Жизнь номер раз. общий файл + гл.52. финал

Глава 1

Три выстрела в фонарь кабины добили огромного робота.

Экзоскелет трёхметрового роста проскользнул между похожих на колонны ног стальной громадины. Пока робот неуклюже поворачивался, экзоскелет вскочил на мусорный контейнер, оттолкнулся от крышки и в прыжке выпустил короткую очередь.

Толстый пластик кабины, за которой сидел в своём гнезде моб-манипулятор, треснул, разлетелся на осколки. Три точных выстрела — и моб превратился в кучу хлама. Робот, потеряв управление, покачнулся, накренился и стал падать. Экзоскелет закончил прыжок на его плече. Когда огромная десятиметровая туша обрушилась на землю, он легко пробежал по боку поверженного противника и спрыгнул.

В поле забрала шлема высветились цифры добытых очков. Мигнула и прыгнула вправо-вверх красная строка извещения. Игрок номер пять: боевая машина Ураган. Тысяча очков. Плюс двести сверху — за точность попадания.

Из-за груды пустых бочек выбрался Игрок номер два, Игрок номер три соскочил с балкона, отсалютовал очередью в воздух. "Пустая трата патронов" — отметил номер пять. Остальные игроки — четвёртый и первый — лежали у ног робота, ожидая воскрешения.

Надо было закончить дело. Экзоскелет с цифрой "пять" на спинном щитке, не убирая оружие, обогнул огромную ногу робота, в рывке пробежал до конца улицы и остановился. На стене крайнего высотного дома висела прозрачная шахта наружного лифта. Возник из воздуха и стал спускаться по шахте тёмный патрон кабины. Игроки номер два и три убрали оружие, встали кружком.

Лифт опустился, створки дверей разъехались в стороны. Номер пять первым шагнул внутрь. Затрещали выстрелы. Номер два отлетел к стене, потерял равновесие и обрушился навзничь. Грудь экзоскелета, где сидел игрок, забрызгала кровь — тело человека разорвало напополам пулемётной очередью. Номер три обернулся, выхватил ствол. Ещё одна очередь с крыши соседнего дома разрушила бедренные крепления его механизма, и ответный выстрел ушёл в воздух.

Номер пять, стоя на пороге лифта, припал на колено, прицелился и двумя точными выстрелами снял стрелка с крыши. Поднялся, отшагнул назад, в глубину кабины, опустил оружие.

С шипением закрылись двери, лифт дёрнулся и пошёл вверх. "Поздравляем, задача выполнена, — проскрипел механический голос. — Вы можете отдохнуть".

* * *

— Просыпаемся! — техник отжал крепления кресел.

Спинки специальных сидений поднялись. Зажим шлема щёлкнул, отпустил голову. С чмоканьем оторвались от лба и щёк резиновые присоски. Свет дневных ламп, как всегда после пробуждения, резал глаза. Игрок Номер Пять зажмурился.

— Тебе особое приглашение нужно, спящая красавица? — весело спросил техник.

Елена помотала головой. Переход от игры к яви — одна из неприятных сторон Дела.

Она взглянула на техника, отвела его руку с заготовленным шприцем.

— Не надо.

— Как знаешь. — Он отступил назад, дав ей выбраться из ложа. — Я бы тебе вколол.

Другие игроки уже стояли возле шкафчиков, разбирая полотенца для душа.

— Мне не нужны стимуляторы. — Елена качнулась, ухватилась за кресло, но устояла на ногах. — Десять часов игры, вот и всё.

— Ага. Откинешь копыта — напиши. Пришлю цветочки. — Техник отвернулся и ушёл за свой стол.

Она подошла к шкафчику, взяла полотенце. Остальные уже прошли по коридору в крохотный предбанник. Елена набросила полотенце на плечо, и вышла из игровой комнаты. Техник — сегодня дежурил Игорёк — смотрел ей вслед, пока Елена не скрылась из виду.

Хлопнула дверь предбанника, зашумели голоса игроков: появление единственной девушки приветствовали дежурными шуточками.

— Зря, — сказал Игорёк, и отвернулся к монитору. Там высветились результаты последней игры. — Так ты долго не протянешь, красотка. А я бы тебе вдул.

