Хусария

Старший мужчина спокойно ждал. Почему-то был уверен — младший справится со всем сам.

Поглядели друг на друга, потом отец достал из рюкзачка тускло блеснувшее старое оружие. И на ощупь почему-то показалось теплым.

— Главное при отдаче удержать эту штуковину в руке, а то может стволом в лоб стукнуть. Револьвер старый и потому здорово тяжелый, на вытянутой руке не удержишь долго. Ствол вилять начнет. Можно вот так руку в локте согнуть, чтоб упереть его в бок, старая стойка такая, но лучше второй рукой снизу вот так поддержать. От бедра или там от пояса — лучше не стреляй, такое в кино хорошо, а тебе не надо зрелища, лучше, чтоб результат был — кратко проинструктировал отец.

Ежи незаметно улыбнулся. Он таким своего папу никогда не видел — считал своего родителя тюфяковатым, размазней даже, а тут не узнать, собран, точен и словно Учитель из игровой Гильдии, который очередного Ученика на путь истинный наставляет. Никакого мямленья и все строго по делу. Так же в игре учил рейнджера седой эльф бить из лука. Тут только не выскакивали цифры плюс 5 к меткости и плюс 5 к стрельбе из лука.

— Я первым попробую, мало ли что — сказал отец.

Попримеривался к пистолету, встал поудобнее.

Навел тяжелый револьвер — и взведя курок — бахнул. Грохнуло как-то протяжно, внушительно, но не резко и не оглушающе. Ежи подумал, что забыл открыть рот — но и так по ушам не ударило. Громко, но не больно. Сизое облако дыма медленно поползло вверх, тая не очень быстро. Щелкнул взводимый курок — и еще бахнуло! А дым солидный при такой пальбе. И какой-то очень уж киношный. Словно не всамделишный.

— А помнят руки! — весело сказал стрелок. Жестом пригласил подойти к доскам — мишеням. Посветил своей мобилой — вполне удачно оба раза попал, дыры в досках солидные, а вот в бетоне — только серые кляксы на стене — ни выщербинки. Правда и расстояние совсем невеликое — метров 10, не больше.

Теплый револьвер лег в руку. Странное ощущение словно кота или маленькую собаку держишь ладонью. Увесисто и дружелюбно.

— Мушку и прицел совмести, я подсвечу. И указательный палец на спуске — считай, что показывает куда пуля полетит, по его направлению ориентируйся — палец всегда при тебе, а мушку можно и не увидать, если света мало.

Ежи кивнул. Это он уже и так знал, но тут напоминание было очень уместно, встряхнулся, мысленно собрался — взвел, как положено, курок, барабан бесшумно и услужливо провернулся, подставляя патрон, и подняв пистолет на уровень глаз рейнджер нажал на спуск, стараясь держать рукоятку как можно крепче.

И с огорчением понял — промазал! Смит-Вессон дернулся куда-то вбок, и пуля щелкнула по стене. Мимо стоячих досок, скудно подсвеченных отцовской мобилой.

Свет, проходя через пороховой дым устроил странный театр теней на стене.

— Держать надо прочнее. Но не как судорогой руку свело, а практичнее — посоветовал старший.

Ежи кивнул. Щелкнул взведенным курком.

И еще раз грохнул!

От крайней доски отлетела длинная щепа. Попал, но с самого краешка.

Перевел дух. Подышал носом, это, как слышал, помогает улучшить работу мозга.

Отец не торопил, ждал спокойно. Первое знакомство с боевым оружием — оно как бы сродни потере девственности, это момент деликатный, вопить и орать не желательно.

Становление мужчины, как ни крути. Хоп — вот был еще мальчик, а теперь — повзрослел за минуту! Инициация, если говорить по-ученому. Моментальное высыхание молока на губах и повышение в уровне! И разницы особой нету — это первое в жизни настоящее копье с замечательным кремневым наконечником или старый потертый револьвер. Ощущения-то прежние, из самых косматых времен, о которых никаких записей нет, только прошитое в генах, древнее, инстинктивное. Мир злой и жуткий — теперь у меня есть чем тебе возразить! Есть сила и мощь, есть защита и уверенность! Оружие!

