Жизнь номер раз. общий файл + гл.52. финал

— Как вы себя чувствуете?

Елена приподнялась на локтях. Со лба свалилась влажная тряпица.

Она лежала на кушетке в медпункте, где все игроки перед "ванной" проходили осмотр. Дверь в коридор была полуоткрыта, из неё тянуло холодом.

— Голова кружится. Немного.

— Посидите так. Я сделала вам укол.

Елена села. Стены медпункта медленно кружились, пол под ногами слабо покачивался. Она глубоко вздохнула несколько раз, слыша, как шумит в висках кровь. Стены немного покружились и заняли своё место. Пол покачался и замер.

— Что вы мне вкололи? Я...

— Я знаю, — с досадой отозвалась медик. — Что же ты беременная играешь? Себя не жалко? Глюкозу я тебе вколола, глюкозу.

Елена потёрла лоб. В голове всё ещё шумело, резкий свет лампы под потолком бил в глаза. Видимо, поэтому ей померещилось, что над взбитыми в пучок волосами женщины-медика висит надпись: "специалист-исполнитель — 25: 3548.

Белые буквы плавали в воздухе, как навязчивый призрак. Елена зажмурилась, потрясла головой и снова открыла глаза. Надпись никуда не делась.

— Давление я тебе не смогла померить, — сухо сказала медик. — Прибор испортился. Но я и так вижу, что пониженное. Иди, отдохни.

— А как же игра?

Неужели её выдернули из ванной во время игры? Что же теперь будет, она потеряет очки, вылетит из лидеров? Нет, только не это...

— Скажи спасибо, на подстанции проблемы случились. Перебои с энергией. А то так и помереть недолго, — бросила медичка. — Всех вас отключили, игру вашу прервали. Остальные давно ушли.

Ушли... Елена встала. Пол качнулся, и встал ровно. Ей надо идти.

— На вот, возьми, — женщина протянула ей маленькую белую капсулу. — Прими ещё это. Не бойся, витамины. И, это... там у входа тебя ждёт полиция. Велели сообщить, когда ты очнёшься.

* * *

Следователь, тот самый, что так долго мурыжил её в своём кабинете, когда погиб Алекс, ждал её у стойки рецепшена. За прозрачным пластиком дверей, на крыльце, маячил полицейский, переминаясь со скучающим видом. И захочешь, не убежишь. Да и куда ей бежать, подумала Елена, сейчас её ветром сдует, после ванны. Наверное, полиция нашла-таки её квартиру, следы драки, может быть, даже труп на полу... А ведь говорил ей агент Толик — сходи в полицию, признайся! Трусиха, дура...

Следователь увидел Елену, шагнул к ней навстречу, но из-за его спины, как чёртик на пружинке, вылетела сестра Алекса.

— Вот она, мы её ждём, а она тут прохлаждается! — визгливый голос пронзил и без того гудящую, как гнедо шмелей, голову Елены. — Где бумаги моего брата? Где его деньги, где счета? Куда ты их дела, тварь?!

Следователь не торопился вмешиваться. Он стоял рядом, и переводил взгляд с одной девушки на другую, будто сравнивал два образца товара на витрине.

Елена потёрла лоб. Странно, ей уже задавали вопрос про деньги и бумаги Алекса. Совсем недавно. Точно такой же вопрос.

Она посмотрела на следователя. Тот выглядел уже не так, как раньше, при первой встрече. Лицо казалось припухшим, под глазами залегли тёмные круги, костюм со старомодным галстуком был явно помят, как будто в нём спали за столом. "Что, трудная служба?" — не без злорадства подумала Елена. А вслух сказала:

— Я обязана отвечать на вопросы этой женщины?

Голос прозвучал слабо, она чувствовала себя травинкой под ветром, но её услышали. Сестра Алекса взвизгнула, кинулась было к ней, растопырив пальцы, норовя ухватить за волосы, и полицейский придержал её за локоть.

— Успокойтесь, гражданка. — Посмотрел на Елену: — Нет, вы не обязаны отвечать.

— Тогда что она здесь делает?

Следователь скривил рот в плохо скрытой усмешке, и Елена поняла: он специально позволил той прийти. Хотел посмотреть, что получится. Гад, хитрозадый хмырь.

