ЗМиМ Замок Дроу

Мы выдвинулись в сторону запретного места дварфов, проклятого места. По словам Анчифа, это место было запечатано очень давно. Древняя тьма лежала там, скованная узорами руны и кровью основателя клана «Слышащих лаву».

Но до него было ещё далеко, мы приблизились к небольшому дварфийскому селению. Оно явно было не достроено, только пара зданий была закончена полностью. А остальные представляли собой каменные острова разной степени завершенности. Вон только десяток кирпичей обозначает собой фундамент, а вот выгнанные стены и большая печь, наверное, это должна быть таверна. Тут было пусто, и только журчание закованной в камень реки разбавляло гулкую тишину. Видимо, никого не успели заселить.

Ага, вот и камень селения уже стоял, сияя рунами, высеченными на его гладкой поверхности. Я коснулся кольцом камня, и система меня порадовала.

Захвачено селение “Бетонный уголок”, жителей 0.

Не став тянуть, я решил передать это владение дому Иверхарн, хотя это вряд ли было частью владений дома ранее, но мне надо будет иметь здесь перевалочный путь, пока не захватим столицу владений клана. Надо же мне где-то освобожденных из лагеря держать. В Кварвал-Шарес еды все равно на всех не хватит, да и собирать все ресурсы домена в одном гигантском городе, мне разумным не казалось.

При попытке передачи селения вылезло очень интересное окошко:

Доступно преображение селения, после преобразования + прирост темно-эльфийского населения +3 в день.

Для преобразования необходимы 3 меры кристаллов и душа крупного создания.

Заглянув в интерфейс и посмотрев на ресурсы, я с сожалением заметил, что кристаллов не было.

Основные ресурсы:

Дерево 1

Ртуть 13

Кристаллы 0

Сера 0

Самоцветы 0

Камень 0

— Куда же я потратил серу? — подумалось мне, но потом я вспомнил, как готовил яды из серы и ртути. Да и ресурсы кроме недавно захваченного дерева и руды лежали на складах города и вот прямо здесь были недоступны.

— Эй, кто то знает, как добыть кристаллы? — бросил я в толпу сопровождавших меня.

— Тут неподалеку элементали земли шастают и камни катают, — подала голос Гинейл, — с них при удаче можно набить парочку. Только толстые они очень — на одного стрел 5 надо.

— А их там много?

— Да с десяток где-то, — пожала плечами она.

Посмотрев справку, я увидел, что элементали земли были созданиями аж пятого тира, и с текущим войском я их точно не одолею. И мы поехали дальше.

В полукилометре от деревни было ещё одно здание, но теперь уже двемерское. Что было видно по маленьким струйкам пара, сочившимся из бронзовой трубы, что опоясывала здание по периметру. Я коснулся перстнем и его.

Захвачено здание големостроительный завод,

Поскольку зданием могут владеть только двемеры, оно автоматически преобразовано в лесопилку +2 дерева в день.

Тени, шедшие от людей, камней и грибов, упали на завод, заполняя его непроглядной чернотой, как чернилами. Но тут в той черноте, что была на месте завода, начали сиять искорки. Все сильнее и сильнее, пока не стало понятным, что труба, пар, солидная двемерская кладка — всё растворилось во тьме, оставив после себя здание с открытой крышей, желобы для стволов, склады для необработанной древесины и готовой продукции.

— Неееет, я так надеялся возродить надежду двемеров — наших паровых големов. — Завыл Анчиф в отчаянии.

Интересно об этом говорило пророчество или нет? — задумался я, пока мы шли дальше, к месту запечатанному дварфами и ненайденному дроу.

Мы пересекали грибной лес: грибы становились все ниже и ниже, все меньше встречалось гейзеров, ручейков и озер, становилось все тише и холоднее. Тем не менее тропинка уверенно вела нас вперед, мы вышли на небольшую насыпь, и вдалеке уже был слышен шум водопада. Неужто мы сейчас пойдем к нему?

