Верравия. Сумеречный пет

Кора тоже не сидела сложа руки, то есть лапы, отхватив три уровня. Вместе с увеличением веса довольно быстро росли и хитпоинты, теперь они были на отметке 450. Я ревниво думал, что к моменту, когда пет достигнет меня в уровне, то по Здоровью обойдет раза в два. С другой стороны, никто не запрещал использовать игроку кольца, амулеты, броню, а вот что там с мантикорой, пока еще совсем не ясно. Кстати, о звериной сущности питомца — чем дальше, тем больше Кора становилась похожа не на кроткого и ласкового котенка, а на мощного молодого льва, отличавшегося от своих собратьев хвостом скорпиона и еще неразвитыми крыльями. Рост пета одновременно пугал и восхищал.

Вы убили мертвого топороносца.

В сутолоке мыслей я уже почти не обращал внимания на тень Борга, в свете фонаря сокрушающего толпу низеньких мертвяков. Вот ведь, проспал. Увяз в своих раздумьях, как муха в густом киселе, а мой танк опять в одиночку воюет. Я бросился на звон стали и хруст тонких костей, но пока добежал, Кора с Боргом одолели еще одну лютую вражину.

Вы убили мертвого топороносца.

Стоять! Я замер на месте, переваривая слова Диты. Обычного мертвого топороносца, не командира или предводителя. Значит! Я торопливо открыл книгу со страницей карты. Раздвинул указательный и большой пальцы, замерив расстояние от Средоточения до встречи с первым высшим личем, потом словно циркулем провел по пергаменту. Так и есть, ноготь уперся именно в то место, где находилась точка с отметкой "Я". Мы прошли близость к Средоточию, поэтому дальше мобы должны пойти попроще, вроде этих мертвых топороносцев, с которыми Борг расправлялся, как мой троюродный брат с куличами на Пасху.

Вы убили мертвого топороносца.

Звуки схватки затихли. Я подошел обшарить трупы, не ради наживы, с этих мертвяков золота падало одни слезы, а чтобы лишний раз убедиться в своей догадке. Быстро проглядел лут, на всех доспехах лишь одна важная пометка, та, что больше всего интересовала — особенности: невосприимчив к обычной магии омов.

— Слушайте, больше не останавливаемся и не отдыхаем, только чтобы залечить раны. Никаких привалов для перекусов. Ясно? Город Намберту уже не так далеко.

Ночное зрение подсказало, что у Борга лицо стало похоже на кислую мину, а Глостер беззвучно выругался. Одна только мантикора плавно покачивала скорпионьим хвостом, что свидетельствовало о необычайной благодушности.

Крушиголов сделал пару глотков своего вонючего пойла, еще раз вздохнул — казалось так, что его слышали даже жена с дочерью в Шальте — подхватил фонарь и потопал вперед. Я шел за его могучей спиной с закрепленной на ней секирой, а Глостер плелся сзади, еле волоча свой рюкзак. Вот тоже интересно, притворяется мастер-лучник или действительно старость берет свое, и у него при долгом отсутствии отдыха появляется некий дебафф.

— Ммммм... — выполз вперед топороносец, почему-то всем своим видом показывая, что он не достоин носить такое имя.

Левой рукой он удерживал щит, а вот правой не было. Совсем. Как совести у нашей кафедры, собирающей на ГОСы по две тысячи с человека. Может, потерял где, а может, какая-нибудь тварь в тоннелях откусила. Я сам испугался своей догадки. Кто тут может обидеть мертвяка? Покажите, пожалуйста, этого изверга. Больше нравилась версия, что плечевой сустав сам износился, и зомбак в какой-то момент потерял свою драгоценную руку с топором. Поэтому перед нами сейчас был э... мертвый щитоносец.

— Борг, отбой! — План родился моментально. В случае его успеха, меня ждут невиданные открытия в ближнем бою. Но позже, явно не сейчас. — Кора, атакуй, но осторожно.

