По имени Шерлок. Книга 2

Я еще раз внимательно прочел надпись. Яснее она не стала. Подошел к окну, и, закрыв крышку часов, еще раз внимательно осмотрел их снаружи. Не считая рисунка из разомкнутых окружностей, это были самые обычные старинные часы-луковица, с гладкой крышкой и маленьким ключиком на короткой цепочке.

Снова открыл. Тщательно осмотрел циферблат — возможно, разгадка кроется именно в нем, а надпись вовсе не при чем? Хм… Вроде, нет. Все цифры соответствуют делениям, стрелки обычные, нормальной формы и длины. Значит, все же дело в надписи.

Думая, я нервно заходил по комнатке. В голову не шло абсолютно ничего. Сделав еще несколько кругов, я решил начать, как говорится «abovo». Мой виртуальный дядя, оставляя мне эту загадку, должен был быть уверен, что я смогу ее разгадать, но для другого человека она останется тайной. То есть, эта фраза касается чего-то, что очевидно для Шерлока. И скорее всего, что мне это тоже известно. Что общего может быть у реального меня и виртуального Шерлока? Мы оба, можно сказать практически сироты, оба любим придуманные миры и приключения, которые дарят книги. Вроде, все.

Я еще раз покрутил в голове фразу. Для меня она не была бессмысленной — в ней говорилось о фантазии, которая, порой, может завести человека в неведомые дали. Но, как я не напрягался, не мог придумать, на какую мысль должна была натолкнуть эта фраза.

Возможно, ключ не в смысле, а в самих словах? Взглянув на надпись еще раз, я вдруг увидел то, что сразу не бросилось мне в глаза. Еще через секунду картинка сложилась, и я чуть было не закричал: «Эврика!», как когда-то кричал Архимед, пробегая по улицам Сиракуз.

Если отбросить ненужные слова, призванные лишь исказить смысл, то надпись на часах можно было прочитать так: «Буря… несет корабль… к странным берегам». И вот тут-то все становилось ясным. Это было указание на конкретную книгу, которую я очень любил и неоднократно перечитывал. А именно — на роман писателя Тима Пауэрса «На странных берегах». Там было все, что могло быть интересно любому подростку — корсары и сокровища, абордажи и прогулки по доске, а также магия вуду и духи зла лоа. Вот только один момент меня немного смущал — книга была, вернее только будет написана в двадцатом веке, почти через сто пятьдесят лет… Хотя, это не настоящий мир, тут эти законы не работают.

Осталось только найти ее. Очень надеюсь, что я догадался правильно, и это именно та книга.

В моей комнате никаких книг, кроме той, что я принес сам — не было. Зайдя в кабинет дяди, с ужасом уставился на стройные ряды из тысяч и тысяч корешков. Другого выбора не было, и я, вздохнув, приступил к поискам.

Через сорок минут я сел за стол и задумался. Книги не было. А не мог я перепутать? Возможно, это все же иносказание, и речь действительно шла о буре воображения? Но тогда фраза слишком неконкретна для реального поиска. Что-то я явно упускаю… Но что?

Предположим, что в загадке говорится именно об этой книге. Что мне это дает? Хм… Может, я просто пошел неверным путем? Если допустить, что что разгадка кроется не в книге, как физическом объекте, а в ее содержимом? Я-то, изначально, рассчитывал найти в ней дальнейшие инструкции, обведенную строку, или, к примеру, записку. Но возможно, подсказкой в этом случае будут персонажи или сам сюжет? Ладно, попробуем!

Взяв листок бумаги, я начал по памяти выписывать на него все слова, которые ассоциировались у меня с этим романом, надеясь, что одно из них сможет оказаться ключом. Через пару минут взглянул на результаты своего труда:

«Пираты;

Карибский бассейн;

Нью Провиденс;

Вуду;

Фонтан Молодости;

Воскрешение из мертвых;

Черная Борода;

Злые духи;

Барон Суббота».

Так, и что дальше? Я злобно уставился на лист, как будто действительно ожидая от него каких-то сознательных действий. Никаких мыслей так и не появилось, игра в ассоциации ничем не помогла.