Но мы свернули вбок, согласно указаниям Анчифа, и вошли в небольшой овраг. Сначала это была просто расселина с осыпающейся по бокам глиной и камнями. Свет от факелов танцевал на камнях, и тени плясали от шагов. Тени сейчас были весьма безобидны и ничем не напоминали ту черноту, что затопила собой завод, ставший лесопилкой. Ящерицы бегали по склонами и охотились на миниатюрных микоидов, что изредка бродили между камней, кивая шляпками.

Мы шли, и шли, и шли, я уже начал думать, что Анчиф нас путает, как мы набрели на каменную стелу с руной «Кано». Стела подарила нам по +1 к магической силе, а значит уже шли не напрасно. После нее дорога становилась все каменистее, по сторонам уже лежали камни разных размеров и форм, а ящерицы пропали полностью. Мы бы прошли мимо, но джин чихнул, и большой камень свалился со своего места, открывая рунную печать.

Печать сияла белым, режущим глаза светом, а снизу шла вязь обычных букв, окруженная красивой резьбой. Она изображала низкорослые фигуры в доспехах, чьи кулаки, объятые пламенем, блистали лучами:

Здесь лежит изначальная тьма, она враждебна всему, будь мудр путник и не буди подгорный мрак.

— Эй Махты, помнишь, ты тайник открывал, тот, где мы твою любимую лампу нашли?

— Да, начальник-мессир, как можно забыть мои успехи, я так старался.

— Помню я твои старания, так что в этот раз аккуратнее будь добр, а то тебя можно будет оштрафовать на лампу, — сказал я и посмотрел на него исподлобья.

— Все будет в лучшем виде, — подняв ладони к груди, заверил меня он.

— Хватит слов, проклинай эту печать, — и указал пальцем на светящиеся руны.

Как в прошлый раз, тьма соткалась на ладони и ударила в печать бурным потоком, но печать на мгновение вспыхнула и тьма развеялась. Джин смущенно пожал плечами и вопросительно посмотрел на меня.

— Не останавливайся, проклинай ещё и постарайся сильнее, — строго проговорил я.

Джин в этот раз поставил две руки ладонями вверх, замолчал, и тьма вспыхнула грязным комом на обеих руках. Но она не спешила срываться с рук, только росла все сильнее и сильнее. Махты подождал, пока она не стала размером с футбольный мяч. Он с явным усилием развернул ладони от себя и толкнул непроглядный сгусток к печати. Руны стали искриться снежно-белыми искрами, и тьма начала таять, распадаясь на сгустки. Центр печати стал светиться сильнее и пульсировать, посылая волны света от центра к краям. Казалось, ещё минута и крайние руны погаснут, но шар начал уменьшаться, как будто надутый мяч, из которого выходит воздух. Минута, и вот печать продолжила сиять, как прежде.

— Не могу больше начальник, прости, устал я. Редко когда могу такой силу магию творить, не родная она тьма нам джиннам. — И огорченно опустив руки, он отступил к импровизированной стоянке в ста шагах отсюда.

Я позвал минотавра посильнее, скомандовал ему взять валун побольше и долбануть по печати. Эффект, к сожалению, был тем же. Засветившаяся на минуту печать так и оставалась невредимой.

— Эй лорд, может давай я стрелами своими попробую, — сказала Гинейл, наблюдая за моими раздумьями.

— Со всем уважением, милая леди, но не думаю, что тьма ваших стрел будет сильнее тьмы, примененной джином. Ведь, судя по магическим эманациям, этот удар соответствовал заклинанию аж четвертого круга. Его силы хватило бы, чтобы пробить защиту ангела. — Алтонас было не остановить как всегда, когда речь заходила о магии.

— Проклясть ангела? Крутой трюк, — оценивающе покивала Гинейл.

— Может, ещё идеи есть, — спросил я, прервав их разговор.

— А давайте возьмем ломы и вокруг продолбим, — предложила Гинейл.

