По имени Шерлок. Книга 2

Остаток вечера прошел как-то скомкано. Донни, через какое-то время, все еще задумчивый и тихий, ушел в свою комнату. Кстати, монету он все-таки забрал. Я после его ухода еще пару минут послонялся по гостиной, пытаясь настроиться на рабочий лад. Время до сна еще оставалось, и я не бросал мысли все же как-то систематизировать свои мысли и догадки, надеясь, что перенесенные на бумагу, они выстроятся в логичную схему. Однако резко испортившееся настроение отвлекало от будущей работы.

Вдруг задумался о новых жертвах неизвестного убийцы. Поймал себя на мысли о том, что смерть Молли — виртуального персонажа, заставила меня страдать по-настоящему, а гибель вполне реальных, живых людей — оставила почти равнодушным. Со мной что-то не так? И спросить то не у кого…

В очередной раз, обводя взглядом комнату, вдруг зацепился за акварель, висящую над камином. Ту самую, где был изображен величественный храм с сияющей макушкой. Эх, да пошло оно все к черту! Что я, без плана не справлюсь? Никогда ничего не планировал, и тут не буду.

Поднявшись на второй этаж, не раздеваясь, я упал на кровать и взял с тумбочки недочитанный роман. Да, вот такой я нехороший человек — вместо того, чтобы скорбеть о погибших или планировать предстоящее расследование, предпочел просто почитать интересную книгу. В свое оправдание могу сказать лишь одно — я все еще надеялся найти какие-то подсказки и намеки. Ну, в конце концов, книга же недаром называется «Мистическая экспедиция», прямо как мой глобальный квест! Посчитав совесть успокоенной, я продолжил чтение.

«…кровь продолжала капать. Отчаявшись остановить ее, женщина оторвала широкую полосу ткани от собственной сорочки, и, использовав, за неимением ничего другого, пук сухой травы вместо корпии, соорудила новую повязку.

Хотя рана и не представляла опасности для жизни, правая рука Тома повисла плетью. Сделав несколько безуспешных попыток быстро выхватить револьвер левой рукой, он был вынужден передать его Ребекке.

— Ну что, малыш, ты готова стрелять не раздумывая?..»

«…нет, и еще раз нет! Отсутствие света сильно замедлило и затруднило передвижение, но обратной дороги не было.

Каменная плита, опустившись за их спиной и отрезав путь к выходу, едва не стала надгробной. Том, забыв про боль в простреленной руке, успел выдернуть жену из-под падающего на голову многотонного монолита и теперь расплачивался за это, вновь открывшимся кровотечением.

Стараясь не думать о уже почти очевидном печальном исходе их приключения, мужчина молча полз по узкому, низкому лазу, периодически шипя от боли, задевая стену раненым плечом.

— Том! Там свет! Смотри, мы выбрались! — радостный голос Ребекки, раздавшийся далеко…»

«…подумать. По-крайней мере, ты сможешь немного отдохнуть.

— Конечно, Бэкки. Я уверен, что мы обязательно что-нибудь придумаем.

Томас сидел в углу комнаты, обессилено закрыв глаза. Ребекка с тревогой смотрела на любимое лицо, искаженное усталостью и болью. Не будучи медиком, женщина не могла сказать, насколько серьезна кровопотеря, но ясно было одно — выбираться нужно как можно скорее.

Воды по фляге осталось меньше половины. Напоив мужа, Ребекка спрятала в мешок остаток. Как бы ей самой не хотелось пить — нужно было терпеть.

Подойдя к стене, она начала ощупывать кладку, в какой-то безумной надежде найти потайную кнопку, скрытую дверь или нажимную панель. Камни, подогнанные настолько плотно, что между ними нельзя было вогнать даже лезвие ножа — не давали никакого шанса.

По всему периметру каменного колодца, на высоте примерно пяти метров от земли, располагались несколько круглых отверстий непонятного назначения, но дотянуться до них, даже с помощью мужа, женщина бы не смогла.

