Демоны и демонологи2

Весьма вежливо поблагодарив Рудину, старушка увела Подольскую в дом.

— И всё?! — не поняла произошедшего Рудина, которая ожидала совсем иного. — Ты же мне обещала, что я смогу примерно наказать эту дуру после того, как она швырнёт мне в лицо подаренную одежду. Я уже и наказание ей придумала достойное. Дойти голой до Магической академии.

Скосив глаза на разочарованную девчонку, белая лисица лишь горестно вздохнула и повернулась к Мейли.

— Это Артур вас сюда прислал?

Мейли же, изображая каменную статую, проигнорировала этот вопрос и продолжила упрямо смотреть себе под ноги.

— Ну что ж, — вновь повернувшись к Рудиной, лисица лишь развела руками — Боюсь, что наши планы слега подкорректировал Артур. Впрочем, не переживай. Ты ещё вдоволь посмеёшься над этими дурами. Я тебе обещаю. А пока они переодеваются, прикажи старосте деревни, чтобы все больные крестьяне немедленно пришли к ведьме на лечение. Кажется, гвардейцы именно его ведут к нашей карете.

* * *

Представление, которое обещала Рудиной Сачи, началось сразу же, как из дома вышли Подольская и 'бабушка Ю', вновь превратившаяся в девчонку.

Подольская была облачена в роскошную, но в безразмерную мантию, полы которой волочились по земле. А Ю была одета в столь же безразмерную кофту, которая была ей до колен.

Не смотря на свой комичный вид, обе девчонки шли гордо задрав головёнки, иногда зыркая на скривившуюся от злости Рудину.

— Покажи язык этой уродине — посоветовала Ю Подольской. — Пусть она кусает локти от гнева.

Хихикнув, Подольская украдкой показала Рудиной язык.

— Ах ты гадина! — почти тут же последовала ответная реакция от Рудиной, которая собралась было уже лично поколотить этих двух нахалок.

Однако, стоящая рядом с возмущённой блондинкой белая лиса, одёрнула её и что-то зашептала ей на ухо.

— Какая она красивая, — в очередной раз вздохнула Подольская, любуясь белой лисой.

— Да обе они шлюхи тупые, — буркнула под нос Ю. — Одну отец опекает, а вторую Артур. Ни будь этих мужиков, они бы уже давно вышли на панель с голодухи.

Преисполнившись чувством своего превосходства над этими двумя 'тупыми шлюхами', а так же гневом социальной несправедливости, Подольская ещё сильнее задрала свою головёнку и ускорила шаг. Результат не заставил себя долго ждать. Через пару шагов Подольская наступила на полы своей мантии и отчаянно попыталась удержать равновесие.

— Ай!

Всплеснув руками, девчонка ухватилась за кофту Ю. Раздался треск рвущийся одежды и уже обе девчонки повалились на землю

* * *

— Ох! — простонала Ю, шибанувшись об матушку-землю

— У-а-а! — издала странный звук Подольская.

Окончательно запутавшись в своей мантии, эта девчонка стала походить на жука, которого перевернули на спину.

— Помоги им, — распорядилась Сачи, обратившись к Снольду.

Выразив тихим рыком своё недовольство тем, что ему кто-то что-то приказывает, Снольд всё же подчинился и неторопливо 'поспешил' на помощь двум недотёпам.

* * *

— Ой! — ойкнула барахтающаяся Подольская, когда нога Снольда перевернула её на живот.

— Ай! — вскрикнула Ю, когда рука Снольда ухватилась за шиворот её кофты.

— Ух! — ухнул Снольд, резко подняв с земли девчонок.

Держа Ю, за шиворот кофты, в одной руке, и Подольскую, за шиворот мантии, в другой, — Снольд направился к карете.

— Отпустите! — жалобно заныла Подольская, перебирая в воздухе ногами.

— Ты у меня в тюрьме сгниёшь, доходяга! — голосом старухи проскрежетала Ю.

Однако, не обращая никакого внимания на эти просьбы и угрозы, Снольд донёс девчонок до кареты. Затем он ногой открыл каретную дверцу и закинул этих 'замухрышек' внутрь, словно поленья в печку.

