злобная игроманская бродилка

Охотники растерянно смотрели вслед громаде, бурно обсуждая из чего его сподручнее было бы завалить в реальном мире: из рпг или миномета?

Дарт выглядел помятым и растерянным.

— Сходили .... на рыбалку, — выразил общее мнение один из охотников.

— Вообще-то не так уж и плохо, — сказал я, надевая свою амуницию. — Мы штук двести с гаком угробили. На каждого по семь хвостов и кило 20-25 мяса.

— Да нет, добыча вполне, — усмехнулся Дарт, — только обычно это мы белок били, а не наоборот. Какое-то зверье сегодня озверелое.

— Это новенький их взбесил, — предположил один из охотников. — Они процокали на своем языке, что среди нас убийца их королевы. Ты часом не убивал такую большую серую белку?

Все охотники внимательно уставились на меня.

— Так они вроде все серые... и огромные, — удивленно пожал плечами я.

Мои собратья по гильдии сокрушенно покачали головой:

— Большая, большая ошибка...

— Так откуда ж я знал? — возопил я.

— ... будет не обмыть сегодняшнюю охоту, — закончил Дарт, и все вокруг меня заржали.

Я присоединился к ним спустя секунду, сообразив, что меня как новичка, разыграли.

— Новенький проставляется.

Я на секунду представил счет за тридцать луженых глоток, но Глава Гильдии спустя минуту с ехидной улыбкой успокоил меня:

— Достаточно бочонка на компанию. Вгонять тебя в долги не будем.

Отмечали охоту у Петровича. Ему же и сдали мясо. По цене четыре серебренных за килограмм. То есть выше чем в среднем по городу.

Я в задумчивости почесал затылок: не проторгуется ли хозяин заведения, скупая добычу так дорого, но затем, разглядывая меню, понял, что все правильно: стейк из бельчатины в 1/4 кило стоил пять серебряных.

Давая хорошие цены охотникам, хитрый Петрович стал для них штаб-квартирой местом совещания, банкетов.

Свои деньги он возвращал с лихвой.

Празднуя охоту и мое вступление в гильдию, мы услышали новость о погроме в Цитадели Черепов.

Информацию радостно пересказал бригадир АА — конкурента моей крыши. По его словам гном-кузнец в одиночку вломил охране, прорвался в Арсенал, сломал там все, что могло ломаться и, прежде чем черепа успели подтянуть серьезные силы, слинял из Города.

Я порадовался за Фурина, но следующая мысль, высказанная рассказчиком, заставила призадуматься:

— Скорее всего черепа введут для своих дополнительные налоги.

Дарт, увидев печаль в моих глазах, рассмеялся:

— Это касается торгашей. Охотник вольная птица. Не понравилось — перебежал в другую банду. Полгода назад главари попробовали прижать нашу вольницу — собрались на сход и договорились, что не будут принимать перебежчиков из других банд, а затем дружно врубили "тариф беспощадный" для добытчиков...

— А дальше?

— А дальше охотник перестали приносить добычу. Убьют пару белок или поросенка за пределами городских ворот, сделают себе шашлычок, покушают, вином запьют, а обратно возвращаются с пустыми руками — мол, охота не задалась.

Цены на мясо в Городе взлетели в одиннадцать раз из-за жесточайшего дефицита. Даже бандитская верхушка была вынуждена жрать концентраты.

В конце концов, стороны конфликта сели за стол переговоров, и наши права на вольный переход из одной банды в другую не только были подтверждены, но и главари дали нерушимое слово, что выше 25 % налог на добычу повышаться не будет.

— Нерушимое слово? — засомневался я.

— Кто нарушит, тот заранее признал себя козлом и пассивным гомосексуалистом. Желающих пока не нашлось.

Я рассмеялся:

— Да, для этой публики серьезное обещание.

Пиво приятно горчило, жареная белка вкусно хрустела на зубах, но любопытство заставило покинуть приятную компанию и направить свои стопы к Цитадели черепов.

