Акула пера в мире Файролла-11 Снисхождение. Том 3

— Нет — признался я — Я этого не люблю.

— Так вперед, и дорогу осилит идущий.

Он, развернул меня, дернув за плечо, и отвесил коленом небольшой ускоряющий пинок под зад.

— И снова — здравствуйте — спровадив меня, он снова обратился к Ксюше, причем голос его обрел шелково-бархатные нотки — А вы скромница, скромница. Сидите тут так тихо-тихо, как мышка. Итак — я Никита, а вы...

— Ксюша это — вмешалась в беседу Вика — Она из редакции, ты ее уже видел и проигнорировал. И вообще — она тебе не некая длинноногая... Ну, ты понял.

— Ааааа — и снова голос Валяева изменился, вкрадчивость из него пропала, будто ее и не было — Помню-помню. Рад встрече. Киф, ты где там? Время, время!

— Иду — сообщил я, застегивая рубашку — Все уже.

— Ты совсем рехнулся, мой бедный друг? — спросил у меня он, появляясь в дверном проеме — Ты что, на танцы собрался?

— А что не так? — опешил я, оглядывая себя в зеркале.

Джинсы, однотонная футболка, поверх нее рубашка. Чего еще-то надо? Может, он о том, что надо заправить рубашку в штаны?

— На меня посмотри — Валяев повернулся вокруг своей оси — И сравни.

Ну да, он нынче был франтом, как-то сразу я на это внимания и не обратил. Брюки, отглаженная сорочка, жилет. И даже галстук он сегодня на шею нацепил.

— Правильно, милый — вмешалась в разговор Вика. Она змейкой проскользнула под локтем Валяева, подошла ко мне и одернула рубашку — Не надо ничего менять. Они все сотрудники, им положено по дресс-коду одеваться. А мы — журналюги, у нас другой стиль жизни, а, значит, и одежды.

— Мне тоже нравится — внезапно вступила в разговор Ксюша — Это 'кэжуал', вы, Харитон Юрьевич, выгодно будете смотреться на фоне остальных. Я про это читала.

— Однако, у тебя тут прямо Фронда — посуровел Валяев — И все против меня настроены.

— Да кому ты нужен? — беспечно спросила у него Вика и пригладила мои волосы.

— Вот все же до чего женщины смелеют на своей территории — перестав пыжиться, рассмеялся Валяев — А особенно на кухне и в спальне. Они там просто неимоверную силу черпают, как Антей от земли. В другом месте всегда: 'Да, Никита Небранович, конечно, Никита Небранович' и глаза в пол. Тут же — откуда что берется?

— Да, Никита Небранович, тут мы на своей территории — прощебетала Вика, часто-часто моргая глазами, отчего ее лицо приняло кукольное выражение — И не дай вам бог.

Валяев притворно сплюнул, достал из одного кармана брюк сигареты, из другого зажигалку и сказал мне:

— Я в коридоре курю. Давай, обувайся и пошли, а то и вправду опоздаем. А ты, Виктория, куру дожаривай и нас с Зиминым в гости жди.

— Вот и хорошо — неожиданно покладисто согласилась та — Лучше так, здесь. А то опять вы моего Кифа невесть где коньяком накачаете.

— Его накачаешь — щелкнув зажигалкой, хмыкнул Валяев — Кто кого еще...

В общем, в коридор мы вышли вместе.

— Кит, может, я все же не пойду? — еще раз попробовал отбояриться от неожиданно свалившейся на мою голову напасти я — Ну что мне там делать?

— Все же ты дурак — хлопнул меня ладонью по лбу Валяев — Так и не понял, зачем я тебя туда тащу? Ведь я уже объяснил, правда, намеками. Нельзя быть таким тупнем, Никифоров!

Я только руками развел.

— Рожей твоей посветить тебя веду — выпустил кольцо дыма, забавно скривив рот, Валяев — Чтобы все помнили, что ты в ближнем круге, и хвост на тебя поднимать нельзя. Я не я буду, если Старик тебе хоть пару слов не скажет, а то и по плечу не похлопает, и это будет лучшая защита, какую только можно представить. Под тебя уже столько разных сволочей копает, что мама моя, а особенно из тех, кто был в дружбе с Вежлевой. Ты в курсе, что в ее... Эээээ... исчезновении все тебя винят? Даже не так — что его на тебя повесили? Доносы добрые люди Азову пишут, доказательства фабрикуют.

