Великий поход хомяка и жабы

Неизвестно чем бы закончилось противостояние Пьяного Тигра и трех из полусотни оказавшихся на руднике элитных воинов клана Глоткогрызов, если бы не вмешался случай в лице заготовки-стрелка, который выпустил прикончившую одного из противников полуорка стрелу. Вар сориентировался мгновенно и понял — вот он его шанс и отпустил раскрученный топор в свободный полет, решив тем самым проблему второго гоблина, а сам прыгнул к третьему, пропустил удар по наплечнику, но зато одна из рук полуорка вцепилась в горло не успевшему отпрянуть врагу, а вторая клещами перехватила руку с мечом.

— Сдохни! — Вар прорычал это в рожу практически оторванного от земли низкорослого врага, но бешено дрыгавший ногами гоблин не собирался следовать столь ''вежливо'' данному ''совету'' и вместо этого вонзил в бок полуорка кинжал. — Аа-аа! Падла! — Вар почувствовал лезвие внутри себя и взвыв усилил нажим обеих рук, а не желавший подыхать гоблин в свою очередь активнее зашуровал кинжалом в ране, расширяя ее и пытаясь снять кончик лезвия с препятствующего движению ребра, что не давало вдвинуть уже сбрызнутый кровью клинок на всю его длину. А затем одновременно произошли два события: первое — гоблин все же сумел забить кинжал по самую рукоять и второе — поддавшийся внезапно нахлынувшему инстинкту полуорк использовал свое природное и никогда им ранее не применяемое оружие, то есть яростно вгрызся в лицо и череп на свою беду не озаботившегося прикрыть шлемом башку гоблина.

Получено умение — ''Боевой клич вождя орков 1-ого уровня'' : + 5 к силе, +5 к выносливости, + 150% к сопротивлению физическому урону, — 10 от интеллекта, -10 от мудрости, + 0,1 к силе и харизме за каждого присоединившегося к кличу орка (полуорка). Время действия 1 час. Возможность применения 1 раз в 3 дня. Именно это сообщение прочитал Вар, но было это гораздо позже и в более спокойной обстановке. А пока полуорк (хотя теперь его трудно было назвать полу — человеческие черты почти полностью исчезли, выросли клыки, тело резко прибавило в габаритах, заставив затрещать доспехи, и вообще из всех щелей поперла его оркская часть ) как тряпку отбросил тело с пробитым черепом и не обращая внимания на капающие с клыков мозги, издал жуткий рев-рык, одновременно одним резким движением выдернув из себя кинжал.

Рожденный из нутра Пьяного Тигра звук не оставил равнодушным никого из ныне находившихся на руднике существ: гоблины, на мгновение замерев, стали сражаться даже яростнее чем раньше, но в их действиях появилась какая-то истеричная обреченность; легионеры на пару минут остановили движение и ощетинившись копьями во все стороны, приготовились встретить всегда очень опасный натиск боевой оркской орды и лишь убедившись что ничего подобного в окрестностях нет, продолжили свое движение; ВСЕ орки-игроки и большая часть полуорков (даже те, кто находился под землей и никак не мог слышать тот самый клич) инстинктивно тоже выдали пусть и более слабый, но все равно впечатляющий рык — удивились, но тут же обрадовались — +2 к силе и выносливости на целый час были хоть и не большой, но приятной прибавкой!

Тем временем изменившийся Вар зверствовал, пугая не только гоблинов, но и обеспокоенно начавших коситься на него товарищей по рейду. Прыжок вперед и гоблин, что не нанес пока ни одного удара, повис вниз головой, а взявший в каждую руку по ноге гоблина полуорк без всякого напряжения развел руки, разорвав отчаянно верещавшую жертву на две почти равные половинки. Половинки хлещущей кровью туши немедленно отправились в сторону набегавших врагов, а Вар, небрежно перехватив рукой древко устремившегося к лицу копья, едва не оторвал держащую его руку и как у ребенка забрал его у владельца. Ошарашенный потерей оружия гоблин успел удивиться, а вот испугаться не успел — с невероятной силой был подброшен в воздух и тут же пойман как жук на булавку на свое же собственное копье. Вар, что одной (!) рукой держал копье с насаженным на него телом, огляделся и вновь взревел (уже без каких-либо полезных эффектов), а затем легко, как зефирену с палочки, стряхнул мертвое тело с копья и отправил временное оружие в полет, не глядя попал ли он в кого-то (попал) нагнулся за своим топором и... чуть не упал — земля заходила ходуном!!!

