Великий поход хомяка и жабы

То что произошло между Василисой и Туллиндэ в Холме, не прошло для них бесследно — неправильно созданная связь между питомицей и так и не ставшей хозяйкой некроманткой осталась и сохранилась даже после того, как ''воскрес'' Дримм и обеим пришлось приспосабливаться к последствиям. Самым мучительным для Василисы была постоянная тяга к Туллиндэ, и нет, она не желала затащить ее в постель, хотя желала, но это было далеко не главным — она искренне радовалась за нашедшую свое счастье эльфийку, да и у нее самой с этим самым был полный порядок: Хугин и Галивартан (по старой памяти, иногда) вполне удовлетворяли все ее потребности в плотской любви (если что, имелась и пара новых кандидатов), но с Туллиндэ все было по-другому: Василиса хотела слышать ее голос, смех, ощущать ее запах, видеть ее, помочь ей во всем в чем только она захочет, просто знать, что она рядом и не злиться на нее. Всего этого Василисе страшно не хватало, и она страдала, скрывая чувства ото всех, даже от отца (какое-то время). Что-то похожее испытывала и Туллиндэ, но в силу того, что она все же была игроком (пусть и мертвым в реале), ей было легче, и она старалась как можно меньше общаться с питомицей, видимо надеясь таким образом порвать их связь, но лишь усиливала страдания Василисы, неспособной даже рассердиться или обидеться на жестокосердную эльфийку.

Было и кое-что еще: они обе чувствовали друг друга, не как пет и хозяин, вернее не совсем так, а несколько по другому, как бы на иной волне, особенно сильно когда Василиса или Туллиндэ занимались сексом со своими парнями. Впрочем эльфийка вскоре научилась ставить блок, но когда они совпадали в момент постельных утех, то никакой блок не мог устоять — их разумы вновь словно бы сливались, и Василиса присутствовала в теле Туллиндэ и ощущала все, что ощущала эльфийка, и наоборот. Встречались они и во снах, и то что бывало там, в этом неконтролируемом разумом пространстве грез, заставляло Туллиндэ краснеть по утрам и еще больше избегать питомицу наяву. Василиса же наоборот очень дорожила такими моментами — она могла пусть даже и так быть рядом с той, кого любила не меньше отца, а вот эльфийка злилась, хотя Василиса ТОЧНО знала: Туллиндэ нравилось получаемое и в том, и в другом случае удовольствие.

Какое-то время все так и было: они не общались и даже не говорили, но в то же время иногда их разумы сливались, и они делили удовольствие от своих мужчин, а во время общих снов и друг от друга.

Делили они не только удовольствие — каждый раз после такого сна Туллиндэ просыпалась полной сил и энергии, хотя параметры маны и жизни никак этого не отражали, но эльфийка словно получала заряд бодрости и удачи — все что она делала в этот день удавалось, в том числе и то к чему она даже не знала как подступиться в другие дни. Стала сильнее и ее пугающая многих аура Смерти, да сильней, но и как бы качественней — теперь Туллиндэ могла ей управлять и выключать, если та не нужна. Еще, ее раны стали зарастать быстрей, хотя у нее не было возможности по настоящему это проверить, а параметр жизнь словно потяжелел и поколебать его стало сложнее — вот что для нее делала эта связь.

Разумеется долго так продолжаться не могло, и однажды случилось то, что просто не могло не случиться — их застал Дримм, по какой-то надобности вызвавший Дочку посреди ночи и обнаруживший в голове свой питомицы Туллиндэ или наоборот свою питомицу в голове эльфийки. Фейри в красках увидел, чем они занимаются и в тоже время то, что каждая из них лежит в СВОЕЙ постели в объятьях СВОЕГО парня и мирно спит.

