Любимец Богов. Власть золота. Литрпг Beta

— Да вот, — подумав, я выложил на прилавок два камня душ — ведьмака и тролля. — Пока не думал, что лучше.

— А уровень у тебя какой? Да молчи, так вижу, что девятый. Испортишь дело, — сплюнул старик, попав в ноги прохожему. Тот оценивающе посмотрел на деда, который в ответ приподнял массивную трость из черного дерева. Покачав головой, воин прошел дальше.

— Испорчу?

— Слабак, — засмеялся старик вслед воину. Успокоившись, он посмотрел на меня. — Конечно, испортишь. Зачарование не только от души зависит, оно больше от мага, который делает. Ты ведь свой опыт, свою мудрость в вещь вкладываешь. А откуда у тебя мудрость-то? Ты же как подросток. Можешь просто камни выкинуть, пользы больше будет.

— И что же делать? — спросил я, глядя в прищурившиеся глаза старика.

— Как что, у старшего совета и помощи спросить, — усмехнулся торговец. — Давай так. Я тебе помогу, зачаруем куртку душой ведьмака. Ну а ты мне за это душу тролля — давно я с каменюками не развлекался.

— Хитрец, — я восхитился, глядя в честные глаза старика. Тот улыбнулся. — Ты хоть знаешь, как я добыл эту душу?

— А что мне знать? Ну, убил ты тролля, или помог тебе его кто убить. Тебе она без пользы, а мне пригодится.

— Давай так — как ты предлагаешь, но ты мне еще рассказываешь все, что знаешь про Орден перворожденных.

— Ай ты, да неужто еще один дурачок нашелся, что к монахам хочет? — засмеялся старик, указывая на дверь трехэтажного особнячка. — Да ты заходи, я не так много знаю, пока готовимся, расскажу. Я тут рядом с домом обосновался, тяжело мне ходить далеко.

— Так ты живешь здесь? — спросил я, оправившись от удивления. Сколько там стоит дом в Даште-Муре? Кажется, Шекли говорил о ста тысячах, если брать халупу на окраине. А три этажа? Не меньше миллиона? У меня полезли на лоб глаза. Старик разулся и указал на журнальный столик, стоящий в углу широкой прихожей.

— В комнаты не зову, не убрано у меня там. Ты золото на стол положи и готовься, — сказал старик, раскладывая на лавке в центре холла куртку. Покачав головой, я отсчитал триста монет.

— Про Орден я знаю не так много, как хотелось бы другим, но слишком много, чем хотелось бы мне. Говорят, построили его еще в те времена, когда в Даште-Муре был только замок Гвардии и пара домиков. После войны с эльфами, затяжной и кровавой, отделились от всех несколько игроков, настоящих, сильных, мудрых воинов, и построили монастырь. Уж как они таскали камни для здания на верхушку горы, что пиком выше облаков, никто не знает, — пробормотал старик, разглаживая куртку и прижимая края к дереву маленькими камешками. Камень с душой ведьмака он положил на середину, туда, где, будь куртка надета, она прикрывала бы сердце.

— Смысл в этом монастыре? — спросил я, присоединяясь к старику. Кожа куртки была жесткой на ощупь.

— Копят знания, изучают магию, — пожал плечами старик. — Кто их знает? Но вещи и правда знатные приносят, такого в Даште-Муре не найдешь. И все самодельные.

— У них там что, предприятие по пошиву одежды? — ухмыльнулся я.

— Полное самообеспечение, и качество, я тебе скажу, лучше нашего будет, — перешел на деловой слог старик. — Продают они все, а покупают только книги. Зато уж если приходят, то у торговцев праздник — все новое скупят, все пергаменты, свитки — вообще все. И никогда не торгуются.

— А что про их силу рассказывают? Говорят, очень умелы и мстительны к тому же? — спросил я.

— Ты сам на вопрос и ответил. Никогда не связывайся с ними, покуда не поймешь, что иначе никак, — старик пригрозил мне скрюченным пальцем. — Все, хватит на сегодня разговоров, устал я. Смотри и учись.

