Битва за огонь

— Садитесь. — я приглашающим жестом указал на стол. — Виктор, ты знаешь, что тебе делать.

Управляющий, кивнув, удалился, а я предложил своим гостям разделить мою со мной трапезу. Сам тут же наложил в тарелку парящего жаркого под мясным соусом, щедро отмерил гарнира — жареная картошка. И стакан теплого глинтвейна. Не представляю, конечно, как все это соотнесется между собой.

— Ну, так что у вас там с этим Асаном? — спросил я, прожевывая кусок мяса. Отпил глинтвейн — легкий совсем, даже дебафа "опьянение" не повисло на мне.

— Дети. — выборные эти ели совсем мало, явно только для приличия. Как бы не прослыть мне обжорой среди подданных. Буду Видар "Обжора" Дирлевангер. Навесят кличку такую, так потом не отбрехаешься. — Он забрал наших детей. Всех.

— И, то есть, Вы бросили своих детей там, и ушли?

— Что нам еще оставалось делать? Вы — Герцог, Вы — гарант правосудия на этой земле. Естественно, мы пошли к вам.

Значит, этим нужно помогать, отбивать все, и захватывать еще один форпост. Маленький Изя внутри меня блаженно сжался в ожидании хорошей добычи.

— Сколько народу там оставалось, и кто такие? — я перевел диалог в деловое (или боевое) русло. Все равно, поесть нормально я не смогу.

— Сам барон, пятеро его наемников, и все. Остальные здесь — даже гвардия.

— С чего, и как все началось вообще?

— Барон начал забирать детей. Сначала одного, потом второго. Потом первого нашли изуродованным. Когда началось волнение, они заставили собрать всех детей и отвести в замок. Нас при этом никто не держал. Поэтому мы и здесь.

Ученый, изуродованный ребенок. Эксперименты он там ставит что ли?

— То есть, мне нужно помочь освободить детей, так?

Один из моих собеседников, все так же молча, кивнул.

Новое задание: Ваши подданные из форпоста "Новый ключ" просят спасти своих детей от сумасшедшего барона. Класс задания: уникальное, доступно только для правящей касты. Награда: вариативно. Штраф за провал/отказ: минус 300 репутации с жителями герцогства Бугульминского.

Естественно принять, я что, на идиота похож что ли?

Хотя, если учесть события последних четырех дней, то, наверное, все же похож.

Лица посетителей тут же расслабились.

— Вы спасете наших детей. — уверенно сказал выборной.

— Да, спасу. А теперь, может, все-таки поедите? Если брезгуете есть с княжеского стола, то можете возвращаться к своим, там их тоже накормят.

Они быстро переглянулись.

— Невежливо было бы не принять угощений от Герцога. — сказал один из старост.

Второй отвечает ему согласием. Я тоже берусь, наконец, за вилку, и снова принимаюсь за еду. Некоторое время был слышен только звон столовых приборов. Отчистив, наконец, свою тарелку, я снова поднял взгляд. Те двое тоже уже доедали.

— Кто из вас пойдет с нами? Кто лучше знает сам форпост, да и территории вокруг него? — спросил я у двоих мирно жующих людей.

— Я. — поднял руку тот, который сидел правее, бородатый мужчина в камуфляжной форме. Наверное, охотник. — Я неплохо знаю тамошние места.

— Хорошо. — я положил столовые приборы на тарелку. — Тут уберут, вы пока что возвращайтесь к своим.

— Милорд, все, что Вы сказали сделано. Им отправили еду, барак окружили снайперы, так что и мышь не проскочит.

— Что-нибудь подозрительное?

— Нет, все в порядке. Самые обыкновенные крестьяне, порядком напуганные, и явно неспособные нам сейчас навредить...

Армия на блокпостах, да и город сейчас никак оставить нельзя... Это же сколько с собой вести получится.

Открыл последний отчет от Виктора — а неслабо мы так развились-то за одну ночь. Надо продолжать накручивать темпы, и заниматься экспансией все дальше. Империя, она живет бесконечным расширением, пусть даже и состоят пока что из трех форпостов и одного маленького городка.

