Черное пламя над Степью

Сошедший с Драконьей горы сель смел ячменные поля и шесть стойбищ Серых ножей. Над остатками его народа нависла угроза голода. Отец и братья ушли к предкам, и он — последний мужчина правящего рода, заручившись поддержкой стариков единственного уцелевшего стойбища, увел воинов к северному тракту, пролегающему по границе земель клана скальных варгов.

Небольшой идущий на юг караван они взяли без потерь, и никто даже подумать не мог, что он вёз остатки добытого серебра с коронного прииска в Ану. Тысячник Карлаш со своими ухорезами заявился в их стойбище через месяц, в праздник спелого ячменя. Что могла сделать его неполная сотня полутысяче сытых, вооруженных до зубов карателей? В тот день его племя перестало существовать. Воины Рхана не пощадили никого. Он на всю жизнь запомнил обезображенные трупы соплеменников, которые ухорезы стаскивали в центр стойбища к священным идолам предков. Кирта погибла на его глазах, Карлаш своим чудовищным ятаганом развалил тело жены надвое и приказал позже насадить голову молодой орчанки на кол. Его самого жестоко пытали, а потом по обычаю распороли живот, оттащили на сотню метров от стойбища и бросили в степи, смотреть на последний в жизни закат.

— Порадуй этого ублюдка Вилла, щенок, — хмыкнул тысячник и пнул его сапогом в бок. — Мрази должны радовать мразей. И моли своих никчемных предков, чтобы не дали дожить тебе до луны. Я специально не кормил своего варга.

— Я убью тебя, тварь! Тебя и твоего поганого кагана, — прохрипел Гуркас в спину уходящего карателя, но тот вряд ли тогда услышал его слова.

Словно вторя его воспоминаниям, боль снова рванула плечо. Шаман оперся правой ладонью о скользкую от плесени стену, вздохнул и задержал в груди воздух. Осталось немного. Чуть больше трёх сотен метров и он будет на месте. Он знал это точно. За полтысячи лет службы Рхану, успел изучить в этом коридоре каждую трещинку.

Гуркас не любил попусту рисковать. Направленный из города портал могут засечь шаманы Стихийного Круга. Этот проход он удачно обнаружил, когда исследовал флигель старой резиденции правителей, и когда её снесли забрал землю и построил на том месте дом. Конечная точка коридора лежит в четырёх сотнях метров за городской стеной и оттуда можно безопасно уйти в любое место Аркона.

Осторожно оттолкнувшись рукой от стены, шаман восстановил дыхание и не торопясь двинулся в прежнем направлении. Говорят, время должно лечить, но боль от той утраты с годами становилась только сильнее. Последний из своего рода, проклятый и обреченный на одиночество. Подругу он себе так больше и не нашел, Кирту не смогла заменить ни одна... Он редко вспоминал тот день, стараясь не выдавать себя даже эмоциями, но сейчас, когда до развязки остались считанные часы он словно снова вернулся туда, на шестнадцать веков назад.

Два часа молодой орк корчился в горячечном бреду, не имея возможности уйти. Убитые сородичи проходили мимо него, держа в руках свои отрубленные головы. Видения, боль и кровавый туман... Гуркас смотрел на висящее в этом тумане закатное солнце и хрипел. Просил... Нет, он не просил духов и богов о скорой смерти, ненависть и жажда мести затмили в его сознании все. Он умолял, чтобы они подохли! Все... от кагана до последнего батрака.

Туман в какой-то момент рассеялся и Гуркас увидел фигуру в сером плаще с накинутым на лицо капюшоном. Незнакомец сидел рядом с ним на камне и, не шевелясь, молча смотрел на умирающего орка. Лица в чёрном провале капюшона было не разобрать, Гуркас вообще не мог понять, реален ли этот незнакомец или нет. Орк знал только, что еще не ушел за край. Боль... он чувствовал её рвущие сознание когти, а щепотка желтого лотоса, которую ещё в стойбище мучители высыпали ему в глотку не пускала его за черту и не давала погаснуть сознанию. Так продолжалось целую вечность. В какой-то момент, когда Гуркас ясно понял, что умирает, человек в плаще наклонился и коснулся его тела рукой. Первым что он почувствовал — был горький запах растущей вокруг полыни, а в следующее мгновение понял, что боль ушла. Исчезла жуткая рана на животе, кишки вернулись на свое место. Гуркас дернулся, сел и, не в силах произнести ни слова, ошарашено уставился на незнакомца.