В душе уже шумела вода, Саня, самый шустрый из всех, первым забрался в кабинку. Из душа неслись слова фанатского гимна — Санёк болел за "Тигров".

Елена развернула полотенце, набросила на плечи, под этим прикрытием стянула с себя пропотевшее бельё. Положила трусики и майку на сушилку. Пока она моется, бельё успеет высохнуть.

— Дверь не перепутай! — привычно хохотнул Витёк. Его потное бельишко валялось на полу. Тощий живот, волосатые ноги, вялые причиндалы. На впалых щеках с багровыми полосками от шлема темнела свежая щетина.

— Меня с собой возьми, — поддержал Фил.

Елена прошла мимо, не глядя. Она знала, что после сеанса игры они способны только шутить.

Предбанник был общий, из него был выход в две одинаковые душевые. В мужской плескалась вода, орал песни Санёк. В женской Елена была одна. На этом этапе игры все девушки, что пришли сначала, уже отсеялись. Дольше всех продержалась тридцатилетняя дамочка, худая брюнетка Анжела. Но после очередного марафона, длившегося несколько часов, Анжела ушла.

Они тогда зашли в душевую кабинку после сеанса игры. Елена встала под душ, включила воду. Горячая вода множеством раскалённых струек ударила ей в лицо, в зажмуренные глаза. Внезапно сзади раздался тонкий визг, удар в стену. Анжела стояла возле соседнего крана, вцепившись руками в крепления шланга, и колотила босыми пятками о кафельную плитку.

— Не могу! Не могу больше! Не надо мне ваших денег, подавитесь, подавитесь...

Брюнетка сползла на кафельный пол, и затрясла головой. Мокрые волосы облепили ей лицо в багровых пятнах от шлема, на углах трясущихся губ пузырилась слюна.

— Не могу... Хватит!

Елена молча смотрела, как та колотит пятками о стену. По затылку, плечам и спине стекала горячая вода и струйками стекала в решётку на полу.

Анжела рыдала, тряслась, царапая ногтями коленки, её спина с торчащим позвонками содрогалась от икоты. Потом она встала, уставилась на Елену красными, опухшими глазами, и зло выкрикнула:

— Что смотришь? Радуешься?!

— У тебя истерика, — без выражения сказала Елена. Взяла губку, и принялась намыливаться. — Не можешь — не играй.

— Стерва. — Анжела сделала шаг к девушке и остановилась. Секунду смотрела в равнодушные глаза Елены. Потом губы её затряслись, она опять зарыдала и выбежала, поскальзываясь на мокром полу, забыв выключить воду.

Елена так же равнодушно привернула кран и продолжила натирать себя губкой. Одной конкуренткой меньше.

Она вытряхнула воду из уха, прикрутила кран. В предбаннике разговаривали.

— Кто сегодня был Пятым? Ты, Санёк? — голос Фила.

— Ага. Кто ж ещё. Тысяча очков мои, — фыркнул Саня. — Кланяйтесь мне в ножки, нубы.

— Да врёт он, это девка всех замочила, — нараспев проговорил Витёк. — С чего, вы думаете, она так долго в топе висит?

— Не висит, а торчит, — поправил Фил.

— И не она, а у менеджера Сёмы на неё... — задыхаясь от смеха, выговорил Витёк.

Они дружно захохотали.

Елена выключила воду. Постояла, выжимая ладонью волосы. Мужчины затихли. Зашлёпали по полу босые ноги, хлопнула входная дверь.

Она вышла из душа. Мужчины уже ушли. Её трусики, которые она положила на сушилку, исчезли. Вместо них красовалась мокрая майка Витька. На полу у стены валялись обрывки пустой сигаретной пачки. Завтра Витёк опять будет притворно орать, что кто-то утащил его майку, и намекать на фетишизм некоторых девиц. Потом засмеётся и скажет: "Да ладно, я пошутил. Ты что, шуток не понимаешь?" Дежурная шутка, уже не смешно.

Елена наклонилась, двумя пальцами взяла майку. Подобрала сквозь ткань рваный пластик сигаретной пачки, и отнесла в душевую кабинку мужчин. Там бросила пачку на пол, и подтолкнула к решётке сливного отверстия.

Рваный пластик распластался по решётке, закупорив слив. Потом Елена небрежно бросила майку на ручку крана, слегка отвернула его, пустив воду тонкой струйкой, и вышла из душа.