— Ах ты ж, ты... от кого у тебя ребёнок, стерва?! — закричала сестра Алекса. Охранник в вестибюле встревоженно зашевелился, повернулся в их сторону. — Где ты его нагуляла, тварь? Думаешь наследство отхватить? На-кось, выкуси!

Как она узнала? Елена пошатнулась. Об этом знали только здесь, на фирме, от медика не скроешься, и... те, кто приходил выбивать деньги Алекса. Они тоже знали. Откуда, кто сказал?

— Хватит, уходите, — полицейский следователь развернул негодующую, шипящую сестру Алекса кругом, и подтолкнул к выходу. — Уходите.

Женщина упиралась, но подошедший на помощь охранник вежливо взял её за талию и увёл на крыльцо. Елена видела, как та размахивает руками, и беззвучно кричит, разевая ярко накрашенный рот.

— Госпожа Снайгер, — деловито сказал следователь, будто ничего не произошло. — Вы помните пожар в отделении фирмы, где недавно работали?

— Пожар... да, помню. Я там... мы играли.

— Вы работали там по контракту. — Сухо уточнил следователь. — Расскажите о шприце. Что вы помните?

— Я же уже тысячу раз рассказывала. У вас всё записано.

Полицейский вздохнул, глубоко сунул руки в карманы помятого пиджака и посмотрел на Елену в упор. Глаза у него были красные, как от недосыпа. Или с похмелья, зло подумала она.

— Расскажите ещё.

— Если хотите узнать что-то новое, вызывайте на допрос, — сквозь зубы сказала она. В вестибюле было холодно, из дверей сквозило, и она почувствовала, как мёрзнут ноги в лёгких туфлях. — Если у вас нет ордера, я пойду.

Она обогнула полицейского, и решительно двинулась к выходу. Ничего он не знает, ни о каких трупах в квартире. Да там и нет наверняка ничего. Те подонки встали после того, как она им наваляла, и ушли. Ей надо идти.

— Все записи пропали, — сказал ей в спину следователь. — Ничего нет. Вы единственный свидетель, который это видел.

Она остановилась. Это было не очень хорошо. А может, и наоборот.

— Как пропали?

Он пожал плечами. Лицо его, и без того помятое, стало совсем уже усталым.

— Если бы я знал.

Если записи пропали не просто так, а она единственный свидетель... это плохо. Голова у неё наконец-то немного прояснилась. Елена, как наяву, увидела задымлённую лестницу, потемневший от копоти косяк двери, за которым сгорал офис вместе с игроками. Техника Игорька, привалившегося к стене. Его разбитую губу, волосы в крови, шприц, выпавший из безвольно разжавшейся руки. Или шприц уже лежал там, на ступеньке? Сейчас она была уже не уверена.

— Что вы хотите знать? — пробормотала она.

— Я хочу знать, как выглядел этот шприц. Как можно точнее. Ещё я хочу знать, точно ли с вами никого не было, кроме вашего технического работника. Из живых людей.

Боже, а она так и не удосужилась узнать, что с ними случилось. Что стало с Игорьком, с остальными игроками. Хотя они не могли там выжить, в таком пожаре... Думала только о себе, как ей плохо, что денег нет, и негде жить.

Елена наморщила лоб, вспоминая:

— Шприц был странный, большой такой, пластик прозрачный, как стекло.

— Может, это и было стекло? — спросил следователь.

— Может. Но разве такие сейчас бывают? Там ещё внутри что-то было, желтое. Или зелёное. Жидкость какая-то. Я ещё подумала, что Игорь... ну, колется.

— Почему вы решили, что это его?

— Ну, не знаю. Он был в его руке. Рядом с рукой.

Она задумалась. А ведь и правда, почему она решила, что это Игорёк принёс шприц? Тогда, на лестнице, ей показалось, что кто-то пробежал вниз, хлопнув дверью. Слабое дуновение, незримые следы присутствия постороннего человека.

Она сказала об этом, и полицейский вцепился в Елену, как клещ.

— Раньше вы об этом не говорили!

Она только сморщилась, хмуро уставясь в пол и обхватив себя руками, и он понимающе хмыкнул.

