Хусария

— Почтеннейший Оторвин, да не остынет огонь в твоем горне никогда — ввернул Ежи из прочитанного как раз вчера "Кодекса Вежливости и Этикета Семи уровней Глубины": "Полагаю, время не ждет и нам стоит завершить сделку поскорее!"

Гном глубоко вздохнул и заявил:

— Ладно, тощий, раз ты так образован — то мое слово — 24 999 золотых. За все!

Рейнджер одновременно и обрадовался и огорчился. Обрадовался тому, что покупатель мигом начислил еще пять тысяч. Огорчился, потому как и такая цена показалась слишком маленькой. Времени сложить на калькуляторе все стоимости коней и прочего просто не было. Показалось, что гном как-то на секунду "поплыл", но в следующий миг опять вернулся. Рев боя за стенкой стал громче.

— Почтеннейший Мастер Мифриловой Кузни считает эту цену для меня достойной? — спросил Ежи.

— Конечно! Замечательная цена за все — маханул лапищей вокруг гном.

— А мне кажется, что даже за полцены продавая — и то на порядок будет больше.

— Это тебе кажется, эльф — уже по-прежнему высокомерно и снова надувшись величественно и свысока заявил гном.

Стоявший между ними гоблин с интересом уставился одним глазом на рейнджера, другим — на Оторвина Камнезада. Даже писать перестал. Лаховский чертыхнулся про себя. Явно что-то сделал не так и первоначальный успех упустил. А ведь такое было впечатление, что уже здоровяка взял голыми руками. И теперь то же впечатление, только вон как этот бородач бронирован, не получилось захомутать. Что не так? Где-то свалился с тропинки, теперь надо обратно выбираться.

— Хорошо. Спрошу иначе. Сам Почтеннейший Мастер Мифриловой Кузни за сколько бы продал все это например покупателю из... ну Меднолобов? — осторожно вопросил Ежи, словно по болоту ступая.

Есть! Точное попадание! Величественный гном опять сдулся и резко закусил между квадратными желтыми зубищами аж три косички своей бороды. Заскрежетало резко — то ли зубы, то ли металлические нитки, вплетенные в бороду, то ли все сразу.

Глядя с откровенной неприязнью на рейнджера, Оторвин проворчал обреченно:

— С Меднолоба я бы содрал не меньше 312 864 золотых, 87 серебрушек и 18 медяков, будь ты неладен, остроухий проныра.

Лаховский оторопел и опять напряг все свои мышцы и печень с селезенкой в придачу. Сумма была совершенно невероятной, она ошеломляла, но главное было себя не выдать. Гоблин таращился с явным интересом — теперь обеими глазенками глядя на рейнджера.

— Только ты — не я, а я — не Меднолоб — решительно заявил гном.

— И?

— Моя цена — 79 999. За все.

— Я возьму себе коня и двух жеребят. Потому мое предложение — 250 000.

— Дорого. 79 999 и один медяк сверху — запел старую песню бородач.

— У нас нет времени поторговаться всласть. Потому я сейчас ломаю эту конюшню, гроблю все имущество, получаю свои 20 000 и проваливаю ко всем чертям. У меня нет трех лет, торговаться тут с тобой, Почтеннейший Мастер Мифриловой Кузни!

— Ты пойдешь на такие убытки себе во вред? — искренне удивился Оторвин.

— Я польский шляхтич и потомок польских шляхтичей! И мы всегда все делаем себе во вред, это наша извечная традиция — неожиданно ляпнул Лаховский, вспомнив почему-то своего школьного приятеля, чертей ему в бок!

Оторвин определенно растерялся, глянул вопросительно на гоблина. И тот утвердительно кивнул с самым серьезным видом. Рейнджер почуял верное направление и его понесло:

— И я обязательно расскажу нашим газетчикам, что Оторвин Миммельштой Цыцкараджа Шаггай аус Прорва Камнезад Седьмого Отрога, Мастер Мифриловой Кузни из глупого упрямства упустил такую сделку, нанеся финансовый ущерб своей семье и репутации всех гномов! Наши журналисты обязательно это опубликуют!

— Ты не посмеешь так поступить! Тебе потом будет самому плохо. И над тобой тоже будут смеяться — растерянно заявил гном.