— Боюсь, пока жива печать, все разрушения вокруг будут восстанавливаться, так как от печати веет маной земли, — сказал Алтонас.

Я сел и крепко задумался, не обращая внимания на разговоры вокруг: итак, что я еще могу? Наверное, печать не защищена от какой-нибудь сильной кислоты, но где ее взять? Такие средства без настоящей лаборатории и редких ингредиентов на коленке не сделаешь, да и, вспоминая крошшер Анчифа, могла и от алхимии там защита стоять. Так, что я знаю о печати ещё? Только пророчество: «Разбей камней пустых узоры, Даруй свободу темноте».

— Стоп, руны-то вряд ли можно назвать пустыми узорами! — Я вскочил и рукоятью меча ударил по изображению пламенного кулака. Кулак треснул и рассыпался каменной крошкой. От печати пошла рябь, и выщербина восстановилась, только сияющего кулака больше не было, да и одна из угловых рун печати погасла.

— Ага! — Воскликнул я и заработал рукоятью по остальным пламенным кулакам. Спустя минуту все кулаки были уничтожены, а руны по краям печати погашены, но вот центральная продолжала светиться всё тем же белым светом.

— Да когда же ты погаснешь? — я начал молотить по резьбе со злости. Как только я ударил по слову «мрак», глухой гул пошел по округе, руна заискрилась и потухла. Близлежащие камни разлетелись, а валун с руной начал плавно опускаться вниз. Все это сопровождалось скрежетом какого-то механизма.

Выполнено скрытое задание “Скрытая тьма” из цепочки “Могущество тьмы”: отыщите в подземье проход к изначальной тьме и отключите руническую печать защиты.

Получено: 3000 опыта

Получен уровень: Выберете “Подвешенный язык” + 20% к шансу получить скидку из книги торговца или “Сила воли” +25% к силе магии заклинаний разума из книги магии разума.

Получено следующее задание цепочки “Выжить во тьме”: убедите изначальную тьму, что вы достойны того, чтобы жить.

Проход был небольшим, как бы намекая, что всю толпу туда тащить не стоит. Я решил рискнуть и пойти самостоятельно на разведку. Я-то бессмертный, а вот моя армия нет. Да и мысль, что если даже умру, то успею заполнить очередь строительства, постоянно всплывала в голове. Там сейчас как раз достраивалось последнее здание из очереди — «Гильдия собирателей и заготовителей».

— Слушай команду: занять оборонительную позицию. Минотавры впереди, арбалетчики и маги сзади. Если не вернусь в течении трёх часов, вернуться в город. Вопросы?

— Эй, может пойдем вместе? — спросила Гинейл и приподняла свою красивую бровь.

— Не стоит, у меня есть план. И я исполню его. — сказал я и, развернувшись, вошел во мрак.

Внутри оказалось узковато, вряд ли два минотавра смогли бы разойтись, не столкнувшись. На удивление было тепло и сухо. Ни паутины, ни растений не наблюдалось. Света тоже не было, даже обычных факелов, которые в играх годами могут гореть в забытых гробницах, ни светящегося мха, застилающего мягким ковром стены, ни даже простых магических светлячков. Хорошо, что мои глаза — глаза дроу — видели при любом освещение.

Прислушавшись, я двинулся вглубь. Я старался идти мягко, не издавая звуков. Постепенно в окружающих стенах начали появляться щели, из которых тянуло теплом. И тут какой-то звук насторожил меня. Я остановился и прислушался:

— Ха-ха-ха, ты слышал Гдалин, ему жареное мясо надоело. — Глубоким басом прокатилось вокруг меня.

— Да я жареное мясо могу есть в любое время, — вторил ему другой хриплый голос.

— А я бы супчику сейчас съел, горяченького да с потрошками, — смачно сказал третий голос. — Ухх, как разбавить мясо охота.

— Братва хватит мечтать, вон лучше сходи к столу со жратвой и выпивкой, да притарань еще пива, — четвертый участник решил внести порядок в эту дискуссию.

