Справедливость богов(Общий файл)

Через небольшой отрезок времени опять новое сообщение.

Перед глазами всё ещё, раздражая, подмигивало забытое сообщение. Минут десять назад, если не больше. Ладно. Ответил да для просмотра предметов. Ничего особенного. Деньги занимают два предмета. В кармане и в кошельке разные. Тут возможен вариант. Кошелёк рассчитан на сто монет. Третью ячейку занимает шкатулка. Перекладывать деньги в кошелёк не стал. Всё равно сейчас куплю плётку и часть потрачу. Одна ячейка освободиться, но тогда её займёт плётка. Не страшно!

Я понёс незаслуженную кару! Но тот, кто спасал меня, беззаветно верил в высшую справедливость на Земле!

С сообщением надо что-то делать! Закрыть, свернуть, удалить?

Закрыл и удалил. Так спокойнее. Нечего меня отвлекать и раздражать всякими мелочами. Тут жизнь на кону. Попытался отключить появление новых сообщений и перевёл автоматическое открытие их только при включении визора. Удобнее.

Я остановился и только теперь уверенно и твёрдо понял, о чём идёт речь, принялся отключать одно за другим всплывающие информационные окна, самостоятельно активизировавшиеся из бездны накопленных баз данных при несанкционированных прогулках в моём активе.

Печальные мысли появились очень быстро. Что если меня сейчас прямо на базаре арестуют за убийство свободной горожанки? Но кто может знать об этом убийстве?

— Прости меня, Мариус! — мне стало невероятно обидно. Я обрёл наставника и неожиданно потерял. — Я не хотел прощаться с тобой! Спасибо друг за помощь! Я тебя не забуду! Я не знал, что так получится! Ты остался у меня в сердце!

Собственно, стоять! Чего теряюсь?

Всё, что со мной произошло, уже произошло, не стоит думать о том, что уже так или иначе закончилось и не вернётся никогда, если об этом не думать и не вспоминать. А вспоминать... Ух, как не хочу!

Результат всей катавасии на лицо. То есть не ушёл с пустыми руками. Наградой служит кошелёк ведьмы. Я подкинул тяжесть в ладони. Конечно, есть некие угрызения совести, но них можно не думать и забыть. Есть приличная сумма. Ещё бесценные очки и плюсы, приобретённые к характеристикам, не считая, что заработал два новых уровня, хотя ценой потерянной напрочь какой-никакой, а репутации. Конечно, меня многого лишили. Я наивно полагал, что нищему терять нечего. Так вот же вывод! Терять, есть всегда что! Вот, пожалуйста! Потерял добрую репутацию, при которой власти не имеют ко мне никаких претензий. Теперь будут иметь! Жаль.

Самое главное, проверить шкатулку. На месте.

Теперь после всего, что случилось, буду беречь эту шкатулку, как зеницу ока. Ведьма Гингема очень хотела её заполучить, а вот какой в ней смысл, я так у неё и не узнал! Дважды жаль!

Пересчитывать деньги, какой смысл? Напрасный труд, ведь всё посчитано. Место для этого не подходящее, середина проезжей части, но кошелёк увесистый, что называется почти. Это радует.

Я с удовольствием ещё и ещё раз ощупывал пальцами тугой бархат кошелька.

Прохожие странно озирались и посматривали на безумного нищего, что подпрыгивал при каждом новом шаге, то склонялся с зажатыми кулаками к мостовой, втягивал голову в туловище и бормотал что-то невнятное себе под нос. При этом умудрялся хромать на одну ногу с разодранной в кровь и перевязанной ногой, торчащей из-под рваной штанины. Ни с кем в контакт я не входил.

— Какой странный, однако же, юноша! Его укусила собака, а он и бровью не ведёт. Вся штанина в клочья! — произнёс один ремесленник, выглянув из лавки с железным сапожком над дверью. Видно, сапожник.