Внезапное землетрясение несколько сбило упоение битвой и ощущение всемогущества, в которых находился после жуткого рева Пьяный Тигр, и разогнулся он уже почти прежним, по крайней мере то безумно-жуткое выражение хари (лицом ЭТО не назвать) исчезло, и испуганно глядевшие на Вара Рыжий Огонек и двое воинов вздохнули с облегчением — перед ними снова был прежний командир, а не обезумевший от крови монстр.

Землетрясение, что столь удачно и главное вовремя вернуло в разум Пьяного Тигра, имело и другие последствия: примерно через полминуты часть огромного пустыря, где и разворачивались приведенные выше события, со страшным грохотом провалилась сама в себя, а на том месте, где стояли пара строений и одна из башен образовалась огромная, заполненная обломками и пылью дырища — огромный провал, что вел глубоко в тело поимевшего незапланированную вентиляцию рудника.

Жилая подземная часть Большого рудника.

За несколько минут до образования провала.

Более 3000 игроков шли вперед и буквально перемалывали все живое. Живое в лице гоблинов сопротивлялось, но из-за тесноты коридоров защитники рудника не могли реализовать свое численное превосходство, а в личной подготовке мало кто из них мог сравниться даже со слабейшим из яростно наседавших врагов. Ситуация для гоблинов усугублялась тем, что игрокам такой бой был обычен и можно даже сказать будничен: данжи, пещеры, заброшенные подземелья, разнообразные развалины — почти каждый из них успел наесться этим с лихвой и теперь привычно разбившись на рейды, игроки щедро ''делились'' своим богатейшим опытом с гоблинами, что скорей всего предпочли бы прогулять этот неожиданный урок. Впрочем обитатели гор и сами неплохо умели драться в подземельях, а потому не собирались так просто сдаваться, и хоть и проигрывали, но проигрывали достойно и даже время от времени контратаковали, целиком вырезая чересчур оторвавшиеся от основной массы рейды. Хотя по большому счету гоблины уже проиграли — их упорное и кое-где не безуспешное сопротивление было не больше чем агонией, и наверху их ждали только стрелы заготовок и все те же игроки. Но пока что зеленошкурые упрямо держались и страшно выбешивали рвущихся вверх игроков своим упрямством. Игроки хоть и теснили защитников рудника и вроде бы побеждали, но все еще находились в ярости от недавно случившегося конфуза, когда те же самые гоблины помножили их чуть ли не под ноль. Жажда мести и желание реабилитироваться, прежде всего в своих собственных глазах, толкнули несколько рейдов (членов двух небольших, но дружественных кланов, имеющих тенденцию к сливанию в один) на отчаянный шаг — не только Драконы искали и находили что-то новое в ремесле, алхимии, воинском деле и магии...

В большом круглом зале, своеобразном уже очищенном от гоблинов тупике, творился ритуал. Не менее сотни магов сложили свои усилия и постоянно подпитываясь зельями маны, накачивали силой одного из них — мага Огня, что стоял в центре огромной гексограммы, похожей на те, с помощью которых вызывают элементалей, но совершенно чудовищного размера и специально сделанной с несколькими явными неточностями, да к тому же сбрызнутой смешанной с водой кровью, что являлось грубейшим нарушением классического ритуала. Тем не менее маги знали что они делают и до последнего вбивали-трамбовали чудовищные объемы силы в ставшего частью гексограммы мага, к концу уже мало похожего на человека, а превратившегося в некое подобие той стихии, к которой он, они, взывали (пылающие глаза, пламя вместо волос, тлеющая одежда). И вот когда казалось сам воздух уже начал гореть, обжигая легкие и оставляя ожоги на коже, а огненный маг — центр всех приложенных сил, скрылся в мерцающем мареве, остальные участники ритуала бросились бежать, стараясь за те минуты, что дал им находившийся в центре гексограммы товарищ, оказаться как можно дальше. Кое-кто впрочем наоборот стремился к пылающему подобно огромной печи залу, но не успел — маг в гексограмме произнес обычное и в общем-то ни чем не примечательное заклинание призыва огненного элементалея, но вот дало обычное заклинание весьма необычный результат — созданные вовсю драпавшими магами условия привели к совершенно жутким последствиям — они добились чего хотели...

