Лучшие Миры

Не став продолжать бесполезный спор, я перевела тему, указав на список шифрованных данных:

— А это что?

— Не знаю, — пожал плечами Леха, тоже, видимо, решив не заводить затертую пластинку. — Похоже на какие-то учетные записи, но какие — без понятия. У Макса где-то должна быть программа дешифровки, если хочешь, запущу — узнаем.

— Да, запусти, — кивнула я. — А заодно посмотри, вдруг Макс что-то еще накопал, что может сейчас пригодиться. И поищи что-нибудь о резервной системе копирования сознания. Раз Макс куда-то сознательно полез, то должен был предусмотреть разные варианты.

— Юль, — вздохнул Леха. — Я понимаю, что тебе хочется верить в лучшее, но цифровой носитель сознания считывает отпечаток его при гибели тела, когда происходит выброс энергии в следствии физического разрушения определенного участка мозга. Это единственный способ и научно доказано, что иначе сделать нельзя. Как только я занял тело Макса для него возможность заполнения цифрового носителя сознания исчезла. Смирись! Его больше нет. Ни в виде живого человека, ни в виде кучки байтов.

— Леша, — как можно спокойнее начала я. — Когда-то в древности было научно доказано, что существовать вне физического тела нельзя. Потом люди придумали, как сохранять себя на флешку, дабы облегчить себе и близким боль от утраты. Так что для меня научное доказательство чего-либо не является весомым аргументом! Макс не сунулся бы абы куда без страховочного варианта! Будь добр, поищи!

— Я-то поищу, — в тон мне ответил парень. — Но ты бы начинала привыкать к правилам реальности: научные доказательства только в фантастических сказках не работают. Не обнадеживай себя зря: твой брат мертв. Прими это.

Не став отвечать, я вернулась к своей админке, ибо пользы в дальнейшей беседе не видела.

В Лорелленде тем временем фавн с магичкой как раз привели вирвиша к кузнецу и, забрав копательный инструмент, направились обратно на кладбище. Вернувшись к нужному надгробью, фавн выхватил из воздуха лопату и вонзил ее в землю. Едва это случилось, как полотно засияло алым светом. Он буквально ручейками стек в почву, и через мгновение, выбросив вверх фонтан грунта, из могилы выскочил высокий полуистлевший скелет в сиреневом балахоне.

— Наконец-то! — вспрыгнув на надгробье, воскликнул он. — Теперь я свободен!

Затем, переведя взгляд на фавна, воскресший достал из-за пазухи черно-золотистую книгу и швырнув ему томик зловеще прошептал:

— Назначаю теперь тебя хранителем тайн Великого Аза!

Едва он произнес эти слова, как фавна окутало чернильно-черное облако, через мгновение заполнившее весь экран, а еще через мгновение, когда чернота рассеялась, я увидела, что Зерго выкинуло из Лорелленда в иной срез игровой реальности, называемой там Межмирьем: огромный бесконечный белый коридор с тысячью золотистых дверей, располагавшихся не только на стенах, но даже на полу и на потолке. Хотя пол, потолок и стены здесь являлись понятиями крайне условными: ходить можно было в равной степени по любой плоскости. На сколько мне помнилось, чтобы выбраться из Межмирья надо было набрать в нем определенное количество опыта за определенное время, а затем призвать Ключника и выполнить три его поручения. Как ни странно, помнилось мне верно: открыв окно-справки по описанию данного среза игровой реальности, фавн прочитал текст-подтверждение. К слову, опыта нужно было набрать всего-то 1112 единиц, но за 112 минут, отсчет которых пошел едва закрылось окно справки: таймер высветился в левом верхнем углу экрана.

Куратор тем временем огляделся и, подошел к ближайшей правой двери. На золотистом полотне в белоснежной рамочке располагались ряды кириллических рун:

[ и п ю а о т к е о и е

м и р ы в е р о ю с ь

е ж а щ и т н и м и в

л д м к р р и с ь г м

з у и т г к ь с и г ж ]

Под ними находились пустые слоты:

[_ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ ! _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ !]