Гном неплохо здесь порезвился — часть стен были порушены, по щиколотку плескалась кровища, всюду валялись обломки мечей, топоров и щитов. Кузнец не соврал — оружие в этом мире не могло причинить вред своему создателю.

Черепа ходили посреди всего этого великолепия, собирали обломки и остатки амуниции на перековку. Оружейная сталь в Городе была на вес если не золота, то серебра точно.

Мою любопытствующую физиономию срисовал А.Н. Злющий как черт, которого досыта накормили ладаном. Причем жутко противоестественным путем. Через задний проход.

— А ты тут какого хрена делаешь?

Я позвенел серебром:

— Принес налоги с продажи упокоенных белок. А я смотрю у вас тут весело — учения Гражданской обороны проводите?

На губах безопасника показалась пена от бешенства:

— Вот что, шутник, ты мобилизован. Поможешь нам в уборке территории. Ступай под начало Бурого — вон он там работами руководит. — Он показал на бригадира, который затрещинами и матюками стимулировал трудовой энтузиазм у бандитов и рабов-НПС. — Только сначала не забудь сдать деньги казначею.

Внутри цитадели валялись кирпичи и штукатурка, в стенах зияли здоровенные дыры. Хотя крови было поменьше, чем снаружи. Видимо, дураки, желавшие преградить путь гному-танку, кончились еще на площади.

Казначей сидел над раскуроченным сейфом и обливался горючими слезами. На полу валялись медные и серебряные монеты, а вот все бандитское золото запасливый Фурин прихватил с собой на долгую счастливую жизнь и приданное для своей дочурки с большими... глазами.

Тем не менее, мой взнос начальник над деньгами принял и даже честь по чести выдал мне квитанцию, которую я припрятал в мешок.

Вместо того чтобы во все лопатки бежать на субботник, я решил посмотреть что у черепов находится внутри. Любознательность всегда вознаграждается — через несколько шагов я заметил среди осколков кирпича что-то блестящее. Оказалось золотое кольцо мудрости: + 5 интеллекта, + 5 скорости, + 5 защиты. Ценная вещичка. Видимо здесь ее обладателя как раз и порешил гном.

Я спрятал гайку в мешок, чтобы потом сбагрить Мойше, и пошел было дальше в поисках других ценных предметов, но меня обнаружила и вытолкала на улицу охрана цитадели. Помятая и ооочень сердитая.

Бурый боролся с нежеланием подчиненных работать. Сизифов труд.

— Бригадир, а может завтра все доуберем. А лучше пусть рабы пашут. Мы не рабы, рабы не мы. — Раздавались голоса бандитов, непривычных к труду.

— Ага, — радостно подхватил я. — Через час темнеть начнет, а тут крови много. Значит со всего Города слетятся вампирки. Очень, кстати, симпатичные девушки, когда не показывают улыбку во весь рот.

Как, оказывается, легко зажигать в людях трудовой энтузиазм. Черепа зашевелились со скоростью ударников сталинских пятилеток.

Бригадир озадаченно посмотрел на своих подчинненых и невесело усмехнулся.

— Чего у вас тут произошло? — осторожно спросил я, поднимая разломанный меч и треснувший щит. — Метеорит?

Бурый довольно многословно рассказал.

Если опустить нецензурные выражения, то его 15-минутный пересказ легко ужимался в минутную речь: заявился гном-кузнец, неожиданно обладающий боевой гномьей магией Рокот гор.

Сначала его как ценного кадра хотели просто стреножить и пленить, потом ранить и остановить таким образом, а затем, когда поняли, что Фурин впал в состояние берсерка и его надо валить, выяснилось, что чертого гнома защищают какие-то чары неуязвимости.

Вечерело. Народ работал все быстрее и быстрее. Обломки убрали, кровь вытерли, но ее запах намертво впитался в каменную мостовую, поэтому неудивительно, что перед тем как солнце окончательно село за горизонт вокруг штаб-квартиры черепов начали кружить ночные леди.