Ладно, как говорят, утро вечера мудренее. Я оставил список в покое и вернулся в свою комнату. На тумбе, у кровати, уже стоял стакан с теплым молоком, и блюдце с миндальным печеньем. Эх, не привыкнуть бы к такой роскошной жизни, в реальном мире тяжеловато будет отвыкать. Хотя, тут я поневоле нахмурился, туда еще нужно как-то вернуться.

Выпив молоко и сжевав несколько печений, я вдруг почувствовал сильную сонливость, до головокружения. Ну что ж, видимо, сегодня обойдемся без чтения — благо вчера я выбрал две нормы. Это была последняя осознанная мысль, уже через минуту, раздевшись практически в полудреме, я лежал в кровати крепко спал.

* * *

Буря хохотала и злобно выла. Вода, перекатываясь через носки сапог, уже давно пробралась внутрь и выстудила ноги до боли. Скрюченными, уже ничего не чувствующими пальцами я кое-как цеплялся за леер, с ужасом наблюдая за свинцовым небом, в котором клубились, наполненные ледяной водой черные тучи, стремясь, казалось, упасть мне прямо на голову.

— Шевелись, салага! Чего примерз! — пробегающий мимо матрос стукнул меня по плечу.

Да как она могут бегать по этой мокрой, отчаянно скользкой палубе? Я попытался сделать шаг балансируя одной рукой, но резкий крен судна заставил меня с криком вновь вцепиться в разбухший от воды канат.

Сильная поперечная качка почти выбила из меня дух. Не страдая морской болезнью, я тем не менее ощущал сильную тошноту. Серые волны то отдалялись на несколько метров, то приближались, как мне казалось, почти к самому лицу, когда судно сильно кренилось на этот борт.

Громкий треск заставил меня обернуться. Медленно, как будто никуда не торопясь, грот-мачта заваливалась вперед, цепляя фок и обрывая такелаж. Освобожденный с одной стороны парус развернулся и беспомощно захлопал на ветру. Качка усилилась.

Подчиняясь командам боцмана, матросы торопливо рубили канаты, пытались поймать и подвязать фок. Я же, так и не набравшись сил, чтобы сдвинуться с места, все больше ощущал свою беспомощность и страх перед неотвратимо надвигающейся смертью.

Вдруг, что-то светлое, мелькнувшее в бушующих волнах, как магнитом притянуло взгляд. Белое лицо, длинные волосы полощутся в воде… Женщина? Рядом вплыла еще одна, и еще. Крик: «Человек за бортом!», уже почти сорвавшийся с губ, застыл в воздухе и так и не родился. Да сколько же их? Десятки рук тянутся ко мне из воды, белые лица запрокинуты, рты открыты в беззвучном крике.

Грохот бури и завывания ветра стихли, как по мановению руки. В полной тишине я вновь приближаюсь к воде, пока не замираю в паре метров над поверхностью моря. Мир застывает.

— Шерлок! Помоги… — в остановившихся волнах такое знакомое лицо, бледная до прозрачности кожа, тонкие руки тянутся изо всех сил.

Но корабль вновь кренится на другой борт, и я уже не могу дотянуться, теряю его в десятках таких же мокрых и бледных лиц!

— Молли! Держись! Я спасу тебя! — ударившая, казалось, почти в самый корабль молния заглушила крик и почти ослепила меня на несколько секунд. Когда же, свозь радужные пятна и разводы я вновь увидел белый свет, море было пусто и уже начало успокаиваться, буря стихала

— Молли! Где же ты, Молли!

* * *

— Мистер Браун! Мистер Браун!

— А?

— У вас все в порядке, сэр? Вы кричали, — у Джерома, который стоял возле моей кровати, было взволнованное лицо.

— Все хорошо, это просто страшный сон. Спасибо, что разбудили.

Когда мужчина вышел из комнаты, я сел, провел руками по лицу. Сердце все еще тревожно колотилось. Да что же это такое, откуда у меня такие яркие и достоверные сны? Никогда раньше подобного не было. Определенно, эти видения появляются не сами по себе, кто-то пытается мне что-то показать, намекнуть. Но как, на что? Как этот корабль и буря связаны с Молли? Возможно, связь не столь буквальна, как я думаю…

И да, был один момент, который бросился мне в глаза — девушек было действительно много. Не десять человек, и даже не двадцать. Все произошло слишком быстро, и среди бушующих волн мне было сложно точно оценить их количество, но, как казалось, было их никак не меньше пятидесяти, а может, и того больше. Как понять, было ли это лишь итогом моих постоянных мыслей об этом преступлении, или реальной подсказкой? Пожалуй, что пока никак.