Подмастерью и в голову не могло прийти, что скоро об этом длинном худом нищем юноше узнает весь город. Слава будет весьма трагична.

Впрочем, теперь я был не совсем нищим.

Я не погиб на улице. Меня не опоил зельем трактирщик. Не загрызли крысы в бараке. Не лишила рассудка ведьма. Не съел медведь. Не остановил Тришка. Я всё еще жив. Хотя проблем у меня не убавилось, а скорее наоборот.

Подводим скромные итоги уходящего дня.

Денёк выдался почти удачным, если не считать круговерти с умерщвлением ведьмы и непредвиденной борьбы с карликом. Кровной мести со стороны какого-то верховного мага и прочей лабуды я не боялся, хотя реагировал на подобное нервно. Это досаждало, как писк комара или укус насекомого во время сна. Кровная месть грозит мне не только от прислуги ведьмы в лице Тришки, но и от всех местных деревенских жителей и прочих слуг, если они меня опознают, а опознать они могут только в том случае, если им укажут на меня. Я с ними заговорю. Вот это уже намного серьёзнее всего предыдущего. Так. Визоров у них нет. Почему ведьма меня не раскусила? Значит, я пока на половину игрок. То есть для всех игроков тёмная лошадка. У меня есть еще шестьдесят семь часов до часа икс.

Буду молчать со всеми незнакомцами. Верный знак. Жить легче. Колесо завертелось. Идти к трактирщику не имеет смысла. Выйду на связь завтра, как уговаривались и ни часом раньше. Сегодня бой с крысами и дуэль с Соловьем. Вот только б подлечиться! Треклятое зелье. Деньги у меня есть, а в лавках лекарей мне отовариваться запрещено искинами локации. Буду умнее. Дам Жерому, пусть возьмет в лавке лекарей, раз мне туда соваться нельзя. Передохну и к мяснику.

Я замечтался, едва не угодил под колёса телеги с бочками. Кучер зло прикрикнул. Занятый мыслями не разобрал, о чём он кричит. Мне было всё равно.

Город продолжал жить своей жизнью. Никому никакого и дела не было до странноватого нищего. Ведьму хватятся не скоро.

Надо сказать, что возвратился я, гораздо быстрее, чем проделал путь от базара до избушки старухи на старом кладбище. Да это и не мудрено. Меня подгонял страх.

Оторвал от своих лохмотьев несколько лоскутов, что волочились тряпкой.

Прежде чем отправился на базар, проверил — нет ли за мной слежки. Карлик жив. Убивать его не собирался, но остеречься не мешает. Затем припугнуть при встрече.

Жером, как всегда, готов ждать до самой ночи, как верный пёс, чтобы не случилось.

Я увидел знакомый силуэт не на базаре, а перед главными базарными воротами. Вот они старые деревянные гнилые воротца. Разведённые в стороны створки присыпаны песком, чтобы не затворялись ветром.

Сидит скучный мальчишка в лохмотьях, ни на кого не глядит вокруг и ни на что не обращает внимания. Весь в пыли. Именно здесь, Жером полагал, что я должен вскоре появиться, чтобы забрать плётку. Он не ошибся. В общем, пункт ожидания выбран правильно.

Мальчишка сидит на камне и скучает. Последние полчаса точно, если не час. Только заметил и стал подходить ближе, вывернув из переулка, я старался не подволакивать больную ногу, чтобы это не бросалось в глаза окружающим. Жером выглядел весьма утомлённым пустым ожиданием. Теперь я был почти спокоен. Отдышался, привёл себя в порядок. Как будто ничего перед этим не стряслось. Буду спокоен. Правда, нога болит, но кровь уже не течёт. Этот сволочной Тришка постарался на совесть. Штанина оказалась совсем разорвана в клочья, основательно залита и пропитана высохшей кровью. Но что мне до этого? Мало ли что со мной могло произойти за это время?