Следователь задержал её разговором, пока часы над стойкой рецепшена не показали пять. Наконец она смогла уйти. Ноги окончательно закоченели, а в животе бушевал голодный ураган. Елене мучительно, до судорог, хотелось есть.

— Помру, если не поем, — сказала она вслух, сбегая на негнущихся ногах с крыльца.

От голода у неё мутилось в глазах. Вон, даже над полицейским висит строчка с цифирками. Доигралась, Ленка, не евши, не пивши, вон, гляди: сержант, 25/37, идёт со следаком к машине, садится за руль. Над самим следователем надпись подлиннее, там что-то вроде: специалист, бла-бла-бла, не разобрать. Да и на машине есть метка: стандартная модель полиции, срок службы, двигатель... Нет, пора перекусить, иначе плохо твоё дело, подруга.

Она плотнее запахнула курточку, и зашагала по тротуару, к ближайшему кафе. Ей надо выпить чего-нибудь горячего, иначе крышка. И запихнуть в рот кусок хлеба с маслом. Пусть даже суррогатного, всё равно.

Кто-то ухватил её за рукав, она дёрнулась, не поднимая глаз, и знакомый голос произнёс:

— Ну ты даёшь, подруга, своих не узнаёшь!

Рядом с ней стоял, держа её за локоть, высокий тощий парень. Она вгляделась внимательней, и узнала его. Ну конечно, тот самый придурок, что занимал ванну недалеко от её. Он тогда ещё спросил, как её зовут, и засмеялся: "Я буду звать тебя Номер Нет!" Кажется, его зовут Стен. Ну да, Стен.

— Чего тебе?

— Мы тебя уже час ждём. Пока ты там с полицейским флиртуешь.

— Кто это — мы?

Стен мотнул головой. Она посмотрела. У входа в забегаловку, чуть поодаль, стояли девять человек. Стояли тесной группой, и все они глядели на неё.

Глава 33

— На, держи, — Стен сунул ей в руку бутылку пива. — Мы тут, вроде, гуляем.

Восемь человек стояли, и ждали её — семь парней и одна девчонка — ровно столько, сколько игроков в её команде, не считая лидера. Два кентавра, два тролля, три человека и гоблин.

Двое уже под тридцать, один с коротким белым шрамом через бровь и помятым, явно когда-то сломанным носом, другой — бритый налысо, с неровной щетиной на подбородке и синей надписью на кисти: "Толя". Двое подростков, на вид немного помладше Елены, оба с матерчатыми рюкзачками, как у студентов. Один, лет двадцати пяти, с вытянутым, бледным лицом и давно нестрижеными волосами, на лбу — здоровенный прыщ. Ещё двое — парень и девушка, он в свитере домашней вязки, она — в потрёпанном плаще и кроссовках на босу ногу, стоят рядом, в посиневших от холода руках почти полные бутылки пива, явно открытые только за компанию.

Все с бутылками разной наполненности в руках, и под ногами, у стены забегаловки уже стояло несколько пустых.

— Подходи, не стесняйся, — Стен легонько подтолкнул её в спину. — Ты одна осталась.

— Давайте скорее, — утерев покрасневший от холода нос, сказал нестриженый парень. — Мне бежать уже надо.

— Подождёт твоя мамаша, — отрезал парень со сломанным носом. — Не развалится. А ты давай уже, говори, да мы отвалим. Все проголосовали, кроме тебя.

— Проголосовали? — Елена оглядела всех. Тут была не просто пьянка, а настоящее собрание, и она чего-то упустила.

— Мы тут вопрос собрались порешать, — сказал Стен. — Нас мало, игра глючная, а деньги всем нужны. Короче, надо вместе держаться.

— Мы голосуем, чтобы наши игровые имена открыть, — хмуро перебил один из подростков. Он отхлебнул из горлышка, встряхнул опустевшую бутылку, и швырнул в урну. — Твой голос остался.