С каждым новым выстрелом у парня получалось все лучше и лучше. Правда, когда стал перезаряжать — поспешил и горячие еще гильзы, выщелкнутые послушным экстрактором из барабана, посыпались на грязный пол.

Ежи смутился, но отец успокаивающе усмехнулся.

— Не все сразу получается. А ты такое делал впервые. Это не на компе бабахать, тут все сложнее. Но куда приятнее!

Пять гильз нашли сразу — шестая зараза ухитрилась закатиться в кучу хлама, долго пыхтели, пока наконец нашли.

Следующую серию пуль Ежи выпустил за шесть секунд. И почти всеми попал, куда хотел. Пистолет отдачу имел сильную, но не резкую, норовистость ствола теперь стрелок смог одолеть. Зато удар пуль впечатлял. Не поздоровится тому, кто подвернется под этот свинцовый знак судьбы!

Все пятнадцать патронов отработали достойно. Теперь и в револьвере, и в себе самом рейнджер был уверен.

А старший Ковальский внезапно явился на следующий день. Как добрый сосед, который только что узнал о несчастьи и тут же явился помочь и предложить свои услуги, ведь глава семьи ранен и как же теперь без мужа и отца? Вид имел смиренный и заботливый, но отчего-то пахло глумом и от его взгляда голубыми глазами и от речей. Все получалась в них какая-то подкладка дурно пахнущая.

И Ежи и мама сильно удивились тому, как бледно и жалко выглядел их старший мужчина. Вроде не так он сильно пострадал от камня, а тут прям нюни распустил, рассиропился. Словно калека недобитый. Униженно благодарил соседа за заботу, тот вполне искренне сочувствовал, откровенно поглядывая свысока. Ай-яй-яй, что творится, по улице пройти нельзя, наркоманы проклятые и эти чертовы мигранты!

До рейнджера наконец доперло — от свары и спора толку сейчас было бы мало, а тут Ковальского прям перло и дуло самодовольством. Старший-то уже вон как из-за раны на голове скрючился! Уже добить осталось, плевка хватит. И на меньшего из своих врагов соседушко уже не стесняясь смотрел как на еду, вполне плотоядно. Мало не облизываясь. Старший-то уже и так на ладан дышит, видно, что перепало по башке хорошо. Скоро и младшему обидчику кранты, курвину сыну! И всей это семейке хана! И месть свершится!

Убрался наконец милый сосед окрыленный и воодушевленный.

А отец очень мрачно глядел в спину врагу, бодро марширующему прочь.

Мать недовольно поджала губы, глядя на унижающегося мужа, фыркнула, ушла демонстративно на кухню, как-то очень презрительно загремела там посудой.

Папа с кривой усмешкой глянул на сына. Явно ожидая, что тот тоже что-то ляпнет осуждающее и глупое.

И буквально расцвел, увидев в глазах меньшого понимание и одобрение. И ухмылка превратилась в светлую улыбку — гордился сейчас старший своим младшим.

Правда очень быстро стал серьезным.

— Ну теперь, сына, сам видишь — все карты на столе и останавливаться этот боров не собирается. Я постараюсь, чтоб он до тебя не успел добраться, нужно мне чтоб ты опять провернул фокус с заказом всякого железного в этом своем интернете. Мне, когда порох и капсюля продали, намекнули, что и ружье с удовольствием старое отдали бы в добрые руки. И я, знаешь, согласился, глядишь и пригодится. Но с ружьем по улицам ходить не станешь, а вот гляди, что мне еще предложили!

Глянул — не выйдет ли мать и не застигнет ли и как-то даже воровато вытянул что-то из кармана. И показал.

На широкой отцовской ладони лежала странная железяка. Очень похожая на старую детскую игрушку, такая махонькая и несерьезная. Ежи аккуратно взял ее в руку и внезапно рукоять в виде попугайской головы удобно легла в ладонь. Интуитивно понятный девайс!