Вскочив с кровати, я быстро проделал все положенные упражнения, убрал гантели. Подойдя к окну, выглянул на улицы. Зима уже практически полноценно вступила в свои права. Улица была заметена выпавшим за ночь снегом, еще не тронутым, и от того, выглядевшим особенно нарядно.

Домик напротив, стоящий через неширокую мостовую от нашего, был похож на пряничный. Единственное, что немного портило картинку, полузасыпанная снегом цепочка следов, ведущая к боковой двери, которой обычно пользовалась прислуга. Видимо, уже приходил молочник. Как я уже успел заметить, он обычно разносил молоко и сливки в семь утра. Это что же, уже больше семи? Надо торопиться, занятия в приюте начинались в восемь тридцать, а ведь еще нужно было собраться и позавтракать.

Уже почти отойдя от окна, я заметил какое-то движение боковым зрением. Вернувшись, увидел невысокого полного мужчину, с корзинкой в руках подходящего к соседскому крыльцу. Странно, если молочник пришел только сейчас — взглянув на часы, я убедился, что время как раз подходящее, без пяти минут семь — кто же тогда приходил за полчаса до него? Рановато, для кого бы то ни было… Хотя, мне то какое дело? Своих забот полно. Решительно отвернувшись от окна, я задернул штору.

Дел на сегодня опять было запланировано много. Спускаясь к завтраку, я уже мысленно приступил к выполнению. Сначала занятия, потом нужно будет сделать грубый макет моего механолета, посмотреть, как он будет вести себя в воздухе, потом опять в библиотеку и после всего — в полицейский архив. Эх, где бы взять времени на все это? А может… Да, точно! Но нужно будет обязательно поговорить с мисс Эмили.

Донни уже ждал меня за столом. Он уже отошел от вчерашнего улыбнулся мне, прихлебывая густой и сладкий какао. Взглянув на него, я тут же вспомним Джобсонов, которые собирались посетить нас за ужином, с каким-то, я полагаю, довольно серьезным разговором. Надо будет обязательно перехватить их заранее и предупредить. Тем более, что миссис Джобсон, как я понял, вообще не в курсе, что биологическая мать Дональда жива и здорова, и по закону он вовсе не сирота.

— Шерлок, ты завтракать будешь? — вопрос Донни вырвал меня из задумчивости.

— А? Да, конечно, — так, все, нужно собраться.

— О чем думаешь с самого утра? Все об этих убийствах?

— Угу, — не желая вдаваться в подробности, я потянулся за пышной оладьей, принялся намазывать на нее джем.

— А ты знаешь, я вот тоже об этом вчера думал, перед тем, как уснуть, — друг замялся на пару секунд, потом все же сказал. — Шерлок, бросай это дело. У тебя все равно ничего не выйдет.

— Это почему это? Ты думаешь, я слишком глупый для того, чтобы найти убийцу?

— Нет, ты не понял! Вот как раз в этом то и вся проблема! Я думаю, что ты слишком умный, и скорее всего его найдешь. Вот только что ты будешь делать потом? А вдруг все, что написано в твоей рукописи — правда? Я имею в виду тот момент, где написано, что он может усыпить бога.

— Ну, во-первых — не усыпить, а не дать проснуться, а во-вторых — ты что, действительно в это веришь? Все это чушь, — я старательно улыбался. Возможно, даже слишком старательно.

— Шерлок, ты же сам в это веришь. И боишься не меньше моего. Может действительно, не стоит в это лезть? — видя, что друг говорит абсолютно серьезно, я отбросил бесполезную фальшивую улыбку.

— Нет, Донни. Поверь, я должен. Не то, чтобы у меня нет выбора, просто я слово дал. И давай оставим этот разговор.

