Новый мир на новый год (Рабочее название)Жизньрпг

— Я предлагаю вместе посмотреть, — примирительно сказал я, — покажите, кто у вас в самом тяжелом состоянии.

— Самый тяжелый, это Рома, — как оказалось, о пациентах доктор все же сильно беспокоился, так что к упомянутому Роме мы сразу прошли, — если у вас нету чудо средства, то парню осталось несколько часов. Могилу пока никто не решается рыть, но жребий уже кинули.

— Посмотрим, — я открыл саквояж и достал из него кристалл. Листья тут уже не помогут. Парень был сильно помят, казалось он вообще побывал в пасти какого-то тиранозавра или акулы.

Сдавил, как учила меня фея, и действительно, увидел, как с граней кристалла опадают лепестки, обнажая розовый цвет волшебного камня. Ран на парне было множество, так что в один из разрезов на боку я и вставил кристалл.

Сперва забурлила вода, потом комнату залило яркое сияние, видно ничего не было, но бульканье, как при кипящей воде, намекало на что-то происходящее.

Через две минуты сияние пропало, и мы смогли увидеть удивленные и заинтересованные глаза парня из ванны.

— Где я? — спросил он, а вот ответить никто не спешил, потому что все были в шоке, — я в реанимации?

— Да нет, парень, ты вообще с того света, — неожиданно выдал Макар, — радуйся, второй день рождения можешь отмечать.

Ожившего парня увел Микард, одеваться, а мы какое-то время еще стояли и переваривали случившееся.

— Слушай, а у меня плечо стало меньше болеть, — неожиданно сказал Макар.

— От етить... — раздался возглас Евгения, — у меня рука на сантиметр прибавила, — он показывал на свою культю.

— Это что, массовое что-то? — тут же поинтересовался Сергей.

— Мне говорили, что одного должно на ноги поставить, про множественный эффект никаких намеков, — признался я.

— Может это из-за воды? — раздался еще один голос.

— Паша? — удивился капитан, — с чего такие выводы?

— Возможно, живая вода выступила катализатором. Заметили, в ванне, где лежал Рома, её только капли остались?

Мы посмотрели на ванну и увидели то, на что сразу не обратили внимания, почти высохшую поверхность.

— Так, надо срочно сгонять сюда всех. Сколько у тебя еще этих кристаллов?

— Шесть, — ответил я, — глядя в саквояж.

— Макар, гони всех сюда. Микард, нужен твой совет.

За полчаса, которые понадобились, что бы собрать в этом помещении всех, мы определились, кого ставим на ноги первыми. Потом шесть вспышек, шесть чудесных воскрешений, несколько десятков изумленных глаз и спешные обследования. К сожалению, из остальной толпы полностью выздоровели только пять человек. Правда, из восьми оставшихся в ваннах, все пошли рьяно на поправку, но все же еще далеки были от идеала. Скрепя сердце я достал второй саквояж, изумив при этом остальных до глубины души.

Еще семь сеансов "воскрешения" и толпа довольных людей. Люди радовались как дети, столкнувшиеся со сказкой, и я их понимал, не каждый день друзья возвращаются целыми и здоровыми, в жизнь. Осталось всего семь человек, которым еще нужно было помочь, но у меня уже моральных сил не оставалось.

— Микард, я хочу оставить эти саквояжи вам. Из известных мне, я знаю только зеленые листья и пыльцу, но думаю, лучше больными заняться вам.

— Вы очень щедры, молодой человек, жаль, в наше время это большая редкость, но я не очень верю в сказки, вышел из того возраста. Отдайте его лучше Паше, — не скажу, что доктор выглядел довольным, наоборот, он был опечален, и я не понимал, чем.

Паше я оставил оба саквояжа, чему парень был несказанно рад, и даже каменный Макар растроганно сказал спасибо.

Через два часа, после начала "лечения", мы сидели в гостиной, пили чай.

— Алексей, спасибо тебе, конечно, за этот бесценный подарок, но не подскажешь, где ты такое взял? — начал Сергей.