— Да иди ты! — выпучил глаза я.

Честно — такого я даже и помыслить не мог. Нет, что 'Радеон' это большой серпентарий, разумеется, знал, но чтобы так... И это при том, что во всем здании я хоть сколько то шапочное знакомство свел дай бог с дюжиной человек. Ну, может, с двумя десятками, включая вспомогательный персонал.

И главное — дорогу-то я вообще никому не переходил, кроме, пожалуй, госпожи Свентокской. Нет, был еще давний конфликт с тем пузаном, который чуть Вику не оприходовал по ее собственной дури, но этого товарища давным-давно и след простыл.

А остальные-то доброжелатели кто?

— Хоть иди, хоть стой — Валяев на ходу затушил сигарету в пепельнице, стоящей около стойки дежурной по этажу — Факт есть факт, сам читал. 'Бездельник', 'Безответственный тип, втершийся в доверие руководства', 'Безнадзорно использующиеся активы'. Там тебе разве что только в убийстве эрцгерцога Фердинанда не обвиняют. Захочешь, потом дам почитать.

Валяев подошел к лифту и нажал кнопку вызова.

— Добрый вечер — прозвенел мелодичный голосок за нашими спинами.

Это была Лика, она, как видно, только что сменилась с вахты.

— Привет — смутился я — Прости, не поздоровался.

Нехорошо получилось, если честно. Новости, которые сообщил мне Валяев, так меня озадачили, что я просвистел мимо стойки, даже не кивнув этой славной девушке.

— Да ничего — забавно наморщила точеный носик с веснушками Лика — Я понимаю. И день был длинный, и сейчас у вас мероприятие еще то грядет.

— Ох, грядет — вздохнул Валяев — Еще в каком настроении он приедет. Помню, как-то раз Старик мрачнее тучи пожаловал, самолету посадку долго не давали, так мы после этого всю ночь в 'Золушку' играли.

— Это как? — в унисон спросили мы с Ликой.

— Он нам повелел к восьми утра подготовить аналитическую справку по всем беседам девушек-игроков не старше восемнадцати лет и не моложе двадцати в игровых чатах за истекший год — хмуро объяснил Валяев — Дело было в самом конце декабря. Причем что именно его интересует, он не сказал, потому мы вычленяли все темы разговоров, а их немыслимое количество.

— Как же такое возможно? — изумилась Лика.

— Прости за каламбур, но для нашего босса невозможно произнести само слово 'невозможно', а потому мы это сделали — Валяев раздраженно потыкал пальцем в кнопку вызова лифта — Да что такое, где он застрял? Правда, смотреть эту справку он не стал. Он к утру про нее просто забыл. Да еще и пожурил нас за то, что мы скверно выглядим и, видимо, мало отдыхаем.

Старик что-то забыл? Вот уж не поверю ни за что.

— Жесть — признала Лика — А я про такое даже не слышала. Хотя — про что здесь можно узнать, на этой стойке?

— У каждого свое место в корпорации — равнодушно заметил Валяев — Кому на стойке торчать, кому на верхних этажах сидеть. Кстати, насколько я помню, как раз именно тебе было сделано некое предложение, по протекции вот этого нашего общего друга, но ты от него отказалась.

— Было — не стала спорить Лика — Но у меня есть свои резоны на то, какие предложения принимать, а какие нет.

— Она мне нравится — сказал мне мой спутник — Есть в ней хорошая наглость и здоровый цинизм. Если ей раньше шею не свернут, то может далеко пойти. Да где этот лифт? В подвале застрял, что ли?

— А давай ее с собой возьмем? — предложил я Валяеву.

— Куда? — не понял тот.

— Вниз, на торжественную встречу — пояснил я — Почему нет? У каждого должен быть шанс, почему у нее его быть не должно?

