Роман Раб (Фанфик на Ичж Дмитрия Руса)

— Ты права, я так и поступлю. Ребята, Веты на вас пока, работайте с ними, свои обещания нужно выполнять.

— О чем базар братишка! — Джага улыбнулся во всю свою орочью морду.

Поиски решил начать с Изначального Города, нужно обследовать все точки вокруг места где я слышал голос матери.

Уважаемый, Владыка требует скорейшего результата. По координатам которые я вам скину вы сможете найти ухоронку, в ней будет Сердце огненного возмездия. Чтобы получить желаемое, нужно вспороть грудь Примара и вложить камень в его тело. Надеюсь у вас хватит для этого сил. Убить следует только после того, как камень попадёт в тело.

Мы понимаем и поэтому милостью Владыки мы даруем вам информацию о его Матери, используйте с умом этот козырь.

Дома первой лини Изначального города были некой пародией на дома купцов второй гильдии Москвы. На первом этаже лавка, на заднем дворе кузня, жизнь гнома Потерянного рода была не простой, но гном с руками и головой способен пробиться с самых низов и жить в достатке. Несколько лет назад ему посчастливилось жениться на умной и обаятельной женщине человеческой расы. И все бы ничего, и жить бы им в счастье и достатке, но долбаные неумирающие развязали войну за свои так называемые "Ясли", и все изменилось, произошло что-то странное и его любимая и обожаемая Инга впала в непонятный ступор: взгляд был стеклянный и непроницаемый, уже несколько дней она бродила по дому и шептала непонятные имена — Артем, Ирина... Расспросы мужа она игнорировала. Гном справлялся со своими тяжелыми мыслями погрузившись в работу и тяжёлый молот мерно стучал в кузне, производя очередной шедевр оружейного искусства. Каждое его изделие носило отпечаток настроения творца — это был дар и проклятие его давно забытого клана. Сейчас из под молота мастера выходила Секира Отчаяния. Крик из дома, мастер хватает свое изделие и бежит к дому, с ходу, забыв открыть дверь, сносит её с петель. В прихожей видит мужчину в черном плаще, склонившегося над телом любимой, ярость, двуручная секира сияет усиливаясь от отчаяния владельца. Мужчина подымает голову, два ледяных глаза, наполненных холодом далёких звезд, ухмылка. Гремят Литавры, Дисгармония, мастер падает на спину... шаги, фигура врага нависает над гномом, в руке блистает секира... удар, энергия отчаяния бьет в тело Мастера, взрыв, в огне чудовищного удара растворяются стены и крыша, топор воткнут лезвием в горло гнома, незнакомец накрыл себя и Ингу акустическим барьером и перенес удар. Незнакомец снимает барьер, обмакивает два пальца в кровь мастера и на уцелевшем куске стены пишет послание, закидывает женщину на плечо и исчезает в магическом портале.

Изначальный город встретил меня суетой и беготнёй стражи, стоит посмотреть, что случилось. После пятиминутного бега наталкиваюсь на оцепление, работает стража. За линией оцепления развалины здания, опаленная, черная земля, в середине труп, в него зверски воткнута сияющая секира, на осколке стены кровью какое-то послание. Стелс, пробираюсь за линию оцепления, присматриваюсь к оружию:

Секира отчаяния, закаленная в крови создателя

Особый эффект: 50% урона нанесенного данным оружием отражается на всех противников находящимся рядом с первой целью.

Берусь за ручку огромной секиры:

Внимание доступен квест "Месть мастера": отомсти за смерть мастера его убийце: награда не известна.

Секира пропадает в моем инвентаре и я замираю раскрыв рот от изумления, читая послание на стене:

Апостол, заброшенный дом на окраине города, у площади поэтов, приходи один, твоя мать у меня. Бандеролька .

Мразь, я намотаю твои кишки на Клинок Забвения, в голове что-то щёлкает, я бегу по улицам города, расталкивая гуляк, удивленных от столкновения с невидимкой, я уничтожу тебя сволочь, не дай бог, хоть один волос с её головы упадет. Ярость накрывает сознание, непроницаемый мрак разливается в душе.

У кабака, на против заброшенного дома, на корточках сидит молодой паренёк и играет на гитаре, на его носу висят забавные круглые солнцезащитные очки, народ пляшет и веселится.

И ставлю новый недосягаемый рекорд,

— Походу пахнет Демонятинкой — говорит он сам себе и убирает гитару в инвентарь, встаёт и идёт в руины через разбитую дверь.