— Ты не поверишь, купил, — улыбаясь ответил я, — а ты, я смотрю, уже дело мне шьешь?

— А как тут... — вздохнул Сергей, и я его, откровенно говоря, понимал. С одной стороны я ему помог, с другой, в его глазах выглядел слишком подозрительным. Макар и Женя, как я видел, тоже были в подобном состоянии, Марина уткнулась в чашку.

— Ладно, не парься, мыслей лишних не крути. Я все это, действительно, купил, — преувеличенно бодро начал я, — прямо сегодня утром. Пошел, значит, в магазин, а там все глазами хлопают, как торговать не знают, новую валюту не принимают и вообще о ней не слышали. Пошел обратно домой, не солоно хлебавши, а на меня выходит этакая обезьяна, честно, сам в шоке был. А он мне говорит, что он торговец и чувствует, что может со мной поторговать. Я сперва еды всякой накупил, а потом мы с ним расторговались и я ему предложил все свои кристаллы на то, что он сочтет нужным для меня. Вот таким образом у меня те саквояжи и оказались.

Торговец мне малость информации о мире подкинул, считал, что я залетный маг, и очень удивился, узнав, что я местный. Обещал через пару дней вернуться, и у меня к тебе был вопросик.

— Какой? — на автомате ответил Серый.

— Есть у тебя, кто в торговых делах дока? А то, как я узнал, нагрел меня тот торговец, раз в пять.

С минуту была тишина, все переваривали узнанное.

— Дела, — выдохнул первым, как ни странно, Макар.

— Ты понимаешь, что это все значит? — спросил Сергей, глядя почему-то на меня.

— Вторжение, оккупация и все прочие плохие слова. Я прав?

— Еще как. Когда там твой торговец будет?

— Не веришь, значит? — улыбнулся я, — да не напрягайся ты, чувствую я, что не веришь. Я бы, наверное, тоже не верил. Но мне резона врать нету. Был же у меня и второй вопрос, нужен кто-то, кто из того торгаша информацию сможет вытащить. Он торгует всем, информацией в том числе, но кому, как не конторе лучше знать, какие вопросы задавать. Ну, на такое ты больше согласен?

— Согласен, деваться нам все равно некуда, — вынужденно признался Сергей.

— Вот именно, НАМ, действительно, деваться некуда! Поэтому, я могу подкинуть предложение, набрать как можно больше кристаллов к моменту торга.

— Мы уже поднимали этот вопрос, — Сергей неожиданно зло посмотрел на меня, — у нас уже голова трещит от всех вопросов, на которые мы не можем найти ответа. Ты сегодня верно подметил, у нас кончаются патроны, склады, известные нам, мы уже очистили, а большие исчезли как и твоя работа. Попытки войти туда оборачиваются тем, что мы ребят укладываем в ванны. Оружия, считай нету, броники фигня, Марину сосулькой когда пришпилило, мы больше пластины броника из нее вытаскивали, чем сосульку. Со средствами связи полная хрень, еда подходит к концу, с жильем тоже беда, обогреваться уже приходится буржуйками. И это я пытаюсь решить только свои проблемы, не вспоминая про город или страну. Мы даже не знаем, жив ли президент, по телеку идут только записи программ, никаких новостей, никаких репортажей, ничего. Наша, местная телевышка, тоже не доступна.

И знаешь, что самое страшное? Мы пытались разузнать, прикинуть сколько народу осталось в живых. Если везде такая же картина, как и у нас, то это уже около 80% в живых осталось. А если брать силовые и властные структуры, то и вовсе процентов 60 в живых осталось. Причём, мы лишись всей верхушки. Ни одного депутата даже не можем найти, ни одного высокого начальства, все как сгинули. И мы не знаем, из-за чего вся эта хрень приключается, но если так и дальше пойдёт, то страшно представить, что нас ожидает.

Я молчал, ответить мне было нечего. Эти же вопросы возникали и у меня, но я старался гнать их, знал, что положительных ответов не будет. И сейчас я видел людей, которым эти вопросы очень важны, просто жизненно важны, они привыкли так жить.

