Хардкор

Полны чудес сказанья давно минувших дней

Про громкие деянья былых богатырей.

Про их пиры, забавы, несчастия и горе

И распри их кровавые услышите вы вскоре.

Или не услышите. Где же, черт возьми, Джонни, почему он задерживается? Хотя только без пяти минут пять. Нет, не буду убивать Фафнира, я ведь не варяг, я — француз в пятом поколении, хотя по-французски не понимаю ни слова. Интересно, не водятся ли в фонтане лягушки? Что-то мне есть захотелось.

Джонни появился, когда часы в доме Пережогова пробили пять раз. В воде словно мелькнула стайка разноцветных рыбок — проплыло радужное отражение. Джонни похлопал меня по плечу, и я оглянулся.

В жизни она была точно такой же, как в виртуальности. Волосы цвета радуги спадали на веснушчатые щеки. Губы расплывались в задорной улыбке, демонстрируя щель между передними зубами.

— Держи на память, Ламберт, — сказала Джонни и протянула мне фарфоровую маску Анонимуса.

— Деньги перечислены. — Я покрутил маску в руке, не зная, куда ее пристроить.

— Знаю, иначе бы не пришла. Возьми ключ.

Она протянула руку, и в мою ладонь опустился чип квантовой памяти.

— Спасибо, — сказал я.

— И еще здесь информация об игре, — добавила она.

Джонни отошла на несколько шагов, — я отметил, что идти на высоких шпильках она совершенно не умеет, оглянулась и помахала мне рукой.

— Возвращайся, ретурнер, я буду ждать.

И я помахал ей в ответ улыбающейся маской.

* * *

Мария снова ждала меня у входных дверей. Я протиснулся мимо, наши лица оказались близко, и аромат ее духов вновь ударил в нос.

— Подожди. — Она схватила меня за руку. — Игорь, ты ведь спасешь моего сына?

Режим "хардкор", но как я могу сказать ей об этом?

— Да, я постараюсь. — Стандартный, ничего не обещающий ответ.

— Спасибо. — Мария вдруг меня обняла, прижалась всем телом. — Он хотел обратиться в госслужбу, но я отговорила. Ты же справишься лучше, я знаю.

Она посмотрела мне в глаза и провела рукой по моей щеке. Я поцеловал ее раскрытую ладонь.

— Олег вышел, но скоро вернется.

Мария прикоснулась губами к моим губам. Я ответил — жадно, захлебываясь, покрывая ее лицо поцелуями.

— Спаси его, спаси, — шептала она.

Мария, ее глаза, теплота ее губ, стройность ее тела — прошлое вновь вернулось, словно не было прошедших лет. Но Ёжик может погибнуть в любую минуту.

— Он только мой сын, не его, — шептала она, закрыв глаза.

— Не его? — Я почувствовал, как мое сердце забилось еще быстрее. — Неужели он от меня? И ты молчала?

— Нет, не от тебя. Ты его не знаешь. Но это неважно.

Я вернул на место расстегнутый ворот ее кофты.

— Мне надо спешить, — сказал я. — Держи. — И протянул ей фарфоровую улыбающуюся маску.

Она непонимающе на нее посмотрела.

— Хорошо, что я на тебе не женился, — добавил я и пошел по коридору в детскую комнату.

Идти получилось ровно, почти не шатаясь, хотя ноги дрожали. Едва я дошел до комнаты, как прихожей появился запыхавшийся Олег.

— Успел! — выкрикнул он. — Подожди меня. Я сейчас. Уф...

Он отдышался, достал изо рта электронную сигарету и сунул в карман.

— Я иду с тобой.

— Нет!

— Да! Я так решил. Купил систему жизнеобеспечения. Я хочу с тобой. Мария о нас позаботится. Я должен вернуть сына. Какой же я иначе отец?

— Я работаю один.

— Но я не буду обузой.

Олег прошел в комнату следом за мной.

— Ты не понимаешь, что такое игра, — прошептал я, глядя ему в глаза. — Она сожрет тебя с потрохами.

— Но ты же всегда возвращаешься, — сказал он.

— Это моя работа. Ты так не сможешь.

— Смогу. Я не забуду себя.