БАНДЕРОЛЬКА!!! ГДЕ ТЫ ПАДЛА !!! — дверь в щепки, в стороне открывается микропортал, на полу светиться пентаграмма из которой подымается фигура демона и разворачивает крылья, то же самое происходит с другой стороны.

— ПОШЛИ ПРОЧЬ ТВАРИ!!! — секира рассекает воздух и случается невозможное, страшное комбо для кинжалов, с чудовищной секирой неизвестного мастера, демоны не успевают даже испугаться: кишки и кровь, месиво по стенам, с ног до головы забрызган кровью.

— ГДЕ ТЫ ГНИДА!!! — Очередная дверь разлетается в щепки, в комнате два стула на одном сидит человек в плаще с капюшоном, второй стоит на против, видимо для меня, не сука, переговоров с террористами мы не ведём. С ходу пинаю стул ногой, он летит в голову противника и разбивается об акустический барьер, комбо, комбо, барьер слабеет, тяжёлая секира высекает искры и носится с чудовищной скоростью. Литавры, Дисгармония, Квинтаккорд, барьер взрывается изнутри боевыми кастами барда, меня сбивает с ног и волочёт по полу, вскакиваю на ноги, Бандеролька криво ухмыляется, ну тварь я тебе покажу. Локальное перемещение, гаррота, резист (иммунитет к эффекту контроля). Комбо, заскакиваю ему за спину, секира на излёте отсекает руку, ухмылка сползает с лица барда, он мгновенно поворачивается ко мне, открытой ладонью выкидывает в меня заряд Решимости, удар от моей груди расходится волнами, волны перекидываются на стены, и стены рассыпаются в труху, на голову сыплется настоящий дождь из опилок и гнилой трухи.

Бросаю взгляд в угол комнаты, на кровать, там лежит Женщина, это она, я уверен. Прости, мама, своего непутёвого сына, я раньше тебя подвёл, убежав от реальности, и теперь я не справился. Тело рвёт изнутри, перед глазами темнеет, я падаю на пол.

— Не трогай мать... — шепчу захлёбываясь кровавой пеной.

— Она мне не нужна. — в руке Бандерольки мелькает клинок, вспарывая мне грудь.

— Весело тут у вас пацаны! — в дверях стоит ещё один бард, судя по ауре в саппорт билде (бард — многоаспектный персонаж, одним из возможных вариантов раскачки может быть саппорт, — дает бафы своей группе, отрицательные бафы накладывает на противника, способен поддерживать ХП своей группы, гораздо менее эффективней чем хиллер, но в паре с хиллером может сыграть ключевую роль в победе над противником, даже при низком уровне игрока способен выдерживать огромные массы урона за счет полной раскачки акустического барьера, крайне редок в виду трудности прокачки)

— Молодой, иди отсюда, пока ноги тебе не сломал. — Бандеролька укладывает мне в рану какой-то предмет и рана затягивается, грудь прожигает чудовищная боль, в голове шепчет демонический голос : "Теперь ты мой !"

Бровь юноши изгибается над очками.

— Ну это мы еще поглядим. — Бард срывается с места и с ходу бьет Бандерольку Летающим клинком и Дисгармонией, от неожиданности Бандеролька отлетает и бьется спиной об стену.

— Беги парень, он тебе не по зубам. — хриплю захлебываясь кровавой пеной и рвотой. Бардик молча хватает мать и кладет рядом со мной. Бандеролька уже на ногах и атакует, мой нежданный союзник кастует акустический барьер, который прогибается от каждого удара Бандерольки так, что вот-вот лопнет.

— Надеюсь стража успеет до того как он пробьется к нам, меня зовут Асап, Асап Роки! -

Гремя железом бегут отряды стражи, на губах моего спасителя кровь, кровавые дорожки из глаз бегут по щекам, он испытывает чудовищные нагрузки удерживая барьер. Вокруг уже перемолотое в мелкую труху и обожжённое силой Бандерольки месиво, а не дом. Щёлкает портал и вокруг нас появляется мой маленький клан, темнота накрывает сознание и я лечу в тёмную бездну.

Инферно, Горнило, час спустя.

Не важно, он умрет сам и будет моим, главное чтобы камень остался в его груди!

4 Глава

В душном полумраке гостиной даже факелы, казалось, понимали — творится что-то не бывалое и не возможное. Над лежащим на столе телом, со вскрытой грудью, в луже крови, нависала фигура Неназываемого. Тёмный бог Друмира, запустив руки в рану, сосредоточено что-то искал в недрах истерзанной плоти. Напряжённое лицо Неназываемого покрывалось испариной, скрепы мира трещали, струны реальности, соединяющие Землю и Друмир, были напряжены до предела, человек лежащий на столе умирал... Умирал по настоящему, без любых условий, каким-то странным образом, умирал и не хотел жить.

