Жизнь номер раз. общий файл + гл.52. финал

— Скучаешь, цыпочка?

От голоса, раздавшегося за спиной, она едва не подпрыгнула. Рядом стоял тот самый мужик, что недавно приглашал её танцевать.

— Что вам нужно? — от волнения она пискнула, как малолетняя дурочка. — Я отдам деньги! Скоро отдам!

— Конечно, отдашь, — проговорил "исполнитель". Он придвинулся ближе, дыхнул запахом синей настойки и пирожка с луком. — Всё отдашь, цыпа. Можешь начать прямо сейчас. Что у тебя здесь?

Его рука зашарила у неё в карманах джинсов. Елена почувствовала, как чужие пальцы сжимаются на её ягодицах. Выскочило предательское воспоминание: большая чёрная машина, скрип сиденья, и жадные руки на её теле...

Дальше всё случилось очень быстро. Она взялась за кисть руки, шарящей под курткой, развернулась... "Исполнитель" полетел на землю, и приложился затылком о бордюр. Елена подскочила, и врезала ему носком ботинка по рёбрам.

Тревожное чувство опасности запоздало. Он был не один. Как она могла не заметить? Проклятая настойка. От крыльца забегаловки подбежали ещё двое. Первый схватил её сзади, второй отвесил оплеуху, от которой искры полетели из глаз.

— Помогите! — хотела крикнуть она, но от новой оплеухи щека и губы онемели. Елена почувствовала, как из носа потекла кровь. Ещё удар, в солнечное сплетение. Ноги подкосились, и она упала бы, если бы её не держали.

Сквозь гул в ушах она услышала крики, её бросало из стороны в сторону, потом от толчка в спину Елена упала и врезалась коленками во что-то мягкое. Исполнитель лежал у бордюра. Даже сквозь туман в глазах она увидела, как изменилась надпись над ним. Вместо 25/35 теперь было 25/25. Что это — его жизнь? На вид ему как раз и было лет двадцать пять...

Чья-то рука ухватила Елену за ворот и рывком подняла девушку с земли.

— Уходим, быстро.

Какой знакомый голос. Кто это? Она зашаталась, её подхватили за талию, и потащили куда-то по улице. Подошвы ботинок шаркали по мокрому асфальту, слёзы мешали видеть, куда они бегут.

Её протащили по улице, потом они свернули, рукав куртки заскрёб по кирпичной стене. Переулок, узкий, тёмный. Ещё поворот, от земли идёт душный запах застарелой мочи и испражнений. Стало светлее, они свернули ещё раз, и сбавили ход.

Елену поставили на ноги. Она пошатнулась и ухватилась за куртку Глена. Он криво усмехнулся ей, пошарил в кармане и вытащил помятый платок:

— На, утрись.

Фрайди стоял рядом. Губы его распухли, из носа тоже текло, на скуле наливался свежий синяк.

— Ленусик, ты живая? Видала, как мы их раскидали? Я одному врезал, другому как дам в челюсть...

— Заглохни, — веско сказал Глен.

Фрайди шмыгнул, утёрся ладонью и посмотрел на пальцы.

— Гады.

— Спасибо вам, — слабым голосом сказала Елена. — Дальше я сама. Идите домой. Уходите.

— Вот так сразу — уходите? — сухо спросил Глен.

— Вы не понимаете. Их много. Они вернутся. Я... вам лучше держаться от меня подальше.

— Знаешь что, подруга? — Фрайди шмыгнул, прижал разбитый нос пальцем. — Пошли ко мне, там ты нам всё расскажешь.

— Я не хочу вас впутывать! — с отчаянием выкрикнула она. — Вы не знаете, куда влезли!

— Вот заодно и узнаем. — Глен взял её под руку. — Ты себя в зеркало видела? Одна не пойдёшь.

Глава 25

Квартира у Фрайди оказалась на пятом этаже многоквартирного дома. Лифт не работал, они взобрались наверх, и Глен упорно тащил вяло сопротивляющуюся Елену по ступенькам.

Тут же нашлись бутерброды, из шкафчика появилась бутылка прозрачной жидкости, на плитке зашипел чайник.

— Мне ещё на работу сегодня, — попробовала отказаться Елена.