И два ствола у этой 'игрушки' и вполне солидного калибра. Единым блоком, вертикально один над другим.

— Дерринджер, называется! Оружие даже не карманного, а жилетного ношения. Самое масенькое, но не дамская штучка, а вполне убойная машинка — тихо, но гордо сказал отец, так собачники про своих питомцев говорят.

— Странный он какой-то. А сидит в руке славно! Как влитая рукоятка! — так же шепотом ответил сын.

— А посмотри — ка, что там в инете про эти штуки пишут? Тут явно деталей не хватает, пары-то уж точно. Но при том, и спуск и курок на месте, значит второстепенное что-то.

Так и оказалось. Машинка оказалась не такой уж и давней — но тоже уже антиквариат, больше, чем столетний.

Единственно, что было плохо — калибр совсем непонятный. Ну инет услужливо сообщил, что в прошлом веке такие пистолеты выпускались под более чем 20 разных калибров — от дико редких, до самых распространенных. Но под какой патрон был сделан этот дерринджер — было неясно. Да и клейм не было никаких, но явно заводской выделки машинка.

— Пап, а ружье у них двустволка?

— Ну да. А что?

— Да просто игры вспомнил. С длинными стволами ходить, конечно, неудобно... Но ведь можно все упростить...

— Ты про что? — склонив голову набок серьезно спросил отец.

— Ножовка по металлу плюс эта двудулка и готов здоровенный дерринджер. Может малость великоват, но прост в обращении и уж точно убойный. Красивая и уютная вешица, патрошек навалом, порох и капсюля есть, а гильзы и сейчас вполне доступны.

Можно запускать в супостата много чего: пульки, картечь, шарики от шарикоподшипников, гвозди рубленые, дюбели пиленые, заклепки, куски электродов, щебенку, монетки, стеклышки и вообще любую дрянь, найденную буквально на помойке. И в отличие от этого малыша, что ты принес, когда кончатся патроны можно азартно и исступленно лупить по бошкам и другим филейным частям оппонентов, совершенно не опасаясь поцарапать покрытие об супостатов и испортить аутентичный вид. Или даже сделать самострел на веревке, охотничью ловушку. Няшку в укромное место прикрепить и оставить охранять жилище, либо наоборот использовать в качестве 'силков' для охоты. Если что — можно легко и беззаботно утопить такой дерринджер в речке. И даже совесть мучить не будет — выдал на едином дыхании свежую идею воодушевленный рейнджер.

— Ну я тоже подумал насчет обреза. Просто не люблю калечить оружие. А такой вариант... В общем посмотрим. Пока давай закажем недостающие детальки. И надо прикинуть — как лучше револьверину носить, чтобы не прострелить себе стопу и при необходимости достать быстро и не запутвашись стволом в штанинах и рукавах!

Сказано — сделано. И опять удивило то, что на следующий же день детальки можно забрать из пункта выдачи. Не такая уж и редкость эти пружины?

С русским армейским револьвером пришлось повозиться — большой все же и не шибко удобный для скрытого ношения. В кобурах у седла такое самое то возить. А на поясе — заткнув по-месикански за ремень — не очень. Хотя Ежи и не сказать, чтоб был мал и тощ.

Кое-как приспособились, сделав петлю. И даже вынимать у рейнджера получилось раза с тридцатого без того, чтобы долго выпутывать ствол из одежды, которая ухитрялась на нем намотаться.

И успели воспользоваться тем часом, что мама и жена шоппинговала, чтобы сделать новые 15 патронов. Во второй раз все пошло куда быстрее и глаже. Отец еще раз прочел сыну нотацию о повышенной осторожности при обращении с заряженным огнестрелом. Ежи не стал отбрыкиваться, выслушал со вниманием, потому, как и сам почуял, что надо чуточку притушить воодушевление и восторг от обладания оружием. Просто потому, что оно смертельно опасно, для чего, собственно, и сделано. И глупостей не прощает.