— Я уже говорил тебе — что я — польский шляхтич! Нам плевать, что над нами все и всегда смеются! — гордо, но с замиранием сердца заявил Ежи, встав в помпезную позу.

— У этих идиотов все действительно через жопу — пропищал гоблин сокрушенно, но ехидно.

— Ведь врешь? — с надеждой спросил гном.

— Клянусь каменным небом! — очень серьезно ответил гоблин, печально свесив кончики ушей. Камнезад, явно раздосадованный, опять закусил конец своей пышной бороды. Эльф отметил, что видать такая клятва у неписей подземного проживания — свята!

— Ладно, почтенный Мастер Мифрильной Кузни, я начинаю раздавать добро перед тем, как грохнуть конюшню, словно пустой горшок! — грозно сказал Ежи, с трудом удерживая равновесие в горделивой позе. Мышцы уже начали ныть, стоять так было очень неудобно. Краем глаза уловил движение у входа — так, легкая рябь словно в воздухе.

Так обычно выдавали свое место в инвизибле умелые ассасины и роги, если не стояли неподвижно,а ходили взад-вперед. Но раз чуткий гоблин спокоен — значит свои.

— Почтенный Догляд, примите в дар жеребенка! — сказал рейнджер, чувствуя, что самое большее минуту простоит еще на манер памятника.

— Мне запрещено — грустно и даже с каким-то всхлипом сказал гоблин и уши его обвисли совсем уж печально.

— Эгей, а невидимка, что охраняет вход, не хочет в подарок жеребенка?

— Хочет! Коня! Вороного! — отозвался волнующе знакомый голос и в интерфейсе перед носом Ежи развернулось окно торговли. Ну, точно, Юся!

— Прошу ясновельможную паненку принять дар! — и с легким сердцем Ежи перебросил квадратик из внеинвентарной таблички, где значилось все, что находилось в конюшне и все, из чего конюшня состояла, в окошко, где черную лошадиную голову — символ тут же вклеило по назначению. Щедро добавил роскошное пурпурное седло и уздечку. В ответ от Юси упал символический серебряный талер. Гном вздрогнул, словно его кто в задницу шилом ткнул, от мелодичного перезвона, означавшего удачную сделку.

— Стой, негодяй! — рявкнул Камнезад.

— Альвинки, сюда! Тут щедрый красавчик коней дарит за серебряк! — весело и зазывно крикнула темная эльфийка.

— Не смей! Не смей раздавать мое добро! 82 000! Нет, 82 344! — рассердился квадратный скаред.

— Как мило! Красавчик, подари мне лошадку! Только беленькую! — звонким голоском откликнулся размытый прозрачный силуэт. Точно, Эми подоспела, девчонки явно ходят парой.

— Вам, прекрасная паненка, я отдам за медяк! Для меня счастье даже просто видеть вас так близко! — зачастил неожиданно для себя речетативом Ежи. Пока трещал языком, подумал, что забавно звучит такое признание прозрачному силуэту. Но альвинка не обиделась, засмеялась только, как серебряный колокольчик зазвенел. Сбросила полог невидимости, кокетливо стрельнула глазками, перебирая пальчиками светлый локон.

— 86 500! 87 300! — словно очумелый счетчик заголосил гном.

Прозвенел сигнал успешной транзакции, а благодарная Эми звонко чмокнула пухлыми губками в щеку мужественного рейнджера.

— Какой замечательный цвет у седла! И лошадка! Она такая уморительно пузатенькая! — восхитилась красотка.

— Я подбирал в тон к вашим прелестным... — тут Ежи чуточку опомнился и завершил спич достойно: "к вашим прелестным глазам!"

— Почтенный Камнезад, только что Меднолоб купил особняк, сейчас покупает винный погреб. Уже купил — монотонным голосом заявил Догляд.

— Кого тут целовать, щедрого и полезного? — в проходе уже спешили еще три красотки.

— Меня! — гордо сказал Ежи. И его немедленно расцеловали, причем одновременно, прижавшись полными грудями со всех сторон. Что было, конечно же, гораздо приятнее. чем три жалких медяка. Видимо, в роду Лаховского все же были шляхтичи, потому как сейчас Ежи было совершенно плевать на гнома и конюшню.