— Сиди, успеешь, — её усадили обратно и сунули в руки стакан.

— Мне хватит.

— Всем хватит. За компанию.

Она отхлебнула из стакана, и рассказала всё. Они молча слушали. На плите свистел чайник, в чашках дымился чёрный кофе, засыхали на тарелке бутерброды.

Потом Глен поднялся, и сказал, натягивая куртку:

— Не суетись, мы что-нибудь придумаем.

— Стас обещал помочь...

— Гнида твой Стас. Не суетись, говорю. Будем думать. Пойду пока, не провожайте.

Глен ушёл. Хлопнула дверь. Елена сжала в руках чашку с остывающим кофе. "Кофейный напиток. Плюс 2 здоровье, минус 5 — равновесие". Да что же это такое! Она точно спятила.

Фрайди осторожно вынул чашку из её дрожащих пальцев.

— Ну ты чего, подруга? Не раскисай.

Она вдруг всхлипнула и уткнулась ему лицом в рубашку. Он погладил её по спине.

— Тише, глупая. Я здесь, с тобой. Всё хорошо. — Его горячие пальцы всё гладили спину, и она с благодарностью потёрлась лбом о его плечо.

* * *

Дрынь-брынь-дрянц! — будильник надрывался над ухом. Елена открыла глаза. Она лежала на диване, укрытая пледом. На столе, рядом с полупустой бутылкой, стояла чашка с кофе, лежал на тарелке бутерброд с сыром и записка. "Ушёл играть, дверь захлопнешь, до скорого, Фрайди".

Она потянулась к кофе. Плед свалился на пол. Кто-то раздел её, снял джинсы и куртку. Штаны висели на стуле, а на ней была только майка и трусики. Елена зашипела сквозь зубы, оглядываясь по сторонам в поисках остальной одежды.

Нет, нет, ничего не было. Торопливое исследование дивана и себя её успокоило — кажется, Фрайди не воспользовался случаем.

Она завернулась в плед и торопливо выпила кофе. Бутерброд дожёвывала уже на ходу. Надо было бежать на работу.

Она пришла одной из последних. Медик, что осматривала всех перед игрой, взглянула Елене в лицо, задержалась взглядом на тёмных кругах под глазами, и спросила:

— Где-то ещё работаешь?

Елена отрицательно помотала головой. Стас запретил рассказывать посторонним об игре на стороне и его услугах.

— Нет.

— Смотри, — холодно заметила медик, отойдя от девушки. — Так и свалиться недолго.

В зале для игры её провели к уже знакомой капсуле.

— Раз эту капсулу выбрала, менять не стоит, — терпеливо, видно не в первый раз, объяснил техник. — Она на тебя уже настроена.

Елена забралась в ванну. Она была готова ко всему.

Сияли свечи. Много свечей. Большой парадный зал с ковровой дорожкой, взбегающей на возвышение трона, украшали свисающие со стен знамёна, отбитые у врага.

Трон был пуст. Над бархатным балдахином сияла корона, вся в бриллиантовых огнях. Перед возвышением стояли десяток игроков: два тролля, три человека, три гоблина, двое кентавров. Над их головами колыхались белыми одеждами несколько привидений.

— А вот и Чел! — раздался жестяной голос. — Теперь все в сборе. Прошу к столу!

Прямо на ковровой дорожке, у подножия трона, возник длинный стол. Словно ниоткуда, на столе появилась белоснежная скатерть, заставленная серебряными тарелками и кубками. На больших блюдах красовались груши, виноград, яблоки и апельсины — все как на подбор, сочные и яркие. Высокие кувшины, тоже серебряные, были полны густой красной жидкостью.

Игроки заняли места за столом. Чел подошёл и уселся на свободный стул.

Рядом с ним ёрзал конским задом, пытаясь умоститься на сиденье, серый в яблоках кентавр. По другую руку сидел тролль Хрум. Он покосился на напарника и подмигнул.

Привидения скучились вокруг центральной лампы-колеса, и теперь плавали вокруг неё, плавно помахивая рукавами рубашек.