Обессилев и отчаявшись, Ребекка села рядом с Томасом. Внезапно раздавшийся странный сухой шорох заставил ее взглянуть вверх. Участь, которая их ожидала, вдруг предстала во всей своей…»

— Сэр? — еле слышный скрип приоткрывшейся двери и тихий голос горничной заставили меня вздрогнуть, и уронить книгу на колени.

— О, простите, сэр, — из коридора заглядывала Марджори. — Я думала, вы спите, хотела погасить лампу.

— Да я что-то увлекся, — потер ладонью глаза. Было ощущение, что под веками перекатывались и царапались песчинки. — А который час?

— Два часа, сэр.

Два часа! Какой кошмар, вот это я зачитался. Решительно закрыв книгу, я поблагодарил Марджори и клятвенно пообещал ей тут же уснуть. Правда, некоторое время мне пришлось побороться с желанием снова взять книгу и узнать, выбрались ли Томас с Ребеккой из ловушки. Но я удержался, и несколько раз повторив мысленно мою любимую мантру: «Я устал, я хочу спать, засыпаю…», все-таки отправился в царство Морфея, хоть и с трудом.

Утро пришло неожиданно. По ощущениям организма, еще должна быть глухая ночь, поэтому включался он крайне неохотно. Настроение из-за недосыпа было просто ужасным. Нехотя поприседав и поразмахивав гантелями, я поплелся в ванную комнату. Голова, после того, как ее пару минут подержали в ледяной воде, вроде прояснилась. Но неприятное ощущение тяжести осталось.

Наскоро позавтракав, мы с Донни отправились на занятия в приют. Друг, осознав, что у него, наконец, появились собственные деньги, настоял на оплате кэба из своего кармана. Я не возражал. Мне довольно занятно было наблюдать, как Донни медленно и непросто привыкает к тому, что отныне его жизнь круто изменилась. Хотя… Тут я машинально нахмурился — был один неучтенный фактор, который мог здорово подпортить картинку. Нерадивая мамаша друга могла пронюхать про его внезапное благополучие и заявиться за своей долей. Что в таком случае делать — я не знал. Так что будем надеяться, что, хотя бы в ближайшее время этого не произойдет.

Наконец, кэб подкатил к мрачноватому зданию приюта. С улыбкой окинув взглядом острые, как будто вонзающиеся в небо, шпили и башенки, слегка присыпанные снегом, я вспомнил тот день, когда появился тут впервые. Я ведь на полном серьезе думал, что в таком готическом замке может запросто проживать семья вампиров, а в подвале полно призраков. Украдкой глянув на Донни, я обнаружил на его лице такую же глуповатую улыбку. Ах, ну да, мисс Эмили…

В классной комнате мы опять появились одними из первых. Мистер Биркин улыбаясь, глянул на нас из-под очков:

— А, мои лучшие ученики! Как всегда, первые. Такое рвение в учебе весьма похвально!

— Спасибо, сэр, — я улыбнулся в ответ. — Я могу у вас кое-что спросить?

— Конечно, долг учителя — отвечать на любые вопросы его ученика.

— Скажите, сэр… Вы, конечно, знаете такого сочинителя, как Джереми Браун. Считаете ли вы его книги хорошими?

Преподаватель на минуту задумался, потом задал встречный вопрос:

— А что вы имеете в виду, Шерлок, под словами «хорошая книга»?

— Я не знаю, сэр… Наверное, у каждого это понятие — свое.

— Но что это значит конкретно для вас?

— Для меня? Для меня, в первую очередь, это когда начинаешь видеть и верить. Видишь мир, который существует в книге, и веришь в людей, которые живут в ней. Когда плачешь вместе с героем, любишь и ненавидишь вместе с ним. Не могу сказать точнее, сэр, это очень сложно.