Сказать что Дримм был поражен, значит ничего не сказать — он конечно уже привык к многочисленным выкрутасам своей необычной питомицы и даже можно сказать излишне ей потакал, разрешая и прощая практически все, но такое! Дримм немедленно вызвал Дочку к себе и приказал ВСЕ рассказать, выслушав попытался разозлиться на готовую принять любое наказание питомицу и... не смог, но был близок к этому как никогда. Тогда же примчалась Тулилиндэ, примчалась защищать Василису и повиниться перед фейри, что сразу не рассказала ему все, и мало того, используя обретенную связь и отношение к ней питомицы, заставила и ее молчать. Неловкая ситуация закончилась долгим, тяжелым и неприятным разговором этих троих (самым неприятным в недолгой жизни Василисы), но после него все стороны почувствовали облегчение, а Туллиндэ перестала так жестко игнорировать Василису, хотя и продолжала держать ее на расстоянии, ну насколько могла, учитывая имевшуюся ментальную связь. Василиса тоже не торопилась и шаг за шагом завоевывала доверие эльфийки, бескорыстно и открыто предлагая ей свою любовь и дружбу и не без оснований надеясь со временем на ответные шаги. Ну а сам Дримм не знал как к этому относиться, а потому не стал дергаться и принимать поспешных решений, просто ждал и смотрел, что будет дальше и куда это все их приведет.

Случившаяся вскоре битва прошла на периферии сознания занятой личными переживаниями Василисы, но по ее мнению — зря отец и другие члены клана наслушались разных болтунов.

Дочка была права на все 100 — Дримм и остальные еще не сталкивались с додревнями в бою (не удивительно — больше тысячи разных рас населяли Серединный мир ) и судили об их возможностях по книгам и рассказам сражавшихся с ними игроков, еще они немного не учли силу своего клана, изрядно прибавившего после Гобленских гор. В итоге планируемая ими битва прошла на удивление легко и быстро: в отличие от недавних троллей воины додревней даже не сумели преодолеть вал заклинаний и стрел, а находившихся в тылу на опушке леса магов и вождей первым же налетом прикончили грифоны. Результат недолгой битвы — ни один додревень не сумел вернуться в лес.

Несмотря на то что молниеносная победа несколько ошарашила всех игроков, дальше все происходило быстро: сработал приобретенный в игре и отполированный войной все в тех же Гоблинских горах инстинкт — не останавливаться, не терять темп и долбить врага до победного конца. Именно так Драконы и поступили, немедленно вторгнувшись в потерявший своих главных защитников лес. Ну а для Дочки вновь наступил Новый год и время подарков, главным из которых был мандат от отца на так любимую ей свободную охоту — много сотен дриад и других обитателей леса погибли в тот день от рук жуткого ужаса под видом хрупкой девушки в черных доспехах.

То же время.

Дримм.

Дримм посмотрел вслед забывшей все свои проблемы Дочке и даже немного позавидовал — как мало ей в сущности нужно для счастья: только что чуть не горевала, а сейчас смеется как ни в чем не бывало и спешит в лес, словно боится не успеть и не поучаствовать в развернувшейся там бойне. Фейри хотелось с ней, вспомнить те времена, когда он только покинул 9-й форт и отвечал только за себя, тогда перед ним была новая полная приключений жизнь и не висела ответственность за судьбу Земли и клан. Но к сожалению время нельзя было повернуть вспять (вообще-то можно, но не в данном случае), и он был вынужден вернуться к общему руководству:

— Семицветик не наврала, — отчитался по ментальной связи Вар, — дриад действительно как грязи, чуть не из каждого второго дерева вылазят, и уровень у них серьезный, не то что у додревней был. —

— Нашли логово, — присоединился к разговору Таурохтар, имея в виду главное жилище бывших хозяев леса. — Тут несколько магов и полтина воинов. Крутыши! Не чета тем что мы положили на поле. —

— Маска! — связался с Синьагил Дримм. — Ты ближе всего, помоги Таурохтару. —

— Ладно, сейчас будем, — согласилась Синьагил и сообщила неожиданную новость: — Тут какие-то развалины и вход в подземелье. Место я отметила, потом нужно будет проверить. —

— Данж? — заинтересовался находкой Дримм.

