мне просто нужно было с кем-то поговорить, кто поймет. Скоро это станет невозможным. Терять мне нечего, единственное — внучка, ее я постараюсь пропихнуть в программу, но и это неважно. —

— Почему?! — искренне удивился собеседник ''секретного академика'', он знал насколько его старший товарищ не чает души в единственном ребенке своего трагически погибшего сына.

— А я не верю, что все эти убежища, регенерация воздуха, запасы помогут — слишком много их, — тут он бросил взгляд вверх, — и слишком они велики. Земле конец — ее просто расколет как кокосовый орех, по которому стреляют дробью! Да даже если и нет, от ударов пойдут такие землетрясения и извержения вулканов, что все эти убежища в один момент станут братскими могилами, стоящими кучу денег. И еще, не забудьте о такой ''приятной'' вещи как сорванная атмосфера и погибший вследствие этого растительный и животный мир, — высказав все это на одном дыхании, ученый впервые прямо взглянул в глаза собеседнику и твердо сказал прощаясь: — Если можете что-то сделать — делайте! Удачи! —

Через несколько минут, уже находясь в павильоне ''Космос'', Степан Никифорович достал телефон и дождавшись пока ему ответили, решительно сказал:

— Юра, нужно встретится. Подробности при встрече, но скорей всего твою ББ все же запустим, хотя в нашем случаи будет нужен скорее крокодил.... — Выслушал несколько сбивчивых вопросов. — Я знаю, что был против, все расскажу при встрече, но сперва нужно будет сделать кое-что другое — то, о чем мы говорили вчера вечером.— Вновь выслушав ответ, идущий практически без помощи трости старик, кивнул головой, хотя его собеседник и не мог его видеть. — Да, это самое. Ну все, до встречи, я еду! — Затем засунув телефон в карман, решительно направился к ближайшей от Выставочного Центра станции метро.