Подумал, и отбил ответ:

— Скажи Дмитрию, чтобы отобрал человек тридцать бойцов. И еще... Тяжеловооруженных тоже. Пойдем гасить этого Асана.

Дверь отворилась, в проеме появилось застенчивое личико служанки. Там, что, других нет что ли?

Я кивнул ей, а сам вышел из столовой и пошел наверх — собирать оружие.

* * *

Этот форпост вовсе не был похож ни на мой форт, ни на тот, что я защищал от неандертальцев в обучении. С виду это был просто трехэтажный особняк, окруженный несколькими простенькими коттеджами, в которых, видимо, и жили нынешние беженцы.

Наш отряд остановился метрах в ста от здания. При желании, уже можно было попасть, но никто не стрелял. Вообще, было ощущение, что особняк бросили.

Я жестом попросил у Дмитрия мегафон, поднял его ко рту и проговорил:

— Барон Роберто Асан! С вами говорит Герцог Бугульминский. Сдайтесь и освободите детей, тогда вы сможете рассчитывать на разбирательство и справедливый суд.

Ответ был настолько однозначным, что не понял бы его только дурак — с балкона особняка вылетела горящая звезда, быстро приближающая в нашу сторону.

Я толкнул в сторону стоящего рядом майора, а сам бросился в противоположную сторону. Солдаты, стоящие чуть позади нас, под взрыв не попали бы все равно.

Едва ракета разорвалась, ополовинив мой хелф бар, как с того же самого балкона начал часто садить пулемет. Пули врезались, разбрасывая во все стороны комья земли, и очередь постепенно приближалась ко мне.

— Херните по этому мудаку уже! — заорал я офицеру, отплевываясь от пыли, лезущей в рот.

— Сорок второй! Приказываю немедленно уничтожить пулеметную точку, с которой ведется огонь по нашей позиции! — приказал тот бойцам.

Один из тяжей вскинул гранатомет, и еще одна звезда зажглась над землей в Бугульминском герцогстве. Реактивная граната преодолела сотню метров за несколько секунд и разметала часть стены. Тело свесилось вниз и растаяло, а пулемет, сорванный со станка взрывной волной, влетел в окно. Стекло зазвенело и разбилось.

— По домам! — заорал я. — Надо прятаться в дома.

Пока они не сориентировались, я подбежал к ближайшему дому, отворил дверь. Один из моих бойцов ворвался внутрь, вскидывая оружие, и был тут же вынесен из него зарядом картечи в упор. Не растаял, значит живой. Только вот травм у него, скорее всего.

Я выглянул из-за двери. Элементарная ловушка — натяг с дробовиком, дверь раскрывается и того, кто пытается ворваться, выносит к черту.

— Не лезть в дома! — я поспешил отменить свой приказ.

Достал аптечку и принялся отлечивать солдата. Ничего, парень, ты у меня побегаешь еще. Обязательно.

Раз за разом применяя аптечку, восстановил здоровье парня до максимального значения, после чего положил его, прислонив к стене.

Тем временем события на поле боя развивались... Никак не развивались. Кроме этого пулеметчика никто не стрелял. И вообще, было такое чувство, будто тут и не было никого.

А зачем тогда они ловушки ставили? Где, в конце концов, его наемники, где сам барон.

Взгляд упал на нечто, напоминающее связку морковок, висящую на стене одного из коттеджей.

— Прочь от домов! Живо! — заорал я, хватая только-только спасенного солдата за воротник, и оттаскивая прочь.

Мощный взрыв отбрасывает меня в сторону, осколок кирпича рассекает бровь, по лицу начинает течь кровь. Ладонью размазываю ее по лицу и осматриваю поле боя. Хотя, какой тут бой, черт подери?

Благодаря моему крику, мы, конечно, избежали большей части потерь, но три человека минимум были погребены под завалами. Причем, они были все еще живы — трупы же не растаяли.

Теперь уходить мы точно не имеем права.

На стенах особняка так никто и не появился.

