По имени Шерлок. Книга 1

Утро пришло, как всегда, неожиданно, и пробуждение особой радости не принесло. В мой беспокойный сон ворвался громкий, раздражающий зуммер, напоминающий мне о том, что я уже не являюсь учащимся, а посему, мне надлежит освободить камеру, и покинуть жилой комплекс в течении одного часа.

Пошатываясь спросонья, щуря красные от недосыпа глаза, я выбрался из гелькапсулы, в которой обычно спал, не подключая шунт. В неактивном состоянии это была просто удобная кровать, гель, заполняющий ее, мягко поддерживал тело, а потом просто скатывался с него, не оставляя никаких следов.

Выхватив из ниши чистое полотенце, я пошлепал в общий душ, находившийся в конце длинного коридора. Его принять мне еще позволялось, а вот завтрак уже был не положен.

Стоя под упругими, прохладными струями воды, я постепенно приходил в себя. Мысли все еще туго ворочались в голове, сказывалась бессонная ночь, но самое главное я уже вспомнил. Мне нужно было обязательно отправить Сереге мой планшет, оставить его неизвестно где я не мог. Планшет — это самая дорогая для меня вещь, единственное, что осталось у меня от родителей, их наследство и большое сокровище.

Самое раннее мое воспоминание — я лежу на спине, глаза закрыты, голова на маминых коленях. Мама держит в руках старый планшет и читает мне сказку про репку.

— Посадил дед репку, выросла репка большая пребольшая! — дед вопросов не вызывает, я помню фото и видеозаписи с дедушкой, поэтому ясно себе представляю высокого худого мужчину, с глубокими залысинами и строгими глазами. А вот репка…

— Мааааам, а репка — это что? И куда посадил? А зачем?

— Репка… Репка, сынок, это такое растение. Его сажали в землю, и потом, когда оно вырастало большое, созревала вкусная репка.

— Как каванхоль?

— Да, растет в земле, прямо как каланхое. — Горшок с каланхое стоял на полке в нашей жилой камере, и служил наглядным пособием для представления любых растений. До сих пор, когда я думаю о растении, я в первую очередь представляю себе этот маленький и жалкий желто-зеленый кустик. Мама продолжала, — только репка круглая, как… Ну вот помнишь, папа нам яблоко приносил?

— Помню… — еще бы мне не помнить яблоко, которое я видел и пробовал единственный раз в жизни.

— Вот репка примерно такая, только не такая сладкая.

— Мммм, вкусная, наверное.

— Выросла репка большая-пребольшая! — я ясно представил картину — вот мой дед стоит возле огромного каланхое, густо усыпанного яблоками…

Став немного старше, я уже самостоятельно читал, и мысленно видел золотые косы Рапунцель, вечного мальчика Питера Пена, веселого медведя Винни Пуха, или Тима Талера, сражающегося за свой смех. В то время, когда мои ровесники уже покоряли свои первые виртуальные миры, я гулял по стране Фантазии и летал по Лондону на связке воздушных шаров.

Годы шли, но всегда я находил утешение в чтении. Когда родители были вынуждены меня покинуть, только старый планшет со всеми лучшими книгами, которые были написаны за все время существования человечества, помог мне не сломаться, не раствориться в безумных развлечениях бесконечной виртуальности.

Теперь я должен был отдать его Сереге. Если все пройдет хорошо, я заберу его через год. Или не заберу никогда. Я верю, что в любом случае, мой друг его сбережет.

Я выключил воду, постоял пару минут под струей теплого воздуха, немного обсох. Надо было спешить. От волнения мною овладело какое-то нездоровое нетерпение, ноги приплясывали на месте, руки подрагивали. От избыточного адреналина звенело в ушах. Поспешно натянув одежду, я почти выбежал в коридор. Через минуту, с планшетом в руках, стоя в центре своей камеры, я думал о том, что я навсегда покидаю место, где провел последние шесть лет. И, как ни странно, не ощутил ничего, кроме все нарастающего нетерпения. Ну что ж, значит, пора. Своих вещей, кроме планшета, у меня не было, одежда на мне была бесплатной ученической формой. Последний раз окинув камеру взглядом, я решительно вышел в коридор.