— Хорошо, — друг снова принялся прихлебывать свой какао, но было понятно, что к этому разговору он еще вернется.

Завтрак проходил в тишине, в воздухе повисло отчетливо ощущаемое напряжение. Донни не поднимал на меня глаз, я же вяло ковырял оладьи, раздумывая о том, что друг, как ни крути, прав. Если предполагаемый убийца настолько владеет контролем разума, что может заставить человека задушить самого себя, то каким образом его вообще можно остановить? Кто мешает ему заставить полицейских, которые придут его задерживать, перестрелять друг друга? Да даже просто уйти обратно, забыв, зачем он вообще приходили. Единственный вариант, который пока приходил мне в голову — убийство на месте, желательно быстро и незаметно, чтобы не успеть попасть под контроль. Не очень красиво, но другого пути я пока не видел.

Стуча каблуками, в столовую вошла горничная, в руке она держала две картонные коробки:

— Мистер Браун, мистер Уотсон, я позволила себе упаковать вам ланч. Я полагаю, вы опять задержитесь?

— Да, Марджори, боюсь, что задержимся. Донни будет дома к занятиям, около трех часов, я же, боюсь, не раньше восьми.

— Я так и думала, сэр. Я завернула вам два дополнительных сэндвича с говядиной.

— Большое спасибо, Марджори, это очень кстати.

Женщина улыбнулась, и, оставив на столе коробки, вышла.

— Ты знаешь, Шерлок, — вновь поднял голову от тарелки Донни, — а ты, наверное, скоро все вспомнишь.

— С чего это ты взял? Я пока не ощущаю никаких признаков.

— Ну, просто ты так быстро тут освоился, так уверенно разговариваешь со слугами, как будто всю жизнь этим и занимался. Думаю, это твоя память понемногу возвращается.

— Ну, не знаю… Возможно, ты и прав, — с сомнением протянул я. Спорить не хотелось, да и смысла в этом не было. Уж кому, как не мне было знать, что моя, так называемая «потерянная память» никогда ко мне не вернется. А быстро освоился я и уверенно чувствовал себя с прислугой лишь потому, что когда-то прочел целую кучу книг об этом временном периоде, и достаточно четко представлял себе образ жизни того, или иного социального слоя. Но рассказывать об этом Донни я, естественно, не стал.

Закончив завтрак, мы быстро собрались и поехали в приют. Друг, по прибытию, сразу отправился в класс, я же поднялся и постучал к миссис Эмили.

— Да, входите.

— Шерлок, рада тебя видеть, — увидев меня, расплылась в улыбке женщина. — Проходи, присаживайся, — она показала рукой на кресло.

— Доброе утро, мисс Эмили.

— Ты что-то хотел?

— Да, у меня к вам просьба. Не могли бы вы временно освободить меня от утренних занятий? На неделю. Это очень важно.

— От утренних занятий? — женщина вопросительно приподняла брови. — Шерлок, ты можешь вовсе не посещать их, и я не вправе тебя заставлять, но имей в виду, что мне придется поставить в известность мистера Джобсона. Уверена, что ему, как твоему опекуну, это не понравится.

— Нет, я не хочу полностью прекращать учиться. Просто на этой неделе у меня дел в мастерской, что, если я не буду часть работы делать утром, то мне придется оставаться в ней на ночь!

— Погоди, это что, мой дед так нагрузил тебя? Я поговорю с ним.

— Нет, мистер Шоу тут абсолютно не при чем! Это я сам! Я взялся за работу, которая требует большего времени, чем я думал. А отказаться уже не могу, слово дал. Вы понимаете?

— Да, — задумчиво протянула женщина, — теперь, кажется, понимаю.

— Поможете?

Мисс Эмили примерно с полминуты молча смотрела на меня, крутя в пальцах перо. Затем, видимо, придя к какому-то решению, бросила его на стол.

— Хорошо. Можешь не посещать утренние занятия ровно неделю, но потом ты самостоятельно изучишь все, что проходили без тебя. И отчитаешься. Договорились?

— Да! Спасибо, мисс Эмили! — я вскочил. — Могу идти?

— Да, конечно, иди…

Выходил из кабинета я в отличном настроении. Проблема нехватки времени была частично решена, теперь оставалось дело за малым — работать, работать и работать.