Тарелки вдруг наполнились едой. Хрум рядом с Челом радостно хрюкнул при виде жареной птичьей ножки. Недолго думая, он вонзил в неё зубы. У кентавра на тарелке возникла голова барана с пучком петрушки во рту. Баранья морда подозрительно напоминал человеческое лицо. Чел заметил в ней нечто похожее на Боевого_Гнуса. Он зажмурился и помотал головой. Почудится же такое!

У него самого на тарелке возникли несколько круглых картофелин, политых маслом и посыпанных крупно нарезанной зеленью. Зелень, острые, вытянутые листья которой были похожи на миниатюрные ножи, торчала пучком среди картофелин. Странная здесь еда. Он поднёс кусок ко рту, подумал и отложил вилку. У него пропал аппетит. Наискосок от него, в тарелке у второго тролля, извивалась фигурка человека, посыпанного сахаром. Человечек дрыгал румяными ножками, придавленный вилкой, как лягушка, с него сыпалась сахарная пудра. У гоблина напротив между острых зубов торчала обглоданная лягушачья ножка, и тот, заметив взгляд Чела, пропихнул её в рот пальцем, и запил хорошим глотком красного вина.

Раздался звон. Во главе стола сидел тот самый человек-крокодил, что проводил первое собрание игроков. Сейчас он был не в свитере и помятых джинсах, как в прошлый раз. На нём был камзол с кружевом манжет и крупные перстни на руках, на груди цепь с подвешенным к ней массивным ключом — символом власти. Человек ещё раз постучал вилкой по кубку.

— Господа игроки, прошу внимания.

Все повернулись к нему. Призраки замедлили свой полёт и обратили бледные лица вниз.

— Хочу вас поздравить, господа. Все, кто сейчас сидит за нашим столом, попали в список лучших игроков этого года. Считайте, что вы уже победили. Тот, кто хочет получить свою премию и хорошую работу в фирме, как было обещано, могут уйти сейчас.

Игроки зашевелились. Лопоухий гоблин, сидевший напротив Чела, спросил:

— Почему это мы должны уходить? А как же главный приз? Это нечестно!

Человек во главе стола вежливо улыбнулся, снова став похожим на крокодила.

— Наоборот, мы хотим быть честными с вами, господа. Вся информация, что будет сказана здесь, совершенно конфиденциальна, и не подлежит разглашению. Пока ничего ещё не сказано, вы можете уйти. Но тот, кто хочет получить главную награду, должен выслушать информацию, без которой дальнейшая игра невозможна.

— Это нечестно! — повторил гоблин. — Вы не предупредили! Я не собираюсь хранить ваши секреты!

— Повторяю, никто никого не принуждает. Вы можете уйти, и получить промежуточную награду. Она достаточно велика.

— Я уйду, — гоблин бросил вилку и поднялся со стула. — Но я буду жаловаться!

— Пожалуйста, — всё так же вежливо ответил человек во главе стола.

Гоблин (Чел заметил его имя — "Грязный Микки") выбрался из-за стола, и решительно зашагал к выходу. Все провожали его взглядами. Тот дошёл до высоких двустворчатых дверей, и слуга в красной ливрее услужливо распахнул их перед ним.

Гоблин обернулся, хотел что-то сказать, но поперхнулся. Глаза его вдруг выкатились, рот раскрылся, но выдал лишь невнятный хрип. На пол вывалились остатки съеденной лягушки. Грязный Микки немного постоял, глядя на свой обед, глаза его выкатывались всё сильнее. Зелёная кожа на лице потемнела, он разевал рот, как от удушья. Голова его надулась, как воздушный шар, и лопнула с громким хлопком. Грязный Микки повалился на пол. Ноги его дёрнулись раз другой, и застыли.

Наконец тело гоблина побледнело и тихо растворилось в воздухе.

В наступившей тишине председатель кашлянул и постучал вилкой по кубку:

— Боюсь, нашему другу ещё долго будет не до жалоб. Знаете, как говорят: мысль материальна, кхе-кхе. Ну так что, никто больше не хочет уйти? Ещё есть время.

Игроки переглянулись. Никто уходить не захотел.

— Тогда приступим.