Я начал идти вперед, пока щель в стене не показала мне пещеру с высоким потолком. Пол был вымощен тесаным камнем, а по краю отделан черным. Посреди стоял каменный стол, уставленный кубками из металла и жареными поросятами. С одной стороны стола пылал уголь в очаге и отбрасывал пляшущие по стенам тени. За столом сидели четверо высоких крепыша. Все как один с длинными бородами до середины груди и голыми плечами. У всех них кулаки пылали огнем и светом. Вот один из них встал из-за стола и пошел в моем направлении. Зайдя за угол, он взял с круглого плоского камня большой кувшин и блюдо с жареной дичью. Как только он их снял с камня, новые кувшин и туша соткались из воздуха. Не обратив ни малейшего внимания на берущуюся из ниоткуда еду, он, быстро мазнув взглядом по выходу, пошел обратно за углом, стараясь не расплескать кувшин.

Хищно улыбнувшись и запомнив это место, я пошел дальше. Коридор привел меня к развилке: один путь уходил явно вниз и скорее всего вел к пирующим жареным мясом, второй пахнул прохладным воздухом, и я, немного посомневавшись, пошел туда. В сторону неизведанного.

Проход внезапно окончился тупиком, но в стене был небольшой проем, из которого был виден зал. Роскошный белый мрамор блистал сложным орнаментом из рун на отполированных до блеска стенах. Кристаллы росли прямо из обычного земляного пола, резко контрастирующего с выверенной правильностью и белизной стен.

Пожилой бородач пускал дым из зажатой в зубах трубки. Он был стар: седина выбелила до бела его брови и бороду, оставив немного темных волос в его косе. Одна рука держала посох с кристаллом в навершии, вторая же — фонарь. Руны пламенем вспыхивали на его фартуке, и их свет как будто стекал на пол, создавая ощущение лавы. Кристаллы вспыхивали в такт игре пламени из фонаря. Он, не отрываясь, смотрел на гигантское яйцо, увитое цепями, что стояло в центре зала. Оно было гигантским, в два его роста.

Понаблюдав пару минут на эту картину, я решил для начала разобраться с огненными кулаками из первой пещеры. Десять минут и я у цели: круглого стола поставщика еды. Аккуратненько достаю “Разноцветный грибной суп” и кладу его на стол. И возвращаюсь понаблюдать за пирующими с высоты.

— А помнишь, как мы этих длинноухих мочили, я вот этим кулаком, — сжав кулак перед носом и помахав так, что искры попали на стол, рыжебородый яростно продолжил орать. — Целую сотню добил. Как же, ночь гнева у них, на расы они делятся! Тьфу, немощь ушастая.

— Да успокойся ты, на, выпей лучше, пора уж забыть ночь гнева, многие века прошли с той поры, — успокаивал его черноволосый собрат.

— Забудешь тут, как же! А то, что после той ночи Водан нас законопатил в эту пещеру тьму охранять?

— Полегче ты, Водан наш отец, господин и бог. Значит, знал, что делал.

— Может он и знал, но супа я все равно хочу.

— Как же ты достал со своим супом. Вон пойди куски мяса оторви и в кувшин с пивом брось, будет тебе окрошка.

— Ха и точно, когда огня нет и любой искре будешь рад. — Рыжеволосый встал и пошел к плоскому камню.

— Лопни мои глаза! Суууп, Суууп мой грибной, с грибом здоровенным! — Ревел он, аж подпрыгивая от радости.

— Братва, Водан услышал мои молитвы, налетайте, — расставил он каждому по порции.

— Скорее нытье твое его достало, — и седой укоризненно нахмурил брови, но заметив, что его слова проигнорированы, взял ложку и приступил к поеданию супа, как и его соседи.