* * *

Игорёк повернулся к ней от монитора:

— Домой?

— Надо иногда спать в постели, — устало ответила она.

Может, надо было согласиться на стимуляторы? Ноги дрожали, и она видела техника, как сквозь дымку.

— А результаты у тебя так себе, мать, — сказал ей в спину техник. — Как бы из команды не вылететь.

Она остановилась.

— Ты же знаешь, сегодня я опять первая.

— Угу. Локацию не зачистили. Пропустили стрелка на крыше. Это ошибка, деточка.

— Зачистили.

— Это как сказать... — пропел Игорёк, покачивая головой. — Если менеджер узнает...

Техник отлично знал, кто такой был номер Пять.

Правила игры, прописанные в контракте, который подписали все игроки, запрещали разглашение любой информации. Никто не знал, какой номер ему дадут в следующий раз при входе в систему. Никто не имел право выяснять ник игрока, да у них и ников не было — только номера, которые каждый раз менялись.

— Откуда он узнает? — устало спросила Елена. Она опёрлась о стол техника. Так хотя бы не заметно, что тебя пошатывает.

— Я, в общем-то, обязан ему сообщать... Сама знаешь, какой приз на кону. Так и с работы вылететь недолго. — Игорёк покрутил пальцем колёсико мыши. — Ты на машине? А то давай я тебя подвезу. Что-то ты на ногах еле стоишь...

Елена посмотрела в его улыбающееся лицо, перевела взгляд на экран. По экрану монитора вверх-вниз прыгали столбики статов. Одно движение пальца техника, пара тычков в кнопки, и менеджер получит отчёт. Хороший — или плохой. Всем наплевать, что тот моб на крыше возник словно ниоткуда. Руководству нужен результат. Они молятся на результат. Нет ничего важнее результата и нужных цифр отчёта.

— Ладно, подвези, — наконец сказала она.

Игорёк с готовностью вскочил с кресла. Идя к выходу, она успела заметить, как он вытащил из ящика стола и сунул в карман упаковку презервативов. Дело. Она должна его закончить. А потом будь что будет.

Глава 2

За три месяца до этого...

Елена пнула ногой в шину. Куча хлама. Говорили ей не покупать скутер по объявлению. Теперь до общаги пилить и пилить. До дома, где живёт мама, идти ближе. Но туда путь закрыт навсегда.

Скутер валялся, как упал, посреди чёрной лужи. В темноте он казался похожим на дохлого птеродактиля.

Прожектор на вышке сотовой связи высвечивал крыши домов, в этот час наглухо закрытых. Ни один нормальный человек в этом районе не откроет дверь после наступления темноты.

Сеял мелкий дождь, скутер истекал каплями кислой воды, льющейся с неба. Елена надвинула кепку на лоб. Не хватало ещё обжечь кожу. В последнее время кислотные дожди стали идти чаще. Осень. Или летоосень, как шутили все. Время года менялось, не менялась только погода. Надо идти, не стоять же здесь под дождём.

Девушка представила лицо матери. Её слова, сказанные перед уходом дочери в общежитие. "Если уйдёшь сейчас, можешь назад не возвращаться!" Что она скажет, когда Елена постучит в дверь? Нет, лучше идти пешком через три квартала. Три квартала Нижнего города — одного из самых опасных районов, через которые она привыкла пролетать, не сбавляя скорость. Угораздило же её сегодня задержаться на тренировке...

Она подняла скутер. Тащить эту развалюху за руль — то ещё удовольствие.

Под ногами чавкала жидкая грязь. Свет прожектора остался наверху, на крышах и окнах домов. Здесь, внизу, было темно и безлюдно. Елена вытащила из кармашка куртки фонарик, отжала кнопку. Синий кружок света запрыгал по дороге.

Далеко впереди, у перекрёстка, мигала огнями витрина ночного магазина. Ещё чуть дальше ровно светил зелёный фонарь — местное отделение банка.

Рокот мотора накатил сзади. Елену обрызгало грязью. Большая машина проехала мимо, замедлила ход, потом, расплескав лужу окончательно, сдала назад.

В открытое окно водителя высунулся локоть, весёлый голос сказал:

— Эй, цыпа! Гуляем?