Пет послушно припал к земле и стал красться к псевдотопороносцу, хищно подняв напряженный хвост. У мертвяка, царство ему небесное, мозги давно атрофировались за ненадобностью или попросту не работали, он кинулся на мантикору, как холостяк в супермаркете за последней пачкой пельменей. Бум! Хвост дернулся молниеносно, пробив грудь и тут же вернувшись в исходное положение. И еще раз! И еще! Напоминало боксерский поединок профессионала с юниором-любителем. Но мертвяк не сдавался, все же приблизился вплотную, и тут уже пошла заваруха, вязкая и безжизненная. Мантикора рвала рассохшуюся плоть воина когтями и зубами, нанося совсем немного урона, а топороносец лишь мычал и дергался. Все как я рассчитывал. У Командиров была вкачена способность драться щитом, у их подчиненных она был на нуле или не развита. Самое то для моего плана.

— Борг, добей его. Глостер, не отставай.

— Ты нанимал меня членом в боевой отряд, дальником. Сам говорил! А никак не спринтером. Иду как могу. Я пожилой гно, в конце концов, я давно никуда не выходил. Тут же сразу пеший поход.

— Дойдем к Шальту за три часа, получишь триста монет золотом.

Получен талант Убеждение, уровень 5.

— Бегу, бегу! — Встрепенулся мастер-лучник, по-молодецки встряхнув рюкзак. — Эй вы, чего копаетесь, — он на ходу выпустил болт и попал топороносцу аккурат между глазниц. — Не слышали, что господин сказал? Торопимся. Нам надо помочь омам...

Когда дело касалось денег или чего-то ценного, Глостер проявлял необычайную прыть. Секундомера у меня не было, но в срок мы явно уложились. Я понял, что Шальт буквально перед нами, когда после смерти очередного топороносца Дита обрадовано, будто все касалось лично ее, произнесла.

Задание "Дорога жизни" выполнено.

Вы истребили всех неупокоенных, охранявших прямой путь между гно и омами. Теперь король Дриин может беспрепятственно встретиться с королевой Намберту.

Пройдя еще один поворот, я зажмурился от яркого синего света. После луча фонаря он казался мегаваттным прожектором, если, конечно, такие бывали. Основным его источником были башни и башенки различных размеров, которые объединяло лишь одно — синий кристалл в навершии, паривший в воздухе. Возле каждого дежурила ом — обычный гном, отличавшийся от своего собрата из Бампаса лишь одеждой. Сейчас в Шальте царила мода на длинные хламиды, что не делало здешних жителей грациознее, вот похожими на бочку, обтянутую тканью, это да.

Я убрал своего пета от греха обратно в Обиталище, все-таки мантикора, достигшая уже пятнадцатого уровня, могла вызвать ненужную агрессию. Тем более враждебности было хоть отбавляй. Я краем глаза заметил становящийся ярким кристалл на ближайшей башне и понял, что настала пора действовать.

— Эй! Омы! Не стреляйте. Мы пришли к вам с миром! Привет от Дриина Крепкорукого! Мир, дружба, жвачка!

Я ожидал чего угодно, но не вспышки от кристалла рядом с омом и стремительного белого метеора, ударившего рядом. Короткий могучий вскрик, и Борг оседает с бледным безжизненным лицом на холодные мелкие камни.

Узник Огнебокой

— Поймите, мы должны были проверить неупокоенные вы или нет.

— А что нам надо было, анализ мочи сдать? Как много мертвяков умеют разговаривать?

Стражник ом почесал взлохмаченные в беспорядке волосы, перевел свои василькового цвета глаза на белолицего Борга и сморщился, будто попробовал пересушенную сливу.

— Это самый верный способ, на неупокоенных наша магия не действует. Не беспокойтесь вы, это всего лишь оглушение. Сильное, но он скоро придет в себя.

И действительно, по телу Крушиголова сначала пробежала мелкая судорога, а вскоре раздался измученный стон многолетнего каторжника рудников, и гно открыл глаза. Глостер помог ему подняться, и теперь Борг озирался вокруг, задержав недобрый взгляд на нескольких омах, старшим из которых был тот самый, с васильковыми глазами.