Я смотрел на танов, объевшихся ядовитой едой и ждал крита, давай, давай. Обычное срабатывание яда, обещало статус «Контузия». Что означало пропуск хода от сильнейшего головокружения. Очень неплохо, но мало, таны — существа шестого тира, элита замка «подгорных кланов», сбросят такое отравление минут за пять. Вроде и не мало, но я их заковырять не успею точно. А может контузия на них пройдет и не в полную силу. А вот галлюцинации от критического срабатывания яда могли и ввести в состояние берсерка: режима атаки на любую ближайшую цель, не важно друг или враг.

Что ж, раз крит не приходит, значит надо ему помочь. И я достал книгу магии, тут было что-то нужное, ага вот. Пассы руками, оставляют в воздухе тянущийся след. И возле стола наметились изменения. Руки танов, доселе пылавшие огнем и светом, теперь сочились тьмой.

— Гдалин, что с тобой? Твою руку обвивает тьма! — Простонал басовито черноволосый, не отрывая взгляда от изменившейся руки сидящего напротив рыжего. — Ты продался тьме, — закричал он, — Братва, посмотрите, да разрази мне гнев Тора, вы все во тьме!

— Что ты разорался, Дверн, а ну успокоился быстро, не то бороду выстригу. Видимо, настал тот предсказанный день, хранилище тьмы ослабело, и цепи, скованные из звука кошачьих шагов, больше не выдерживают.

— И что нам делать, если не орать? — Сжав кулаки, чернобородый угрюмо посмотрел на Гдалина.

— Пошли проверим вместилище и спросим Джара. Вот он мастер кристаллов и рунный жрец, пусть он и скажет, что со святилищем.

— Все лучше, чем стоять здесь и орать, пошли, — хрипло сказал седой. — Ох и дурацкий суп, от него даже башка как чугунная.

— Пусть чугунная, зато супу поел, — блондинистый тан огладил обычной рукой бороду.

Выждав пару минут, я, аккуратно и тихо ступая, подошел к виду на зал. Еле успел к началу, таны как раз заходили туда. Рунный жрец отвернулся от святилища и посмотрел на входящих:

— Дверн, Гдалин, что с вашими руками?

— Мы думаем, что цепи на тьме ослабли, и тьма теперь сочится. Давай ты проверишь цепи.

— С ними все порядке, — недоверчиво нахмурил Джар свои кустистые седые брови. Но тут тени легли очень странным образом на его лицо, на мгновение сделав его глаза черными провалами. На что они переглянулись и Гдалин произнес:

— Тьма уже поглотила тебя, к бою! — Он поднял всё ещё сочащийся тьмой кулак и напрягся так, что вены надулись на его лице, огонь яркой вспышкой сорвался с его руки и понесся к Джару, разбрасывая искры по пути.

Джар поднял руку с фонарем и начал ей что-то чертить. Спустя секунду след от его фонаря сложился в руну Альгиз. Она вспыхнула теплым коричневым светом, и кристаллический короб окружил его надежной защитой. Короб встретил вспышку огня приятным звоном. В месте попадания кристалл зазвенел, затрясся, но выдержал, на мгновение сменив цвет с темно-красного на красный.

Вспышки следовали одна за другой, создавая странную мелодию, кристаллы наливались красным цветом все ярче и ярче. Таны с азартом закидывали огнем неподвижную цель.

— Братья, тьма спала с моего кулака, старайтесь сильнее и вы тоже освободитесь, — заорал блондинистый обожатель супа. Они усилили напор, кристаллы стали уже не звенеть, а трещать, пока не взорвались, открывая собой вид на сформировавшуюся руну Иса. Руна налилась синим цветом и размножилась. Мгновение, и каждый тан ощутил ее прикосновение к своему лбу и оказался закован в лазурно-синий кристалл.

— Тьма застит ваш взор, надеюсь, сила Фреи исцелит вас. — сказал Джар и поставил фонарь на пол, забросив посох за спину в ножны. И сложив руки в молитвенном жесте, он начал молиться:

— Услышь меня Богиня и даруй свое тёплое дыхание, — в воздухе начали порхать золотые пушинки, окружая закованных танов, — пусть они....