Спустившись в мастерскую, я окинул взглядом фронт работ. Пожалуй, все же, я откажусь от мысли проводить сегодня летные испытания. Дело в том, что я пока не мог даже предположить, какой же итоговый вес должен будет поднимать мой механолет, а в таком деле лучше опираться не на предположения, а на точные цифры. Так что, в первую очередь, мне нужно будет изготовить детали и полностью собрать механизм, который будет управлять полетом, а уж после, зная точный объем и вес этой конструкции, строить и испытывать крылья. Чертеж полностью готов, осталась реализация.

Посмотрев на сложную схему, еще раз мысленно поблагодарил мистера Шоу, который не поленился привезти сюда станки. Я действительно не представляю, как бы я изготовил больше сотни одних только шестерней, учитывая, что в ручном режиме, в самом начале моего обучения, я делал пять штук за 2 часа. Сейчас же, имея станок, который выбивал нужное количество абсолютно правильных и симметричных зубцов на круглой болванке любой толщины и диаметра, дело ускорилось даже не в разы, в десятки раз.

Отбросив все посторонние мысли, я принялся за работу. Полностью сфокусировавшись на своей задаче, я не замечал течения времени. Но на этот раз я прервался раньше, чем в дверь принялся молотить Донни. Я банально проголодался, и решил немного перекусить, благо работа шла по плану, без каких-либо неприятных сюрпризов.

Ответив на стук, я продолжал жевать. Дональд, как обычно неторопливо, вошел в мастерскую.

— Мисс Эмили сказала, что ты не будешь ходить на занятия, — с легкой обвиняющей ноткой начал он.

— Всего неделю. Иначе мне не успеть, — я кивнул в сторону стола, на котором были разложены детали полностью изготовленного, но еще не собранного и не настроенного механизма.

— Ммм… Понятно. Ну что, ты опять не едешь? Время — два тридцать.

— Нет, не могу. Дел много, и так не успеваю.

— Послушай, Шерлок. А ты уверен, что ты со всем справишься один? Я ведь и правда могу помочь тебе, хоть с чем-то, — Донни неуверенно пожал плечами. — Информацию поискать, например.

Я на секунду задумался. В принципе, друга можно было бы привлечь, но не сейчас. Тащить его с собой в библиотеку или в участок смысла не было. Возможно, он мог бы помочь мне с загадкой часов? Да, нужно будет попробовать, но уже вечером.

— Да, Донни, пожалуй, у меня будет одно дело, в котором ты сможешь поучаствовать. Вечером, когда я вернусь. Хорошо?

— Конечно. Ну что, тогда я поехал. Ты только к ужину не опаздывай, а то снова все будут волноваться, — друг махнул рукой и вышел на улицу.

Попрощавшись с Донни, я снова вернулся сначала к своему ланчу, а через пару минут и к работе. Предстояла самая кропотливая часть, требовавшая предельной внимательности и аккуратности — сборка.

Еще через полтора часа я распрямил утомленную спину. По идее, работа была вовсе не закончена, но, если я хотел успеть все, что запланировал на сегодня, мне стоило поспешить. Поэтому, подхватив коробку с оставшимися двумя сэндвичами, я вновь отправился в библиотеку.

Уже знакомая мне девушка-библиотекарь встретила меня улыбкой. Поздоровавшись, я направился к стеллажам с подшивками газет. Итак, прошлую серию убийств я отыскал в подшивке за 1834 год, значит, сейчас нудно было вернуться еще на десять лет назад.

Найдя подшивку за указанный период, я принялся перелистывать ее, с каждой страницей уходя все глубже в прошлое.

На этот раз мне повезло немного быстрее. Номер за 16 сентября 1819 года поприветствовал меня кричащим заголовком: «Докер сознался в шести убийствах в Канэфри Уорф!». Быстро пробежал статью глазами. Угу — зарезаны, девушки, шестнадцать лет, все в районе порта. Рядом с последней жертвой найден пьяный в дым портовый грузчик с ножом в руке, который позже, уже в участке, сознался во всех предыдущих преступлениях.

