Любимец Богов. Власть золота. Литрпг Beta

Подбодренные значительным количеством горячительного, соклановцы размахивали мечами, не разбирая, кто здесь свой, а кто чужой. Седобородый до хрипа орал, стоя в дверях, стараясь организовать сопротивление Синдикату. Я дополз до барной стойки, поставил перед собой уцелевший стул и облокотился на деревянную стенку, переводя дух. Драка разрасталась, но вмешиваться я не рисковал, рассудив, что с мечом от меня пользы не будет, а заклинания спалят все здание. Вряд ли Грегор будет рад пожару.

Сильная рука схватила меня за шиворот и затащила в узкий проем, в зону, отделяющую бармена от основного зала. Ришелье!

— Скажи, почему с твоим появлением у Синдиката начались постоянные проблемы? — спросил Ришелье. Мужчина сидел рядом с барменом, прислонившись к стойке и вытянув ноги вперед. Несмотря на погром, Ришелье выглядел спокойным, в отличии от Грегора — бармен с ожиданием смотрел на "правую руку" альянса, не обращая внимания на летающие вокруг стулья и звон мечей.

— Ты же говорил, что Барон ничего не предпримет до завтра?

— Похоже, недооценили мы его, — потер затылок Ришелье, взбудоражив и без того торчащие волосы. — Или у него появились грамотные советчики. Думаю, он специально выбрал время, чтобы обвинить нас в убийстве его людей.

— Что с моей девочкой? — встрял в разговор Грегор.

— Черт, ладно. По Синдикату нанесли двойной удар, на погроме бара Барон не остановился. Сейчас на связь вышла Энжел, его дочь, — сказал Ришелье и кивнул на бармена. — Она возвращалась с турнира, проводила подругу, когда ее встретили парни Картеля. Девушка успела только прокричать о нападении, и связь сразу оборвалась, похоже, с нее сорвали амулет.

— Да, я знаю ее. Откуда был сигнал? — спросил я, вспоминаю дочку бармена. Я видел ее пару раз, встречаясь здесь с Шекли и Рутом — белокурая молодая геймерша, которую перетянул в вирт сам Грегор, когда его предприятие разорилось в реале. Девушка отыгрывала знахарку, была хорошим целителем, но как воин была на нуле. Я почувствовал, как в груди поднимается волна ярости.

— Они встретили ее в центре, потом погнались за ней. Все, что я смог узнать — амулет был в Трущобах, — ответил Ришелье. — И почему-то я уверен, что это не просто подвыпившие бродяги решили развлечься. Она успела прокричать, что их было трое — ничего не напоминает?

— Месть за первую встречу? — спросил я, вспоминая битву у лавки травника. Тогда я не успел, и паладины все-таки убили молодую девчушку. Неужели из-за меня появится еще одна жертва?

— Скорее всего. Барон дождался удобного случая — из-за турнира большинство наших парней собрались здесь. Я бросил клич отсутствующим, но те либо за городом, либо с Доном в равнинах. — ответил Ришелье, достав из кармана кинжал. Мужчина повертел острозаточенную игрушку, выглянул из-за стойки и швырнул в ближайшего стражника. Нож воткнулся игроку в плечо. — Черт. И ведь сейчас парни побесятся, а разруливать ситуацию придется мне.

— Сопротивление аресту? — спросил я, вспоминая информацию на форумах. Кажется, тому, кто ослушается приказа стражи, грозило наказание вплоть до тюрьмы на пару месяцев.

— Какое сопротивление? — удивился Ришелье. — Никто не имеет право задерживать всех моих парней сразу всего лишь по подозрению в убийстве. Понятно, что Барон подкупил стражников. Ничего, мы еще ответим ему. Грегор сможет вывести тебя через задний ход. Отправляйся в Трущобы и спаси девчонку. Нужно обломать планы этого козла.

Я молча кивнул. Грегор убрал с пола волчью шкуру, под ней оказался проем вниз, в подвал.

— Там начинаются подземелья Даште-Мура. Сможешь выйти в портовую зону, а там и до Трущоб рукой подать, — пояснил Ришелье. Я посмотрел в полные боли глаза старого бармена и нырнул во тьму открывшегося лаза. На самом краю смог зацепиться за вбитый в стену болт, покачался на нем, удерживая равновесие. Нащупал ногой первую ступеньку и стал спускаться. Грегор еще секунду подержал лаз открытым, а затем опустил крышку. Я оказался в полной темноте.

* * *

Вниз пришлось спускаться ступенек двадцать, не меньше. Когда до дна оставалось пару метров, я не смог нащупать ногой лестницу. Штыри, грубо вбитые в землю, закончились. Я поковырял носком сапога стену узкого колодца, махнул головой и разжал пальцы.

