Героический режим. Не для героев

За следующие три дня мы зачистили остров целиком. Дважды мы находили других игроков. Дважды все они были мертвы и раздеты чуть ли не донага. Видимо, здешним мобам, как и людям, не была чужда алчность.

С Топлюшей я виделся лишь однажды, учитывая, что одну из ночей мы провели на улице. Она вела себя так же, только в её голосе появилось лёгкое беспокойство.

— Он страшный человек, — говорила она, — не ходите к нему.

— С чего ты это решила?

— Мне рассказали те утопленники... Может, ты останешься со мной, здесь?

— Нет, не останусь. И мне надо идти к конунгу. У меня просто нет другого выбора.

— Может, ты меня тогда поцелуешь?

Я отказался.

Конечно же, та ночь, что мы провели в лесу, была последней ночью перед битвой с Нервилом. Злые и продрогшие мы добрались до полоски леса, за которой возвышался холм, где стояла крепость конунга.

Николай и Владимир крысились друг с другом уже в открытую. Я даже пару раз думал, что дело дойдёт до драки, и хватал тесак, не зная, правда, чью сторону принять в открытом противостоянии. Ослабить одну из группировок — не совсем то же самое, что вступить в драку.

Да, я собирался загребать жар чужими руками. Руками мобов, если быть точным. Но если у меня не выйдет... что ж, придётся принимать нелёгкое решение. И совершать непростые поступки.

Наши остались в лесу, а я отправился на разведку. Я неплохо научился бегать под Плащом в последнее время. Главное слишком не торопиться, и тогда всё будет нормально — восстановление выносливости под действием заклинания почти восполняло потери на бег. Так что сейчас я мог бежать очень долго... не считая кулдауна.

Крепость была деревянной. Почти круглая, она стояла на вершине холма. Её диаметр, пожалуй, достигал двухсот метров. По периметру частокола стояли четыре высокие дозорные башни. Ещё две защищали ворота. Конечно же, на каждой из них были дозорные — один воин и одна ведьма.

Судя по всему, за воротами нас ожидало что-то вроде военного городка, где живут дружинники, а в центре в своей маленькой крепости нас ждал конунг. Логово зла, мать вашу. Сколько ещё, чёрт возьми, мы встретим в дальнейшем? Хрен его знает. Точно ни одной, если мы не возьмём эту.

Но нас тринадцать человек, а здесь, наверняка, несколько десятков противников, не меньше. Возможно, каждый из нас стоит одного воина и, быть может, одной ведьмы... на нашей стороне человеческий ум... Но их слишком много, а в глупости последнее время мобов упрекнуть было сложно.

Я дважды обогнул крепость, насколько смог — дальний конец частокола упирался в море. Ворота закрыты. Кругом часовые. Не понятно, сколько человек внутри. Не известно, сколько бродит по лесу. Я знал только то, что там минимум двенадцать мобов и три босса — конунг, главная ведьма и её вторая подручная. Слишком много неизвестных. Слишком велика опасность. Слишком сложна обстановка в пати, я даже не уверен, что мы не вцепимся в глотки друг другу, прежде, чем пойдём в атаку.

— Мы в жопе, — сказал я, когда вернулся к остальным.

— Говори, — угрюмо буркнул Павел, он был мрачен все последние три дня. Николая среди них не было.

— Где пал?

— В туалет ушёл. Говори!

Я коротко рассказал об увиденном. Когда я закончил, Николай уже вернулся. На его лице красовался свеженький кровоподтёк. Оглядев остальных, я заметил, что Сергей тоже выглядит немного помятым.

Ну, ничего. Осталось завалить босса, и мы обсудим всё происходящее. Хотя, вполне возможно, что проблема отпадёт сама собой после смерти кого-нибудь из фигурантов. Или всех.

— И что будем делать? — спросил Владимир, его взгляд привычно бегал по всему нашему "лагерю". — Может, ты сходишь в разведку, Алексей?

— А я только что откуда вернулся?

— В смысле за частокол. Ночь проверишь, что там да как.

— Я научился летать? Просто так частокол не перепрыгнешь. И если меня найдут, а нежить меня видит ещё как, то это будет отличненьким таким сигналом "Вас пришли убивать!". Кроме того, желания попадаться ведьмам в лапы у меня нет никакого желания.

— Во время штурма мы тоже будем рисковать, — пожал плечами убийца.

— Нет, — резко и жёстко сказал Павел. Что-то он каким-то угрюмым и твёрдым стал в последнее время. — Лёха прав. Давайте думать, что делать.

— Ну... ладно. Мозговой штурм объявляется открытым.

— Предлагаю напасть ночью, — сказал Антон. — Убийцы снимут часовых на одной башне, притворяться ими, а один пойдёт и откроет ворота.