Чудовищный огненный смерч ударил из центра гексограммы и мгновенно испарил все, включая камень в радиусе 30 метров от себя, создав своеобразную сферу раскаленной пустоты. И это было лишь только начало! Неостановимый огонь стремительной волной промчался по коридорам рудника, шевеля камни стен и пола и жадно пожирая все до чего сумело добраться незнающее пощады пламя. Рейд Драконов, что пытался, но не успел остановить несанкционированный и потенциально способный обрушить весь рудник обряд, стал его первой жертвой (не считая мага в гексограмме), за опоздавшими Драконами последовали игроки и гоблины. Почти белое по цвету пламя не разбирало где кто и охотно пожирало всех, и если игроки отделались всего лишь 800-ми потерянными бойцами, включая еще четыре драконьих рейда, то гоблины потеряли больше трех с половиной тысяч и в отличии от игроков не могли с той же скоростью восстановить потерянное — фронт был прорван.

Обвал части помещений уже никак не смог повлиять на достигшую предельного ожесточения битву — и гоблины, и игроки будто сошли с ума и часто рвали друг-друга в буквальном смысле зубами — битва превратилась в единый фонтанирующий ненавистью клубок. Немногие из игроков воспользовались возможностью и по обломкам рухнувшей в провал башни ринулись к синеющему в вышине небу, большинство не стало искать легких путей и предпочло, лупцуя практически уже проигравших гоблинов, собрать обильный урожай очков.

Возглавляемый Дриммом рейд оказался среди тех, кто решил рвануть на воздух — фейри не интересовали низкоуровневые гоблины внизу, итак было понятно, что их часы (скорей даже минуты) сочтены, а вот узнать, что происходит наверху и вновь принять командование, было совершенно необходимо. Так что фейри и остальные выжившие члены его рейда (половину из которого прикончил недавний взрыв) бодро и целеустремленно запрыгали по не опознаваемому и шатающемуся под ногами каменному месиву вверх, с каждым прыжком приближаясь к небу над головой.

Глава 9

Гоблинские горы. Рудник. Надземная часть.

Через три минуты после образования провала.

Легионеры, что ломились вперед подобно асфальтоукладчику, немного, совсем чуть-чуть, но все же опоздали и не успели войти в рукотворное ущелье, из нескольких стоящих по краям неширокой улицы зданий. Сама эта улица немного попетляв среди складов выводила прямиком к воротам отдельной крепости, что хоть и являлась составной частью общей системы обороны рудника, но была построена полностью автономной и обладала собственной стеной ( со стороны рудника тоже), воротами, цитаделью и гарнизоном. И вот сейчас гарнизон этой крепости (больше половины), вобрав в себя несколько сотен не участвовавших в общей свалке рудничных гоблинов, небольшие гарнизоны внешних крепостиц и сторожевых башен, вернувшиеся патрули и охрану трех больших караванов, ударил всей этой немалой силой прямо навстречу идущим боевым порядком легионерам. Так что бой, две столкнувшиеся лоб в лоб силы начинали в равных условиях, даже за некоторым и весьма серьезным превосходством в численности со стороны гоблинов, но вот другое — дисциплина, умение биться в строю как единый организм, гораздо лучшее (по сравнению с основной массой гоблинов) снаряжение и вооружение, наконец, физическая масса и подготовка были на стороне легионеров и превращали численное превосходство противоположной стороны практически в ничто. Как поршень входит в цилиндр, так и разогнавшийся строй легионеров вогнал себя в теснину улицы и погнал перед собой волну гоблинов, а сзади из строя атакующей и ввинчивающейся в улицу тяжелой пехоты выскочило несколько сотен разбитых на десятки легионеров и как свиней перекололи отдельных воинов, что подобно каплям брызнули в стороны и все-таки остались на площади. Десятки действовали быстро и помогая друг другу, а гоблины были разобщены и ошарашены, но главное, теперь уже легионеров было большинство, и уж они-то сумели воспользоваться этим по полной.