Закатив глаза, старик принялся гладить куртку одной рукой, выгнув ладонь, а другой сжимал камень. Я почувствовал холодок, что небольшим ветерком забирался под одежку, заставляя мышцы содрогаться, а кровь сильнее пульсировать. Выдохнув, я посмотрел на облачко пара из рта. Тело трясло, я сжался в комок, растирая шею.

— Собирай энергию, обменивайся энергией с миром, — пробормотал старик и с размаху ударил камнем душ о куртку. Гладкий осколок из материала, похожего на мрамор, рассыпался в ледяной пепел, забираясь в ворсинки меха.

Старик протянул руку с открытой ладонью ко мне. Помявшись, я осторожно взял старика за ладонь — каждое движение пронзало тело холодом. Последовав примеру, закрыл глаза. Комната не исчезла, вместо этого я увидел, как по ставшему серым и размытым помещению мечется душа ведьмака. Будто живой, он пытался прорваться сквозь потолок, но горстка пепла незримыми нитями удерживала его. Ведьмак повернулся, я разглядел его лицо. Без кожи и мяса, гладкий череп с пыльными туннелями глазниц смотрел на меня, открывая рот с торчащими зубами в безмолвном крике. Я почувствовал, как дрожит ладонь старика. Свободную руку закололо, не открывая глаз, я увидел, как из пальцев тянется знакомый плющ из магии природы, пытаясь встретиться с клубком хаоса, что трансформировался рядом, прямо из воздуха. Подхватив появившееся заклинание, я метнул его в ведьмака.

Череп разлетелся на части, кусочки костей замерзали в воздухе, падали в серую мглу, что сгустилась под ногами. Душа ведьмака замерла, будто в нерешительности, и осела на куртку, направляемая скрюченными пальцами старика.

Холод исчез. Вдохнув, я больше не чувствовал обжигающей мерзлоты. В прихожей витал мягкий аромат корицы.

— Ну что, вот твоя куртка. Спасибо за тролля, нужно посмотреть, что из него выйдет. Понадобится что — знаешь, где меня найти, — сказал старик и, не прощаясь, пошел по коридору. Силуэт стал призрачным и потерялся в свете факелов. Что за чертовщина? Никогда не знаешь, чего ожидать от этих стариков. Я подобрал куртку, накинул ее на плечи и бросился на встречу с Рутом и Шекли. Перед глазами появилась табличка.

"Легкая кожаная броня ведьмака. Защита — 35. Поглощение половины урона темной магии. Бонус к интеллекту — +10, к силе +5"

Глава 4.

Я бежал по выложенной булыжниками мостовой. В Даште-Муре смеркалось, факельщик, семеня, двигался по улице и зажигал средневековую замену фонарей. От больших, с кулак величиной, свечей, запертых в стеклянной клетке, исходил тусклый свет. Озарить всю улицу, как могло солнце, у факела не хватало сил. Я посмотрел на небо, разглядел с десяток знакомых звезд. Они, как маленькие бусинки надежды, нависали над головой.

Мечтатели на форумах выдумывали, будто все игры корпорации проходят в одном мире. Будто вирт един, и разница лишь в воле искусственного интеллекта, что забрасывал нас в разные пространства. И сейчас над нами не тихое звездное небо, как мы привыкли считать. Вот то скопление белых точек — это армада кораблей, умеющих летать быстрее скорости света. А та падающая звезда — очередной неудачник, подставившийся под вражеский снаряд. Не думал, что надежды на покорение космоса сбудутся, хоть и в такой извращенной форме.

Засмотревшись на небо, я споткнулся о выступающий острым углом булыжник и мысленно отругал себя. Мечтатель! Лучше бы следил за временем и своим карманом, а не на звезды пялился.

Факел отбросил кривоватую тень, по земле мелькнул силуэт. Я вздрогнул — паладин? Пробежав мимо очередного темного переулка, из которых, как уже казалось, состоял весь Даште-мур, я вновь и вновь вспоминал лицо того несчастного, душа которого отделилась от тела по моей вине. Раньше я думал, что навсегда, в деталях, запоминаются только два события — первый поцелуй и первый секс. Был не прав — первое убийство перекрывает любое воспоминание, кровавой сеткой маячит перед глазами и на дает покоя. Я вспомнил глаза убитого — удивленные, с ноткой недовольства. Во взгляде не читалось злости, желания отомстить — только наивный вопрос "Что, уже все?".

