Жизнь номер раз. общий файл + гл.52. финал

У машины лежал, откинув руку, человек в бронежилете. За помутневшим стеклом моталась смутная тень. Человек в грубом комбинезоне защитного цвета, перетянутом бронежилетом, мерно тыкал в салон прикладом короткого автомата. Человек надрывно кричал, с настойчивостью маньяка работая локтями. По стеклу изнутри разлетались мокрые чёрные брызги.

Елена ухватилась за дверцу машины, на неверных ногах, цепляясь за борт, продвинулась вперёд. Нога наткнулась обо что-то мягкое. В свете вывески она увидела скорчившегося водителя. У руки его лежал короткий автомат. На лице с открытым ртом и неподвижными глазами виднелась лишняя дырочка над правой бровью. Из дырки стекало что-то тёмное.

Девушка подобрала автомат, заозиралась, дико глядя вокруг. Инкассатор впереди совсем уже забрался внутрь машины, что-то надсадно крича. Елена сделала несколько ковыляющих шагов к крыльцу банка. Там спасение, там люди.

Она споткнулась на первой ступеньке, на четвереньках взобралась по крыльцу, и заколотила в дверь ладонью.

— Откройте! Открой... — голос сорвался, и из горла вырвалось нечленораздельное карканье.

Над вывеской сбоку мигала лампа тревожной сигнализации, дверь гудела под ударами ладони, но не двигалась, будто заклиненная намертво. Нет, нет, они должны её впустить.

Вдалеке, над крышами раздался новый звук — переливчатое пение полицейской сирены. Елена всхлипнула, и скатилась с крыльца к тротуару. Полиция. Наконец-то.

Человек в комбинезоне высунулся из инкассаторской машины, повернулся, едва не наткнувшись на девушку, и Елена увидела его лицо. Это был Ферзь. По его искажённому лицу тёк пот, размывал брызги крови.

При виде девушки он оскалился, схватил её за руку, выдернул автомат. Грязно ругаясь, выволок из задымлённого салона инкассаторской машины два матерчатых мешка, один взял в зубы, другой сунул подмышку. Ухватил Елену за ворот куртки и поволок за собой. Втолкнул в салон головой вперёд, плюхнулся на водительское место. Хлопнула дверца — в машину ввалился Пончик.

— Гони! — тонко выкрикнул он, дёргая щекой. — Ходу!

Взвизгнули шины, автомобиль дёрнул с места, Елену отбросило назад. Она ударилась головой о дверцу, висок прошила резкая боль, и всё пропало.

Глава 3

Синий и красный свет ритмично вспыхивал, назойливо лез в закрытые глаза. Опять Машка не закрыла окно. Проклятая реклама, и никуда не денешься — стена общаги прямо напротив "Дома досуга", только руку протяни.

— Где деньги, деньги где, где деньги...

По щеке ударили, раз, другой. Нет, это не Машка.

— Она с нами, с нами! — крикнул смутно знакомый голос. — Это она всё замутила, мы не причём!

Елена открыла глаза, и тут же крепкая рука в перчатке ухватила её и выволокла из машины. Машины?

Они стояли у обочины. Темноту ночи разрывала полицейская мигалка. В её красно-синем свете участок дороги сверкал, как река под луной. Тёмная, большая машина похитителей съехала передними колёсами в кювет. Двери были распахнуты, заднее стекло продырявлено в нескольких местах и пошло сетью трещин.

На земле, лицом вниз, лежал Пончик. Елена видела тёмную фигуру в камуфляже над ним, ногу в тяжёлом ботинке на его спине. Пончик с трудом вывернул шею, обернулся и крикнул, тряся пухлыми щеками:

— Она знает! Знает!

Елена покачнулась. Ей выкрутили руку, прижали к борту машины. Она не видела лица человека, что держал её. Тёмная маска с прорезями для глаз и рта, бронежилет — все они были одинаковы, эти люди, что суетились вокруг.

Возле их машины, наполовину вывалившись с водительского места, лежал Ферзь. Он был неподвижен, между скрюченных пальцев бессильно откинутой руки просачивалась жидкая грязь. Луч фар полицейской машины освещал чёрную борозду кювета, передок внедорожника с распахнутой дверцей, короткий автомат у колеса и дырку в бритом затылке Ферзя. Из дырки лениво вытекала бурая жижа.