— Ах! — восхищённо ахнула Рудина, впечатлённая силой и невозмутимостью седовласого красавца.

* * *

— Пойдём, — шепнула стоящая рядом с Рудиной лисица. — Это самый удачный момент заговорить с ним.

Легонько подтолкнув девчонку в спину, Сачи первой подошла к Снольду и тут же заворковала:

— Ты был просто великолепен. Такая смелость. Такая решительность. Надо признать, ты умеешь произвести впечатление на женщин. Посмотри, как тобой восхищена принцесса.

Хорошо зная Сачи, Снольд конечно же сразу понял, что это откровенная лесть. А потому, он уже хотел было послать эту плутовку куда подальше. Но повелительные нотки в голосе лисицы, заставили Снольда посмотреть на Рудину. Девчонка же, под взглядом Снольда, зарделась и поспешила спрятаться за спиной лисицы.

— Ах! — продолжила ворковать лисица. — Опять этот твой убийственный взгляд! Моё сердце так и рвётся из груди, когда ты на меня так смотришь. Если бы не Артур, я бы прямо здесь и сейчас отдалась тебе.

При этом она ловко зашла за спину Снольда, оставив Рудину стоять в гордом одиночестве прямо напротив него.

— У-у-у, — наконец-то подала голос 'лекарка Ю' высунув свою гловёнку из кареты. — Шлюха. Ой!

Даже не взглянув на 'разворчавшуюся' Ю, Снольд обхватил её лицо своей широченной ладонью и зашвырнул эту 'лекарку' обратно в карету.

— Это твой единственный шанс поговорить с девочкой, — между тем стала нашёптывать ему на ухо лисица. — Не упусти его. И помни, у тебя всего лишь полчаса.

Не успел Снольд осмыслить эти слова, как совсем рядом с каретой раздался истошный женский визг.

* * *

Кричала перепуганная насмерть женщина в монашеской рясе. Вторая же монашка, вцепившись за маленьких крестик на шее, кому-то неистово молилась. А между этими женщинами стоял ухмыляющийся Артур.

— Артур! — тут же 'забыв' о Снольде, переключилась на своего 'избранника' лиса. — Ты опять каких-то женщин 'цепляешь'? Да ещё и монашек?! Неужели тебе нравятся ролевые игры?

— Это не мои монашки, — поспешил 'перевести стрелки' Артур. — Это всё Аристарх. Он как только этих монашек увидел, так сразу и заголосил. Дескать, негоже таким красивым женщинам прятаться в монастыре! Нужно их срочно в деревню перенести. Там баня, самогонка, огурцы и всё такое.

— Всё 'такое'? — недобро переспросила лисица. — А можно с этого момента поподробнее?

— Ну-у, — замялся парень, — как бы... Давай пойдём вместе к Аристарху и он всё сам объяснит. Почему я опять-то крайним оказался?

— О! Мне давно пора поговорить с этим неотесанным паладином, — согласилась с предложением Артура лисица. — Мне кажется, он на тебя очень дурно влияет. Мейли, займись пока этими женщинами.

— Пусть ими Снольд займётся!— попыталась было опротестовать этот приказ Ю, вновь высунувшись из кареты — Ой!

И вновь ладонь Снольда обхватила лицо излишне шустрой 'лекарки' и эта 'лекарка' вновь полетела внутрь кареты.

— Анастасия, может быть и ваши солдаты помогут этим перепуганным женщинам? — тем временем поинтересовалась лисица у Рудиной.

— Да, — неуверенно ответила девчонка, смущённо буравя взглядом землю. — Конечно. Гвардейцы, -немедленно помогите этим женщинам!

Оставив первую 'партию' монашек на попечении гвардейцев и Мейли, Артур и Сачи отправились 'разбираться' с любвеобильным Аристархом. А в карету, в которую чуть ли не силой затолкали 'лекарку Ю' и Подольскую, уже начали ломиться первые больные крестьяне. И как-то так 'само собой' получилось, что Снольд и Рудина остались в полном одиночестве, при огромном скоплении народа.

* * *

— Тут шумно, — первым заговорил Снольд, помня о строгом лимите времени. — Может, отойдём?