— И мы с боем начнём прорываться к конунгу? — хмыкнул Костя. — Да и за последние пару минут наши убийцы вряд ли научились летать.

— Ты бы ещё предложил постучать кулаком в ворота и попросить открыть, — зло сказал Николай. Антон глянул на него исподлобья. Как-то нехорошо глянул. Или мне, скорее всего, просто показалось. Антон особым умом не отличался и, кажется, как хвостик всегда следовал за куда более уверенным в себе и успешным паладином. А если вспомнить тот наш разговор... Николай утянет его за собой в борьбе за власть. Быть может, это ему и не нравилось.

Все замолчали и уставились на Павла. Тот угрюмо постукивал пальцами по своему посоху. Что называется, назвался груздём... Руководил он не плохо, драки как-то сдерживал. Да и двадцать первый уровень.

— Может, поджог? — предложил я.

— Говори, — кивнул глава пати.

— Ночью я подберусь к частоколу. Где-нибудь между двумя вышками, чтобы изгиб стены меня немного прикрыл. Наложу туда чего-нибудь быстровоспламеняющегося. И так в четырёх местах. Потом подожгу одно, побегу ко второму — под Плащом в темноте меня будет тяжело разглядеть, а бегаю я с ним быстро. Если всё разгорится, то мобы должны будут броситься тушить пожар. Не думаю, что они решат делать это в доспехах. Возможно, часть даже будет спать... Ну, в любом случае можно попробовать навести в их рядах панику и тогда ударить.

— Неплохой план, — сказал Павел. — Думаю, единственный выполнимый. Рисковать в любом случае придётся. Только есть одно но.

Я, уже было возгордившийся, немного сник.

— Какое?

— Ты помнишь, как мы разжигали костёр в лесу?

Я ругнулся. Костры нам жёг Антон, долбя молнией в сухой мох и щепки. Четыре раза быстро он так не сделает...

— Так пусть ударит куда-нибудь в дом или вышку, — сказал я. — Так даже вернее разгорится. Возможно, это нас выдаст, но если получится пожар...

— В котором, кстати, мы тоже можем сгореть, — добавил Владимир.

— У меня есть водные хлысты, — пожал плечами наш босс. — Лёд от бурь тоже вполне вещественен. Думаю, стоит попробовать. Ночью.

— Перед рассветом, когда больше всего спать хочется, — сказал Антон.

— Нам или мобам? — с издевкой произнёс Павел. — Просто ночью, когда хорошенько стемнеет. Ну, чуть позже, если надеяться, что они всё-таки спят.

— Вот мы точно спим, — сказал Николай. — Так что предлагаю вздремнуть. Перед смертью ни надышишься, ни выспишься, ни натрахаешься.

— Ни нажрёшься, — буркнул Сергей, залезая в сумку. — Действительно предлагаю этим заняться. — Он выудил из сумки кусок свинины и, улыбнувшись, протянул Николаю: — Мир?

Паладин приторно улыбнулся и принял подарок.

— Мир. Дружба. Жвачки нет?

— Нет.

— А я убил бы за сигарету, — вздохнув, добавил я.

— Не ты один, — хмыкнул Николай.

Я почёсывал своё правое ухо. Вернее, то, что выросло за последние дни — я без труда прикрыл бы этот огрызок двумя сложенными пальцами. Но это уже кое-что. Интересно, что с Костиным лицом? Наверняка уже почти восстановилось, остались только шрамы. Но проверить никак нельзя: он ведь так и не снимал маски последние дни.

— Всё нормально, — произнёс воин.

Он стоял рядом, хотя ещё пару секунд назад его здесь не было. Да и не должно было быть — я находился на сильно выдвинутой вперёд позиции, готовый броситься в любую открывшуюся брешь в обороне, чтобы постараться удержать её до подхода воинов. Или, если она будет достаточно велика, зайти в тыл противнику для диверсий. Костя же должен стоять вообще в другой стороне, меня прикрывали Антон, Алексей и Александр. Наверное, Павел нашёл забавным отправить всех на "А" в одну сторону.

Неужели диверсия у нас? Что-то происходит в пати? Началась чёртова драка между двумя группировками?

— Что ты здесь делаешь? — спросил я.

— Пришёл проведать. А ты спрашиваешься у меня о лице. Вот, смотри, теперь всё хорошо. Маска больше мне не нужна.

Костя снял маску. Содрогнувшись, я отшатнулся назад. Его лица, фактически, не было. Гноящееся мясо кусками отваливалось от костей, торчали зубы, от носа осталась дыра, одно ухо отвалилось. Только глаза принадлежали живому человеку, и от этого они смотрелись жутко.

— Ты красавчик, — раздался рядом голос Люды.