— Но в этой игре включен режим "хардкор".

Олег побледнел. Он знал, знал, мой старый друг, что это такое.

— Тем более, — сказал он. — Заводи свою шарманку.

Я пожал плечами. Почему-то охватило равнодушие. Кто я такой, чтобы мешать человеку погибнуть, если он сам того желает?

У компьютера уже поставили третий стул. Олег установил возле себя капельницу и теперь неловко держал иглу между указательным и средним пальцами.

— Уколешь? — спросил он.

— Давай. Ты хоть подгузник надел?

— Э-э-э... Ну да.

Позади нас стояла Мария. Она не спорила, просто молчаливо помогла Олегу привязать руки к подлокотникам, затем, после того, как я вогнал иглу в его вену, закрепить ее лейкопластырем.

Я вставил память в компьютер.

— Есть контакт, — смог улыбнуться Олег. — Я подключаюсь.

Вслед за ним подключился и я. Уже входя в сеть, я почувствовал губы Марии у себя на щеке.

Вторая авентюра. Железный лес

"Хвергельмир" встретил меня туманом. В главном меню игры молочные потоки низвергались тугими переплетающимися жгутами и исчезали в кипящей бездне. В тумане кто-то ходил. Кто-то огромный бесшумно переставлял суставчатые лапы, тяжело вздыхал, и тогда по белой мгле пробегали волны и обнажались торчащие из бездны черные ветви деревьев. Казалось, что до тебя пытаются дотянуться их скрюченные пальцы, схватить и утащить в белое безмолвие.

На фоне всего этого предлагалось создать персонажа. Только выбора практически не было — лишь человек, воин или волшебник, лишь твой изначальный виртуал, одетый в кожаную куртку, штаны и с мечом на поясе. "Хвергельмир" с самого начала заставлял играть по своим правилам, ограничивая в жесткие рамки. В информации, предоставленной Джонни, написано о том, что эта игра противостояния людей и порождений Железного леса, но везде и без ограничений активирован режим "игрок против игрока". Зная об этом, можно сказать, что здесь не до противоборства с темными тварями, ибо самым страшным врагом являются другие игроки. Убей первым, или будешь убит другими. Беги быстрее, стань хитрее, потому что к такому призывает сама игра.

Здесь нет места пощаде. Здесь всё решает сила, и у меня лишь одна цель — найти и спасти Ёжика, любой ценой.

Умения в игре приобретаются в процессе их изучения и наращиваются во время использования. Начальный уровень каждого умения — первый. Количество единиц жизни среднестатистического персонажа — десять. Сила, ловкость, интеллект подбираются игрой при старте, как наиболее соответствующие вашему виртуалу. Предельное значение, которое можешь получить в игре, — двадцать. Но много ли игроков дожило до таких характеристик? Ну что ж... Я нажал на старт, туман ринулся мне в лицо, залепил глаза и уши, стало трудно дышать.

Сквозь мглу перед глазами появились мои начальные характеристики: "Сила — 5, ловкость — 6, интеллект — 4".

Я упал на колени, а когда поднялся, то обнаружил себя стоящим на поляне посреди леса.

Лесную глубину скрывал туман. Из него выступали деревья-великаны, окружали тебя, подавляли непонятной чуждостью. Отвернись, и покажется, что они подобрались еще ближе. На них почти не было листвы. Редкие, высохшие листья выглядели так, будто этот лес забыл, что такое зелень. В вышине ветви переплетались, создавая над головой черную сеть. С них свешивались седые пряди и едва заметно раскачивались от дуновения холодного ветра.

Землю покрывала опавшая листва и коричневый с пепельными вкраплениями мох, из которого поднимались на длинных стеблях темные чашечки, полные липких семян. Когда я касался их носком сапога, чашечки лопались с едва слышными хлопками и разбрасывали семена вокруг. Стоило опустить ногу в мягкий лесной ковер, как в том месте, куда ты ступал, хлюпала вода, а где-то в глубине земли, там, куда уходили корни лесных гигантов и цверги ковали магическое железо, этому звуку вторило подземное эхо.