— Вперед! — заорал я, бросаясь в атаку. Самоубийственную атаку, наверное.

Мы преодолели метров пятьдесят, перед тем как защитники этого форпоста хоть как-то проявили себя. А проявили они себя нехило — четыре окна на фасаде дома одновременно распахнулись и из них появились стволы ручных пулеметов.

Мы снова залегли — правда, на этот раз выбирали в качестве укрытий не дома, а заборы и неровности рельефа. Нет, как по мне в такие места ловушек напихать в любом случае тяжелее. Или проще их заметить.

— У нас есть снайперы? — спросил я у Дмитрия, пытаясь переорать звук выстрелов. — Пусть уберут этих!

— Нет никого! — проорал офицер в ответ. — Кровь уйми, течет же!

Кровь и правда заливала глаза. Щиплет, на самом деле, да и здоровье теряется, пусть и самую малость.

— Заградительный огонь! — заорал я, снова размазывая кровь по лицу. Пусть прикрывают нас, нам осталось метров тридцать пробежать, потом в нас уже не попадут

— Мы не дойдем! — убежденно ответил майор. — Непреодолимо!

— Выполнять приказы, черт подери!

— Да, товарищ командир! Заградительный огонь!

Мы вскочили и побежали вперед. Сзади вразнобой били винтовки и автоматы, свою лепту вносил и крупнокалиберный пулемет одного из тяжей. Заградотряды, блин. Хотя, ни в чьи спины они и не стреляли...

Когда до спасительной точки осталось метров пять, один из поливающих нас огнем высунулся, чтобы получше прицелиться. Вскинув автомат, я выпустил несколько коротких очередей просто в его сторону.

Кританул, труп выпал из окна и растаял в воздухе. Еще через несколько секунд мы прорвались — оказались в мертвой зоне, в которой нас уже нельзя было достать огнем из окон.

— Внутрь? — спросил Дмитрий, кивая на дверь.

Мне эта идея совсем не нравилась.

— Можешь гранату в окно закинуть отсюда?

Он посмотрел вверх, покачал головой. Идеи кончились, выбора не было, и придется, так или иначе, идти внутрь вдвоем.

Я слегка потянул на себя дверь, и заглянул внутрь. Пусто. Хотя, мне-то какая разница, навыка сапера у меня все равно нет, и если тут что-то и попадется, мы загнемся...

С другой стороны, если мы будем знать, что там что-то есть, ты мо не полезем. Это же глупо.

И, в любом случае, мне казалось, что проход чист. Никаких веревок, никаких натягов. Я даже на всякий случай прощупал ладонью косяк. Пусто. Пусто и чисто.

Выстрелы пулеметов наверху прекратились. Видимо, сейчас защитники отвлеклись на то, чтобы устроить еще какую-нибудь пакость.

— Внутрь. — я пожал плечами и потянул створку ворот особняка на себя до конца.

Дмитрий, взяв автомат наизготовку, вошел в дверь. Я тоже приготовился, аккуратно прошел за ним.

— Что будем делать? — спросил я у него. В конце концов, у него навык тактики прокачен должен быть.

— Они ждут, что мы пойдем наверх, зачищать комнаты с фасада здания. Поэтому, наверх подниматься, я думаю, смысла особого нет. Вообще, нужно бы завести всех наших сюда, чтобы мы могли...

Дверь закрылась за нашими спинами. Я попытался открыть ее.

По условиям задания дальше Вам придется действовать отдельно от основных сил.

Да какие еще условия? Я ни под какими условиями не подписывался!

Мало мне было закрытого обратного пути, тут еще и в комнатах над нами снова застучали пулеметы.

— Черт подери! — я изо всех сил врезал ногой по створке ворот, которые даже не шевельнулись от мощного удара. — Ты можешь связаться с ними? Пусть занимают позиции, укрываются, но отстрелят этих пулеметчиков?

— А мы что? — спросил он, утыкаясь в свой планшет.

— А мы попытаемся сделать то, зачем пришли.