Посмотреть действительно было на что. Мы уже оказались за высокой, в три — три с половиной метра, каменной стеной. Через каждые метров двадцать высилась маленькая башенка с кристаллом, а каждые пятьдесят огроменное, напоминающее зиккурат сооружение. К моему удивлению, женщин было не подавляющее большинство, скорее пятьдесят на пятьдесят, но мужчины заметно отличались от своих сородичей в Бампасе. Помимо одежды, в отношение которой Глостер высказался довольно однозначно и неодобрительно, местные не носили бород. При них не было оружия, только деревянные посохи с кристаллами, источающими такой же синий свет. Мужчины старались не разговаривать, а многозначительно обмениваться взглядом: может, менталы, а может, попросту не хотели болтать языком.

— За Освободительницей послали человека, — продолжил Васильковый, — она скоро будет. — Можете пока отдохнуть в наших садах и отведать плодов, растущих в них.

Я слегка качнул головой, вроде и принял все к сведению, но еще не забыл негостеприимной встречи. В сопровождении десятка стражников с посохами мы отошли от стены и сразу же оказались в садах, что растянулись широкой полосой до самых домов. Строения, кстати, здесь были не натыканы, как у гно, хаотично на свободном пространстве, отвоеванном у недр горы, а напоминали собой упорядоченные кварталы Барселоны, обнявшие величественную угловатую пирамиду с широкой лестницей посередине. Там наверху горели факелы, и лишь смутно угадывалось какое-то приплюснутое строение. Видимо, резиденция Намберту.

— Да уж, все тут по фен-шую, — невольно восхитился я бытом омов, подошел к ближайшему дереву и сорвал, осыпав землю синим снопом искр, яблоко. — Во всем порядок.

— Что еще за фен-шуй? — Глостер повторил мое движение, но есть плод не торопился.

— В моем мире это организация пространства. Ну, как объяснить... Что каждый предмет должен находиться на своем месте. Кровать тут, стол там.

— Ага, и шкатулка с драгоценностями, — задумчиво пробормотал Палец-в-рот-не-клади.

— Ты о чем?

— Сдается мне, что этот ваш фен-шуй придумали воры, чтобы быстрее обирать дурачков. Хорошо придумано, заходишь в дом и сразу знаешь, где и что находится.

Я открыл рот, но даже не нашелся, что ответить. Вот как с логикой мастера-лучника спорить?

— Уважаемый, — обратился я к Васильковому, вместе с парой стражников неотступно следовавшему за нами. — Мы ограничены в передвижении по Шальту?

Казалось, мой вопрос здорово смутил ома. Тот даже изрядно покраснел до цвета вареной свеклы, но все же ответил.

— Никто не вправе ограничивать вас в передвижении... Но все же я рекомендовал не отходить далеко от ворот во избежание различных эксцессов.

Хм, слова какие красивые знает, хотя суть одна — не рыпайся, а то отхватишь. Вот только и у меня есть на это свое веское фи.

— Тогда предлагаю консенсус. У моего спутника родня в вашем городе, он бы хотел ее повидать. А мы пока с мастером-лучником подождем делегацию от Намберту.

— Это, Крил, — одернул меня за рукав Глостер. — Мне тоже надо в город.

— Зачем еще? — продолжая улыбаться, шепотом спросил я. — Опять стащишь что-нибудь?

— Нет, ну клянусь Отцом, — глаза Глостера стали честнее, чем у адвоката, защищающего богатого бизнесмена. — Мне барахлишко надо продать, опять же, вдруг у этих омов есть, чего у нас отсутствует. Пригодится в хозяйстве.

— Ладно, иди, — недовольно шикнул я ему. И уже громко добавил. — Как я уже говорил, у Борга здесь родственники, а у Глостера, э... деловое предложение к вашим торговцам, сулящее огромную выгоду обеим сторонам. Я останусь здесь. Тем более для встречи с Намберту эти гно не нужны.

