Бессистемная отладка. Реабилитация.

— Ой, Филин, извини! У меня сама собой активировалась огненная форма.

— Ты баню не спалила?

— Нет, только диван подпортила... Ты не обижаешься?

— На что? Тут тебе большое неудобство. Ты вся такая из себя распаренная, возбужденная, в нужном психологическом состоянии. И тут несостоявшийся любовник рассыпается горсткой пепла.

— А ты разве не в сходной ситуации? Психологическая травма, все дела...

— Поверь, когда я умудрился удержать эрекцию в тот момент, когда в комнату очень тихо зашел папа девушки с ружьем, а потом так е тихо вышел, меня ни что не может сбить с настроя.

— А девушка не заметила визита?

— Она была сверху, и ей было не до этого.

— Хвастун!

— А еще знаток традиций. Ладно, понимаю что не в тему, но может, сходим на свидание как-нибудь?

— Я подумаю.

— Удивительный вы, девушки, народ... Мы чуть-чуть не переспали, а после этого ты обещаешь только подумать о свидании.

— Чуть-чуть не считается!

— Ладно, удачи!

— Моргенханд! Ты где?

— Пью пиво, поминаю своего друга, жестоко убитого Пламенеющей садисткой.

— Пламенеющей садисткой?

— Седьмая строчка в рейтинге ПВП дуэлей.

— Он был хорошим человеком?

— Странным. Представляешь, он, поговаривают, перед смертью успел её трахнуть. Такие стоны из бани разносились... А потом она отгрызла ему голову.

— Ну, как стало известно из достоверных источников, стоны стаи результатами банных процедур, соблазнить он её почти успел, и ему не отгрызли голову, а просто обратили в пепел.

— Неудачник!

— Морген! Я влюбился! Такая горячая женщина!

— С тем же успехом можно трахнуть в дюзу плазменный движок.

— Признайся, ты просто завидуешь.

— Чему? Твоим мазохистским банным процедурам? Или тому, что тебя сожгли заживо? Такому я не завидую, я не так воспитан.

— Моим успехам у женщин!

— Как ты дожил до своих двадцати пяти с такими "успехами"?

— С трудом. Морген, можешь мне мои вещи принести? А то я на точке респауна в костюме Адама.

— Нет!

— Почему?

— Ты был в бане с Селеной прекрасной, она выиграла прошлогодний конкурс красоты Срединной империи.

— И?

— Должна же быть в мире справедливость!

— Предатель!

Вечер, лес. Вокруг бродят кровожадные монстры. А я без штанов. О, я ведь оборотень, точно. Отращиваю по всему телу перья, а руки превращаю в птичьи лапы. И двигаюсь в сторону города. Через пару минут, пытаясь прихлопнуть комара на щеке, оставляю когтем глубокую рану под глазом . Чертыхаясь, частично изменяю лицо. Рот становится клювом, но речь сохраняется. Сразу становится светлее. А что, удобно!

Пройдя метров пятьсот, натыкаюсь на странную картину. На поляне, залитой лунным светом, стоит мужчина в классическом сюртуке, выглаженных брюках и широкополой шляпе. Рядом, на дереве, висит черное пальто. Мужчина аккуратно располагает на поляне какую-то конструкцию из линз, колб, и металлических рамок.

— Здрасте! — Вежливо здороваюсь я.

— ААААААААААААААААА!!! — Мужчина с воплями исчезает в лесу в лесу.

— Погодите, вы вещи забыли!

Тишина. Как в воздухе растворился. Активирую видинее сигнатур. На пятьсот метров вокруг ничего, крупнее белки. Действительно, растворился...

Пожимаю плечами, накидываю на плечи плащ, одеваю шляпу. Плащ обычный, а у шляпы бонус на мудрость и интеллект. В хозяйстве пригодится. Обнаруживаю в кармане плаща трубку, кисет с табаком и небольшой револьвер. Ничего не понимаю!

Стражник у ворот города икает от испуга, но узнает и пропускает без вопросов, впрочем, не забыв кинуть "римское приветствие". Какие умные все-таки тут неписиси.

В городе, недалек от таверны меня окликают.

— Уважаемый! У Вас закурить не найдется?

Оборачиваюсь к окликающему. И заглядываю ему в глаза.

— Только повод!

— ААААААААААААААААААААА!!!! — И топот убегающий ног. Да что за вечер такой.

Кстати, у меня же есть трубка! Набиваю её ароматным табаком из кисета, и прикуриваю от уличного фонаря. А теперь месть.

— Морген, подойди к таврне! Нам нужно поговорить.

— Филин...

— Подойди к таверне, быстро!

— Минуту.

Прячусь в тени ближайшего дома и жду. Через минут десять раздаются шаги. Захожу вглядывающемуся в темноту другу за спину. И хлопаю его по плечу.

— Здравствуй Моргенханд. Ты готов понести наказание за предательство?

Морген падает в обморок.

Мда... Недооценил я эффект.

Оттаскиваю пребывающего в отрубе приятеля к баням. Тащить почти центнер мяса и железа неудобно, потому тащу его за ногу. Картинка еще та, наверно. Фигура в черном плаще и в шляпе, с совиным клювом и сверкающими из-под шляпы желтизной глазами. Дымящая трубка дополняет образ. А если знать, что у меня в кармане лежит револьвер... Судя по эмоциям трех потенциальных грабителей, сегодня они решили завязать не только со своим темным делом но и с выпивкой.