И с утра, разрядив револьвер тренировался его быстро вынимать и прятать. Думал, что получится это легко, но ошибся, все время какие-то новые затруднения возникали. Даже и не заметил, как день пролетел. Месседж о доставке заказа пришел уже поздно вечером.

Подхватился съездить, забрать, уже выйдя из дома спохватился — Смит и Вессон забыл захватить! Обругал себя за невнимательность, глянул в зеркало, чтоб снять плохую примету возврата, снова выскочил за дверь и обругал себя снова и уже куда более злобно! Драться можно и незаряженным пистолетом, но лучше набить барабан унитарами, а он это забыл сделать, так патрошки с утра и лежали в коробочке, как их положил. Вот же зараза! Опять поглядел на себя в зеркало, вернувшись. Сделал все как надо и наконец отправился.

Хмурая девушка выдала заказ, даже не глянув на посетителя. Очень хотелось показать ей язык, потому как теперь Ежи уверен был — он таки хорош! Могла бы уж и посмотреть на молодого и красивого, кляча унылая! Как раз под стать погоде — пасмурной и с моросящей сыростью с неба.

Словно кто-то в бок толкнул — что-то заставило обернуться.

И вздрогнул, увидев сзади, совсем недалеко до тошноты знакомый силуэт.

Соседушка сел на хвост и показалось даже, что ухмылку его в сумерках увидел.

Для проверки дал крюка ненужного, свернув с маршрута и обойдя квартал. Соседушко не отстал.

И вот тут-то Ежи пробило пониманием неотвратимости того, что случится сейчас. Рыба — клюнула. Смертельно опасная, куда там туповатым акулам и муренам. И с неудовольствием почуял — то, к чему он так храбро шел — теперь его пугает, когда происходит наяву. Вроде все продумал, все просчитал, теперь только выполнить намеченное, а что-то мандраж накатил. И во рту пересохло.

Тронул тяжелое полено револьвера, чуточку полегчало. Шансов уравнитель и прав выдаватель тут, под рукой. Главное не суетиться в душе. То, что тело ведет себя совсем не героически — даже хорошо, преследователь и мститель только ободрится от того, что жертва заметалась! Смерть, отдуваясь топотала за спиной у рейнджера. И то, что она выглядела не зловещей старушкой с косой, а до чертиков знакомо — в виде грузного пузатого соседушки, налакавшегося пивом — сути не меняло. Хоть на коленях ползай — не отмолишься.

И ведь не скажешь, что разозлило старшего Ковальски больше — межеумочное состояние его сынка непутевого, тело которого и впрямь родители сплавили в 'Органарий', как теперь называли хосптисы для заовощелых игроков или потеря трехсот евро. Может второе даже и больше.

Факт, что развязка близка и многосерийного фильма не будет. И рейнджер, перевел дух, начал дышать размеренно и глубоко. Как советовали во многих роликах в инете. Тут же вспомнил, что вряд ли драка будет рукопашной — в ней он точно проиграет, потому перекислородиться — тоже не разумно. А что нужно делать?

Да то, о чем с отцом говорили. Либо в полицию обращаться, либо вести смертельный 'хвост' к месту назначения, старательно минуя все видеокамеры, о которых было ему известно, благо копался долго в инете, разбираясь, что работает, а что с обслуживания снято в целях экономии и оптимизации и висит просто чучелом огородным, без электричества и записи. Даже и марштрут прикинул и теперь оставалось только на него выйти. А дальше — финишная прямая по задворкам к старому бетонному цеху. Не совсем прямая, попетлять придется — холодно отметил проснувшийся ко времени в душе Ежи рейнджер.

А в полицию обращаться — без толку. По поводу нападения с камнем бравые ребята в форме даже и не почесались и уж тем более розыск не проводили. Значит — как в старину. Божий суд! Поединок шляхетский. Не совсем по правилам — оружие не одинаково, но с другой стороны и никто не просил Ковальского нападать изподтишка, каменюками кидаться, словно он какой — то хлоп из Новых Кресов.