При моём появлении Жером встрепенулся, как петушок на насесте, кинулся со всех ног навстречу.

Но как только взгляды встретились, он тотчас понял, что что-то случилось крайне неприятное. Мне не хотелось рассказывать ему о ведьме. Чего следует ожидать от старухи, он знал не хуже меня. По глупости сам к ней напросился, ввязался в историю.

— Кам! Я беспокоился за тебя!

— Жером, — начал я очень тихо, почти шёпотом, в самое ухо мальчишки, удержав его от объятий на расстоянии вытянутой руки.— Деньги на плётку есть! Мне надо кое-что тебе рассказать. Это очень важно. Пойдём в сторону!

Мальчишка с готовностью кивнул, не сводя доверчивых глаз, но скоро заметил в моих руках туго набитый кожаный кошелёк, который я так и не удосужился спрятать в карман. Глаза мальчишки округлились, а опустив их ниже, он наткнулся на рваную штанину, залитую кровью.

— Что это? Откуда ты взял столько денег? — невольно вырвалось вопросом из его уст.

— Тише, Жером! Возьми,— я тут же вывернул карман, достал прежние медяки и попытался развязать плотно затянутый на горлышке кошелька шнурок, что держал в правой руке. С одного взгляда можно было понять простую истину, что я держу чужой кошелёк и не умею развязывать, так как сам не завязывал. Наконец, справился, но эта попытка удалась не сразу, пришлось повозиться с минут пять.

Жером смотрел во все глаза на неудачные попытки и, наконец, спросил.

— Откуда на тебе кровь?

Затем я зацепил щепоть первых попавшихся из кошелька монеток, не говоря больше ни слова, высыпал в услужливо протянутую им ладонь, добавил к уже переданным.

Жером молчал, смотрел всё это время, как задохнувшись воздухом.

Затем отрицательно качнул головой, не желая брать, и сунул мне обратно, но под моим суровым взглядом всё же пересчитал, что получил.— Здесь семь монет, а я дал только три?

— Бери-бери! Здесь всё моё. Ведьма очень щедро со мной расплатилась... Ещё две монеты я тебе должен за помощь в бараке! Не забыл? — успокоил я и задрал штанину, показывая перевязанную ногу.— На это не смотри! Еле сбежал. Это всё ведьма!

— Она спустила на тебя собак? Но собак у неё не было! Что она тебе сказала?

— Жером! Возможно, ты меня не совсем поймёшь, но я тебе скажу правду. Мне надо с кем-то поделиться. Ты мой друг! Старухи больше нет... В общем... я её... убил... Сам не знаю, как это получилось. Эта старуха ведьма. Самая настоящая. Но не впадай в панику!

-Как?— Жером раскрыл рот и едва не выронил из рук медяки. — Я так и думал. Не к добру всё это. Не надо было тебе, Кам, с ней ходить. Не к добру. Зачем ты её убил?

— Жером, пойми. У меня просто не было другого выхода, иначе она убила бы меня!

— Тебя же найдут. Очень скоро. Хватятся старухи, найдут тело и станут искать убийцу.

— Не волнуйся! Я как-нибудь выкручусь! Вот только меня беспокоит...

— Что?

— Меня беспокоит другое. Ведьма жила не одна. Карлик! Там был карлик!

— Какой карлик? Я ничего не слышал и не знаю о карлике. Так ты, Кам, и его тоже?

— Нет, друг! В том то и дело, что нет! Карлик пустился за мной в погоню, и даже пытался схватить и задержать, но ничего не вышло. Я сильнее. Эта кровь — его работа.

— Ты бил его?

— Нет, Жером! Довольно! Я ударил несколько раз по голове, но можно не сомневаться, что он жив. Вот только мне очень жаль одного...

— Так ты был у ведьмы не один?

— Один! Конечно, один. Если бы не это, ведьма легко бы расправилась со мной.