Она прибавила шаг. Теперь машина неторопливо ехала рядом, шурша колёсами по мокрому асфальту.

— Я с тобой разговариваю.

Не останавливаясь, Елена сунула фонарик в карман, вытащила телефон. Надо позвонить соседке по комнате. Или сразу в полицию?

Из окошка машины высунулись и ударили по руке. Телефон упал в грязь.

Сразу распахнулась дверца автомобиля. Елена попятилась, выпустила руль своего скутера, споткнулась о край поребрика и едва не упала. Фонарик вывалился из кармана, откатился в сторону и погас.

Из салона выбрались двое, в темноте она видела лишь смутные силуэты и белые пятна вместо лиц. Первый сунулся к ней и получил ногой в живот.

— Тварь!

Она отскочила, отбила удар в голову, пригнулась, чудом уйдя от второго тычка. Бежать, скорее бежать к перекрёстку. Там светло, так могут быть люди. Прыжок в сторону, тёмный силуэт сбоку с занесённой дубинкой, удар... резкая, ослепляющая боль в ноге. Дубинка поднялась снова, ударила в плечо.

Елена упала на поребрик, скатилась в грязь у колёс машины. Скорчилась, ослепнув от фейерверка в глазах и не слыша ничего, кроме своего крика.

Её подхватили за ноги, за плечи, затащили в салон. Мотор загудел, автомобиль рывком тронулся с места.

— На кой шлюшку с собой взяли? — зашипел кто-то с места рядом с водителем. — Офонарели совсем?

— Не ссы, всё окейно, — ответили над Еленой. Чьи-то руки задирали на ней куртку, дёргали застёжку джинсов. — Успеем.

Водитель тихо загоготал. Машина свернула за угол между глухой стеной многоэтажного склада и высоким забором.

— Держи-ка руль, Пончик.

Водитель полез назад. Елена попыталась закричать, ей заткнули рот задранной курткой.

— Держи крепче.

— Брыкается.

— Я первый.

Затрещали джинсы. Заскрипело сиденье.

* * *

— Скоро вы там, мать вашу! — зашипел Пончик с водительского места. — Время!

— Сейчас, Ферзь уже заканчивает. Трогай помалу.

Машина с визгом развернулась, выкатилась из переулка. Набирая скорость, промчалась, разбрызгивая лужи, по тёмной улице. Вылетела на перекрёсток. Елена поняла это, когда на стекле отразился мигнувший глаз светофора.

Потом автомобиль сбавил ход и неторопливо покатил вдоль домов. Зелёный отсвет лёг на лобовое стекло.

— Здесь, — тихо сказали на переднем сиденье. — Тормози.

На сиденьях сзади завозились. Елену столкнули вниз, и кто-то поставил на неё ноги. Что-то защёлкало, в салоне душно запахло страхом и чем-то металлическим.

— Вон они!

— Захлопнись.

— Ферзь, на тебе камера.

— Знаю.

Все замолчали. Кто-то шумно дышал и сглатывал.

— Сигнал! — визгливо выкрикнул Пончик.

— Давай! — хрипло гаркнули рядом.

Из машины полезли, хрипя и толкаясь. Холодный воздух вихрем ворвался в салон. Автомобиль качнулся на рессорах, затопали ноги, коротко выругался Ферзь. Что-то глухо щёлкнуло. Потом ещё, и ещё раз.

На секунду всё стихло. Внезапно раздался крик, дробью защёлкали выстрелы, улицу озарила оранжевая вспышка и послышалось гулкое — Бум-м! Истошно заругался Пончик. Взвизгнула и пошла переливами истерить тревожная сирена.

Елена с трудом выплюнула изо рта шершавую ткань куртки. Во рту горело, по лицу текли слёзы. Медленно, медленно она поднялась, ухватилась за край сиденья. Подобрала смятые, грязные джинсы. Содрогаясь от беззвучных рыданий, с трудом натянула джинсы на ноги.

Она ползком пробралась к дверце и вывалилась на тротуар. Впереди горела ровным зелёным светом вывеска со знакомой эмблемой популярного банка. У поребрика, слегка развернувшись боком, стоял бронированный автомобиль характерного жёлтого цвета с зелёной полосой на боку и надписью: "инкассация". Из открытой двери валил чёрный дым.