— 132 000! 132 277!

Мелодичный звон транзакции. Раз за разом — трижды.

— Так, теперь седла и уздечки! — добавил ставший внезапно забывчивым рейнджер.

Альвинки переглянулись, прыснули и еще раз смачно расцеловали дарителя.

Мелодия успешной сделки. Опять три раза.

— 133 560! 133 720! — куковал гном. Для него эти звуки были словно похоронный звон.

— И вальтрапы, и попоны! — завелся рейнджер, думая предложить красоткам сено, овес, подковы и черта лысого, все что угодно. Так его еще не целовали никогда! Отмахнулся от Камнезада, как от надоедливой мухи, и неизвестно куда бы дело зашло, если бы в конюшню не влетел разъяренный паладин — венгр, с нечитаемым именем (прочесть — то его было можно, только знакомые буквы складывались во что-то нелепое "Vadász ellenségek, Szétzúzva a helyszínen" 173 уровня.

Эльфийки мигом превратились в разъяренных кошек, брызнули в разные стороны, зло визжа и выхватывая кинжалы. А венгр врезал боевым молотом по башке Камнезаду.

— 134 099! — крякнул гном, принимая удар на свою секиру — лабрис. Шарнуло по конюшне жгучими искрами. Камнезад, скребя пол стальными подковками боевых сапог, отъехал на шаг назад, а потом от всей души вломил противнику оглушив боевым кличем конюшню. Клич был странным:

— 134 377!

Но венгр оказался вертким и удар тоже отбил. На спину паладина хищной кошкой прыгнула Юся, ловко сунула в щель доспеха сиреневое лезвие. Венгр отмахнулся и зацепленная рукояткой эльфийка совсем не изящно отлетела в сторону, ударилась плашмя о стенку, сползла вниз. Явный крит. Понимая, что в этой драке он может быть только наблюдателем, Ежи поспешил ей на помощь, подхватил на руки и отнес подале от топочущих ног обоих тяжеловесов. Рога явно была ошеломлена, глупо хлопала глазами и только открывала и закрывала рот. Такой она была еще прекраснее!

Хрясь!

Хрясь!!! — И опять боевой гномский рев:

— 134 468! 135 001!

Теперь закованные в броню уже не лупцевали друг друга, а скрестив тяжеленное оружие давили тупой силой. Это было ошибкой паладина, потому как к нему тут же метнулись стремительные прозрачные силуэты.

Отмахнуться от режущих его со спины не получилось и отравленные лезвия сделали свое дело. Некоторое время паладин еще сопротивлялся, визжа, словно резаная свинья, но совместно его доломали. Камнезад подобрал с пола шлем и перчатку, оставшиеся от паладина — видать тот был ПКшником не из последних, гордо поставил ногу на мраморное надгробие и тут же поморщился от скучного голоска предусмотрительно отошедшего подальше гоблина.

— Меднолоб купил кухню, сейчас покупает виноградник и давильню — спокойно доложил Догляд.

— Чтоб тебя орки любили втроем! Моя последняя цена — 199 999!

— Ладно, по рукам! — отозвался немного ошалевший Ежи, он как раз смазывал Юсе царапины и ссадины каким-то элексиром, который в общем-то был не для того, но уж больно на аппетитных формах были эти царапины. Тем более, что пришедшая в себя воительница благосклонно принимала эту медпомощь. Потом ласково взъерошила ему волосы на голове и ускользнула, наградив насмешливо воздушным поцелуем. Впрочем, тут, в игре, виртуальный поцелуй, припорхавший по воздуху словно бабочка, смачно расцеловал очумевшего Ежи в обе щеки.

Рейнджер быстро сдал конюшню и получил взамен не деньги, но гномский сертификат на сумму. Удивился немного, но игровой брокер не отметил, как в прошлые разы тревожным писком — когда он за медяк и поцелуй отдавал коней, дисбаланс сделки. Значит все в порядке, здесь чеки в ходу. Камнезад отмахнулся от спрашивающего о чем-то гоблина, засвистел в дудку, по звуку — на манер боевого рога и тут же из раскрывшегося буквально в паре метров от Ежи портала, тугой струей выхлестнуло толпу гномов, которые мигом принялись разбирать конюшню на запчасти, поволокли бревна, упаковки камня и пачки черепицы.