10 утра. В это время учащиеся, уже закончив завтрак, поголовно лежат в гелькапсулах. Кто-то сражается с пиратами, кто-то участвует в гонках на аэрокарах, единицы учатся. Коридоры пусты. Я решительным шагом дошел до ряда лифтов, нажал кнопку вызова. Кабина приехала почти сразу же. Ткнув клавишу первого этажа, задумался. А ведь я совершеннолетний, могу сам выйти из здания. Эта мысль до этого не приходила мне в голову. Дело в том, что детям, до достижения 18 лет, категорически запрещалось покидать здание учебного центра. Не сказал бы, что было много желающих это сделать, н всегда было интересно — почему? Сейчас у меня появился шанс это узнать. Решено! Пойду пешком! Это будет мое первое самостоятельное взрослое приключение.

Двери лифта открылись, и я вышел в фойе. Надо сказать, что за все 6 лет проживание в Центре, я был тут всего 2 раза, поэтому не сразу нашел то, что мне было нужно, и несколько секунд растерянно вертел головой. Ага, вот они. Меня интересовали ячейки хранения, серой клетчатой стеной высившиеся справа от выхода на улицу. Положив в одну из них планшет, я на секунду задумался. Передавая его Сереге, я в какой-то степени подставлял друга. 90% книг, хранившихся в памяти устройства, не входили в список, разрешенный для чтения людьми нашего социального статуса, а несколько сотен — и вовсе были запрещены. Но выбора у меня не было. Содержимое планшета было слишком ценным.

Я решительно захлопнул дверцу ячейки, набрал пароль. Вынув из кармана комм, быстро написал короткое сообщение другу. О том, что я передам планшет ему, мы договаривались еще неделю назад. Поэтому, не уточняя более ничего, я просто коротко попрощался, и приписал в конце сообщения номер ячейки и пароль. Серега поймет, и при этом письмо не вызовет лишних подозрений.

Ну вот, больше не осталось ничего, что могло бы еще меня задержать, поэтому я, широко распахнув входную дверь, шагнул на улицу и полной грудью вдохнул. И тут же, судорожно откашливаясь, метнулся опять в фойе! Фильтры, черт! Как же я мог забыть про фильтры! Воздух снаружи был возможно не так уж и ужасен, он был очень сухой, горячий, пах какой-то не известной мне химией, и вызывал першение в горле. Но мне, привыкшему к стерильному, фильтрованному воздуху Учебного центра, он показался просто кошмарным. Я торопливо схватил из лотка раздаточного аппарата упаковку с одноразовыми фильтрами, и распаковав, сунул их в ноздри. Ну вот, теперь другое дело! Еще раз толкнул дверь и решительно шагнул наружу.

Солнце уже достаточно высоко поднялось над горизонтом, чтобы не оставить темных уголков. На улице было ясно, тепло, тихо, и абсолютно пусто. Где-то над головой, начиная примерно от 30-го этажа, пролетали редкие аэрокары, сюда же, к подножию бесконечно уходящих в небо зданий, звук их двигателей доносился лишь как легкое жужжание.

Судя по указаниям комма, идти было недалеко, ближайшее отделение «ВиртАрт» находилось всего в трех зданиях от меня. Шагая по этим пустым, тихим, серым улицам, я поймал себя на мысли, что виртуальный мир действительно более живо и натурально выглядит, чем реальный. Сейчас же мне казалось, что я передвигаюсь по каким-то дешевым декорациям старого кино.

Не прошло и пяти минут, как я увидел здание «ВиртАрта». На удивление, оно ничем не отличалось от окружающих высоток, и выделялось лишь достаточно скромной и строгой вывеской.

Медленно поднимаясь по ступеням центрального входа, я вдруг почувствовал, что моя решимость тает, и входную дверь толкал уже практически заледенев от ужаса. Почему-то вдруг со всей ясностью понял, что никогда меня не выберут, я не смогу пройти испытание. Ведь мало того, что я такой же, как все, не лучше других. Так еще и, будучи постоянно увлеченным чтением, виртуальность использовал лишь для обучения, и никогда, вообще ни разу не играл ни в одну игру, по которым сходили с ума мои ровесники. И на что я только надеялся! Надо бежать, причем как можно быстрее!

Пока в моей голове бродили панические мысли, я соляным столбом застыл на пороге, и уже начал привлекать внимание.