Глава 26

Никто уже не хотел есть. Кентавр рядом с Челом отодвинул тарелку с недоеденной бараньей головой. Другой тролль, скривив широкий рот с торчащими клыками, машинально отрывал ножки у засахаренного человечка и бросал под стол. Чел заметил, как Боевой_Гнус, сидящий с краю стола, брезгливо сплюнул на скатерть. На тарелке перед ним возвышался миниатюрный торт в виде золочёной короны, весь в потёках шоколада. Один зубец у короны был уже съеден.

Только Хрум невозмутимо догрызал птичью ножку.

— Ну, раз никто больше не голоден, — заключил человек-крокодил, — приступим к делу.

Он поднял ключ, висящий у него на груди, на цепочке, и дунул в него. Раздался свист.

Серебряные блюда, тарелки с остатками еды и кубки — всё исчезло. Белоснежная скатерть потемнела, и на ней возникла карта.

— Вы видите карту местности, на которой вам предстоит играть.

Теперь скатерть была пёстрой, похожей на землю с высоты птичьего полёта. Там были полоски рек, дороги, квадратики домов.

— Смотрите внимательнее.

Карта изменилась. Изображение стало чётче, и будто приблизилось.

— Вот наша территория.

На карте загорелись тонкие линии. Они неровными ломаными нитями очертили центральный кусок картинки.

— Как видите, линия проходит по границе. Обратите внимание на вот этот участок.

Одна из линий замигала красным.

— Да это граница с... — пробормотал один из игроков, тролль.

— Конечно. Карта почти точно повторяет реальную. Наша игра выходит на другой уровень, господа игроки. Раньше вы были ограничены крохотными локациями. Теперь вы получите возможность перекроить карту мира по своему выбору. Посмотрите сюда.

На карте появилась красная точка, как от указки. Точка скользнула вдоль границы, и уткнулась в тёмное пятно возле границы.

— Вот объект, который вам предстоит найти и отбить у воображаемого противника. Повторяю — карта максимально приближена к реальности. Строения, водоёмы, дороги, прочие объекты — всё как в настоящей жизни. Единственное, что не так, это живые существа. Хочу стразу предупредить: это будет неожиданностью для вас. Никто не знает, кого вы встретите на местности. Скажу больше — этого не знаем даже мы. Игра только тестируется, и в программе много мутных... кхе, кхе, мест. Здесь вы сможете рассчитывать только на себя.

Карта опять изменилась. Центр её приблизился. Стала чётко видна граница, с перепаханной полосой, ограниченной столбами. Даже полоска колючей проволоки, намотанной в несколько рядов, над серым, безлюдным пространством нейтральной территории. За колючкой изображение теряло чёткость. Огромный, неровных очертаний район, закрытый вечными облаками и клубящимся понизу туманом.

— Все вы знаете — а кто не знает, сейчас самое время узнать — что такое нейтральная территория. Некоторые из вас только родились, когда случился День Всеобщей Катастрофы. Его ещё называют большой песец.

Игроки переглянулись. Про большой песец знали все.

— Наш мир давно стоял на грани войны. Государства бренчали оружием, население угнетали инфляция и нестабильность. Мрачные предчувствия терзали всех. Что-то должно было случиться. Однажды мир проснулся и не узнал себя. Небо затянула серая мгла. Земля содрогалась: то ли от землетрясений, то ли от взрывов, и никто не мог сказать, что случилось. Связь прервалась, и никто не знал, что происходит на других континентах. Даже между городами информация проходила только по кабелям, и проводной связи. Спутники, все как один, прекратили работу.

— Это он сейчас даёт вводную к игре, или всё взаправду? — тихонько спросил кентавр рядом с Челом.

— Это задание, дурила, — отозвался тролль. — Не мешай.

— Системы коммуникации, к которым все привыкли, перестали существовать. Радиосвязь доходила с чудовищными помехами, и толку от неё было немного. В результате общение между странами практически прекратилось. Но самое главное — потерпели крах системы военного противостояния. Плотная мгла, которая нависла над Землёй, отказавшие спутники, отсутствие наземной связи — всё это было как снег на голову для военных. Ни о каких бомбёжках уже не могло быть и речи. Самолёты пытались взлетать, но система навигации выдавала такие кренделя, что после ряда катастроф попытки полётов пришлось прекратить. Осталась только система малой авиации, примитивной, действующей над самой землёй.