Я протер намокшие глаза рукавом и улыбнулся — не хватало еще расклеиться из-за одного убитого парня. Любой суд подтвердит, что это была самооборона, ведь так? А остальные — просто защита. Как сказал Шекли — либо мы их, либо они нас, и выбора тут особого нет. Я тяжело вздохнул — все-таки практически бессонные ночи берут свое. Почувствовал гнилой аромат, исходящий от меня. Но то был аромат не от грязи. Это были смердящие воспоминания. Тряхнув головой, я собрался и припустил быстрее. Вылетев на Болотную улицу, пробежал еще два квартала и увидел цель. Передо мной маячило четырехэтажное здание, будто списанное с парижских картин прошлого века — тогда художники пропагандировали моду на путешествия во Францию, и на каждом углу продавали репродукции работ известных художников. Разработчики, похоже, за пару месяцев отсняли целиком всю родину столового вина, и частично оцифровали, превратив в улочку вирта.

Заметив в проулке две фигуры, кутающихся в плащи, я резко свернул, и, если бы не заботливые руки Шекли, наверняка бы вписался в стену.

— Да, брат, помотало тебя в последние дни. Уже не видишь, куда идешь? — хохотнул воин, придерживая меня за плечи.

— Точно. Слишком насыщенная жизнь началась, -кивнул я, рассматривая здание. Четырехэтажный городской склад Картеля темный глыбой терялся в конце улицы. — Ришелье говорил, что там внутри только монстры, и никакой живой охраны. С чего такая не предусмотрительность?

— О, это известная паранойя Барона, — улыбнулся Рут, проверяя ремни на небольшом арбалете. Тетива натянулась, нить позвякивала от осторожных прикосновений лучника. — Это же практически основное хранилище альянса, общий шмот кучей собран здесь. А объемы у них — ого-го. Вот Барон и думает, что если ночью в него запустить стражников, то наверняка что-нибудь сопрут для себя.

— И правильно думает, кстати, — заржал Шекли. — Допусти меня на такой склад — наверняка бы что-нибудь спер. Парни, может, подхватите что-нибудь для меня? Говорят, Барон недавно такой меч на рыцаря отхватил, пальчики оближешь. Ну, то есть обрежешь. Короче, вы поняли.

— И думать забудь. — покачал головой Рут. — Брать ничего не будем, меняем кирасу — и сразу сваливаем. Нельзя, чтобы нас заметили.

— Зануда ты, — буркнул Шекли, не переставая улыбаться.

— А если заметят? — спросил я, рассматривая очередную пару патрульных, что шатались вокруг здания с обнаженными мечами.

— Тогда импровизируем, — пожал плечами Рут. — Но заметить нас не должны. Последний отчет о слежке за их складом пришел вчера. Пауза между патрулями в пять минут — поэтому ждем. Если ничего не изменилось — идем.

— А может, сразу импровизируем? — спросил Шекли, потирая отросшую за пару дней щетину. Редкие волосы зло торчали с подбородка. — Ты прикроешь издалека, а мы с Кречетом забежим и соберем хорошего навара?

— Пустить тебя в хранилище? — скорее не засмеялся, а забулькал Рут. — Ты же набьешь сумку так, что передвигаться не сможешь. Помнишь, что случилось во время поездки в Беэй?

— Подумаешь... — воин отвернулся, лицо у него стало пунцовым.

— А что случилось? — заинтересовался я.

— Да как тебе сказать, — улыбнулся Рут, похлопывая Шекли по плечу. — Мы тогда пытались расшириться, вот и перехватили пару телег со спиртным, что везли в деревушку неподалеку. Сопровождение пыталось смыться с золотом, мы бросились за ними, а Шекли оставили сторожить телеги. Ну, а когда вернулись обратно, наш доблестный рыцарь плавал в бренди, заливая в себя пятую бутылку.