— Выше нос, контора, — раздался из дверей голос Степаныча, — не Лёшку не ворчи, твои проблемы не его заслуга, а за парней спасибо.

— Пожалуйста, — бросил я за спину, конечно там не только парни были, а еще и девушки, но не будем обращать внимания.

— Держись его. К старому возврата нет, а новое проще будет строить, — нравоучительно сказал он.

— Извини, — тяжело сказал капитан, спустя минуту, — Степаныч прав, за весь мир все равно ответственных нету, и ты не виноват. Спасибо, что помогаешь.

— Не за спасибо работаем, — ответил я, — сейчас держаться надо тех, кто человеком остался. Давай, через два дня встретимся, как раз будет тема для обсуждения.

Мы собрались и вышли. Лена была хмурая, ей разговор тоже не особо понравился, но с советами не лезла.

Домой мы сразу не пошли, отрывали душу на монстрах. Ну не могу я их мобами называть как Лена, для меня это не столько игра, сколько жизнь, а в жизни мобов не бывает.

— Не жалко, саквояжей? — просила Лена спустя пару часов, когда я отошел.

— Нет, совсем не жалко. Люди сейчас важнее всего, окупится в любом случае. Слышала, что Сергей сказал? Потери колоссальные, странно, что еще паники нету.

— У меня ощущение, что паника вряд ли будет, что-то в нас сильно изменилось.

— Не скажи, то, что изменилось, я сам чувствую, но люди всё равно иначе мыслить не стали, так что найдутся те, кто будет продолжать думать, что криком что-то можно изменить, или устроить истерику и ему всё на блюдечке принесут, — я с содроганием вспомнил свой последний сон. Спасибо этому магу за то, что он убил подонка, но тот-то как раз с такими истеричными личностями и кончал в первую очередь. А значит, народ нихрена не изменился, я бы даже сказал, что стал сволочнее, потому что те, кто был сволочью, никогда не поменяются, а те, кто вдруг получил силу в любом её проявлении, будь хоть тот кровавый топор, хоть кинжалы, доставшиеся тому "Горлуму", хоть конфеты, которые я успел урвать, те становятся еще более жуткими сволочами.

Передернул плечами от мерзости, возникшей в мыслях и в душах сплюнул. Если я когда-нибудь стану таким, убейте меня быстро, не хочу мучиться.

— Что-то мне расхотелось разговаривать, — сказал я удивленно посмотревшей Лене, — пойдем... пофармим, — тьфу ты, как меняется наша жизнь.

Углубились в зону садов, рядом с нами было садовое товарищество, садов на шестьсот, оказалось, что там отличное место для фарма, монстры ютились пачками, быстро складывались от снежного кома, так что проблем не возникало. Испытали два новых заклинания, первое решил назвать снежным кольцом, этакая вспышка в виде расходящегося кольца, шириной пять метров, которое можно было запустить на любой высоте. Второе заклинание назвали заморозкой, так как оно заключало противника в ледяной кокон. Оно было гораздо сложнее первого заклинания, и от первых применений у меня болела голова. У Лены оно и вовсе не получалось, а кольцо получилось только раз и то, после часа попыток и двух часов на запоминание.

— Разума у меня еще маловато, надо его теперь прокачивать, заодно и жезлом лучше буду пользоваться.

Как она мне объяснила, когда у нее увеличивались параметры интеллекта и разума, жезл проявлял себя по-новому. Кстати, заинтересовавшись жезлом, я понаблюдал за тем, как она пускает сосульки, и увидел новое заклинание, в момент формирования нового заряда.

— Как ты это делаешь? — запрыгала она вокруг меня.

— Наблюдал за тем, как жезл формирует заряды, и в какой-то момент, как в замедленной съемке, увидел все стадии формирования заклинания, вместе со структурой заклинания. Думаю, это из-за высокого параметра разума, а может еще и интуиции.

— А может еще и видеть сокрытое, — тут же предположила жена.