Человек медленно откинул с головы капюшон, явив светлые, почти белые, длиной доходящие до плеч волосы. Треугольное правильное лицо, четко очерченный подбородок, холодные голубые глаза. Случись такая встреча раньше — Гуркас окаменел бы от ужаса, но в тот день он потерял все, поэтому просто благодарно кивнул сидящему на камне богу.

— Ты порадовал меня, орк, — легкая улыбка тронула губы Вилла, он внимательно посмотрел в глаза Гуркасу, едва заметно кивнул и задумчиво произнес:. — Знаешь, некоторым желаниям свойственно сбываться. Ты ведь хотел смерти им всем? Что ж, это легко организовать, вот только их смерть должна быть правильной. Хороший материал, — вздохнул он, — но никто безнаказанно не имеет права называть меня ублюдком и мразью.

Вилл поднялся с камня, кивнул в сторону стойбища, в котором каратели располагались на ночлег и вопросительно поднял правую бровь:

— Ты со мной?

Шаман отогнал воспоминания и, переступив порог, оказался в просторной квадратной комнате, стены которой покрывала серебристая сеть тонких пластин истинного серебра. Окинув помещение задумчивым взглядом, Гуркас махнул рукой и, зайдя в появившееся в центре комнаты окошко портала, оказался на развалинах старого замка. Частично обвалившийся донжон, заросли вьюнков на остатках каменных стен, зелёный мох, полынь и яркие капли тюльпанов на площади брошенной хуманами твердыни. За пустым воротным проемом под сплошным травяным ковром лежат руины уничтоженного богами древнего города. Тысячу лет назад Виллу и его союзнику Сирату пришлось отступить. Но что для богов какая-то тысяча лет? Гуркас полной грудью вдохнул горьковатый аромат степных трав, кинул взгляд на клонящееся к закату солнце и сел на уцелевшую ограду замкового колодца. Теперь только ждать, Светловолосый сам найдёт своего слугу.

Двое суток орк резал парализованных Виллом карателей. Невозможно одному за такое короткое время принести столько правильных жертв, но выход есть. Четыре надреза в определенных местах и разумный будет долго и мучительно умирать. Сам Вилл все это время находился в центре стойбища и молча наблюдал, лишь изредка давая неопытному орку нужные указания. По локоть в крови, с ног до головы облепленный зелёными мухами, Гуркас ходил от одного скрюченного тела к другому, резал и... был счастлив. Безумие следовало за ним по пятам, но он удержался, не провалился в его пучину. Его счастье омрачало лишь то, что в глазах карателей не было ужаса. Что угодно, кроме него. Ненависть, презрение и даже веселье. Карлаш, которым он занимался дольше остальных, смотрел ему в глаза со снисходительной горечью. Тогда он не понимал этого взгляда...

Вилл получил силу и ушёл, оставив слуге амулет. Идолы предков, которых он по совету бога с ног до головы вымазал кровью, приняли жертву, и воин превратился в шамана. Он это понял, когда очнулся от забытья, один среди трупов в пропитавшемся смертью стойбище. Большинству духов не важно, какого цвета твоя магия, и человеческая жертва на их весах весит гораздо больше приготовленного на заклание жертвенного быка. Главное знать, как эту жертву правильно им преподнести. Господин знал и поделился этим знанием со своим последователем так, что даже Дхорш, Владыка Эфира, не смог бы понять истинную причину его, Гуркаса, силы. Предав стойбище огню, он ушёл в горы и провёл там почти сотню лет, до того как Господин снова его нашёл. За три дня до вторжения Веллиала на Карн...

— Здравствуй старый друг, — Вилл появился из воздуха в трех метрах напротив него, улыбнулся и окинул цепким взглядом развалины древнего замка.