Учитывая покрошенную оборону, бандитов ожидала веселая ночка. И меня возможно тоже, так как выбраться из Цитадели уже не было никакой возможности.

Бандиты старались заложить дыры в стене обломками кирпича или заставить тяжелой мебелью, запасались зельями скорости и исцеления.

Я впервые увидел главу банды — он вместе с охраной ходил по Цитадели и проверял готовность к обороне от массированной атаки вампирш. Невысокий быстрый как ртуть с проницательным цепким и очень тяжелым взглядом. Ох не зря тебя, мил человек, от общества изолировали, ох не зря.

Меня зацапал в свою команду Бурый.

— Ты, охотник, сиди с арбалетом наготове во второй линии и страхуй моих хлопцев. Если тварь полезет — стреляй не раздумывая.

Ему легко говорить — стреляй, а мне бы не хотелось терять антивампирскую защиту.

____________________________________________________________________________________

Интуиция подсказывала, что случайное, а тем более намеренное убийство ночной охотницы могло снять бафф, любезно наложенный На-ше-ри. Потом бегай за нею с бидоном собственной крови и выпрашивай новый. В любом случае рисковать потерей такого ценного подарка не хотелось.

С другой стороны, а что мне оставалось: сидеть и спокойно смотреть, как рвут на стейки Бурого и его ребят, кушая попкорн? Ндаа, сложная дилемма, тем более, что и кукурузы под рукой не было.

Ночь началась предельно весело: вампирш по души Черепов слетелось не менее сотни — их приманил сильный запах крови, успевший намертво впитаться в камни мостовой. Визжали они, как "мессершмитты" в фильмах про ВОВ.

— Ну, парни, держитесь, у нас одно из самых уязвимых мест, — ободрил нас Бурый.

"Лучше бы ты молчал, командир", — читалось в глазах его подчиненных.

Со всех сторон стал доноситься треск ломаемой мебели, которой наспех закладывали проломы, звон мечей, крики боли, ругань, предсмертные стоны зеков и яростные визги тварей.

По всему периметру Цитадели закипели десятки схваток с ночными хищницами, а наш сектор обороны атакующие почему-то обходили стороной. Мы слышали, как несколько раз к наспех сложенной баррикаде подбегали, пинали сапогом, возмущенно верещали: "Декк нашш харр, На-ше-ри" и убегали.

Бандиты сначала стояли наготове, хмурые и напряженные, приготовившиеся к лютой смерти, затем начали недоуменно переглядываться.

— В наши ряды затесался Жрец Пресветлого бога? — с интересом спросил один из них.

После чего все почему-то уставились на меня.

Я на всякий случай обернулся — нет ли за спиной священнослужителя в белой хламиде, затем весело рассмеялся:

— Какой из меня жрец? Хотя не отказался бы покомандовать жрицами, молодыми и красивыми.

— Тогда запишите и меня в жрецы, — обрадовано заявил другой бандит.

Все рассмеялись.

— Хватит ржать, кони педальные, — скомандовал Бурый. — Выворачивайте карманы и мешки. Будем искать противоупыриный оберег. Тебя, охотник, в первую очередь касается.

У народа этот приказ бурного энтузиазма, разумеется, не вызвал. Практически у каждого были захоронки, которые не хотелось светить ни перед начальством, ни перед коллегами по банде.

Я задумался: рассказывать о приключении с На-шери мне не хотелось — примут за упыриного шпиона, светить легендарный арбалет — тем более. Попробуй объясни: за какую такую заслугу Фурин мне его сваял. У меня возникла идея.

Я с любопытством понаблюдал, как нехотя зеки достают свои вещички.

— А ты чего, как девочка, жмешься? — рыкнул на меня бригадир.

— Да я, в принципе, и так знаю, почему ночные охотницы к нам не лезут, — пожал плечами, — секрет не в содержимом, а в самом мешке. Мне его некромант зачаровывал на защиту от воров и, видимо, случайно подвесил и от других темных созданий. Кстати, вещичка намертво завязана на меня — всем прочим отрубает руки, — на всякий случай предупредил я.