Руки инстинктивно распахнулись в сторону, будто я хотел кого-то обнять. Кулаки ударили о землю, я полетел вниз, раздирая их до крови. Брякнувшись о дно подземелья, я учуял запах плесени. Похоже, лаз выкопали уже давно — по туннелю пробегала подземная речушка, вода журчала из еле заметной выемки в стене.

Я зажмурился на пару секунд, открыл глаза, часто заморгал. Прием сработал — зрение привыкло к темноте, я смог лучше видеть очертания стен. Лаз занес меня в узкий коридор, в котором не разойтись двум широкоплечим мужчинам. Хлюпая сапогами, я побрел вперед. Первые пять шагов — и я уже потирал макушку. Канал рыли как будто гномы — потолок становился все ниже и ниже, через несколько метров мне пришлось присесть на корточки и перейти на "гусиный шаг", опираясь для равновесия о влажные стены. Пахло плесенью.

Впереди в стене зиял небольшой пролом. Я подошел ближе, наткнулся на сваленное в кучу тряпье. Носком сапога потрогал то, что раньше скорее всего называлось кожаной курткой. Ткань при прикосновении рассыпалась в прах. В нос ударил аромат гнилого мяса. Я переборол приступ тошноты и ногой откинул тряпье в сторону. Под одеждой был спрятан труп.

Изъеденный червями и обглоданный крысами скелет полусидел, прислонившись к стене. Череп с кусочками гнилого мяса на челюсти был опушен подбородком вниз. Создавалось ощущение, будто скелет жив, просто задремал во тьме. Из ушной раковины выполз белый толстый червяк. Извиваясь, он высовывался наружу все больше, пока тельце не смогло больше держаться за серовато-розовые кости, и рухнул на землю. От удара, будто очнувшись ото сна, червь заворочался быстрее, ввинчиваясь во влажную, взрыхленную тоненьким ручейком землю.

Я присел на корточки, превозмогая брезгливость, взялся двумя пальцами за подбородок и приподнял череп. Кости на шее были раздроблены. Похоже, игроку сломали шею. В том, что это был живой человек, а не нпс, сомнений не было — индикатор с зачеркнутым ником до сих пор полупрозрачной табличкой висел над головой скелета. Жаль, что само имя было невозможно разобрать — похоже, игрок пользовался специальной способностью, вместо букв на табличке светились иероглифы.

"Внимание! Получено задание: "Тело в катакомбах". В подземелье Синдиката найден труп неизвестного игрока. Узнайте, от чьих рук погиб персонаж. Статус задания: редкое"

Я поднялся с колен, дотянулся до куртки и вернул ее на место, прикрыв тело. Случайное убийство в лазу, о котором известно лишь нескольким людям из Синдиката? Не очень в это верится. Или какие-то залетные в порту? Тоже нет. Больше я склонялся к мысли о том, что парня просто убили в баре, а времени избавляться от трупа по-другому не было. Вот и сбросили в подземелье, разумно посчитав, что его никто не найдет.

Позже, все позже. Я сосредоточился на поиске выхода. Горло сдавливало, воздуха не хватало — кислород поступал в подземелье через несколько небольших щелей в потолке.

Завернув за угол, я наступил на что-то живое, мягкое. Под ногами мелькнул серый комок шерсти, виляя длинным белым хвостом, что светился в темноте. Крыса! Я активировал шар хаоса, запустил заклинание в обитателя подземелья. Огненный комок попал в цель, по подземелью распространился эхом, нарастая, пронзительный писк. Запахло паленой шерстью.

"Внимание! Убита крыса. Получено опыта: 20 единиц"

Под ногами у меня лежал поджаренный кусок мяса, с коготками и хитрой вытянутой мордой. Я засмеялся и подумал про себя — ну и герой, испугался обыкновенной крысы. Напряжение, сковывающее в последние дни, отпустило. Я смеялся, звук отражался от стен, казалось, что под землей в истерике бьется сотня таких же, волнующихся, переживающих, но не предназначенных для этого мира.

Я перешагнул через тело зверька и побрел дальше, на еле различимый свет в конце туннеля. Нам предложили красивую сказку вместо серой реальности, но забыли предупредить, что придется намного тяжелее. В моем мире все было понятно — работаешь, платишь за аренду, платишь за еду, снова работаешь. Бесконечный цикл мог завершиться только смертью — от голода или от холода. Нам рассказывали, как хорошо и интересно может быть в вирте, но забыли напомнить, что и умереть здесь легко. Фактически я находился в черте города, и мог окончательно умереть в любой момент. Например, пронеслись бы сейчас по земле надо мной тройка лошадей — стражники Гвардии выехали бы на вечерний объезд или просто богатенькие игроки решили прокатиться с ветерком. От ударов копытами затряслась бы земля, туннель обрушился, похоронив меня вместе с крысами. Красивый и чудесный мир виртуальности, говорите? Значит, мне не повезло.