Бог почти не изменился за прошедшие полторы тысячи лет. Волосы стали немного короче, на скуле появился небольшой шрам, да мантия стала заметно темнее.

— Привет и тебе, господин! — Гуркас попытался встать, но бог остановил его жестом.

Обратив крупный валун в простенькое каменное кресло, Вилл уселся в него и, сложив руки замком, с интересом посмотрел на своего слугу.

— Ну, рассказывай, — одними губами произнёс он. — Не думаю, что ты стал бы тревожить астрал по пустякам.

"Внутренне он тоже не изменился"— сдержав улыбку, подумал орк.

Только конкретика. Последний раз они виделись пятьдесят лет назад, и та встреча заняла у них пять минут. Ровно столько времени понадобилось Гуркасу для того, чтобы передать господину интересующие его новости.

— Скользящий в тенях сообщил мне, что ты со своей армией встал на границе Степи и атакуешь каганат в течение этой недели, — выдержав паузу, произнёс шаман. — Рхан знает об этом. Его рубаки, волчьи всадники и конница будут на границе послезавтра. Дхорш и Каэлла поддержат своего подопечного. Одиннадцать клановых вождей присоединятся со своими бойцами в тот же день. Уверен, что герцог Ричард и король Райан тоже пришлют туда свои легионы. Такую армию разумные не собирали со времён вторжения Велиала... — Гуркас поднял голову и пристально посмотрел богу в глаза. — Я знаю, что ты сейчас сильнее всех, но я снова могу тебе помочь. Ведь в Фертане моя помощь оказалась не лишней.

— Мы сейчас об этом поговорим, — кивнул Вилл, — но сначала скажи, что ты слышал обо мне ещё?

Гуркас кивнул, вытащил из сумки чубук и, не торопясь, раскурил трубку. Выдохнув дым, он поднял на бога взгляд и задумчиво покачал головой. Со стороны могло показаться, что шаман нарочно испытывает терпение самого могущественного существа этого мира. Может быть. Гуркас и сам бы не ответил на подобный вопрос. За все эти годы они привыкли к подобной манере общения, и в подтверждение тому на лице Вилла не дрогнул и мускул. Лишь в глазах зажглась искорка ироничного понимания.

— Ты же знаешь, что герцог Ричард держит с орками вооруженный нейтралитет, — начал свой рассказ Гуркас. — Ты забрал с наших границ неживых, и сообщение между Дарским герцогством и каганатом уже восстановлено. Прибывший пару дней назад гонец сообщил, что в катакомбах Вайдарры пришлые повергли твоего последнего спутника. Нергхал погиб в том княжестве, Ргхарг в Сатле. Я также знаю, что Хозяйка Смерти потеряла свой главный оплот, что ты каким-то образом смог призвать и подчинить Неприкаянных, а Урх и Лейтон с твоей помощью растворились в астрале. Я знаю много, но не знаю одного. Почему ты до сих пор не раздавил этого демона?

Шаман выдохнул дым и вопросительно посмотрел богу в глаза.

— Весы сущего сейчас работают не так, как раньше, с того самого дня, как двуживущие пришли в Аркон, — после небольшой паузы, спокойным голосом пояснил Вилл. — Это они принесли сюда то Пророчество, что довлеет над нами всеми. Я уже давно могу обходить старые законы. Но только если это напрямую не касается его. Таковы правила игры. — Вилл наконец расцепил пальцы и, откинувшись в своём импровизированном кресле, добавил: — Он — видящий, и эта способность помогает ему вовремя уходить и быть в курсе некоторых моих шагов. Маловероятно, но не удивлюсь, что и об этом разговоре ему когда-нибудь станет известно. Однако помешать мне он уже не может никак.

— Ты это говоришь о каком-то демоне? — едва не подавился дымом шаман. — Ты, который...

— На твоём месте я не стал бы его недооценивать, — в голосе Вилла мелькнула сталь, — перед тем, кого выбрало Сущее, пасуют даже боги. Кольцо у него. Он убил Бельвета и Ургама... Случайно это произошло или он мстит за ту, что скованна арканом кольца, я не знаю. Будь осторожен при встрече с ним, но лучше беги! Я достаточно потерял слуг и с демоном разберусь сам! С этим все. Теперь расскажи, что хотел сказать поначалу.