— Может, — согласился я, — и, думаю, из-за высокого же разума я сразу запоминаю структуру заклинания.

— Тогда тебе тоже стоит поднимать разум, и интеллект, что бы запоминать как можно больше и без последствий. Ты у нас пока один маг. Кстати, ты во время лечения случайно не увидел никаких структур? А то целебная магия наиболее актуальна сейчас.

— Блин, я об этом не подумал, — я ошарашенно остановился, — хотя, лист я использовал всего один раз, а когда использовались кристаллы, там такой слепящий свет был, что нифига не увидеть было.

— Либо для этого заклинания у тебя мало разума, — тут же предположила Лена.

— А ведь точно, почти кусок мяса восстановить до полностью целого человека, это как высшая магия, такое сразу и не запомнишь. Действительно, разуму надо больше.

Я не стал говорить, что наши суждения не совсем верны, ведь я помнил тот перекос у Арея, считавшего себя боевым магом. Да, разума и интеллекта у него было побольше многих, да и на прилично больше, но по сравнению со мной, что кот наплакал. И тем не менее он творил заклинания, по сравнению с которыми все мои довольно простые. Он даже что-то целительное знал, жаль я не могу этого увидеть его глазами, так бы попробовал сам повторить.

И у меня только один вывод. Что бы запоминать сложные структуры, разума, конечно, нужно иметь побольше, но совсем не так, как у меня. У Арея всего 112, а у Лены уже больше 200, так что суть в другом. Просто он запоминал эти заклинания долго, может несколько месяцев, или недель, потом столько же пытался ими овладеть. Так что это он на фоне Лены выглядит бледно, которая кольцо освоила всего за несколько часов.

А вот мой высокий параметр разума, позволяет мне видеть больше чем другим, позволяет запоминать мгновенно то, что я могу осилить, и позволяет простые заклинания воспроизводить мгновенно. Но это вовсе не означает, что я бы не осилил всё это и при более низком параметре, просто на это ушло бы какое-то время. Осознав всё это, я понял, что прогрессировать мне нужно активнее, в основном в плане разума. И становится не важно, к чему это может меня привести, потому что мир уже сошел с ума, нам остаётся только выжить. А для выживания придётся идти по краю и надеяться на лучшее.

После этого, дела пошли медленнее, поняв, что нам нужно очень много сгустков, мы уже не тупо убивали монстров, а делали это кинжалами. Я кидал заморозку и мы в два клинка "высасывали" всех, кого находили. Потом еще заморозка, и так по кругу.

Странным было то, что при такой прокачке мы вымотались уже через два часа, угробив около ста сорока единиц живности. Самым сложным монстром оказался дендроид. Это не я, это Лена так назвала шагающее дерево со множеством веток-рук. Подобраться к нему было сложно, заморозка длилась не долго, и кинжал старался целых две минуты, прежде чем оставил от этого дендроида высохшее полено.

— Кажется мне, мы завалили какого-то боса, — задумчиво сказала Лена, с удивлением коснувшись перекошенное дерево, которое тут же рассыпалось опилками, оставив в руке длинную сучковатую палку, с прикольной "лапой" на навершии, оказавшуюся посохом.

Сгустков с него тоже оказалось много, и почти все на здоровье. А вот то, что содержалось в посохе, заставило нас обоих "прыгать" от восторга. А именно — два заклинания, которые условно назывались "обновление", и "природный бум".

Обновление накладывалось на живое существо, временно увеличивая его регенерацию на 300%. А природный бум был, как выразилась Лена, прямым хилом. Не знаю, что это значит на игровом сленге, но когда она применила его ко мне, после того, как я распорол себе руку, у меня восстановилось 1780 здоровья сразу.

— Круто, — выдала вердикт Лена. А потом она меня замучила попытками запомнить заклинания. Обновление я сумел увидеть на семнадцатом применении, отчего я отключился на пятнадцать минут. А вот на втором заклинании я почувствовал нехватку Разума. Один раз его мне даже удалось заметить, но было оно этаким, смазанным, и не оставляло шансов на запоминание.