— Не нужно точнее, мой друг, я понял вас. Для меня — хорошая книга, это та, после которой переворачивается мир, черное становится белым, белое — черным, и все, что еще вчера человек не замечал, сегодня бросается в глаза лишь от того, что сам взгляд на мир изменился после чтения. Так вот, книги Джереми Брауна — не из таких. Не подумайте, его произведения не плохи, они довольно интересны, захватывающи, у него яркий образный язык. Но для меня подобная литература слишком легковесна. Она может заставить забыть о времени, но не оставит следа в душе. Вы понимаете, что я имею в виду?

— Да, сэр, я понял…

— Я рад. Надеюсь, что не обидел вас, молодой человек.

Воспитанники, шумной гурьбой ворвавшиеся в класс, не дали мне ответить. В этот момент, я, признаться, был этому даже рад. Обиды никакой не было, более того, я прекрасно понимал позицию мистера Биркина. И почти уверен в том, что на его месте, с высоты прожитых лет, я смотрел бы на книги точно так же. Но сейчас, когда времени впереди еще много, возможность потратить некоторую его часть на придуманную кем-то увлекательную сказку, тоже дорогого стоило.

Уроки прошли как обычно, даже не прошли, а пролетели. Не знаю, по какой причине, я, самый настоящий гуманитарий, любитель и ценитель хорошей литературы, вдруг начал получать удовольствие от уравнений. Самостоятельно, по собственной инициативе вдруг решив одно из самых сложных, получил, помимо еще одной единицы в интеллекте, еще и немалый прилив гордости.

В мастерской же, меня ждал сюрприз. Мистер Шоу отсутствовал, на столе лежала написанная им записка:

«Шерлок, тебе придется поработать без моего руководства, благо тебе есть, чем заняться. Я вернусь через пять дней, к этому времени ты должен закончить свой летающий механизм. И мой тебе совет, подумай над тем, чтобы усовершенствовать его конструкцию. Она, безусловно, оригинальна, но, на мой взгляд, слишком проста».

— Вам предложен квест: «Самостоятельная работа».

— Условия квеста — до возвращения мистера Шоу построить образец летающего механизма.

— Дополнительное условие: доработать чертеж в сторону усложнения конструкции.

Награда — опыт (3000), в случае выполнения дополнительного условия — повышение навыка механики (количество вариативно).

Штраф при провале — отсутствует.

Принять квест?

Так, это очень интересно… Доработать, значит? Ну хорошо, доработаем, благо идея у меня появилась, и довольно интересная. Вот только моя затея требовала полной переработки конструкции — разработки системы управления полетом, увеличения подъемной силы крыла, и много других, не таких серьезных изменений. Зато уж за результат можно будет не волноваться, уверен, эта игрушка придется по нраву и мистеру Шоу, и будущим покупателям. Теперь осталось только успеть на пять дней…

Не желая терять ни минуты времени, я принялся за работу. Через два часа основные изменения в чертеже были готовы. Для реализации всего, что я задумал, мне пришлось отказаться от полностью жесткой конструкции хвоста моего механолета, и установить дополнительно рули высоты и направления. Также, на крыльях были добавлены элероны.

Надо сказать, что, уже приступив к работе по усложнению конструкции, я понял, в какую ловушку себя загнал. Одно дело — изготовить планер, который достаточно прост и не требует большого количества точных расчетов. Совсем другое — механизм с полностью управляемым полетом. Зная лишь основные принципы аэродинамики, не имея понятия о теории и формулах, а также никакого практического опыта, я обрекал себя на бесконечные полевые испытания в поисках оптимальной формы моего летательного аппарата. А это требовало очень много времени. И как выйти из этого положения, я пока не понятия не имел.

Механизм, который я собирался поместить внутрь фюзеляжа, тоже не отличался простотой. Но принципы его работы, по крайней мере, были мне ясны и понятны, и не требовали экспериментов.