Елена глотнула ртом воздух, согнулась пополам, и её стошнило на ботинки полицейского.

— В фургон, — коротко приказал кто-то.

Вопящего Пончика ударили под дых. Он согнулся, захлебнулся словами. Елену подтащили к полицейскому фургону. Она пыталась что-то сказать, но перехваченное спазмом горло напрочь отказывалось работать.

Наверное, она отключилась. Следующее, что она увидела, был ослепительный свет лампы на столе, белый, неживой, свои руки на коленях, скованные в наручники, и пластиковый пол под ногами, затоптанный грязными ботинками.

Она сидела на стуле, и вдыхала запах горячего кофе пополам с чем-то едким. Джинсы спереди были заляпаны грязью, грязь была на салфетке возле её стула — кто-то вытер Елене лицо и бросил салфетку на пол. Рукав куртки был отрезан, на предплечье белел маленький прямоугольник бежевого пластыря. Такими в клиниках заклеивают места уколов.

— Документы, — человек за столом повертел в руках её водительское удостоверение. Провёл пластиковой картой удостоверения в приёмнике коммуникатора. — Так... Елена Снайгер, девятнадцать лет, не замужем, не привлекалась... Студентка.

Человек шлёпнул карточку на стол. Отбросил щелчком в сторону.

— Точка "Щедрого банка" в Нижнем полгода назад — ваша работа?

— Что? Я не понимаю, — Елена зажмурилась. Свет лампы резал глаза. Кисти рук распухли и казались чужими. Во рту стоял отвратительный привкус рвоты. — Можно воды?

Человек поставил перед собой стакан, наполненный водой до краёв.

— Водички, значит. Можно и водички. Почему нет. Как только ты расскажешь, как вы дельце провернули. Где деньги сбросили. А потом — что хочешь. Я тебя сам кофеем напою. Из ложечки.

— Это какая-то ошибка. Ошибка. Я не знаю ничего про деньги. Я просто шла...

— Шла-шла, и копеечку нашла. Хватит! — человек ударил ладонью по столу. Стакан подпрыгнул, расплескал воду. — Ты мне дурочку не строй. Где бабки?! В машине их нет, значит, по пути скинули.

— Я ничего не знаю...

Человек перегнулся через стол и хлопнул открытой ладонью Елену по уху. Она упала на пол. Увидела, как прошли через комнату и остановились рядом новые ноги в незнакомых ботинках — чистых, на рифлёной подошве.

— Ребята, вы тут полегче. Девушка всё-таки, — произнёс новый голос. — Полегче надо.

Хлопнула дверь. Кого-то проволокли по скрипучему полу, толкнули к столу. Это был Пончик.

Елену подняли, снова усадили на стул.

— А вот твой дружок, — вкрадчиво сказал новый человек. Он обошёл стол, и встал за лампой, так что девушка видела только его силуэт. — Он нам совсем по-другому рассказывает. Кому верить?

— Он врёт. — Она покачнулась на стуле. В голове шумело, ухо звенело от удара. Свет резал глаза, и, видно от укола, она чувствовала себя как воздушный шарик — такая же невесомая и пустая внутри. Дунь — и улетишь.

Пончик сидел на стуле, как мешок. Пухлое лицо, сизые щёки, редкие волосы над ушами торчали клочьями. Он поднял скованные руки и ткнул всеми пальцами в сторону Елены:

— Она, она это! Эта шлюшка с Ферзём путалась, башку ему задурила! Ферзь меня позвал, сказал, деньги хорошие. Я тут вообще не при делах! Да вы посмотрите, господа начальники, она же тварь, с ним всю дорогу обжималась, шлюха беспардонная!

Елена привстала на месте. Слова, брошенные этим человеческим ошмётком, оказались последней каплей. Звон в ушах стал нестерпимым, в глазах поплыло, только фигура Пончика была резкой, как на картинке.

Он тоже встал, продолжая тыкать в неё пальцем, пухлые щёки его тряслись:

— Это она! Сама посреди дороги встала, с бабками вышла, нам ждать велела. Она деньги спрятала! С неё и спрос! Шлюха!