Елена задумалась. Мысль была не такая уж глупая. Правила фирмы, контракт, который они все подписали — запрещали разглашение информации об игроках. Там ещё говорилось о безопасности, конфиденциальности... много всяких слов. С другой стороны, сейчас, когда так близок финал, когда никак нельзя ошибаться, а за дверью толпятся конкуренты — выбывшие из топа игроки, любая мелочь может решить исход дела. Но что, если это ловушка, и, узнав, кто она такая, её команда решит избавиться от лидера? Очень просто, ведь в реале у неё нет золотой короны лидера и иммунитета. Подловят за углом и переломают ноги... Как же трудно выбрать, что лучше.

— Что думаешь, решай давай, — нетерпеливо понукнул её один из парней — тот, что с сломанным носом.

Она оглядела всех:

— Кто-нибудь голосовал против? Или все — за?

Команда замялась. Наконец Стен сказал:

— Были у нас такие, кто против. А тебе не всё равно?

Елена приняла решение.

— Нет, мне не всё равно. Фирма с нас последние штаны спустит, если мы нарушим контракт...

— Это мы и без тебя... — перебил Стен.

— А если кто-то потом проболтается? — не дав себя сбить, продолжила Елена. — Надо, чтобы все знали, на что идут, и держались до конца.

— А если ничего не выйдет, и команда проиграет? — взмахнув бутылкой, выкрикнула девушка с кроссовках на босу ногу. — Так лучше будет, что ли? Чего вы сопли жуёте, решайте, да и всё!

Пиво от взмаха выплеснулось ей на плащ, но девушка этого не заметила. Парнишка в домашнем свитера рядом с ней успокоительно сжал ей руку.

— Не ори, — бросил парень с обритой головой, который до этого молчал. — Тебя не спросили. А вот эта, — он указал на Елену, — дело говорит. Я теперь тоже сомневаюсь. Может, кто-то по пьяни проболтается, а нам всем кранты. Может, вот она и скажет. Я своей жопой рисковать не хочу.

— Давайте потом это решим, после следующего раза, — подал голос парнишка в свитере. Он всё сжимал руку девушки рядом с собой, не давая ей высказаться. — Тогда видно будет.

Все неохотно согласились.

— Смотрите, поздно будет! — зло буркнула девушка, отвернувшись от команды.

Они с парнишкой ушли первыми. Девушка всё не могла успокоиться, и тот что-то шептал ей на ухо, а она мотала головой. "Пока" — кивнул всем прыщавый, и тоже ушёл.

— Прогуляемся? — предложил Стен, и игриво взял Елену под ручку. — Я угощаю.

Она засомневалась. Может, они смогут посидеть в кафе, она съест порцию пиццы, тарелку картошки с синтетическим мясом, они выпьют вместе, а потом... кто знает? Она сможет узнать его имя в игре. "Так нельзя, Ленка, это нечестно" — прошептала совесть. "Зато выгодно, — сказала злость. — Ты же хочешь выиграть? Смотри, он сам нарывается!"

— Ну что, пойдём? — потянул её Стен.

— Нет, извини. В другой раз. — Елена только сейчас увидела, что в десяти шагах — с таким видом, что они незнакомы — стоит Глен. Он явно ждал её, нетерпеливо притопывая ногой в тяжёлом ботинке и намеренно глядя в сторону. — Я... я сейчас не в форме.

— Жаль, — Стен криво улыбнулся и убрал руку. — Так в другой раз?

Она кивнула. Её ответ прозвучал двусмысленно, ну и ладно. Пускай думает, что ему что-то светит. Пусть себе надеется.

— Дело есть, поехали, — коротко сказал Глен, когда она подошла. — Времени нет.

За углом их ждала машина. Старая развалюха, вся помятая и ржавая. Дребезжа, как ведро с гвоздями, машина покатила по улице, свернула в переулок, потом ещё, пока Елена не запуталась окончательно и не потеряла ориентацию. Видно было только, что они едут в Старый город.

Старым городом назывался один из центральных районов, застроенный задолго до "большого песца". Дома здесь были добротной постройки, из качественного материала, и стояли до сих пор, почти не изменившись. Разве что ветшали фасады, теряя презентабельный вид, да улицы становились всё опаснее. Здесь время от времени проезжали патрули, и торговали магазины для людей среднего достатка.

— Куда мы едем? — сквозь зубы спросила Елена. — Я устала.