Вестибюль особняка открывался большими стеклянными дверьми, ведущими в огромный зал. Мы прошли сквозь них, и тут у меня появилось стойкое ощущение, что находимся мы в каком-то храме: лепнина на потолках, витражи, цветные стекла, отблески на полу, все это так ярко и так торжественно.

Контраст между строгими технократическими Полисами, и этим буйством красок был таков, что словами просто не выразить.

— Зачем Вы пришли сюда, Герцог? — спросил у меня высокий человек в белом халате, внезапно появившийся на балконе, прямо передо мной.

Он был вооружен, причем вооружен неплохо — автоматно-гранатометный комплекс "Гроза". Я-то думал, что она будет по разделу тяжелого оружия проходить, а барон явно доктор по классу. Но какой доктор...

Халат будто распирало во все стороны, и я отсюда, с пятнадцати метров видел бугристость гипертрофированных мышц. Это, что, и есть результат его экспериментов?

Эх, бедняга... А ведь я тоже экспериментировал со стероидами.

— Чтобы помочь своим подданным, зачем еще? — спросил я. — Зачем тебе их дети, Асан? И почему ты не подчинился мне?

— Кто ты такой, выскочка? — Асан бешено вращал глазами и брызгал слюной. — Из грязи в князи! Просто так дали титул?

— Чтобы получить свой титул мне пришлось лично умертвить три сотни ни в чем не повинных людей, каленым железом выжечь очаг эпидемии.

Майор посмотрел на меня с уважением. Они что, не знают что ли об этой истории?

— А ты, что? — спросил я, и тут же продолжил, специально выводя противника из себя. Разумеется, ничего о прошлом Асана я не знал, поэтому продолжил импровизацию. — Ты родился бароном. Получил титул в наследство. И, что ты думаешь, ты лучше меня?

Он вскинул автомат и выстрелил из подствольника. Мы едва успели укрыться от осколков, но из-за взрыва стали трескаться и лопаться витражи, которые в итоге все равно засыпали нас дождем битого стекла. Жалко такую красоту, на самом деле.

— Кто слаб? — спросил он. — Я великий ученый, а ты кто? Докторишка! Бездарность! Дерьмо!

Чем бы он ни был накачен, это делало его чертовски сильным, и одновременно безумным. Неуравновешенным, вот.

— Ты вивисектор долбаный! — заорал я в ответ из-за своего укрытия. — Ничего твои открытия не стоят, ничего полезного миру они не принесут. Сдавайся, и можешь рассчитывать на справедливый суд!

Он высадил длинную очередь на весь магазин. Пули забили вокруг, с визгом рикошетов от полированного гранитного пола разлетаясь в разные стороны. Пока он перезаряжался, я высунулся из-за бортика, за которым прятался, вскинул автомат, и выпустил пару коротких очередей в него.

Vidarr ранил Роберто Асан, нанеся 60 очков урона.

Vidarr ранил Роберто Асан, нанеся 70 очков урона...

И так далее.

В общем, всей своей атакой этой я снес около трехсот очков здоровья. Мда, у него резист почище, чем у высокоуровневого крокодила. И здоровья уж точно больше, чем у меня.

— Ха! — заорал он. — Твое оружие слабо. Слушай, я заметил, у тебя все лицо в крови. Может, позовем мамочку, она тебе личико умоет?

Я, молча, лежал на холодном полу, думая, как выходить из этой ситуации. Дмитрий подсказать ничего не мог — он тоже стрелял в барона, но даже по внешнему виду было видно, что не снесли мы ему и четверти здоровья.

— Что может быть более мерзким, чем сопливый окровавленный ребенок? — почему-то спросил у меня барон.

— Многое! Например, мамаша твоя!

Ответом моей реплике был разъяренный нечеловеческий рев и еще один магазин, выпущенный сбрендившим ученым в молоко. Мы с моим лучшим солдатом снова выпрыгнули практически синхронно, но в этот раз стреляли длинными очередями и дольше. Теперь и здоровье его просело гораздо глубже — стали видны раны, потекла, наконец, кровь.