Я обернулся. Друидка была совершенно голой, она стояла на четвереньках. Позади неё пристроился Владимир, он размеренно её трахал, улыбаясь мне.

— Поцелуй меня, — сказала Люда, облизывая свои тонкие бледные губы.

Костя прошёл мимо меня и склонился над девушкой. Но он не стал целовать её, а снял штаны.

— Отвратительно, — произнёс Николай. — Они просто отвратительны. Как ты можешь считать, что они лучше нас?

— Я... я так не считаю.

— Не считаешь? — паладин сощурил глаза и положил мне на плечо свою закованную в сталь руку. — А что же ты считаешь? Что нам нельзя доверять? Что мы убьём любого, чтобы выжить? Возможно, ты прав. Но разве ты не хочешь жить?

— Разве ты хочешь убить меня, чтобы предотвратить резню? — спросил Сергей.

— И меня, — добавил Александр. Он с пронзительным скрипением точил топор, при каждом движении у него от руки отлетал лоскут кожи или фаланга пальца. — Я слишком опасен для тебя.

— И меня, — согласился Влад. — Я слишком бесполезен, чтобы быть в вашей пати.

— Или меня, — кивнул Владимир, впервые глядя мне в глаза. Но вместо его глаз я видел только глубокие провалы. — Меня, наверное, больше всего.

— Быть может, ты хотел убить всех нас? — спросил Павел. — Расколоть пати? Стать главным? Ты же хочешь быть главным. Раз за разом доказываешь свою полезность, придумываешь всяческие планы. У тебя уже лучший шмот среди нас. А когда не станет меня... Или тебе просто не нужна пати? Чего ты хочешь?

Я сглотнул слюну, но в горле так пересохло, что у меня ничего не вышло.

Что я хочу? Зачем я здесь? Почему я так себя веду? Я не знаю. Хочу ли я выжить? Сделать всё, чтобы выбраться отсюда?

Нет. Я не хочу выбираться отсюда. Я хочу жить, но... Я не хочу обратно. Я погряз в этом дерьме. Это мир — мой мир, я живу в нём, действительно живу, хотя и ненавижу его всем сердцем. Моя пати — моя семья, и я готов принести ей любые жертвы, даже если эта жертва — часть семьи.

Топлюша. Что я делаю?

Я сказал это вслух.

— Топлюша, — презрительно сказала Юля. — Вот где твоя Топлюша. — Она указала пальцем за свою спину.

Я проследил её движение. Утопленница валялась под деревом, её одежда была изодрана и покрыта белёсой сукровицей, сочащейся из многочисленных ран.

— Она тебя преследовала, — весело сказал Алексей. — И я убил её. Можешь сказать спасибо, друг!

Я зарычал и бросился на друида, свалил его с ног, ударил в лицо. Инстинктивно потянул тесак из ножен.

— Что ты делаешь? — изумлённо спросил друид.

— Она же ничего не сделала! — рявкнул я. — Ничего!

— Она пыталась нас убить! И тебя! Дважды!

— Она не виновата! — закричал я. — Не виновата! Ни в чём не виновата!!!

На мои плечи легли чьи-то руки.

— А что сделал я? — прошипел мне на ухо чей-то полузнакомый голос. — В чём я виноват? Ты убил меня за то, что я говорил то же самое. Так где правда? Почему жив ты, а не я?

Я закричал и отшатнулся от Алексея, опрокидывая пацифиста.

— Ты должен умереть, — сказал Павел. — Лишний здесь ты. Только ты.

— Посмотри на своё лицо, убийца, — презрительно бросил Костя. — Посмотри.

Я положил ладонь на лицо. Но там его не было. Только маска с клювом. Я попытался сорвать её, но у меня ничего не вышло. Она будто приросла к моему лицу...

Или стала им.

— Несчастный уродец, — с жалостью произнёс Павел. — Что ты здесь делаешь? Зачем здесь живёшь? Почему ты считаешь, что достоин жизни? Ну, ничего, мы избавим тебя от мучений.

Мне на грудь что-то надавило, а после её пронзила боль. Я закричал...

— Лёх, давай, просыпайся, — сказал мне в лицо Алексей, тормоша меня за плечо.

Я дёрнулся и, выхватив тесак, приставил его к шее друида.

— Эй, поосторожней, — напряжённо произнёс Алексей. — Ты чего?

Я закрыл глаза, убирая тесак.

— Просто очень устал.

— Ага, по тебе видно. Ты, кстати, мычал во сне. Может, тебе надо завязать со своими ночными прогулками, а, чувак? Что-то у тебя вид в последнее время не важный. Устал? Переживаешь? Забей ты уже на того придурка, что сделано, то сделано. Ничего, как рубанём конунга, отдохнём.

— На том свете отдохнём, — прошептал я.