— Доброе утро! Могу я вам чем-то помочь? — Из-за высокой стойки в углу вышла молодая девушка в униформе «ВиртАрт» — темно-синем комбинезоне, белой водолазке и голубом платке, небрежно повязанном на красивой, загорелой шее. На ее фоне, я, наверное, был похож на вампира, или на утопленника. Я никогда не видел ни того, не другого, но ясно представлял себе, как они выглядят.

— Вы, наверное, пришли пройти тест? — Девушка дружелюбно улыбнулась. Я не заметил в ее улыбке ни капли насмешки. Паника понемногу начала меня отпускать.

— Мммм…. Да. Мне дали ваш рекламный проспект, я хотел бы попробовать. Вот.

— Отлично! — пропела она. Я вам помогу, можете называть меня Анна. — Прошу вашу социальную карту. Вам же есть 18 лет?

— Да, да, конечно, уже неделю как исполнилось. — я судорожно закопался в карманах в поисках карты. — Скажите, а тест трудный? Как это все проходит? Просто я не силен в играх, смогу ли я?

— Не переживайте, — Анна вставила мою карту в приемник, нажала пару кнопок на терминале. Протягивая карту обратно, она ободряюще улыбнулась. — На первом этапе от вас вообще ничего не зависит, так что расслабьтесь.

— Присядьте, пожалуйста, вон там, — девушка указала рукой на несколько мягких кресел, стоящих полукругом в дальнем углу фойе, — а я сейчас подойду.

Во время нашего разговора я постепенно расслаблялся, и к креслам подошел уже практически полностью спокойным. Откинувшись на спинку, жуя синтетический батончик из стоящего рядом автомата, я начал рассматривать помещение. Надо сказать, что смотреть было не на что. Большой квадратный зал, практически пустой. В левом, ближнем от входа, углу — полукруг мягких кресел, аппарат с напитками и снеками, низкий столик. В дальнем правом — стойка с терминалом, на одной из пустых стен — выключенный информационный экран. Две двери куда-то во внутренние помещения, сейчас закрытые. И все.

Как-то не сильно похоже на офис компании, которая занимается вирт мирами. Я не специалист, конечно, но почему-то был уверен, что тут как минимум будут голоплакаты и фигуры их самых популярных миров и героев.

— Так, все готово, прошу за мной! — в фойе вернулась Анна.

— Так сразу? А… Погодите, — я опять начал нервничать, — а я разве не должен ничего подписать?

— Дмитрий. То, что вам предстоит — это просто тест, вот если вы его пройдете, тогда и будете подписывать. Сейчас еще рано. — Анна приглашающе открыла одну из дверей, — пойдемте.

Пройдя короткий темный коридор, мы оказались в ярко освещенной, абсолютно пустой комнате. В центре ее, на небольшом возвышении стояла обычная гелькапсула. Я остановился в недоумении.

— А что, собственно…

— Сейчас я вам все расскажу. Ваша задача — просто лечь и подключиться. Потом вы уснете. Примерно на протяжении часа будет проводиться сканирование вашей личности и ее анализ. Все это время вы будете спать. Когда вы проснетесь, я скажу вам результаты, все просто.

— А Протей? — не то, чтобы я очень хотел с ним познакомиться, но в рекламе на этом заостряли внимание, поэтому я не мог не спросить. — Протей будет?

— Протей будет общаться с вами только тогда, когда вы положительно пройдете тест, — Анна все так же невозмутимо улыбалась, поэтому я решился на еще один вопрос.

— Скажите, а сколько людей уже проходило его?

— Около полутора тысяч в нашем отделении, 37 тысяч человек всего.

— Ааааа…

— Нет, Дмитрий. Если пройдете — будете первым.

Мда. Пешком в расчетный центр отсюда я не пойду, это три квартала тащиться. Когда все закончиться — вызову такси. С этими мыслями я вытянулся в капсуле, ощущая затылком неприятный холодок нейрошунта. Внезапно душной волной навалилась усталость, и я провалился в черный омут сна без сновидений.

Когда я, наконец, открыл глаза, то сначала не понял, что уже все закончилось. Перед лицом колыхался какой-то белесый туман, в висках ломило, голова была тяжелая. Внезапно появившаяся мысль испугала меня до холодного пота — а вдруг, это было не просто тестирование, вдруг я на полном подключении? Где я? Сколько времени прошло? Уже не раздумывая, я рванулся из капсулы, голова закружилась, мир повернулся вокруг своей оси, и снова наступила темнота.