— Сорвался, стрессы, — буркнул Шекли. — Все, тихо, снова патруль.

— Твою же, — выругался Рут, провожая взглядом патрульных. Почти минута в свободной зоне — не успеваем. Козел Рыжий, говорил же, что минут пять будет.

— Барон накинул людей перед турниром, — кивнул Шекли. — Сколько тебе нужно времени, чтобы открыть замки?

— Сейчас выясним, — буркнул Рут. Вор дождался, пока патрульные завернут за угол, осмотрелся и выбежал из укрытия. Дотрусив до, кажется, стальной двери, он покопался в замке и рысью вернулся в темный переулок. — Облом. Замки хорошие — даже мне минуты три, но потребуется. А лучше — пять.

— Черт! Других путей нет? — спросил Шекли, поглаживая торчащую из-за пояса рукоятку меча.

— Каких путей? — сплюнул Рут. — Через окна не пройдешь, наглухо забиты. Через дымоход можно, но пока на крышу лезть будем, нас сто раз заметут.

— У стражников ночевать не хочется, точно, — пробормотал Шекли.

— К Ришелье если с пустыми руками вернемся, то вообще ночевать не сможем. Ты знаешь, какой он на расправу, — сжал губы Рут.

Я вышел из сумрака проулка на дорогу. Особняк Картеля высился над типичными жилыми домиками по соседству. Похоже, Барон расщедрился и установил лишний пяток фонарей на площадке перед парадным входом — неосвещенной территории практически не было, лишь угол здания терялся в тени. В отличии от соседей, перед хранилищем никто не разбивал любимые жителями Даште-Мура небольшие садики с цветами или просто газонной травой.

Я прошел вперед, на другую сторону улицы. Появились стражники, окинули меня подозрительным взглядом. На всякий случай я активировал боевое заклинание, но обошлось — патрульные продефилировали мимо, позвякивая железом доспехов.

Я огляделся — как назло, ни одного увеселительного заведения неподалеку. Одни жилые дома, большая часть окон утопали в темноте, лишь в нескольких зажегся свет. Я покачал головой — что-то не так, из привычной картины вечернего квартала города выбивалась какая-то деталь. Я снова осмотрелся — улица как улица, за исключением здания Барона, все жилые дома. Похрустев, размял пальцы, глубоко вдохнул, жалея об отсутствии сигарет. По спине пробежался холодок — да, что-то не так, но что? Мысль вертелась в голове, но никак не давалась в руки, раздражая.

Вдох. Аромат. Запах. Точно! В Даште-Муре еще даже не думали о системе канализаций, поэтому большая часть помоев сбрасывалась в специально прорытые канавы на улицах. Богатые игроки умудрялись строить системы труб, по которым фекалии доходили до общей свалки, но основной массе такое было не по карману.

Именно запах меня привлек — вместо уже привычной вони дерьма рядом с хранилищем Барона пахло... спиртом? Я принюхался — запах исходил со двора домика по соседству. Я перемахнул низенький заборчик и принялся исследовать лужайку. Аромат исходил от десятка деревянных бочек, что сгрудили возле стены одноэтажного домика, примыкающего к хранилищу. Я скрючился и подобрался к источнику запаха, кряхтя, откатил одну бочку поближе к заборчику. Провел пальцем по влажной деревянной затычке и попробовал на вкус — точно, спирт. Похоже, владелец домика решил устроить подпольный бизнес и стал варить самогон в промышленных масштабах? Судя по объему бочек, конечного продукта только из них выйдет столько, что можно снабжать средних размеров бар в течение пары недель.

Из-за угла вновь появились стражники. Я чертыхнулся, рванулся к дому и прижался к стене, надеясь, что за бочками меня будет не видно. Вот оно что — я еще удивлялся, почему с лиц стражников не сходит улыбка. Какой кретин будет радоваться ночному дежурству? Вот и ответ — тот, кто надышался сивушных паров. Я зажал нос и стал дышать ртом — слизистую обжигало, глаза слезились от резкого запаха спирта.

Повезло — стражники прошли мимо, что-то увлеченно обсуждая. Едва дождавшись, пока парочка свернет за угол, я рванул к друзьям.