На решение головоломки Зерго потратил около десяти минут. Причем, начал совершенно правильно: едва он провел от руны 'м' вниз, затем вправо и снова вниз, как руны вспыхнули алым и заполнили первые слоты, образовав слово 'между'. После легко нашлось слова 'мирами', а вот дальше фавн завис. К слову, и я тоже: ничего осмысленного нужного размера из букв не складывалось. И даже если обводить по диагонали (что вообще-то запрещалось движком). Однако, Зерго с задачей все-таки справился, правда не знаю, брутфорсом, или догадкой. Тем не менее, этот квест был им решен, а новый получен. Когда все слоты заполнились, явив текст: 'Между мирами рыщит вирг! Вернись с ним и откроюсь в миг!', я подумала, интересно, орфографическая ошибка была допущена разработчиком специально, для усложнения игры, или он действительно не знал, как пишется слово 'рыщет'? Как бы там ни было, но, получив 6 единиц опыта, фавн открыл дневник, где отметилось появление нового квеста и, нажав на иконку помощи, развернул окно справки.

На коричневом пергаменте я прочла следующие строки:

[Вирги — бестелесные беззлобные сущности, периодически появляющиеся в Межмирье и бесцельно по нему слоняющиеся. Это нематериальные сгустки энергии, оставшиеся от когда-то живых существ. Вместе с плотью они лишились каких бы то ни было эмоций, зато обрели бессмертие. Вирга нельзя ни запугать, ни подчинить, ни заинтересовать. Единственное, что его может привлечь — родственные душевные вибрации. У каждого вирга при жизни была наиболее ярко выделяющаяся черта характера, которая в последствие стала основой его сути. Если вам удастся угадать, что это за черта и проявить ее в своем поведении — вирг притянется к вам, как магнитом.

]

Рядом с описанием приводилась картинка. Вирг представлял собой переливающуюся всеми цветами радуги субстанцию, кое-как державшую форму слегка вытянутой капли. По крайней мере, на это оно было больше всего похоже.

Закрыв дневник, Зерго побежал вперед по бесконечному коридору, зачем-то меняя плоскости движения через каждые три двери. Не знаю, как у куратора, а у меня от его перепрыгов слегка закружилась голова. Но, к счастью, через пять минут он остановился около одной из дверей: чем-то она куратору приглянулась. Возможно, простотой замка-загадки: на двери располагалось расчерченное на 4 квадрата поле, каждый из которых был заполнен четырьмя слотами. Какие-то из них были пусты, а в каких-то стояли римские цифры:

[ _ _ _ I

_ IV _ _

IV III I II

_ _ _ _

]

На решение головоломки куратор потратил не больше трех секунд и когда во всех слотах появились положенные цифры, дверь отворилась, принеся куратору еще 6 очков опыта и открыв нашему взору иной мир.

Черно-красное небо грозно нависало над заваленной трупами землей. Кое-где полыхало пламя, летали вороны, а по пропитанной кровью почве стелился черный дым гари. Прямо перед фавном, на расстоянии десяти шагов, стоял воин, облаченный в покореженные доспехи. Тяжело опершись на воткнутый в землю меч, он просто смотрел вперед.

— Кто ты? — произнес Зерго.

— Я Аэлен-беспощадный! — грозно ответил воин. — Я хотел примкнуть к войску Дараса, в качества дара поднеся ему трупы его врагов — приспешников Лорелл! Я вырезал два десятка деревень, но вместо признания получил кару: Дарас уничтожил моих соратников, а меня заточил здесь. И теперь целую вечность я должен переживать свой последний бой, раз за разом круша бессмертных солдат.

— Почему Дарас так поступил с тобой? — поинтересовался фавн, выбрав эту реплику из предложенных вариантов. К слову, второй вариант был 'Попрощаться'.

— Дарас сказал, что глупцам не место рядом с ним, — вздохнул воин.

— Чем я могу помочь тебе? — продолжил диалог куратор.