— Может быть, но только если не адаптированный или просто предбанник и настоящий вход в глубине.

— Совсем ох...и!? — экспрессивно высказался по общей связи Морнэмир. — Горец (Менелтор)! Боровик (Айнон)! Что у вас там за лесослом твориться?! Вы что в бешеные лесорубы подались!? Так хоть бы делали дело правильно! —

— Это не мы! — отверг обвинение Менелтор. — Это чадо Дриммово лютует! Рубит деревья вместе с дриадами! Как взмахнет своей ''ковырялкой'', так только пенек метра три в диаметре остается — красота! —

— Дримм, уйми свою саботажницу! — насел уже на фейри Морнэмир. — Лес ведь классный, строевой, а она его портит почем зря. —

— Хорошо, — согласился Дримм и переключился на свою питомицу, для связи с которой ему не нужна была обычная ментальная связь: — Деревья больше не руби и вообще по— аккуратней там. —

— Но, отец, как мне их достать?! Они меня боятся и прячутся в деревья! — возмущенно возразила ему Дочка, имея в виду дриад.

— Придумай, я уверен, у тебя получится, — наставил свою питомицу на истинный путь фейри и, послав ей эмоциональный заряд уверенности, прервал контакт и встретил Октарона — вернулась последняя группа из тех, что разбирались с бандитами.

— Здорово Глава, здорово бухгалтерия, — поручкался с Дриммом и поприветствовал Анариэль бывший комендант. — Вижу пропустили мы все веселье? —

Вместо Дримма ответила эльфийка :

— Да не было никакого особого веселья — деревяшки слились со скоростью звука, даже до рукопашной не дошло. Так что ты немного потерял. — Дримм кивнул, подтверждая ее слова.

— Ладно коли так, — пожал плечами Октарон и обратился к фейри: — Мы готовы, что нам делать? —

— Тоже что и остальным, но сперва кратко доложи, как у вас прошло. —

— Да нормально, без потерь положили всех, среди некомбатов пострадавших нет, со старейшиной переговорили. —

— И как он все воспринял? —

— Без энтузиазма. —

— Ясно, — Дримм вышел на связь с Ласмерил, которая как и все хозяева грифонов барражировала над лесом: — Лилия, давай сюда, прикрепляю тебя к группе Октарона — сориентируешь их на местности, на север до упора (конца леса) и по опушке на встречу группе Светланы. — И уже Октарону: — Сейчас подлетит Лилия и проводит вас. Валите всех кого встретите — нам здесь нужна чистота. Если что, выходите на связь со мной. —

— Понял, — кивнул Главе клана Октарон и вместе со своим отрядом отправился за подлетевшим проводником, а Дримма вызвал Стас:

— Тут небольшое озеро, вроде чистое, только по берегу лягва с собаку размером и с зубами как у саблезубого тигра. Что Глава, не хочешь отведать изысканной французской кухни? —

— Угостишь — захочу, хотя это больше к Повару (Ратулу) . —

— О, Мир (Миримон) подтянулся, — эльфы махали друг другу с противоположных берегов озера, — вместе мы быстро управимся, так что готовься гурманить, Глава. —

— Всегда готов! — ответил старым лозунгом ничего не имевший против лягушачьих лапок Дримм.

— Бобра (Вэнон) и весь его рейд запинали дриады! — вновь вышел на связь Вар. —

— Стас, как закончишь с лягушками, на соединение с Варом, — сориентировал Стаса из Самары Дримм.

До самой поздней ночи шла тяжелая и муторная зачистка леса и многие из игроков повторили судьбу Бобра, но клан Красного Дракона справился, как впрочем и всегда, и в полночь в свете пламени жаркого костра его глава поднял первый кубок на победном пиру.

ПРОДА от 20.05.2016.

Глава 34

Бывший лес додревней, ныне лагерь клана, будущий город Ожившей Бабочки.

Три дня спустя. Вторая половина дня.