Эх, хорошо еще, что тут, в виртуальной реальности, все-таки не полностью достоверно работали законы реального мира. Иначе, задуманную мной конструкцию, я изготавливал бы пять недель в лучшем случае, а никак не пять дней.

Пару минут повздыхав и еще раз ужаснувшись объему предстоящей работы, я приступил к разработке механизма автоматического управления. Надо сказать, что тут дело пошло немного веселее, так как я, по сути, не придумывал ничего нового, а всего лишь позаимствовал принцип работы древних программируемых ткацких станков, немного изменив его под свои нужды.

Работа близилась к середине, когда в дверь решительно замолотили. Я недовольно оторвался от чертежа. Кого там еще черт принес?

— Открыто, входите!

— Шерлок, ты собираешься домой? — влетевший в комнату Донни выглядел довольно встревоженным. — У меня сегодня первый урок алхимии, сегодня в три часа. Я не должен на него опоздать, ни в коем случае!

Ах, да, я же совсем забыл. Мистер Джобсон обещал сегодня привезти учителя.

— А который уже час?

— Два тридцать, осталось как раз полчаса на дорогу, нужно ехать прямо сейчас.

Два тридцать? Очень интересно. Занятия с миссис Роуз, как и мои, заканчивались в два, а где же Донни провел еще полчаса? Ладно, не буду спрашивать, не хочу заставлять друга краснеть и заикаться, и так все понятно. И когда он уже это перерастет?

— Ну так что, ты едешь? — друг нетерпеливо переступал на месте.

— Боюсь, что нет. Я еще тут не закончил, даже не знаю, когда освобожусь. А потом поеду в библиотеку, нужно будет найти кое-какую информацию.

При слове «библиотека», лицо Донни, помрачневшее было от перспективы добираться до дома самому, заинтересованно оживилось:

— Библиотека? Что за библиотека?

— Центральная публичная библиотека Лондиниума, в Сити. Она просто огромная.

— Ооо… — глаза друга мечтательно закатились. — Там, наверное, тысячи книг…

— Тысячи? — я вспомнил бесконечные стеллажи. — Да речь скорее о десятках тысяч, если не о сотнях. Мы обязательно с тобой туда съездим вместе, а сейчас ты рискуешь опоздать на занятия.

— Ну да, конечно! — Донни мгновенно пришел в себя. — Все, я поехал, а то действительно опоздаю.

Проводив друга взглядом, я вновь склонился над столом. Надеюсь, больше никто и ничто меня отвлекать не будет.

Еще через 2 часа, я, наконец, отложил готовый чертеж. Фух! Надо сказать, работенка была не из легких, да еще и недосып внес свою лепту. Я потер усталые, слезящиеся глаза. Ну, ничего, оно того стоило. Еще одна единица навыка механики в мою копилку и их, наконец, ровно двадцать! Это стоило почти пяти часов занятий. Жаль только, что, опасаясь вновь потерять, я оставил дядины часы дома. Так что торжественный момент первого открытия крышки придется немного отложить. А теперь, пока еще есть время — в библиотеку!

Надо сказать, что сейчас, когда время уже подбиралось в пяти часам, я начал ощущать довольно сильный голод. Надеюсь, что нерегулярное питание не повлияет на здоровье моего персонажа, так как я намерен терпеть до дома, времени на перекусы уже нее.

К библиотеке я подкатил уже в подступающих сумерках. Выяснив у сотрудницы, что они закрываются в восемь, направился к уже знакомому стеллажу. Не знаю, правильно ли я рассуждал, но решил начать свои поиски с газет десятилетней давности, посчитав, что вероятность того, что женщине может понадобиться такое радикальное омоложение чаще, чем раз в десять лет, весьма невысока.

Проверю для начала эти газеты, а если не смогу ничего найти, то придется просмотреть и более свежие.