Что произошло сразу после этого, Елена не могла сказать. Пончик вдруг нелепо взмахнул руками и отлетел к стене. Врезался толстой спиной в шкаф. Шкаф покачнулся, с полок посыпались пластиковые файлы и коробки. Со стены сорвалась и упала ему на голову фотография нынешнего президента. Зазвенело разбитое стекло.

Она подскочила, и впечатала начавшему вставать оглушённому Пончику пяткой в лицо. В переносицу, промеж маленьких, припухших глазок. Тот упал, и больше не двигался. Из носа хлынула кровь, забрызгала всё вокруг.

Чья-то тень сунулась к ней — полицейский, что стоял у двери. Второй выскочил из-за стола, забежал сбоку. Разворот, удар, раз-два-три, полицейский отлетел обратно, скорчился, зажав пах. Второй размахнулся, попытался ударить дубинкой. Через секунду дубинка была в руках Елены. А её владелец пробежал дальше и врезался в шкаф, свалился на забрызганное кровью тело Пончика.

Она легко развернулась, подошвы свистнули на пластике пола. Вот дверь, возле косяка с пола только ещё поднимается ушибленный полицейский. Единственное окно забрано решёткой, неизвестно, какой этаж. Ещё одна дверь, в соседнюю комнату, закрыта на задвижку. Елена отчётливо увидела прочный металл засова, над ним кнопку электронного замка. Кнопка горела зелёным огоньком. Нет, не сюда.

Рывок, лампа с треском оторвалась от стола. Болтая оторванными проводами, хлопнула в лоб едва пришедшему в себя полицейскому. Лопнул патрон лампы, разлетелся мелкими брызгами. Дверь оказалась не заперта, и распахнулась настежь, когда Елена выскочила за порог. Чья-то рука царапнула её по спине, попыталась ухватить за куртку. Поздно. Она захлопнула за собой дверь и задвинула задвижку. Такую же, как на другой двери. Они все тут одинаковые.

По коридору, скупо освещённому лиловыми лампами, шли двое. Один в джинсах и тёплом домашнем свитере, другой — в форме полицейского, на поясе — кобура.

Елена вылетела прямо на них. Сзади что-то пронзительно зазвенело, завибрировало, застучало. Но всё это было уже после того, как она выхватила пистолет из чужой кобуры. Отскочила к стене, крикнула, нацелив оружие на того, кто казался опаснее:

— Я не виновата! Это неправда! Неправда!

Полицейский вытаращил глаза. Человек в джинсах и свитере поднял руки, криво улыбнулся.

— Вы слышите? Неправда!

— Конечно, неправда, — ласково сказал человек в свитере.

Полицейский отпрыгнул в сторону, пистолет в руке Елены дёрнулся вслед. Она успела увидеть только, как человек в свитере махнул поднятой рукой. Потом в голове вспыхнул фейерверк. Пистолет выпал из руки и стукнулся об пол.

Хрустнул засов, брякнула о косяк дверь кабинета. "Мать-мать-мать..." — гулким эхом понеслось по коридору. Невнятный крик, чьи-то руки поднимают, волокут куда-то.

Кушетка, запах лекарств. Холодная вода льётся в рот, смачивает пересохшее горло.

— Что вы себе позволяете?

Кто это говорит? Кушетка жёсткая, пахнет химией, но не встать. Тело, только что лёгкое, как пух, превратилось в неподъёмную чугунную чушку.

Невнятный бубнёж, кто-то спорит, возмущённо говорит разные слова. "Банк, деньги, банк, стрельба, банда, деньги"...

— Закон ещё никто не отменял, — снова тот же твёрдый голос, уже с торжествующей интонацией. — Я, как полномочный представитель...

Елена вздохнула и открыла глаза. Над ней стоял похожий на пингвина человек. Чёрные лацканы пиджака, блестящее перо дорогой ручки светит из кармашка. Ослепительно белая рубашка. Нет. Так не бывает. Сейчас он тоже поднимет её, станет хлопать по лицу и станет спрашивать про деньги. Как все они.