Васильковый колебался, но недолго. Видимо, стать виновником конфликта между народами, да еще после нападения на Крушиголова, пусть и оправданного, ему явно не хотелось. У меня даже уровень Убеждения после его согласия не поднялся, что говорило лишь о том, что уговаривать особо и не требовалось.

Уходили Борг с Глостером в одну сторону, к ближайшей улице между двумя высокими домами, но по-разному. Крушиголов неуверенно оборачивался, явно опасаясь встречи с женой и дочкой, а мастер-лучник напротив, торопливо шагал вперед, останавливаясь, чтобы подождать громадного гно.

А им навстречу уже двигалась длиннющая делегация из кряжистых беловолосых омок с толстой приземистой бабкой во главе. Да уж, чуть по-другому я тебя, Намберту, представлял.

Внешность королевы омов все же осталась для меня загадкой, хоть и на довольно скорый срок. Предводительницей женского отряда оказалась какая-то старая бабка, причем старая даже по меркам гномов — мышиного цвета волосы выцвели и стекали жиденьким ручейком назад, сморщенная кожа маслянисто блестела, а зрачки глаз заметно побелели, делая ее похожей на слепую. Но тетка видела, причем очень хорошо. Она прошлась по каждому участку моего тела, как опытный мясник при покупке откормленного телка, а только потом забурчала под нос.

Говорила она немного, не утруждаясь даже делать вид, что я важный гость. Она напоминала пьяного слесаря восьмого разряда, которому сказали "делай", и он стал делать. Плохо, но как умеет. Но все же из слов старухи я понял, что меня ждут "Зале у Свода", том самом помещении наверху пирамиды. Придется покачать икроножные мышцы до состояния гонщика Тур де Франс после трехсот километров. Я поблагодарил старуху, сдается мне, она тут тоже не последний человек, и сказал, что готов отправиться прямо сейчас.

Омы оказались гораздо любопытнее гно — от меня никто не прятался, напротив, почти все население города (все-таки действительно тут было больше женщин) высыпало на улицы, выстроилось вдоль мостовой и провожало молчаливыми взорами. Здесь не было тихих перешептываний вслед, вытянутых рук с оттопыренным указательным пальцем, нервных смешков, лишь суровые, с отпечатком постоянной осады, синеватые застывшие маски вместо лиц. Кристаллы делали свое дело, я чувствовал себя путешественником в Изумрудном городе, нацепившим "волшебные" очки. Все остальные цвета в Шальте будто исчезли.

Линк Рассеянная, а именно так звали главную старуху, важно вела меня вперед, по длинным прямым, словно строили их не омы, а древние римляне, улицам. Архитектура была похожа на бампаскую — те же маленькие окна, аккуратные ставни, приземистые крыши, разве что линии более строгие, никаких просевших крыш или покосившихся домов. Все вокруг говорило, что каждая улочка, каждый камень, каждая крошка располагается здесь с какой-то определенной целью.

Наконец мы достигли подножия пирамиды. И тут я понял, что издалека она выглядела явно меньше.

— А лифта здесь случайно нет? — повернулся я к Линк.

— Есть, — пробубнила старуха.

— Ну слава Отцу, пардон, Матери. Ну, чего стоим, давайте в кабинку, там, поди, Намберту заждалась.

— Только он не работает.

Эх, мать моя в коньках на босу ногу. Везет как утопленнику. Я поднял ногу на широкий выступ и тяжело, как бурлак при виде баржи, вздохнул. Понеслась душа в рай.

Первые ступеней двести дались относительно легко. Они были невысокими, и даже пожилая Линк бодро шагала, не говоря об ее окружении. Я даже начал думать, что все будет не так ужасно. Подумаешь, дорога к "Залу у Свода", фигня какая. Свое заблуждение осознал уже через сто ступеней, когда все позитивные мысли чудесным образом испарились. Еще минут через десять я был вынужден признать свое поражение и попросил небольшой передышки. Пригляделся, почти треть прошли. Хотел сесть, но Линк довольно грубо подняла меня, сказав, что если сейчас плюхнусь на задницу, то ноги одеревенеют.