Хлюп-плюх, хлюп-плюх — было непривычно так идти, ощущая, будто из леса кто-то смотрит тебе в спину. Но убегающая с поляны тропинка звала за собой к городу-всех-дорог. Когда-то Вормс служил пристанищем купцов и искателей наживы, куда стекались все, кто жаждал славы и легких денег. Теперь же былая слава города ушла. Железный лес подступил к его стенам, и не осталось храбрых воинов, которые бы противостояли порождениям тьмы. Но если у тебя нет в кармане ни гроша, а меч — единственное твое сокровище, то ноги сами ведут к городу-всех-дорог. Игорь, говорят они, хватит тебе бродить ледяными торосами, следуя за дыханием морозных великанов. Пора тебе погреться среди городских дев, чьи губы, красны, словно спелые вишни, а груди-холмы возвышаются на белоснежной равнине и теплые бедра обещают бессонные ночи.

— Кар-р-р! — Сидящий на ветке черный ворон разогнал криком лесную тишину, его возглас перешел в затихающее утробное урчание.

Птица смотрела не меня красным глазом и урчала. Я погрозил ей кулаком. Рукав куртки задрался, и я увидел татуировку. "Игорь Ламберт", — было написано большими буквами от локтя до кисти. Трудно не заметить.

Стоять! Какие девы?! Это же всего лишь игра, и я пришел сюда не за усладами, а чтобы спасти Ёжика.

— Р-р-р, — сказал ворон.

Я — Игорь Ламберт, ретурнер. Я не морской охотник, чья хижина завешена шкурами белых моржей, а всего лишь коммерческий советник. "Что делать с акциями?" "Продавай". "Это я, Маньяк. Игорь, ты меня слышишь?" Я схватился за голову. Прошлой весной я не побеждал на турнире Одноглазого Флинна, а отдыхал на Черном море, купался в теплой воде и ловил пучеглазых бычков среди скользких прибрежных камней. Не я пустил стрелу точно между глаз ледяного дракона. Не я преодолел перевал воющих духов в самую лютую пору.

Реальные воспоминания возвращались, ложные блекли, выцветали, будто фильм, который ты видел давно и уже успел почти позабыть. Мир потерял свою глубину. Он оставался, наполненный цветом, запахами и звуками, но утратил то неуловимое, что отличает реальность от игры. Вон на дереве возле ворона едва заметно выступает полигон. Дизайнер допустил ляп, и сразу видно, что это не дерево, а лишь объемная модель. Оно не настоящее. Вместо солнца здесь динамическое освещение. Вместо жизни — иллюзия, в которую нас заставляют поверить.

Ворон прервал урчание, сорвался с места и с шумом улетел. На землю опустилось несколько сухих листьев и черное перо.

Что-то не давало мне покоя. Воспоминания — настоящие, живые, появлялись перед глазами. Ёжик, улыбающаяся фарфоровая маска, Мария, ее губы, резкий и сладкий запах духов, Олег... Он же пошел следом за мной! Где же мой старый друг?

Олег стоял на соседней поляне, вглядываясь в лесной туман. Его рука сжимала меч.

— Олег! — воскликнул я.

— Тихо! — поднял он руку и еще некоторое время следил за туманом. Затем обернулся ко мне, но меч не опустил. — Кто ты, странник?

— Очнись, — сказал я. — Мы в игре. Мы пришли спасти твоего сына.

Его глаза прищурились.

— Здесь обитают тролли. Они повсюду и могут оказаться кем угодно. Притвориться черным камнем или сухим деревом, вороном в небе или путником на дороге. — Его левая рука выводила узоры, я следил, как ловко двигались на ней пальцы. Казалось, что они оставляли горящие следы в холодном воздухе. — Речи троллей сладки и обманчивы. Бойся их и не доверяй никому, ибо тролли разорвут твое тело и выпьют мозг. — Огненные знаки складывались в руны. Письмена таяли в воздухе красными угольками.

— Олег... — прошептал я, заворожено следя за его действиями.

— Умри! — воскликнул мой друг, вскинул руку, и мне в лицо ударил сноп пламени.

Я едва успел отшатнуться, почувствовал, как опалило лицо, упал в мох, перекатился и вскочил на ноги. Ах ты, гад! Гаденыш! Убить меня решил?! Мой меч покинул ножны. Возникло сообщение:

"Получено умение — владение мечом, уровень первый".