— Никуда вы, не 'отойдёте', — тут же высунулась из кареты Ю, при этом поспешив предупредить Снольда. — И только попробуй меня ещё раз тронуть!

Но на этот раз Снольда опередила Рудина

— Заткнись и лечи крестьян, тварь! — неожиданно рявкнула она на 'лекарку Ю'. — Иначе я прикажу сжечь тебя и твою 'хозяйку', прямо в этой карете!!

И пока у обалдевшей Ю медленно отвисала челюсть, Снольд запихнул эту 'лекарку' в карету уже традиционным способом. А Рудина вновь потупила свой взгляд.

— Идёмте, — тихим голоском дала она своё согласие на 'прогулку'. Словно и не было той вспышки гнева, которая только что обрушилась на 'лекарку Ю' и Подольскую.

35

Тихий и спокойный пейзаж Пограничья.

На пригорке возвышается монастырь, похожий на крепость. Рядом с ним находится сгоревшая дотла деревня. По этой деревне ходит несколько монашек, которые прутиками помечают обнаруженные трупы. Двое мужчин (Колян и Вернер) во главе с Аристархом разгребают завалы и складывают извлечённые из под них трупы, один на один, словно это были какие-то дрова.

Ещё около десятка оживлённых мертвецов под присмотром некроманта роют сами себе общую могилу.

Взглянув на всё это, Артур лишь грустно усмехнулся.

'Да. Всё тихо, мирно, обыденно. Всего лишь за пару лет, местное население привыкло к таким пейзажам и считает это в порядке вещей. И если бы не вмешательство Аристарха, то в этот 'порядок' идеально бы вписались и изнасилованные монашки, которых готовы были отдать в качестве дани за сохранение монастыря. И всем безразличен тот факт, что в этом монастыре больше некому жить, и никто в его стенах больше никогда не прочитает ни одной молитвы. Обычные стены из кирпича, которые всегда можно восстановить или отстроить заново, стали дороже человеческой жизни. А то, что должно защищать и вселять надежду, по какой-то извращённой логике, стало источником смертей и причиной всех бед. Разве это не апофеоз слепой и фанатичной веры?'

Повернув голову, Артур ещё раз внимательно посмотрел на представителя той самой 'слепой веры'. Старикан, с крепко связанными руками, сидел на огромном валуне и бубнил проклятия в адрес Аристарха. 'Ну, раз не раскаиваешься, значит сам и виноват в том, что с тобою дальше произойдёт', — только и смог мысленно развести руками Артур по поводу дальнейшей судьбы этого упёртого старикашки.

* * *

И пока Артур размышлял над всем к этим, к его спине прижалась девушка.

— Как я устала от этого мира, — прошептала Сачи. — Устала от царящих вокруг жестокости, цинизма и эгоизма.

— Ты просто устала от общения с Рудиной, — поправил её Артур. — Может тебе отдохнуть денёк у обычных людей? Погости у матери некроманта. Она тебя сводит в баню. Напоит парным молоком. Расскажет и покажет, как правильно доить коз.

— Там царит страх, — тихо прошептала Сачи. — Ты разве не заметил этой очевидной вещи? За всё то время, что Подольская 'гостит' у этой женщины, никто из местных жителей не посетил её дом. Даже к забору не подошёл. Разве не поэтому тебе пришлось устроить целое представление с козой, чтобы вынудить соседку зайти на их двор?

Не зная что и сказать, Артур ещё раз окинул взглядом местный пейзаж.

— Скоро всё это закончится, — уверенно пообещал он.

— Закончится только эта 'игра', — со вздохом прокомментировала обещание парня Сачи. — А что насчёт нас?

Нахмурившись, Артур осторожно повернулся к растрёпанной девушки с заплаканным лицом.

— Прости, — смущённо извинилась за свой внешний вид Сачи. — Я устала быть в образе этой белой лисицы, и отыгрывать роль 'безупречной женщины'. Захотелось побыть собой, без всяких притворств.

— То есть ты предстала перед Рудиной в образе лисицы, так как не хотела, чтобы эта девчонка увидела твоё усталое лицо? — догадался Артур, корректно подменив понятия 'усталое' и 'заплаканное'.