Вернувшись на несколько выпусков назад, я, так же, как и вчера, выписал на лист бумаги всю информацию о жертвах, которую только можно было извлечь из газетной статьи. В этот раз мне повезло больше, и кроме дат смерти, имен и возраста убитых девушек, я нашел и имя детектива, который занимался этим делом. Детектив Лексиди, Центральное отделение полиции Восточного округа. Лексиди, Лексиди… Какое знакомое имя. Где-то я его слышал, причем совсем недавно… Я задумался.

А! Ну да, конечно же! Это же старичок, заведующий архивом. Неужели он и есть тот самый следователь, который вел тогда дело? Тогда это просто нереальное везение, я, можно сказать, одним выстрелом убиваю двух зайцев.

Ну что ж, время у меня еще есть, думаю, я вполне успеваю до ужина прокатиться в архив. Убрав в карман листок с записями, я торопливо покинул библиотеку.

На улице вновь мело. Хотя календарная зима все еще не наступила, погода стояла вполне зимняя. Был явно небольшой минус, снег не таял, лужи покрылись хрупкими корочками льда. За те несколько минут, пока ожидал хоть один свободный экипаж, я успел основательно подмерзнуть.

Да, все-таки насколько более комфортной делают жизнь человека деньги, подумал я, укрывая замерзшие ноги шерстяным пледом, который всегда лежал на такой случай на сиденье любого кэба. А ведь я мог сейчас ехать в промерзшем насквозь империале, и даже хуже того, идти пешком. А если без ботинок? У многих ребят моего возраста, проживающих в Хакни, обувь, если и присутствовала, то представляла собой что-то чудовищно изношенное, рваное и подвязанное веревочками. Сомневаюсь, что мороз от нее может быть какой-то толк.

Пока экипаж неторопливо катил из центра на восточную сторону, я еще раз перечитал свои записи. В отличие от тех, которые были сделаны вчера, в сегодняшних не было и малейшего намека на то, что могло бы объединять этих девушек. Ну, кроме того, что все они были убиты в районе доков, естественно, неподалеку от воды. Одна из девушек торговала рыбой, другая делала бумажные цветы на шляпки, еще одна работала подавальщицей в трактире, две были проститутками. Про занятие последней жертвы в статье не было ни слова, но вариантов у нее было немного.

Я, признаться, был немного разочарован, так как рассчитывал обнаружить что-то общее, что поможет мне выйти на убийцу. Но, к сожалению, ничего такого не было. Оставалось надеяться, что мистер Лексиди меня не подведет.

В участке меня вновь встретил хорошо знакомый мне усатый полицейский. На мой вопрос, он ответил, что детектива Марча нет на месте, но тот оставил распоряжение проводить меня в архив по первому требованию. Я мысленно поблагодарил предусмотрительного детектива, шагая вслед за упитанным усачом в уже известную мне крохотную комнатку.

Старичок сидел за крохотной конторкой, листая огромную книгу. При виде гостей он поднял голову, и вопросительно задрал седые кустистые брови.

— Вот, детектив распорядился, — полицейский легким толчком в спину выдвинул меня вперед, — надо помочь. — Не сказав больше ни слова, он развернулся и вышел в коридор.

— Ну что ж, надо, так надо. Поможем, чего ж не помочь. Тебе опять адресок дяди найти, милая?

Пока я, изумленно открыв рот, хлопал глазами, старичок заливался тоненьким, каким-то детским, искренним смехом. Даже не смехом — смешком.

— А ты что думал, я тебя не узнаю? Я и сейчас тебя сразу узнал, и тогда понял, что ты вовсе не девчонка, а парень.

— А почему не сказали ничего? Ну, еще в тот раз.

— Эх, милый мой. Вот потому я и сижу уже семнадцать лет на этом месте, что в свое время молчать не умел. А теперь уж нет, лишнего из меня не вытянешь. Знаю много, вижу и того больше, а говорить разучился. Так-то!

Семнадцать лет? Да это как раз время предыдущей серии убийств, то есть самоубийств, как писали в «Дели Курант». Неужели это расследование тоже вел он? Если так, то возможно ли вообще такое везение? Просто не верится…

Ну что ж, дедуля, готовься. Нам предстоит долгий и интересный разговор!