— Не каркал бы. Давай, нам надо занять свою позицию.

Я встал, вытащил из своей сумки кусок солонины и принялся её жевать на ходу. Сумки мы побросали здесь. Уже стемнело. Луны не было, звёзды от этого особо ярко сверкали на небе. Чёртова наука, если бы не ты, я бы сейчас загадал желание или думал, что где-то там сидит какой-то мой хранитель или ещё как хрень.

А смысл в заблуждениях? От этого что-то изменится? Оно мне поможет?

Я проверил свои зелья. Потом ещё раз. И ещё раз. Руки тряслись. Предстояла самая серьёзная драка в моей жизни. Возможно, когда-нибудь она покажется мне смешной, если...

Нет, хватит об этом. Всё будет хорошо. Всё. Будет. Хорошо. Хорошо. Хорошо. Зелья на месте. Три здоровья и одно злобы. Этого будет достаточно.

Что-то я разнервничался. А лес тем временем кончается. Впереди три с половиной сотни шагов голой поверхности, а после начнётся холм. Ребята останутся в лесу, а я должен приблизиться к самому холму, подняться на него и залечь почти под частоколом, в двух десятках шагов, где лежит большой валун, будто предназначенный для засад. Это снизит мой обзор, но, надеюсь, Антон не облажается и попадёт, куда надо. Сначала в дом, потом в частокол...

Сегодня не грозовая ночь. Нас, скорее всего, раскусят. А значит, я погибну первым. Я погибну первым, когда ворвусь в деревню. Я...

Я чёртов трус. Ною, как девочка. Испугался обычной драки. Зассал из-за дебильного сна, приснившегося мне пару десятков минут назад. Конечно же, я беспокоюсь. За себя, за друзей, за пати. Но это не значит, что надо наматывать сопли на кулак.

Пятна. Багровые пятна. Они застилали мои глаза. Быстро, я даже не успел заметить. А мне всего лишь стоило вспомнить тот странный сон, второй за последние пару недель. Что мне за дело до сна? Или всё-таки дело есть, если я так легко становлюсь злобным? Что-то явно происходит...

Но уже через секунду мне было на это плевать. Всё вокруг покрыл багровый туман, я купался в нём. Он... стал частью меня.

Я прикоснулся к маске. Она сидела, как влитая. Плащ облегал мои плечи. На поясе болтался тесак. Арбалеты в руках. Это придавало уверенность.

Под действием Скрытности, согнувшись пополам, я лёгкой трусцой добежал до камня, спрятался за ним. На ближайшей сторожевой башне маячили две фигуры. Мне хотелось убить обоих, но я ждал, когда начнёт Антон. Нельзя перечить плану. Надо ждать.

Ждать пришлось около получаса.

Меня на миг ослепило, раздался сухой гром.

Началось.

Я облизал губы, прикасаясь языком к металлу маски. На моих губах застыла какая-то звериная улыбка, но сейчас, когда всё купается в багряных цветах, когда вот-вот прольётся алая кровь, она к месту. Она то, что сейчас надо. Лучше сдохнуть с улыбкой на губах.

Второй треск. Теперь ударило в частокол. Вспышка... и ничего. Ничего. Частокол не горел.

Я выругался про себя.

Мобы на башне засуетились. Они вглядывались в темноту, выискивая кого-то... Кого-то. Нас.

И что теперь делать? Точно, после третьей, если ничего не произойдёт, то мне надо будет отступать. Но это не входило в мои планы, не сейчас.

Третья вспышка.

Я лежал, вжавшись в землю. Время тянулось ещё медленней из-за злобы, изматывающей меня.

И, наконец, услышал вопли:

— Пожар! Пожар!

Надеюсь, их услышали другие. По крайней мере, мобы, стоящие на вышке, теперь были заняты тем, что пялились на что-то внутри крепости.

Я ещё раз облизал губы.

— Солома! Тащите воду!

Вот оно что. Но частокол цел.

Четвёртая молния ударила в башню. И так вспыхнула, будто была облита бензином. Огонь на миг опал, но вскоре опять разгорелся. Послышался визг, с башни упала ведьма, её одежда полыхала. Она скатилась по откосу вниз и замерла в четырёх шагах слева от меня. Её одежда горела, мне в нос ударил тяжёлый смрад палёного мяса и волос.

Ворота отворились и из них выбежало с полдюжины растрёпанных латников, их сопровождали две ведьмы, причём одна была точной копией той, с которой мы дрались в прошлый раз.

— Они рядом, — шипела она. — Ищите.

К счастью, она не посмотрела в мою сторону.

Выбравшись из-за камня, я проскользнул в закрывающиеся ворота, миновал закрывающих их мобов и бросился искать хоть какое-то укрытие.

Первая часть плана удалась.