Бурый в задумчивости почесал подбородок. На его лице крупными буквами читалось сомнение, однако, колоть жестко и пытать меня вроде было пока не за что. А вдруг не вру? Зачем ему превращать потенциального друга во врага?

Бригадир решил сделать вид, что верит:

— Надо будет заглянуть к Мойше за чудесными мешками. Только не говорить об их побочном действии, а то он на вес платины их продавать начнет. А может проверим действие артефакта в других частях замка? — предложил он.

— Держите, — я с макиавеллиевской улыбкой протянул бригадиру мешок.

— За дурака меня держишь? Сам понесешь впереди, — усмехнулся Бурый.

— Да без проблем! — согласился я, — но пока мы шляемся и экспериментируем, вампирши порвут ваших парней на собачьи консервы. Как вы, джентльмены, смотрите на естественнонаучные опыты руководства?

Бурый кисло посмотрел на своих бойцов. В герои и жертвы ради светлого будущего они не рвались и выглядели хмуро.

— Шеф, не знаю в мешке ли дело или в содержимом, но ради такого секрета парня утащат к Бревну в пыточный подвал и выпотрошат по полной. В любом случае ништяки отберут большие шишки, а нас заставят кормить упырих. У нас ведь, как понимаю, какая задача? Удержать оборону. Мы ее держим? Еще как держим! Ни одна тварь не прорвалась! Приказа в атаку идти не было? Не было! Зачем кипеш поднимаешь, бригадир?

Бурый почесал затылок. Глупо переть против коллектива. Это если ты плюнешь народу в душу, он утрется, а вот если наоборот, то можно захлебнуться ... собственной кровью.

— И верно! У кого там колода для покера была? Сыграем, а то скучно до утра баклуши бить!

Было нечто сюрреалистическое — играть в карты посреди шума битвы, криков, ругани, предсмертных стонов, лязга стали... но затем мы втянулись, так как игра пошла на интерес.

Покер мне всегда нравился тем, что в нем, как правило, выигрывал самый умный, расчетливый и хладнокровный. Хороший способ тренировки выдержки и терпения.

Я поднял 1,5 золотых в семи партиях и был готов сорвать неплохой банк в восьмой, но тут примчался А.Н., размахивая руками и вереща словно девственница под солдатом оккупационной армии, и сорвал конец игры. Урод.

Впрочем, его громкие визги можно было понять — драгоценная тушка сильно покоцана острыми когтями, линия жизни в красной зоне, а за ним радостно улыбаясь во все 32 клыка бежит молоденькая и очень симпатичная вампирка. С алыми, испачканными кровью, губами.

Увидев меня, она приветливо махнула рукой, засадила безопаснику хорошего пинка напоследок и умчалась в поисках другой жертвы.

А.Н. минуту приходил в себя, глотая исцеляющие эликсиры, затем заметил карты и выпивку.

Его глаза полезли на лоб, лицо гневно побагровело:

— Вы что здесь все ....ли? Нас там на части твари рвут, а вы пикник .... устроили?

— Не ори, — рыкнул Бурый, — мы приказ выполняем — ни шагу назад. От упырих не бегаем, девочкам задницы не подставляем.

Безопасник бешено завращал глазами:

— Да я тебя в дерме утоплю, заживо сгною, да ты...

— Руки коротки, легавый. Ты можешь надувать щеки, кидать распальцовку, лизать зад пахану, но братва за тобой все равно не пойдет, мусор. Если очень смелый, то иди и лови свою вампиршу на матч-реванш. Я даже одолжу тебе посеребренный клинок. А если спрячешь борзоту и найдешь в голове и карманах по паре извилин и монет — садись в кружок — сыграем партию.

На физиономии у А.Н. разыгралась нешуточная битва — с одной стороны не хотелось терять лицо, с другой — возвращаться на рандеву с ночной охотницей тоже не очень улыбалось.

Победил разум:

— Извините за гнилой базар, парни, меня упыриха сильно подранила — мозги помутились.