Да, да, говори, рассказывай мне о событиях в игре. Пока я их вижу, то отдаю себе отчет в том, что мы в придуманном мире. Но если вновь всё станет настоящем, это будет означать, что "Хвергельмир" снова поглотил меня, сделал своей частью. Как Олега.

Он ударил первым. Сражался, держа меч в правой руке. Пальцы левой продолжали танцевать свой огненный танец, шевелились без всякой связи друг с другом. Я отбил выпад и ударил локтем в лицо, разбивая в кровь его губы. Олег отшатнулся. Замер, выставив перед собой оружие, попытался стереть кровь тыльной частью ладони, но лишь размазал по щеке.

— Ты не тролль. — Он сплюнул под ноги. — Я помню тебя. Ты приходил в мой дом, охотник. Вторгся, когда не было хозяина, и целовал мою жену. Ты предлагал ей шкуру ледяного дракона, которая играет на солнце, как груда драгоценностей, за похоть с тобой. — Над его ладонью в воздухе появились горящие руны.

— Вспоминай, Олег, вспоминай! Ты путаешься, в твоей голове творится каша. Реальность смешивается с выдуманной историей. Я твой друг. Но это ты когда-то увел мою невесту.

Новый сноп огня был ожидаемый, я с легкостью от него ушел. Вспыхнула ответная ярость — кипящая, затмевающая сознание. Я ударил наотмашь, выбивая меч из его рук. Едва не воткнул клинок в его грудь, но вовремя остановил движение, выпустил меч, и он упал в мох рядом с мечом Олега. Олег врезал мне в челюсть кулаком. Зубы лязгнули, рот наполнился вкусом крови. "Минус одна единица жизни".

— Ты увел мою Марию, козел! — прошипел я и ударил в ответ, утопив кулак в его животе, заставив сложиться вдвое.

Не разгибаясь, Олег попал сжатым кулаком мне ниже пояса. "Минус две единицы жизни. Ловкость временно понижена до пяти".

— Ты предлагал ей шкуру дракона! Моей Брунгильде! — прошипел Олег.

— Какая к чертям Брунгильда? — выдавил я. — Ты что творишь?

Я отполз на несколько шагов, держась за пах. Олег бросился к своему мечу, схватил за рукоять, но я успел наступить на клинок и не дал ему поднять оружие.

— Ты спал с моей Марией! — выкрикнул я.

Удар — изо всех сил, до собственного крика и разбитых костяшек, от которого голову противника закидывает назад, и в воздухе опадает россыпь красных капель.

— У тебя с ней ребенок, паршивец! Вспоминай, как я учил тебя в детстве драться!

На сей раз он принял удар на блок и ударил в ответ. Я поймал его руку, и мы оба упали в чавкнувший плюющийся семенами мох. Олег ударил в солнечное сплетение — коротко и сильно, выбивая из моего дыхания две единицы жизни. Я схватил его голову и вдавил щекой в мох, сунул под глаза руку.

"Получено умение — рукопашный бой, уровень первый. Ваша сила увеличена до шести".

— Читай, придурок, читай, что написано! Помнишь меня? Вспоминай, у кого увел женщину. Но ты знаешь что. — Я придвинулся вплотную и зашептал прямо ему на ухо: — Она понесла не от...

Олег сел.

— Игорь? — спросил он, сплевывая кровавой слюной.

— А кто же еще? — Я тоже сел, опершись о его спину.

Мы сидели и тяжело дышали.

— Нет, ну ты придурок всё-таки, — сказал я, нащупывая языком дырку на месте выбитого зуба. — Волшебник хренов. Говорил, не надо за мной идти.

Олег не ответил, запустил пальцы в свой рот, выудил зуб и подержал его на ладони. Затем отправил щелчком в ближайшее дерево. По привычке похлопал по нагрудному карману в поисках электронной сигареты. Не нашел, подобрал с земли сухую веточку и сунул в рот.

— Брунгильда... Она выглядела такой реальной, — сказал он. — Ты что-то говорил о Марии? Понесла не от... кого?