Огромный военный лагерь с высоты птичьего полета похожий на проведенный гигантским циркулем круг привольно раскинулся в самом центре сменившего хозяев леса. Новые хозяева не привыкли терять времени даром, и к настоящему моменту бывшая глухая и жутковатая чащоба преобразилась и скорее напоминала парк: исчез весь бурелом и стволы упавших деревьев, внутри территории лагеря царил свет и простор, а небольшое, но самое настоящее озеро лишь усиливало этот эффект.

Драконы хорошо поработали за эти три дня и зачистили все на десятки километров вокруг: всех монстров и чудовищ, всех разумных, но враждебных существ, ну а те немногие из них кто сумел пока избежать подобной судьбы, сами должны были бояться новых обитателей преобразившейся чащобы — их время обязательно придет. Однако как бы хорошо не была зачищена местность вокруг, здоровая и полезная для жизни паранойя не позволила оставить лагерь вовсе без защиты — множество хитрых ловушек и выращенная друидами живая стена охраняли его покой. Впрочем сегодня Драконы, ныне грозные хозяева этих мест, сосредоточились на своих внутренних делах.

Меч едва не вонзился в сердце Менелтора — рассек легкий белый хитон и оставил кровоточащую царапину на коже. Следующий удар прошел над головой едва успевшего присесть воина. Он отступил на полшага, одновременно отбив еще удар и еще один, а потом и сам атаковал, стараясь все же не переборщить.

Туллиндэ с трудом парировала пусть и относительно слабый, но нанесенный рукой ВОИНА, а не как она МАГА выпад, сумела удержать как по своей воле выворачивавшуюся из ладони рукоять и, глянув на песочные часы в руках у Людмилы, с облегчением вздохнула — до конца поединка осталось от силы пара минут.

Со звоном столкнулись в воздухе клинки, точные копии друг друга — даже не вполсилы вновь атаковал Менелтор, с трудом ломая привыкшее совсем к другой скорости тело и контролируя каждый свой удар. Несмотря на такую жидкую по меркам воинов атаку, теперь уже Туллиндэ попятилась назад и бешено махала мечом, пытаясь скрыться за завесой стали. Не помогло! И эльфийка пропустила сразу три удара: два плашмя по бедру и животу и один лезвием по плечу — Менелтор едва-едва поборол инстинкт и чуть не удержал руку — не магу соревноваться с воином в пляске клинков!

Эльф испугался того что сделал и отступил, но раззадоренная эльфийка, не обращая внимания на царапину на плече, пошла вперед и попыталась раскроить голову жениху.

Воин легко ушел от неожиданно ловкой, хотя и все равно недостаточно быстрой для ВОИНА атаки и, оказавшись у любимой за спиной, хлопнул ее мечем по попе плашмя, вызвав возмущенный вскрик развоевавшейся магини.

Многочисленные зрители вокруг служившей местом поединка поляны грохнули хохотом, и почти сразу звонко прозвучал гонг — время поединка истекло, и опустившие мечи поединщики под одобрительный свист и улюлюканье поцеловались.

Поцелуй несколько затянулся, но никто не торопил пару в этот особенный для них день и лишь когда они наконец оторвались друг от друга, к каждому из них подошла команда из шести друзей, своя у жениха и своя у невесты. Друзья подняли на руки не выпускавших из рук мечи эльфов, и под громкие крики толпы понесли их к украшенной цветами колеснице с впряженным в нее огромным белым быком. Менелтора, счастливого жениха, тащили в основном воины, хотя был и один рейнджер, его лучший друг Лаирасул, со стороны же не менее счастливой невесты в качестве друзей-носильщиков выступали сам Глава клана Дримм, Октарон, Морнэмир, Эрваниэль, Лауриндиэ и уже принявший на грудь и декламирующий частушки очень и очень вольного содержания Шутник. Парочку быстро донесли до колесницы и бережно как фарфоровых кукол поставили на нее. Медленно двинулось вперед священное животное Трооатэны и повлекло колесницу по широкому коридору из облаченных в полный доспех спецназовцев, каждый с обнаженным мечом в руках.