К счастью, газет в городе выпускалось не много, всего три. Отдав предпочтение «Дейли Курант» как самому, с моей точки зрения «желтому» изданию, я приступил к просмотрю заголовков и первых полос. Надо сказать, что объем работы мог быть намного больше, если бы газета выходила с той же частотой, что и сейчас. Но, как выяснилось, десять лет назад объем и тираж издания был вдвое меньше, да и выходило оно не ежедневно, а всего лишь дважды в неделю.

Перетаскивая со стеллажа на стол по одной, практически неподъемной для меня полугодовой подшивке, я возвращался в прошлое, год за годом. Наконец, на седьмой стопке газет мне повезло. Статья от 22 апреля 1834 года, занимающая почти всю первую полосу, гигантским кеглем сообщала о том, что: «Найдена очередная жертва серии самоубийств в Уайтчепеле». Я насторожился. Быстро пролистав еще пару выпусков, выдохнул — да, похоже, это оно. Еще один заголовок гласил: «Пятая девушка убила себя — будет ли конец?». Тааак… Еще два выпуска назад — и вновь первая полоса: «Очередное самоубийство выпускницы приюта!». Выпускницы приюта? Это что-то новенькое…

Перелистывая газеты все дальше и дальше, я нашел информацию обо всех шести жертвах, только первые две не удостоились первых полос и кричащих заголовков, и были упомянуты лишь в разделе происшествий за неделю, на последней странице.

Взяв со стола листок бумаги и карандаш, я выписал даты публикации газет, в который были упоминания о самоубийствах. Получился диапазон с восемнадцатого марта по двадцать второе апреля, с периодичностью ровно один раз в неделю. Итак — шесть самоубийств, еженедельно, в одном и том же районе Восточного округа. Что-то мне это напоминает…

А теперь, нужны все подробности, которые только можно отсюда извлечь. Внимательно прочитав статью, попавшую мне на глаза самой первой, я выписал на листок все данные по первой жертве — Шеннон Райт, шестнадцать лет, сирота, воспитанница женского сиротского приюта «Небесное пристанище». Обнаружена рано утром докерами в порту, с перерезанным горлом и ножом, зажатым в правой руке. Особые приметы — татуировка на запястье, изображающая неизвестный знак.

Еще через полчаса я смотрел на лист бумаги, на котором ровными рядами теснились строки — практически полностью одни и те же слова в описании каждой жертвы — шестнадцать лет, перерезанное горло, татуировка, приют. Отличались лишь места, в которых находили жертв и имена. Сомнений не осталось — я нашел нужную нить. Единственной информацией, которую я так и не обнаружил в газете, было имя следователя, ведущего тогда это дело, и имя седьмой жертвы — донора. Хотя, возможно, в этот раз она даже не была найдена.

Ну да ничего, думаю, покопавшись в полицейском архиве, я все это узнаю. Надеюсь, детектив Марч поможет мне с доступом.

Ну что, думаю, с этим периодом все, нужно попробовать углубиться в прошлое еще на десяток лет. Уверен, что я найду еще не одну подобную серию.

— Сэр, вы закончили? — миловидная девушка-библиотекарь подошла почти неслышно. — Библиотека закрывается.

Подняв глаза, обнаружил, что в огромном зале я остался практически один.

— Уже восемь часов, сэр.

— Простите, совсем забыл о времени, — что ж, придется вернуться позже. Я перетащил тяжелую подшивку обратно на стеллаж и снова повернулся к девушке.

— Ничего страшного, сэр, — улыбнулась она. — Это же библиотека, тут время идет совсем по-другому. До свидания, сэр.

На улице было уже довольно темно и холодно, поднялся сильный ветер. К счастью, в центре все еще было многолюдно, поэтому остановить экипаж не составило труда. Темные и мрачные улицы Восточного округа в это время уже были бы почти пусты, там вечерами жизнь бурлила лишь в многочисленных питейных заведениях.