В бане сторож стремительно трезвеет, но пропускает нас в комнату отдыха. Там я быстренько облачаюсь в свою одежду, оставив только шляпу, и засовываю пистолет в карман. Вытаскиваю Кошмарика из опустошенной кладовки, объясняю дальнейшую программу развлечений. Сначала мы будем Моргена:

— Филин! Пиздуй отсюда нахуй!

— Морген, ты чего, классно же выгляжу!

— Я тебя боюсь!

— Я и сам себя боюсь, чуть не обосрался, в зеркало заглянув.

— Ты чего молчал, что оборотень, причем такой экзотический?

— А я разве не говорил?

— Нет! И вообще, с тебя миллион кредитов!

— За что?

— За мою травмированную психику!

— И на что они пойдут?

— Поездка на море, элитный бордель и дорогое спиртное!

— Во первых... А хрен с тобой, бери. Только если я помню цены, это тебе лет пять непрерывного запоя в элитном борделе на берегу моря.

— Эм... Спасибо... — Морген был шокирован подобным подарком, хотя, видимо, сам еще не привык что человек богатый.

— Ты мне лучше скажи, это как? — Я протянул другу револьвер.

— Ахуеть...

— А в подробностях?

— Это вещь из "Потерянного Арканума", нового проекта корпорации, владеющей "Забытыми королевствами". Стартовала год назад. Мир в стиле стимпанка с элементами мистики и техномагии. Никаких фаерболов, драконов и эльфов.

— А тут огнестрельного оружия нет?

— Паровые пушки есть, кто-то штучные аналоги мастерит. Но именно пороховых револьверов нет.

— А у нас значит есть...

— Я могу написать жалобу в администрацию.

— Попробуй. Ты вообще что задумал?

— Сейчас в таверне идет гулянье. Между прочем, мною оплаченное.

— И?

— Хочу разыграть народ.

— Тебя убьют!

— Мелочи. Зато сколько первозданного ужаса!

— Действительно, ужаса... Ты это, вот чего лучше расскажи, ты свою вот эту форму как получил?

— Ну как, усилием воли, у меня такие особенности класса, могу выборочно тело менять.

— Сохрани настройки обязательно. Скоро конкурс будет, на всякое творчество в игре. А как она для боя?

— Еще не пробовал.

— Обязательно испытай. И вот это еще. Ты же филин? Да?

— Ага. Ну и что?

— Почему ты не прилетел?

— Потому, что я идиот, Морген. Идиот с богатым воображением!

Перед моим торжественным появлением Моргенханд занял в таверне самое удобное для съемки место и дал мне команду начинать представление.

Веселящиеся в таверне люди резко замолчали. Тишина обрушилась с неотвратимостью и неспешностью селевого потока. Сначала замолчали люди у входа, потом, обернувшись на исчезновение звуков, средние столики. Последним замолкла пара пьяниц у барной стойки.

В зал вошел незнакомец. Фигуру его закрывал черный кожаный плащ, лицо прятали полы шляпы.

Резала глаза одна несуразность: черная, тонкая, будто обожженная рука сжимала сплетенные в косу волосы, на которых болталась оторванная голова, из обрубка шеи на пол капала какая-то жидкость. Кровь?

Когда все взгляды скрестились на незнакомце, над которым не висело никакого обозначения, словно он был такой же частью мира, как камень у дороги, как порыв ветра или грозовое облако, он рассмеялся. Рассмеялся и поднял голову. Маска, подумали те, кто еще не был отравлен страхом. Но и они потеряли возможность связно мыслить, осознав, что птичий клюв, полыхающие холодным желтым огнем глаза и заросшее короткими перьями лицо — не плод труда неизвестного скульптора, а творенье безумных Богов. Истинное лицо ночного визитера. Смех перешел в глухой клекот, и резко оборвался. И тут голова в руке незнакомца раскрыла светящиеся зеленым глаза. Из шеи словно бутон неизвестного цветка раскрылось восемь огромных паучьих лап, а рот оскалился двумя рядами острых треугольных зубов. Тишину разорвал крик из зала.

— Господин! Господин!

Через толпу игроков, заполнивших в этот час зал таверны, пробился низенький толстый лысый мужчина в бесформенном балахоне, украшенном непонятными знаками. В этой толпе статных красавцев и красавец, блистающих нарядами и доспехами, он смотрелся вызывающе инородно, словно кусок запыленного гранита в шкатулке драгоценных камней. Мужчина упал на колени перед незнакомцем.

— Позвольте служить Вам, Господин!

Фигура в плаще вытянула вперед правую руку, и люди в зале смогли рассмотреть птичью лапу, на концах тонких пальцев блеснули обсидианом острые когти. Мужчина почтительно коснулся губами протянутой руки.

— Я принимаю твою службу и твою душу, Раб!

Незнакомец окинул взглядом скованную ужасом толпу. Отравляя каждого, кто заглянул ему в глаза, семенами липкого, лишающего сил и воли страха.

— Чума! Чума грядет и скоро расправит свои крылья над миром! Готовьтесь!

Дверь таверны хлопнула, ночь забрала странного визитера и жреца в темном балахоне. Оставив только страх и обреченное ожидание.