— Уважаемый Догляд, а сертификат — годится? — тихо спросил еще не отошедший от впечатлений связанных с бывшей у него в руках и томно раскинувшейся красотки Лаховский.

— Он единственный и годится — без иронии отозвался Догляд. И пояснил, что такая сумма серебром, да все, что еще есть у эльфа в сумке — включая маунта и жеребят — перегрузило бы продавца намертво. И встал бы он столбом. А так — у себя в кластере он в первом же гномском банке откроет счет. Рода гномов одинаковы везде, так что и у Ежи найдутся Камнезады.

На вопрос, может ли рейнджер чем отблагодарить гоблина за помощь, Догляд гордо ответил, что у него все есть, спасибо.

Оставалось только удивленно вздохнуть. Вышел из ставшей очень светлой и пустой конюшни — гномы уже вывели коней, снесли стойла и крышу — и удивился еще больше. Местность опустела, постройки частью как испарились, частью как бы растаяли. словно кусок сахара в чае. И везде были гномы, кипела работа. Не только Меднозады и Камнелобы, или как их там, но и ранее невиданные. Острый глаз Ежи сразу отметил различия в броне и орнаменте на одежде.

Портал еще стоял и там дрались, но видно было, что гномы четко контролируют ситуацию и каждый новоприбывший протыкается копьями сразу с трех сторон. Под щетиной копий внизу суетились маленькие фигурки гоблинов, не позволявших врагу проскочить под остриями.

Горемычные захватчики, чьи могилки запятнали всю луговину, теперь при каждом новом воскрешении попадали под ножи азартно гонявшихся за ними эльфиек. Убежать от опытных лучниц было невозможно, а драться голыми руками получалось совсем плохо. Те, кто просто играл, явно уходили в оффлайн на три часа — пока их надгробия со всеми вещами не перенесутся в родной кластер, те, кто сорвался, попали в лютую ловушку и сейчас сливали свой трудно заработанный опыт и уровни вчистую и бесполезно. Теперь румыны и венгры опять попытались помогать друг другу, но это ни к чему не привело. разгром был катастрофичный.

— Эх, Янека бы сюда, уровней пяток чтоб слил, козел винторогий! — неожиданно для самого себя пожелал приятного своему школьному приятелю рейнджер.

— Как ты себя чувствуешь? Ты теперь не в таком упадке, как штат Аризона? — раздался знакомый ехидный голосок за спиной.

— Нет, пани профессор — отозвался Ежи, поворачиваясь и уже зная, кого увидит. И не ошибся. Только теперь рядом с знакомой гоблинкой стояло еще три такие же зеленокожие тетехи, мелкорослые, но задиристые. Нет, ошибся — одна застеснялась, спряталась за подругу.

— Молодец! Я была уверена, что ты выжмешь из Камнезада не больше 130 тысяч. Ответь честно — ты стал раздаривать коней сознательно — или из-за сисек? Охмурили?

Гоблинки испытующе уставились на рейнджера. Тот вздохнул — и признался:

— Юсе и Эми — сознательно. А потом меня понесло...

— Мой тебе совет — когда по делу общаешься с эльфийками — вставляй в ноздри фильтры. Называются "Трезвый взгляд", продается у алхимиков — серьезно сказала профессорша.

— Учту, спасибо! А куда делась тролляля? — спросил наблюдательный рейнджер. Впрочем, чтобы обнаружить отсутствие серокожей бронированной громады не надо было быть остроглазым разведчиком, даже подслеповатый алхимик бы это заметил со ста метров.

— У нее роман с безумно красивым белокожим троллем. Влюбилась в мускулистого блондина, как девочка! — усмехнулась собеседница. А стоявшая рядом с ней воскликнула:

— Втюрилась! В душку-военного втюрилась! — и гоблинки покатились от хохота.

— Счастья ей! — искренне пожелал рейнджер. У него перед глазами стояла еще сценка сватовства к Янеку и уж лучше, чтобы торолляля была замужем, а не искала себе женихов, а то мало ли что...