— Сокруши меня! — взмолился воин. — Единственное условие моего освобождение — гибель в честном бою от руки приспешника Лорелл. Я вижу на тебе ее печать, поэтому и прошу.

На экране возникло системное окно с вариантами:

[ — Хорошо! (Напасть. В случае победы вы получите 1000 опыта)

— Извини, но мне некогда... (уйти)

]

Открыв окно характеристик ИИшного перса, куратор, видимо, задумался, прикидывая варианты. Аэлен был на уровень выше Зерго, кроме того, имел весьма неплохой меч.

— Глянь-ка, что я нашел! — Лехин окрик бесцеремонно оторвал меня от созерцания игры.

— Давай позже, — отмахнулась я, ожидая, что же выберет куратор: рискнет или нет.

— Юль, это важно! — чуть повысив голос, произнес парень. — Подойди на минуту ко мне! Побудет твой Алекс без твоего контроля! Не маленький!

Вздохнув, я оторвалась от игры и пошла к Лехе: все равно не отстанет. На мониторе его админки была развернута почтовая программа брата.

— Узнаешь? — парень выделил курсором текст одного из писем.

Пробежав глазами по строчкам, я удивленно выдохнула:

— Ничего себе!

Текст месседжа начинался со слов 'Моя богиня!', и заканчивался 'рабом Даниэлло'.

— Угу, — кивнул Леха. — И тут еще целая куча этих письмишек. Я проверил, они регулярно отправлялись Леночке через запутанную цепочку переадресаций.

— Но зачем? — бестолково вопросила я.

— Пойди, теперь пойми, — вздохнул парень, и хотел что-то еще добавить, но не успел: из динамиков моей админки раздался леденящий душу крик, заставивший нас с Лехой синхронно кинуться туда.

Подскочив к монитору, я почувствовала, как замерло мое сердце: весь экран занимала кроваво-красная надпись: 'Вы умерли'.

Опустившись на пол, я бестолково таращилась в пространство, пока Леша что-то лихо набирал на клавиатуре: поверх игрового экрана развернулось черное окно консоли с бегущими по нему салатовыми закорючками еле различимым мной из-за пелены слез.

'Вы умерли...'

Гейм-дизайнеры, как правило, тратят довольно много времени на разработку максимально впечатляющего антуража, дабы эмоции геймера были практически реальными. Однако, постепенно чернеющий экран с кровавой надписью в обычных условиях может вызвать лишь легкую досаду, и не более того.

'Вы умерли...'

Ни один из нарисованных миров не может придать этим словам действительно пугающий смысл. Потому что это право всегда будет оставаться за реальностью, ибо оно ее основание. Почему нарисованные миры именуются Лучшими? Потому что в них легко жить и не жалко умирать: всегда можно переиграть, всегда можно все исправить, а если нет, то мир запросто можно выкинуть и уйти в другой. Реальность же редко прощает ошибки. Она жестока, с ней сложно. А Лучшие миры — это спасительные двери в беззаботное детство, когда нет груза ответственности, все идет, как тебе хочется, исполняется любой каприз, а максимально возможная боль не сильнее чем от поцарапанной коленки. Это затягивает, к этому привыкаешь. Пока жизнь не захочет напомнить о себе смертью...

'Вы умерли...'

В реальности это больно и страшно. Что для тебя, что для других. И если со своей смертью все весьма просто — ее последствия переживать не придется, то со смертью близких все гораздо хуже: если она войдет в твою жизнь, то уже никуда из нее не денется.

'Вы умерли...'

Сразу же вспоминаются невысказанные слова, или высказанные словечки; намеренья, так и не ставшие поступками; поступки, совершенные без намеренья. Вспоминается все, что было жизнью. Это происходит всегда. В миг осознания: либо за мгновение до твоей смерти, либо через мгновение после смерти того, кто был частью твоего мира.

'Вы умерли...'

Иногда это очень правильна фраза, если 'вы' считать множественным числом...

— Успел! — выдохнул Леха, опускаясь на пол рядом со мной.