По движению его губ было понятно, что он пытается говорить, но ни звука не было слышно от него. Он в недоумении даже достал трубку изо рта, но тут чёрная стрела попала ему в глаз, и он упал, истекая кровью.

— Опять я выручаю тебя, лорд, — явно довольная собой Гинейл, проявилась из сумрака рядом со мной. — Хорошо, что моя способность “Молчание” прошла на руниста, и он не успел их вылечить, что стоишь пошли добьем, пока они еще синие, ха. — Засмеялась она своей же немудреной шутке.

— Ты молодец, но сейчас быстро наружу и скажи минотаврам, чтобы бегом бежали в зал, наша игра ещё не окончена, — ответил я ей.

— Ой темнишь, ты лорд, но мне это нравится, — и растянув губы в широкой белозубой улыбке, она побежала по направлению к минотаврам, а я поспешил в зал.

Кровь Джара уже успела растечься по земле грязным пятном. Таны угрюмо взирали на меня сквозь прозрачную синеву. А я всматривался в стены, пытаясь найти уязвимое место.

Зачем? Так я хотел выпустить тьму из тюрьмы, а цепи разрушить было нечем, но я надеялся, что если повредить рунические письмена на стенах, то крепость темницы ослабнет.

Я посмотрел на Дверна, он все ещё мучился от яда. Ситуация мне сильно напоминала смерть Ардулайн, она также умерла от яда неподвижной. Улыбнувшись от этого совпадения, я ударил мечом по рунам — никакого эффекта. Я попробовал перечеркнуть руну осколком кристалла, но это тоже не помогло.

Тем временем минотавры, запыхавшись, вбежали в пещеру. Я приказал им подтащить Гдалина к стене и положить плашмя, сначала стоило выбить лидера. Да и кажется, я был должен Ллос еще две жертвы сегодня, что же перевыполним норму в два раза!

— Вы двое держите его за голову и за ноги, а ты по моему сигналу ударишь его в грудь секирой, чтобы расколоть кристалл, — скомандовал я.

— Будет исполнено, Ваше Благородие, — сказал минотавр и потряс секирой.

Я встал с другой стороны от закованного тана и дал сигнал. С ревом минотавр занес секиру над головой и ударил. Трещина пролегла напротив сердца и обнажила кусок тела. Я достал жертвенный нож и ударил тана в сердце со словами “Ллос прими этого запутанного, обманутого, скованного, но сильного врага”. Тело Гдалина вспыхнуло темным огнем и распалось прахом. Огонь лизнул стену из мрамора и погас. Но мрамор не остался белым, он посерел.

Жертва принята, получено 25 репутации с Ллос, текущая 156, Дружелюбие.

Я ударил мечом по рунам ещё раз — теперь результат был иным: мрамор крошился, как застывшая глина. Ага, значит моя идея была верной: тьма от жертвоприношения разрушила светлый мрамор. Я подошел к другой стене и попытался разрушить руны там. Но мрамор здесь был таким же крепким, значит, нужно повторить ритуал принесения в жертву у каждой стены.

Спустя три жертвы и ещё 75 репутации, дело было сделано. Система посчитала этот момент концом битвы и разродилась следующими сообщениями:

4750 опыта не могут быть получены — превышен лимит на сегодня.

Получено достижение “Сеющий раздоры” — эффективность магии тьмы и эффектов контроля магии разума увеличена на 5%.

Получено 9 мер кристаллов, 2200 золота

Да, живем, потеплело у меня на душе. Кристаллов теперь аж на три преобразования селений хватит. Я расслабленно посмотрел на радующихся победе минотавров, и тут цепи хранилища треснули и осыпались ворохом золотых волос. Мрамор яйца пошел трещинами, и все источники света погасли. И тут во тьме, с которой не справлялись даже глаза дроу, чистый мужской голос произнес:

— Ты выпустил тьму, посмотрим, выпустит ли тьма тебя.