— Перед ней я должна быть всегда красивой, всегда счастливой и всегда недостижимой, — подтвердила Сачи догадку парня. — Когда-то я пыталась быть такой и для тебя. Но, я устала от этой роли. Мне хочется, чтобы рядом со мною всегда был человек, которому мне было бы не страшно показать свою усталость, грусть, слёзы. Наверное, я многого прошу от тебя?

Ничего не ответив, Артур обнял девушку за плечи.

— Знаешь, у меня был очень интересный разговор с Ю, — после долго молчания осторожно заговорил он. — И я задумался над тем, а где ты хочешь жить, когда это всё закончится? Ответ: 'Рядом с тобой' — не принимается.

— В центре Токио, а лучше в Акихабаре, или рядом с ней, — тут же, без раздумий, ответила Сачи. — Всегда мечтала там поселится. Именно там я пела свои первые песни, когда моя группа была совершенно никому не известна.

— А, 'Хибара', это где? — не понял названия города Артур.

— Ты не знаешь? Это квартал в Токио...

* * *

В то же время, Рудина пристально наблюдала за тем, как слаженно организовывается быт эвакуированных монашек (которых 'доставляла' на новое место жительство избранница Вернера, -Анжелика). Гвардейцы вынесли из близстоящих домов обеденные столы и организовали для монашек полевую кухню. Продуктами, конечно же, 'добровольно' поделились крестьяне, которые очень не хотели стать еретиками и быть сожженными на костре. А это мог легко устроить представитель инквизиции, — тот самый пузан, которого Ю недавно вылечила от геморроя. С важным видом он бродил среди спасённых монашек, записывал их имена и брал показания о произошедшем.

Что до Мейли, то, позвав инквизитора и надоумив гвардейцев накормить 'беженцев', она теперь неотступно следовала за Снольдом и Рудиной.

Первоначально, Рудина хотела было приказать гвардейцам схватит её и посадить на цепь, подобно собаке. Но разговоры с Сачи всё же сделали своё дело. Задумавшись над тем, что она ничего не знает об этой странной женщине, девчонка решила повременить с наказанием для этой 'собачонки'. Тем более, что Мейли держалась на почтительном расстоянии и в разговор, в отличии от той же 'лекарки Ю', не вмешивалась. Так что, привыкшая к телохранителям Рудина вскоре успокоилась и перестала обращать на Мейли вообще хоть какое-то внимание. Ведь все её мысли были поглощены словами Снольда.

— ...Слабаки и трусы, — с нескрываемым презрением, продолжил свой монолог Снольд. — За всю свою жизнь я не встретил ни одного человека, который был бы достоин хотя бы того, чтобы вылизывать мне сапоги. Богачи, интеллигенты, политики, прочие хитрожопые очкарики и заплывшие жиром ублюдки, — все они смотрят на простых людей, как на скот. Но стоит только взять их за глотку, как они ту же начинают просить помощи у тех, кого они всю жизнь презирали. Тут же вспомнят о каких-то законах, которые они всю жизнь критиковали. Стоит прийти в их дом с оружием или приставить к глотке их ненаглядных детишек нож, как они тут же начнут визжать как свиньи и безропотно отдадут тебе всё, что у них есть. А затем, забыв о каких-то там 'правах человека' и прочих 'презумпциях', за которые они якобы всю жизнь боролись, они устроят на тебя самую настоящую охоту. Словно ты какой-то бешенный зверь.

И я всю жизнь ненавидел этих надменных и лицемерных глистов. И всю жизнь давил их. И мне совершенно не важно, что мнят о себе эти клопы, спрятавшись в своих особняках и отгородившись от всего мира высокими заборами и железными дверями. Я всё равно сильнее их. И по праву сильного, я имею право прийти в их дом, когда хочу и взять у них то, что я захочу. И этим правом я пользуюсь не потому что я бандит или убийца. А потому что так и должен быть устроен мир. Слабые, платят за свою защиту сильным. Если же они не могут платить или не хотят платить, то пусть дают возможность жить другим, а не загаживают мир своим дерьмом.