Судьба Лики меня волновала, как раз о ней недавно размышлял. Просто не люблю ходить в должниках, а ей я кое-что задолжал. Как минимум за тот новогодний случай с Дарьей задолжал. Да и потом по мелочам было разное.

Не знаю, что именно ей даст присутствие на встрече Старика, но мало ли? Какое-никакое, а погашение долга.

— Слушай, у меня уже кончаются эпитеты, которые обозначают мои сомнения в твоем психическом здоровье — Валяев почесал за ухом — Я повторяться не люблю, а ты сегодня бьешь рекорды. Что там делать девочке из обслуги? Ладно еще ты бы позвал ее попить коньяку со мной и Максом, это хоть как-то объяснимо, особенно если бы она подруг прихватила. Но там ей что делать?

— Я... — подала голос Лика, на ее щеках появился румянец.

— Даже кошка может смотреть на королеву — нахмурился я — Почему эта девочка не может побывать на подобном мероприятии? Если тебе нужно дополнительное обоснование — мне нужна группа поддержки. Ты-то наверняка сразу куда-то слиняешь, а ждать придется невесть сколько, в Москве пробки. Что если он пожалует не прямо вот-вот, а часа через полтора. Мне хоть поговорить будет с кем.

— Я... — снова обозначилась Лика.

— Постоишь и подождешь молча — повысил голос Валяев — Как ты верно подметил — это статусное мероприятие. Статусное. Да, возможно с твоей точки зрения оно выглядит забавно и даже нелепо. В самом деле, что за чушь — встречать руководителя у входа, отдавая ему почести? Но поверь, в этом есть смысл, и куда более глубокий, чем кажется. Это вообще традиция, которой много лет. И, как у всякой традиции, у нее есть правила, в том числе касающиеся того, кто там может быть, а кто нет. Кстати, твоя Вика оказалась посмышленей тебя. Заметил — она даже не заикнулась о том, чтобы пойти с нами. Умная баба, сразу поняла, куда напрашиваться надо, а куда нет.

— Я все же скажу... — наконец вклинилась в нашу перебранку Лика, но договорить не успела, поскольку перед нами наконец-то с шипением растворились створки лифта.

— Потом скажешь — втолкнул меня в кабину Валяев, и сам шагнул в нее.

Лика последовала за нами.

— Что? — независимо возмутилась она, поймав взгляд моего приятеля — Мне тоже на первый этаж, наши служебные помещения там. Надо же переодеться перед тем, как домой поехать?

Валяев только вздохнул.

А молодец девчонка, ей палец в рот не клади. Ее даже в мой редакционный террариум засунь, она и там не потеряется. Сдается мне, что при необходимости она даже Шелестову уделает.

Лифт остановился, мы покинули кабину и тут Валяев выдал короткую, но очень эмоциональную фразу на немецком языке, причем похоже, что совершенно нецензурную.

Около главного входа, выстроившись в две шеренги, слева и справа от него, стояло человек пятьдесят, если не больше. Стояли как на параде, вытянувшись в струнку, застывшие словно статуи. В основном там были мужчины, хотя некоторое количество женщин тоже наличествовало. Что примечательно — последние пренебрегли классическими нарядами и все, как одна были в деловых брючных костюмах.

— Опоздали! — уже на русском сообщил нам Валяев — Хотя... Нет, все нормально, он еще не заходил в здание. Быстро, быстро!

Он схватил меня за руку и побежал к ожидающим явления Старика людям.

Зачем я цапнул руку Лики, я объяснить не могу, скорее всего, сработали какие-то рефлексы. Короче — дедка за репку, бабка за дедку.

Лика же, как видно подобного не ожидавшая, сопротивляться не стала, и последовала за мной.

Уже у самого входа Валяев отпустил мою руку, шепнул: 'Давай, пристройся где-то' и поспешил к Зимину, который стоял первым в ближней от нас шеренге.

Легко сказать, да трудно сделать. Даже по спинам стоявших было понятно, что ни один из них не позволит нам встать рядом с ними. И дело не в том, что мы с Ликой рожей не вышли, хотя и подобное исключать нельзя. Просто позволить нам встать перед собой, это значит проиграть одну позицию, позволить доказать, что кто-то выше, чем ты. Перед нами была карьерная лестница в ее чистом проявлении. Эти люди завоевали свои ступеньки, выгрызли их зубами и никому не позволят спихнуть себя с них.