Второй раз очнувшись, я обнаружил себя полулежащим на кресле в фойе. Пелена перед глазами исчезла, голова не кружилась. На соседнем кресле сидела Анна, держа в руках стакан с бледно зеленой жидкостью.

— Вот, выпейте, это стимулятор, — она протянула мне стакан.

— А что со мной было? — напиток имел свежий ментоловый вкус, и был весьма уместен.

— Ну… — девушка выглядела растерянной, — тестирование проводилось дольше обычного, намного дольше. До вас, максимальная реакция после него — легкое головокружение. Сознания никто не терял. Но и никого не тестировали три часа, вместо одного.

— Ох! Три часа? Тогда я пойду, мне еще до расчетчиков добраться надо, обязательно сегодня… а то, — я почувствовал, что стремительно краснею, — мне ночевать негде.

— Ночевать негде? Что за глупости такие. Ночевать вам теперь есть где. Вы же прошли тест.

Голова у меня снова закружилась, теперь уже от растерянности и немного от страха. Радости я пока никакой не ощущал. Было только странное ощущение, что с этого момента моя жизнь круто изменится, и еще неизвестно, не пожалею ли я об этих переменах.

— Представители «ВиртАрт», отвечающие за проект, уже вылетели, — тем временем продолжила Анна. — С вами дальше произойдет много интересного, Дмитрий, можно позавидовать.

— Я вас пока оставлю, у меня есть еще кое-какая работа, — девушка легко поднялась с кресла и в несколько стремительных шагов скрылась за стойкой.

Я ошеломленно сидел, уставившись в одну точку. В голове беспорядочно метались панические мысли. Сознание все еще пребывало в странном трансе, когда вокруг меня появились какие-то люди. Они что-то говорили, поздравляли, смеялись, жали руку. Потом мне сунули пачку каких-то документов, и практически под руки отвели в стоящий на улице роскошный черный аэрокар. Одного взгляда на бумаги мне хватило, чтобы решить их не читать, мелкие буквы прыгали и сливались. Не знаю, может быть я еще не отошел от этого странного тестирования, но, к моему большому удивлению, внезапно почувствовав ужасную сонливость, закрыл глаза, и снова провалился в темноту.

Отступление.

— Игорь Сергеевич, мы проверили парня, полное досье отправлено на ваш комм, — отчитался один из стоящих перед столом мужчин. — Но там особо читать нечего, единственное, на что можно обратить внимание, так это на то, что он воспитывался родителями до двенадцати лет.

— Естественно, там ничего и не будет. Было бы странно, если бы это все было на поверхности, Протей не дурак, — человек, сидящий за столом, недобро прищурился, — я не доверяю этому сукиному сыну. Пускай меня лучше считают параноиком, но мне кажется, что мы рискуем получить большую головную боль.

Прилепов Игорь Сергеевич не был параноиком. Он прекрасно разбирался в людях, был умным, расчетливым, жестоким, невероятно подозрительным, и обладал интуицией на грани предвиденья. Ставя цель, он добивался ее, не смотря ни на какие препятствия. Именно это и помогло ему сделать такую ошеломительную карьеру, к тридцати двум годам пробившись из обычного охранника практически к самому верху. Прекрасная физическая форма, привлекательная внешность, умение с элегантной небрежностью носить дорогую одежду, безупречная вежливость и галантность в общении с женщинами — все эти качества составляли внешний образ начальника службы безопасности подразделения «ВиртАрт». О его внутренней сути знали немногие, еще меньшее количество людей из этого списка были до сих пор живы.

— Предпринимать мы пока ничего не будем, но за проектом я буду наблюдать лично. Не могу отвязаться от мысли, что что-то мы упустили. Как бы потом не пожалеть. Свободны!

В досье парня действительно не было ничего криминального. Ну, может быть только явно прослеживалась сильная эмоциональная связь с родителями, что не было таким уж частым явлением. Мужчина подумал, что этот момент надо иметь в виду, как потенциальный инструмент воздействия.

Игорь Сергеевич никогда не упускал из виду ни одной мелочи.