— О ком или о чём ты говоришь? Что-то, Кам, ты в последнее время стал говорить загадками, я ничего не понимаю из твоих слов. Так ты был один или не...?

— Вот именно! Я был ИЛИ! Да, Жером. Я был абсолютно в одиночку. Повторяю. Но я, наверное, очень может быть, потерял доброго и хорошего друга, что оберегал меня по дороге и там в избушке. Я даже не знаю кто это, чтобы поблагодарить. Это всё по моей вине.

— Все эти загадки, что случились с тобой! Трактирщик! Шкатулка! Вот теперь ещё убийство ведьмы. Это началось с того времени, как ты не вернулся на ночь в барак, а потом явился от трактирщика. Я больше не верю тебе. Ты постоянно чего-то не договариваешь. Я не могу верить твоим словам, Кам. Ты изменился! Я не узнаю тебя.

— А ты не верь словам, Жером! Ты верь вот этому! Теперь уже всё остальное не имеет никакого значения! — я потряс кошелёк, набитый монетами и подкинул перед Жеромом в ладони.

— Или, может быть, тебе жаль ведьмы?

— Мне нисколечко не жаль ведьмы! Её боялись все. Мне жаль тебя!

— Жером...Единственное, о чём я тебя прошу... Никому! Слышишь, Жером! Только никому не говори! Всё обойдётся! Понял? Случайно. Так получилось. Не хотел я её убивать. Не из-за денег. Не думай, Жером. Это потом деньги взял. Чего зря деньгам пропадать? Так ведь? На моём месте так поступил бы любой и был бы прав! Ведьма уже мертва. Ей ведь всё равно теперь не понадобятся, а нам очень-очень нужны!

Жером молчал, но реакция мне его была ясна более чем.

Мимо пошатываясь, проследовала компания пьяных, но им точно не было никакого дела до двух нищих возле базара, весьма эмоционально выясняющих отношения. Последнее признание ошарашило Жерома. Он ожидал от меня чего угодно, только не этого.

— Сейчас немного передохну и пойду за плёткой, чтобы идти бить крыс. Слышишь, Жером! Я очень сильно устал. В городе никто ничего не узнает, если мы не будем болтать лишнего. И ты мне в этом поможешь! Не так ли? Наш спор с Соловьём остался в силе. Я возьму плётку и пойду к мяснику. Ты со мной?— я пытался быть весёлым.

По крайней мере, пытался. Но что вышло? Вряд ли я смог ободрить Жерома!

Он остался непреклонным, ждать у камня с мрачным лицом. Мои монеты сжал в кулаке.

— Я с тобой не пойду! — заявил он мне. — Здесь подожду.

— Хорошо! Жди здесь! Как пожелаешь! Сейчас вернусь! — ответил ему, прихрамывая на ногу.

Я скрылся в воротах. Народу за два часа заметно поубавилось. Правда, теперь теснились группками, преимущественно, возле мясных и колбасных лавок. Сквозь одну из таких групп и предстояло пройти. Я чувствовал в себе восторг. Если бы не было попрошаек, обязательно приобрёл бы внушительный круг первоклассной колбасы. Впервые чувствовал себя равным тем толстосумам, что окружают всякого нищего возле различных прилавков со взглядом состоятельного сметливого покупателя. Теперь я не хорохорился, смело теснил их локтями и лез напролом вперёд.

— Ямб!— крикнул беззаботно, заметив прежнего змеелова, когда смешался с толпой. — Ты продал свою говорящую змею?

Ямб моей шутки не оценил и поспешил скрыться в толпе со змеёй на плече. — Слышишь, Ямб! Куда же ты? Я желаю её купить! Ну, как знаешь! Потом будет поздно!

Я хохотал ему вслед, плотно сжимая кошелёк, вовсе не собирался покупать змею. Мои возможности резко увеличились, ведь я теперь мог свободно посетить оружейную лавку и приобрести себе что-нибудь посущественнее, чем кнут или плётка.