Похоже, что мы с Ликой были теми единственными на этой ярмарке тщеславия, кому было реально до фонаря, где стоять. По этой причине я не стал мудрить, шустро пробежался вдоль ряда спин и пристроился в самом конце шеренги.

— Вроде успели — шепнул я своей приятельнице, которая непонимающе смотрела на меня.

— Я-то тут зачем? — с до боли знакомой интонацией спросила она у меня — Оно мне надо?

— Лицом торгануть — подавив смешок, ответил я ей — Почему нет?

Правду говорят — история всегда повторяется, причем второй раз как фарс.

И все-таки — нелепо это все. Двадцать первый век на дворе, что за чепуха? К чему такие ритуалы?

Правда, говорят, что в Японии и похлеще традиции есть. Но то в Японии, она далеко.

Что интересно — Валяев уже не рядом с Зиминым стоял, он занял место напротив, возглавив вторую шеренгу. Еще я заметил Азова, который стоял чуть поодаль от всех, окруженный несколькими крепкими парнями в одинаковых костюмах и внимательно наблюдал за происходящим.

Ядвигу я не увидел, но не думаю, что она данное мероприятие пропустила. Просто я мог рассмотреть только тех людей, что стояли напротив меня, те же, кто составлял нашу шеренгу, увы, находились вне поля моего зрения.

Так что здесь она, здесь. Спинным мозгом чую.

В этот момент двери с шипением разъехались в разные стороны, в холл сначала ворвался морозный зимний воздух, принесший свежесть, а после вошел и так ожидаемый всеми, кроме нас, Старик.

Выглядел он как всегда импозантно. На нем был черный плащ, который на поверку оказался меховым. Не знаю, что за зверьки на него пошли, но смотрелся он очень богато и очень красиво. В электрическом свете растаявшие снежинки на нем заблестели, словно десятки бриллиантов.

За спиной Старика маячили молодцы Азова, числом четыре.

Я, если честно, ожидал, что градус абсурда встречи будет доведен до предела и все собравшиеся встретят долгожданного визитера дружным хоровым 'Здрасьте'.

Но — нет, ничего подобного не произошло. Присутствующие только низко склонили головы и чуть изогнули спины, опустив глаза к полу.

Я подумал, и сделал то же самое, за мной данное движение повторила Лика. Не скажу, что мне это очень понравилось, но выделяться из толпы я не люблю. Быть одинокой геройской чайкой — это не мое.

И еще — Валяев был уверен, что Старик непременно меня выделит. Я же надеялся, что обойдется без этого. Врать не буду — я его побаивался. Старика, в смысле, а не Валяева. Сила и мощь исходящая от этого.... Даже не знаю. Человека? Существа? Короче, сила и мощь, исходившие от него, меня страшили. Даже находиться рядом с ним казалось мне достаточно сложным испытанием, а уж общаться, да еще так часто — увольте.

Думаю, в данном случае срабатывали защитные рефлексы человеческой психики. Я не видел от Старика никакого зла, ни разу. Напротив, он всегда был со мной любезен и всячески демонстрировал мне свою приязнь. Но есть некоторые вещи и явления, которые даже будучи внешне привлекательными, все равно противны человеческой природе.

— Господа, дамы — голос Старика гулко ухнул в тишине, воцарившейся в холле — Рад вас всех видеть, и сразу приношу свои извинения за то, что вас побеспокоили в столь позднее время. Собственно, я даже настаивал на том, чтобы вас не тревожили. Признаться, я не вижу толку в подобных ритуалах, они давно утратили свой первоначальный смысл, но Максимилиан все же настоял на том, чтобы вы встретили меня. Хотя, и не скрою — мне приятно то, что вы пришли засвидетельствовать мне свое почтение.

Старик скинул меховой плащ, на руки одного из сотрудников Азова, поправил небрежно расстегнутый воротник белоснежной сорочки и неторопливо двинулся вдоль живого коридора. Валяев и Зимин тут же покинули свои места, отодвинули бойцов Азова и пристроились за его спиной.