Не особо уловив смысл фразы, я просто обернулась на звук и уставилась на свой мобильник в руке парня. Набрав чей-то номер, он поднес телефон к уху и закрыл глаза, опершись затылком на стену. Звук был выставлен на максимум, поэтому я отчетливо слышала доносившиеся из динамика гудки. Их было три. Вместо четвертого раздался хриплый, еле слышный голос:

— Алло!

— Чувак! Ты мне должен! — открыв глаза, радостно сообщил трубке Леха.

В ответ из динамика раздался надсадный кашель. Лишь через несколько секунд собеседник смог спросить:

— Кто это?

— Наглая куча байтов, — усмехнувшись, ответил Леха, поднимаясь. И посмотрев на свою руку добавил, — теперь, правда, во плоти. Так что рассказывай, откуда ты выходил в сеть, и мы приедем.

Дальнейший разговор я не слышала, ибо Леха вместе с телефоном ушел в спальню, но подняться и пойти за ним у меня просто не было сил. Страх, что внезапно зажегшаяся надежда окажется ложной, сковывал по рукам и ногам, не давая шелохнуться. Исчез он лишь, когда из спальни донеслось:

— Юль, ты к своему хахалю собираешься ехать или нет?

'Живой!'

Едва эта мысль прогремела в разуме, как эмоции вырвались на волю: уронив голову на руки, я просто разрыдалась, а через несколько секунд почувствовала, как подошедший Леха обнял меня за плечи, опустившись рядом.

— Эй, ты чего? — мягко спросил он, прижимая меня к себе. — Похоронила его уже что ли?

В ответ я лишь чуть громче всхлипнула.

— Юлька, я тебе поражаюсь! — рассмеялся Леха. — То упираешься до последнего, а то на тебе! Знаешь, порой мне кажется, что пресловутый китайский рандомайзер именно с твоей логики и писали! Ну как так можно, а?

Отвечать не было ни сил, ни возможности: слезы текли ручьем, не желая останавливаться. Закопавшись носом в Лехину футболку, я проревела несколько минут, успокоившись, лишь когда она основательно промокла, и парень мне об этом сообщил, выдав ультиматум:

— Так, или переползай на сухой край, или успокаивайся! Причем, лучше второе, потому что нам идти надо.

Оторвавшись от Лехи, я еще раз всхлипнула и кое-как прошептала:

— Спасибо.

— Обращайся, — наигранно улыбнулся парень, поднимаясь, и искренне добавил. — Всегда рад помочь.

Переодевшись, мы покинули квартиру, пройдя по серому обшарпанному подъезду и, проехав на лифте пятнадцать этажей, открыли уличную дверь, но замерли на пороге, несколько обескураженные увиденным. Сквозь густой смог едва пробивался дневной свет, однако фонари не горели. Вокруг не было ни души, лишь очертания бетонных громадин домов угадывались в тумане.

— Надо же, — удивленно покрутил головой Леха. — Неужто освещение и система очистки воздуха питаются от одного генератора, который вдруг решил заглох...кхе-кхе.

Конец фразы смазался приступом кашля. Зарывшись лицом в рукав рубашки, Леха утянул меня обратно в подъезд и повел к лифту. Едва мы вошли в кабину, парень достал мобильник и набрал Алекса. Когда тот ответил, Леха сообщил:

— Чувак, сорри, но, мы сейчас не приедем. Похоже, пока мы были в виртуальном мире, в реале в нашем районе тоже случилась какая-то гадость. Авария или вроде того: на улице ни света, ни воздуха. Надо посмотреть новостные ленты: узнать, когда ее устранить обещают. По результатам отзвонюсь. Ага, до связи!

Убрав мобильник в карман рубашки, Леха усмехнулся:

— Хорошо хоть не домовой генератор накрылся. А то, кто его знает, как сработали бы скрипты Лорелленда при отключении питания.

В ответ я лишь кивнула: от вдоха смога чуть закружилась голова, так что большинство сил были брошены на борьбу с темнотой в глазах. К счастью, мне удалось удержаться в сознании.