Все дорогу до дома я думал о том, что только что узнал. Информация, что все девушки были воспитанницами приюта, не давала мне покоя. Есть ли в этом какой-то скрытый смысл, может, какая-то связь с последними преступлениями? Хотя нет, эти жертвы никак не были связаны ни с приютом, ни друг с другом. Странно. В любом случае, надо будет поискать информацию и об этом «Небесном пристанище». Неприятное какое название…

— Добрый вечер, сэр! Вас уже все заждались, — мне показалось, или в голосе Джерома, открывшего дверь на мой стук, я услышал осуждение?

— Добрый вечер, Джером. А кто все?

— Мистер Уотсон, мистер и миссис Джобсон. Они ожидают вас в гостиной, сэр. Мистер Уотсон отказался ужинать без вас.

Ужин! Как только Джером произнес это волшебное слово, я тут же вспомнил, что не ел ничего с самого утра.

— Да, точно! Ужин. Я умираю от голода. Джером, можно мне что-нибудь поесть?

— Конечно, сэр. Ужин подадут в столовую, я уточню, возможно, мистер и миссис Джобсон захотят присоединиться к вам за столом.

Эх, похоже, нужно будет запастись терпением. Возиться с часами в присутствии супругов Джобсон я не хотел.

— Шерлок, ну где ты пропадал так долго? — при виде меня, входящего в гостиную, жена адвоката всплеснула руками. Сам адвокат укоризненно качнул головой, и даже Донни смотрел явно неодобрительно.

— Я был в библиотеке, мне нужна была кое-какая литература, — и даже ничуть не обманул. Надеюсь, что никто не будет уточнять, какая литература мне понадобилась и для чего. Мне не хотелось врать Джобсонам, но уверен, они не одобрили бы мою попытку снова влезть в это расследование. К счастью, вопросов подобного толка не последовало.

— Ну что ж, посещение библиотеки, безусловно, дело весьма похвальное. Но все же, не стоит засиживаться там дотемна, город вечерами может быть опасен…

Ну еще бы, кому, как не мне об этом знать. О вслух этого говорить не стоило, поэтому я просто улыбнулся встревоженной женщине:

— Хорошо, мэм. Я обещаю — больше не буду так задерживаться и заставлять вас волноваться.

— Ну и прекрасно! — подхватил разговор старый адвокат. — Ну что, раз уж мы, наконец, все собрались, может, Донни расскажет нам, как прошло его первое занятие по алхимии?

— Х-х-хорошо прошло, мне очень понравилось, — друг все еще полностью не избавился от волнения в присутствии четы Джобсонов, и поэтому слегка заикался.

— Хорошо прошло? И это все? Потрясающая скромность! — адвокат повернулся ко мне и продолжил с широкой улыбкой. — Представляешь, Шерлок, Дональд настолько поразил своего преподавателя, что тот не поленился после первого занятия заехать ко мне и поблагодарить за самого талантливого ученика, из всех, которых он обучал когда-либо.

— Серьезно? Это же просто здорово! — я посмотрел на стремительно краснеющего друга.

— Мало того, он вдвое снизил стоимость обучения, аргументировав это тем, что Дональд усваивает тот же материал двое быстрее, чем другие ученики!

Вот это да! Похоже, у парня действительно недюжинный талант. И кстати, еще раз, уже внимательнее, всмотревшись в друга, я обратил внимание, что он стал как будто немного старше. А ну-ка… Да! Точно! Появившаяся над его головой табличка гласила: «До­нальд Уот­сон, подросток, 6 уро­вень». То есть Донни поднял уровень, видимо, осваивая новую профессию.

— Ужин подан, — в гостиную заглянула Марджори.

Фух, как кстати, сил ждать больше не было, живот и так уже довольно болезненно тянуло. Донни, обрадованный возможностью избежать столь непривычного для него внимания, тут же выскочил из гостиной.

Мистер и миссис Джобсон, отказавшись от еды, засобирались домой.