— Оформите документы. Я забираю девушку, — сказал человек-пингвин и улыбнулся, показав мелкие белые зубы. — Прямо сейчас.

Глава 4

Настоящее время. Игра

— Держимся вместе.

Голос в наушниках был стандартный, один из десяти вариантов. Контрольная точка, где их воскресили, осталась позади. Шутники эти разработчики. На этот раз их загнали в приёмник коллектора, куда стекались воды городской канализации. Игрок Номер Два тихо выругался под шлемом. Всё равно коммуникатор отсекал весь словесный мусор. Общаться они могли только стандартными фразами.

Впереди светило круглое пятно: там заканчивалась труба коллектора.

На забрале шлема сбоку высветилась табличка текущего состояния. Пока лидировал Номер Два, с небольшим отрывом — всего в сотню очков — наступал на пятки Номер Шесть. Новенький. Сегодня группу расформировали. Из старичков осталось трое. Тех, кто вышел в первые тройки по результатам. Остальные пришли со стороны. Тоже топовые игроки из других команд.

Номер Два двинулся вперёд по трубе. Под подошвами экзоскелета хлюпала вода, металлические накладки на плечах и груди блестели в солнечных зайчиках из круглого отверстия.

— Группируемся. За мной! — скомандовал Номер Шесть. По голосу не определить, кто это — мужчина или женщина, молодой или нет. Игрок Номер Два решил, что очень молодой. Такие тоже были — едва закончившие школу мальчишки.

Зашумела вода. За краем трубы, где торчали края арматуры, виднелись крыши зданий, мрачные, покрытые наслоениями фабричного смога. Поток мутной воды обтекал ноги, стекал вниз и исчезал в тумане испарений.

Номер Два замедлил шаг. Остальные ринулись за Номером Шесть. Скорость выполнения задания тоже учитывалась и влияла на общий счёт.

— Третий, Четвёртый — прикрывайте! — чёртов Шестой, лезет напролом. Третий обернулся, притормозил, а Четвёртый уже подходил к краю отверстия.

Солнечный зайчик скакнул по шлему Четвёртого. Откуда тут солнце? Туман, закрытые смогом крыши, дым из труб.

— Назад!

В трубе беззвучно расцвёл огненный цветок. Коллектор содрогнулся, с потолка посыпались куски бетона.

В игрока Номер Два ударила волна раскалённого воздуха. Шмякнулась о щиток и упала к ногам оторванная рука Четвёртого. Из локтевого сустава торчали куски проводов и кусок кости. Иногда игрок поражался реалистичности окружающего мира. Такие вот вещи не давали забыть, что ты существо из плоти и крови, а не душа с глазами, засунутая в механическое тело экзоскелета.

Силуэт игрока вывалился из груды горящего мусора, в который превратился обрезок трубы. Шипели струйки пены, заливали его с ног до головы — сработали механизмы защиты от огня. Третий.

На забрале шлема вывелась табличка с составом команды. Странно, Шестой ещё был жив. Полоска его жизни опасно краснела на последнем пределе. Четвёртый и Пятый отправились в ад. Первый маячил позади — прикрывал тыл.

— Отступаем? — стандартный голос Третьего звучал почти вопросительно.

— Нет.

Можно отойти назад, где их ждали пулемётчики — прежде чем нырнуть в коллектор, Номер Два видел, как вражеские стрелки занимают позиции. Возможно, кто-нибудь уцелеет в броске по узким улочкам города. До следующей точки было ещё пара кварталов. Если хотя бы один дойдёт до точки, миссия будет считаться выполненной. Формально они выиграют, но проиграют в соревновании команд. Этого нельзя допустить. Особенно теперь, когда их перегруппировали, и команд стало вдвое меньше. Ставки растут. Нельзя облажаться.

Номер Два отступил немного назад, посмотрел наверх. Потрескавшийся бетон пошёл крупными трещинами, и в одном месте в трещину пробивался свет. Не фальшивый свет искусственного солнца-прожектора, а настоящий, тусклый свет фабричных окраин.

Номер Два примерился, шагнул вправо, влево, назад. Идеальная позиция для выстрела. Насколько это возможно в этих условиях крысиной норы. Парочка гранат была у каждого — для поражения условной цели.