В другой комнате Тонанцин почувствовала как что-то шевельнулось у неё в животе, она и раньше чувствовала утренние недомогания, но списывала все связанные с этим мысли на невозможность подобного в Друмире.

Я падал в темное никуда, этот бесконечный полет сопровождался периодическими вспышками боли в моем теле. Я орал, орал снова и снова. И летел в низ; там, где-то очень глубоко, я видел отблески красного и переливы магмы, титаническую фигуру с довольной ухмыляющейся рожей. Очень тяжело осознавать, что ты умираешь. И все ближе и ближе лавовый гигант с распахнутой пастью. В голове шепчут голоса: одни убаюкивают, другие призывают к смирению, третьи зовут меня обратно, а я лечу и лечу навстречу гиганту с обжигающей ухмылкой. Все чувства, кроме боли в груди, для меня уже не существуют. Уже близка утроба неизвестного мне создания.

— Держись! — рядом со мной, в белой вспышке, возникает фигура старика с посохом и хватает меня за руку. Мы оба летим в утробу демона, конец его посоха горит белым огнем: свет, беспощадный и способный уничтожить что угодно, тот самый свет о котором говорят холодный — концентрат сил света на кончике посоха пульсирует, принося боль окружающему нас мраку. Перед самыми зубами и чудовищной пастью сила бесшумно взрывается и выпускает реактивную струю света прямо в морду твари инферно. Боль и негодование отражается на перекошенной морде, беззвучный крик боли, струя света бъёт и бъёт, в потоке периодически мелькают пульсирующие шары, которые плывут как по реке и сталкиваясь с телом твари калечат её плоть, течет лава, обломки морды падают в расплавленную породу, в которой по пояс стоит существо, мы висим в сантиметрах от бьющейся в корчах твари и не падаем. Старик выравнивает нас в пространстве и с другого конца посоха белый свет, разгоняя тьму вокруг, заполняет мнимую бесконечность, перекрывая частой сеткой трубу по которой мы летели, мы встаём на ноги, в страхе смотрю как с другой стороны, по сети, обжигаясь и ломая пальцы скребется демон.

— Не время умирать, дорогой мой, очень многое не сделано, и многое не изведано, я должен перед тобой извиниться и приоткрыть завесу тайны, покрывающую происходящее. — старик смотрит на меня и в его глазах я чувствую настоящую любовь, космическую и непреодолимую, так любят детей своих, наверно...

— М....

— Это мир молод, расклад сил в нём похож на бурую кашу, со временем что-то уйдёт в небытие, что-то всплывет на поверхность, силы приобретут свой истинный окрас, но пока этого не произошло — Друмир будет ареной игры древних титанических сил. Так как мир очень хрупок, у каждого игрока будут свои аватары — ткани этого мира слишком слабы, чтобы выдержать мощь настоящих воплощений. Кто-то, как Ваал, пользуется телами-аватарами подготовленными местными демиургами, но они лишь жалкое отражение их былых инкарнаций. Знаешь, когда люди мира Земли проходят процесс оцифровки в их исходный код можно добавить всего несколько строчек и создать лазейку или убежище для таких как я. Наша игра, с тварью которую ты видишь под ногами, идёт тысячи лет и сотни реинкарнаций. Я хотел спрятаться, уйти и использовал тебя. Собственно его цель не ты, его цель — я. Мне казалось я видел за свою жизнь если не все, то многое. Но пока я грелся в пламени демиургов, которое было заложено в тебя, я видел настоящие чудеса. Вы не осознаете своей силы. Вам уготовано через эоны лет заменить те силы которые сейчас, пытаясь этого не допустить, ведут свои вселенские игры. Вы, люди, уже творите чудеса, амортизируете новорожденный мир для своего удобства, он оживает под вашим совместным влиянием, но больше я поражен общностью и сплочённостью, которой вы добились в отдельно взятых микросоциумах, этот мир пока не способен порождать души, поэтому вы делитесь с бездушными обитателями теплом вашей силы и даруете им жизнь. Но в данную секунду происходит еще одна поразительная вещь — чувствуя свою кончину ты на подсознательном уровне разделил свою искру на три части: высвободив меня ты оставил часть себе и поделился частью с самым близким другом. Знаешь, там наверху, очень близкий тебе человек думает что забеременел, но это не так — это всего лишь мозг ища ответы, проецирует известные телу симптомы.