А между тем так бодро и мощно начавшееся наступление тяжелой пехоты несколько замедлилось, но не потому что гоблины взялись за ум, проявили стойкость и сумели остановить прущий на них стальной каток. Верней они почти остановили его, но не как воины, а как наваленное чуть ли не по пояс в три-четыре ряда мясо, что просто физически мешало наступать. Впрочем надолго задержать легионеров эти воющие и стонущие баррикады (большая часть гоблинов в них были жертвами давки, а не копий) не смогли — наемники немного перестроились и не теряя при этом строя, вновь погнали гоблинов перед собой, подобно наводнению скрывая трупы (и не только) под собой. Судьба попавших под легионерские подкованные сапоги тел была незавидна — мощные ритмичные удары вниз, шаг за шагом, легионер за легионером, сотня за сотней превращали тела и все остальное в грязь и обломки, но если обломки лишь безобидно хрустели, когда по ним ступал очередной сапог, то грязь, в которую превращались несчастные гоблины, дала сок, и в сторону гоблинских рядов хлынула настоящая река, красная река, заставлявшая гоблинов скользить на камнях, а некоторых, осознавших ЧТО за бурный ручей веселого цвета бежит у них под ногами, бросать оружие и с истеричными воплями бежать назад к воротам крепости. Но все же большинство гоблинов оказались или слишком глупы, или отважны, а может быть у них просто не было другого выхода (попробуй развернуться в такой тесноте), результат был один — давилка в лице незнающей пощады или каких-то сомнений тяжелой пехоты продолжила свое движение вперед, а наемные легионеры, так непохожие на голоногих грузинских давильщиц винограда, все также исправно работали сапогами, выдавая на гора столь специфический продукт.

Легионеры работали подобно огромному слаженному механизму, где каждая его часть действовала с максимальным эффектом, мгновенно подстраиваясь под изменившиеся обстоятельства. Например, пехота переднего ряда давно уже отставила копья, передав их назад, и вооружилась короткими кинжалами, лезвия которых моментально теряли свой стальной блеск и становились багрово-черными от крови. Но и кинжалы были в этой схватке лишь вспомогательным оружием — главным средством уничтожения стал щит, чьи мощные и подкрепленные всей массой тяжелой пехоты удары выбивали из гоблинов дух и сознание или так вжимали зеленошкурых в стоящих сзади товарищей, что ломали им ребра. Бывало и так, что неспособный даже как следует размахнуться гоблин с ужасом наблюдал, как к его горлу приближается верхний заточенный край щита, ничего не мог с этим поделать и лишь хрипел, когда острый метал вспарывал его горло. Часто случалась и обратная ситуация: легионерский щит мог неожиданно опуститься на колено и голень — перелом, и неспособный стоять на ногах воин становился кандидатом в давилку, и очень часто бывало, что еще живой орущий гоблин даже успевал почувствовать себя виноградиной в чане, когда на нее наступает нога. Еще одним подтверждением высочайшей выучки наемников было то, что пехотинцы первого ряда (да и орудовавшие копьями поверх голов второго и третьего) сменялись, и на острие атаки постоянно оказывались свежие или уже отдохнувшие бойцы. А так, если взглянуть со стороны, примеров высокого уровня было много: это и месивший упавших марш, являвшийся не совпадением или удачной самодеятельностью, а вполне отработанным приемом; и то как легионеры сумели составить крышу из щитов, когда несколько гоблинов попытались обстрелять их с высоты (забравшиеся на крыши складов гоблины быстро кончились — общее сопротивление пошло на спад, и многие ''заскучавшие'' стрелки на башнях обрадовались свежей цели ); и возможность того, что в столь тесном строю вообще можно было перемещаться и заменять непосредственно сражавшихся воинов без вреда для строя. Гоблинская толпа не могла похвастаться даже половиной того, что умели и делали наемники, и потому победить или хотя бы остановить перемалывающую их тяжелую пехоту, гоблины не могли в принципе.