— Может, хотя бы выпьете с нами чаю?

— Нет, нет, поедем, — улыбнулась миссис Джобсон. — Сегодня мы просто заглянули на минутку, проведать вас, так сказать, по-соседски. А вот завтра хотели бы напроситься на ужин. Посидим, поболтаем, мы же теперь практически одна семья!

— Конечно, приходите, мы с Донни будем очень рады.

— Увидимся завтра, Шерлок, приятного вечера и покойной ночи, — пожав руку адвокату и получив на прощание мягкий поцелуй в щеку от его жены, я закрыл за ними дверь.

Зайдя в столовую, я застал Донни за столом — он с несчастным лицом рассматривал скатерть.

— Шерлок, скажи, я плохой человек?

— Что? В каком смысле? — признаться, такого вопроса я меньше всего ожидал.

— Ну, понимаешь, — друг мялся, явно не зная, с чего начать. — Миссис Джобсон, она такая добрая, и мистер Джобсон тоже очень хорошо ко мне относится. Они столько сделали, хоть я для них совсем чужой, не то, что ты… — он снова замолчал.

— И? — я, честно говоря, пока ничего не понимал.

— Миссис Джобсон сегодня спросила меня, очень ли мне плохо без мамы, и не хочу ли я, чтобы она снова у меня появилась.

— И что ты ответил?

— Что хотел бы этого больше всего на свете… А она ответила, что Господь может исполнить самую заветную мечту. Вот только я не хочу новую маму, даже такую хорошую, как миссис Джобсон, я хочу свою.

— Дональд, я уверен, что миссис Джобсон именно это и имела в виду, ты просто ее не понял, — надо будет завтра поговорить с адвокатом, чтобы они не торопились, если действительно решили усыновить Донни. Чувствую, что это будет не так уж просто.

— Думаешь?

— На все сто процентов!

— Хорошо… Просто мама ведь не знает, где я. Как она меня найдет, если передумает и захочет забрать?

О, святая простота… Ну, если узнает о богатом доме и опекунстве — точно передумает. Насчет того, чтобы забрать — не уверен, а вот шантажировать или клянчить деньги — запросто. Хотя, возможно я и не прав. Но проверять не хотелось бы.

— Не переживай. Я уверен, мисс Эмили даст ей адрес.

Как обычно, услышав это имя, Донни тут же настроился на мечтательно-возвышенный лад и забыл обо всем остальном.

Не отвлекаясь больше ни на что, я, наконец, приступил к ужину. На этот раз это была баранина с фасолью. Не задумываясь об этичности поедания некогда живого существа, все-таки это виртуальный мир, я смолотил свою порцию меньше, чем за две минуты. Донни от меня не отставал. Он вообще был большой любитель поесть, и это было заметно.

Проглотил свою порцию шоколадных трюфелей, поданных к чаю, почти не жуя и не чувствуя вкуса, я заторопился наверх. Теперь, когда Джобсоны ушли, мне хотелось открыть дядины часы как можно скорее, терпения больше не было. Сказав Донни, что устал и хочу прилечь, я поднялся в свою комнату.

Часы лежали там же, где я их оставил — на столе, рядом с макетом яхты. Взяв их в руку, я на мгновение замер. Что, неужели ничего не случится, и я так просто сейчас их открою? По всем законам жанра, что-то обязательно должно произойти — землетрясение, пожар, пришельцы, все, что угодно, что может помешать мне свершить задуманное. Ничего? Странно. Я решительно нажал кнопку, крышка отскочила.

Внутри часы оказали самыми обычными — тонкие золотые стрелки, римские цифры на часовых делениях. Ни автографа, ни значка мастера. Лишь на внутренней стороне крышки, витиеватая надпись-гравировка в две строки: «Буря воображения несет наш корабль. И кто знает, к каким странным берегам он пристанет». Все. Больше ничего необычного не было.

И что бы это значило?