Гуркас с полминуты думал над последними словами своего господина, потом кивнул и начал свой рассказ:

— Транг ан Харг — третий сын кагана Рхана, пять лет назад занялся углубленным изучением алхимии. Сина ан Аррот — командир Пятнистых Волчиц и его избранница, на празднике Большой Воды поставила ему это шутливое условие, предварительно выставив засланных к ней сватов. Лучший мечник каганата не сдался и, пригласив учителей, с головой погрузился в науку. И все бы хорошо, но год назад по Каргалару поползли слухи о его увлечении темной магией и поклонению одному из Дважды Проклятых богов...

Гуркас выдохнул дым и усмехнулся.

— Ничего на самом деле сложного: три серых ведьминых круга на территории его дома и десяток должным образом подготовленных трупов. Никто тогда особо не поверил, но это не очень-то было и надо. Виновного не нашли, и разговоры в конце концов утихли. Больше всех, к слову, возмущались старейшины Кровавого Копья. Этот клан не очень жалует тебя, господин, — шаман развел в стороны свои узловатые ладони, и на его лицо наползла маска фальшивой скорби.

В глаза Вилла вернулась ирония, губы тронула легкая улыбка, он понимающе кивнул и произнёс:

— Но это не мешает им проводить свои обряды так же, как они делали это и раньше.

— Да, — кивнул Гуркас, — обычаи моего народа не изменились. Орки все так же режут друг друга, а пришельцы только добавили мяса, да и сами порой неплохо подливают масла в огонь. Но вернёмся к Трангу. Завтра в полдень семь орков Кровавого Копья с главой их представительства старейшиной Хормом прибудут к нему обсудить вопрос, касающийся северных границ клана. Транг является советником своего отца, и всеми вопросами, касающимися клановых и коронных территорий, занимается именно он. Переговоры пройдут на тисовой веранде в саду. В доме всего два охранника и несколько слуг.

Гуркас замолчал, задумчиво посмотрел на дымящуюся трубку и отстранённо улыбнулся каким-то своим мыслям.

— И что ты задумал, старый плут? — приподняв бровь, поторопил его Вилл.

— Из тех семерых двое — непосвящённые в сан отрекшиеся, — медленно переведя взгляд на бога, пояснил шаман. — Я тоже там буду, дорожка-то протоптана. Мы убьём Транга и остальных. Я уйду, а глава представительства Кнуг Жестокий, который, к слову, ещё и побратим Грона ан Горта, вождя Кровавого Копья, узнает об этом чуть раньше всех остальных, чтобы люди Рхана не успели уничтожить следы темной магии. Сын кагана пытался убить посланников и погиб, следы я организую, а те двое тоже умрут, но о них позаботишься ты.

— И как же ты справишься с лучшим мечником каганата?

— Путы Шикаты, — без раздумий пожал плечами шаман. — Хозяйка ушла, но я был хорошим учеником. Представительство клана уничтожат, Рхан не простит смерти своего сына. И даже если они уйдут, не изменится ничего. Земли Кровавого Копья как раз граничат с Дарканом, и если ты ударишь по ним, то Рхану, чтобы встретить тебя, придётся объявить клану войну. И вряд ли кто-то сможет доказать, что он не был с тобой в сговоре.

Гуркас вытащил из сумки флягу, сделал из неё глоток, поморщился и кивнул на северо-запад.

— Остаются ещё король с герцогом, и этот непонятный демон, но тут уж я ничем тебе помочь не могу.

Шаман замолчал, и над развалинами повисла тишина. Лишь стрекот кузнечиков и пересвист небольших степных птиц. Вилл замер в своём кресле, его лицо превратилось в восковую маску. Так всегда было, когда господин разглядывал паутину вероятностей, видеть которую могли только боги и совсем уж близкие к ним существа. Так продолжалось минут семь. Шаман успел докурить и теперь просто сидел и ждал. Наконец черты лица бога дернулись, в глазах появилось осмысленное выражение.