Я засопел — похоже, начинался насморк, голова становилась все тяжелей, глаза слипались. Все от полноценной и бурлящей жизни, о которой многие мечтают. Променял бы я ее на скучную, но стабильную работу без нервных потрясений? Я пожал плечами и схватился за первую ступеньку в стене. Лестница вела наверх, сквозь подобный лаз я попал в это подземелье.

Не променял бы, зачем обманывать себя. Салазам, так смешно и бесполезно погибший на городской площади, сказал верную вещь — там, в реале, у нас не было шансов. Зато хотя бы здесь мы можем быть кем-то большим, чем просто точкой на анимированной карте. Я верил в это.

Последняя ступенька. Я напряг ноги, облокотился спиной о стену, поднял руки вверх и уперся ладонями в люк. Мышцы напряглись, по лбу струился пот — сил не хватало, тяжелая деревяшка никак не хотела поддаваться. Я поднатужился, надавил сильнее, зажмурился — люк поддался, немного сдвинулся, на лицо посыпался песок вперемешку с глиной, высохшей травой и землей. Еще немного, еще чуть-чуть — деревянная крышка, будто от гроба, приподнялась. Я поставил одну ногу на ступеньку повыше, вторую. Навалился на люк, отбрасывая его руками прочь, выпрямляя ноги. Запястья онемели, мышцы забились. С гулким стуком крышка отвалилась, я жадно вдохнул свежий воздух. Прохладный, морской аромат. Попытался протереть лицо, лишь размазал грязь, но смог открыть глаза. Вылез наружу, наконец выпрямилсь — затекшие суставы хрустнули, боль и онемение в пояснице растворились. Я стоял и смотрел, как шумное море разбивается о причал Даште-Мура.

Глава 9.

Марионетка. Энджел чувствовала себя безвольной куклой. Вокруг темные коридоры из однотипных халуп, что строили портовые владельцы для своих рабов. Говорят, в одной такой деревянной избе раньше жили по пять семей. В туалет ходили по расписанию, а из-за одной украденной картофелины могли и зарезать.

Уроды с моралью зверей напали на нее не здесь. Когда Энджел выходила из центра, один выскочил из какого-то барака прямо на развилке, на дорогу, что вела домой. "Домой... Господи, домой...", — прошептала Энджел. Нападавший стоял, покачивая мечом, щурился. Что он тогда сказал? Энджел не запомнила.

Девушка почувствовала, как сзади ее сжали сильные руки приятеля нападавшего. Жилистый, он взял ее за шкирку, словно котенка. Шепнул в ухо, даже приказал, идти за ними. Изо рта, наполненного гнилыми желтыми зубами, пахло чем-то кислым. Энджел ударила ногой назад, как учил отец. Каблук врезался уроду в яйца, он согнулся, зашипел. Девушке удалось вырваться, она метнулась в другую сторону, в район, где живут одни аристократы. Но там наготове был третий нападавший. Свободной оставалась одна дорога — в порт, мимо Трущоб.

"Зачем я туда побежала? Другого выхода не было", — пронеслась мысль и оборвалась на полуслове, сдаваясь страху.

Энджел неслась, не выбирая дороги, чувствуя, как дышат в затылок. Паладины Картеля не славились своей быстротой, но и девушка была не ланью. Целый день в заботах, ноги устали.

Ее схватили на улице, отделяющей портовую зону от Трущоб. Один урод, самый высокий, похоже, главарь — ударил в бедро. Девушка упала. Тут же налетели его дружки, скрутили, сорвали с шеи амулет связи. Девушка в падении активировала вызов, но так и не успела сказать отцу, где ее искать. Успела лишь крикнуть, зовя на помощь.

Они затащили Энджел за угол, в тупик из трех давно заброшенных халуп. Не церемонясь, ощупали грудь, спину, спустились ниже. Пальцы оставляли на белой коже красные следы. Энджел попятилась назад, споткнулась, ударилась головой о стену, прижалась к ней спиной. Выхода не было.

Девушка стояла перед тремя паладинами. Борцами за благородство, как описывал их глава Картеля на открытых собраниях. Отец рассказывал ей, какие порядки царят у них в альянсе, и предупреждал, что нужно держаться от них подальше. Голова девушки дернулась, она закричала — самый здоровый отвесил оплеуху. Щека горела. Энджел расправила юбку, ставшую сразу слишком короткой. По голой коже ног пробежали мурашки.

— Ну что, девочка готова, да? — сказал главарь и растянул в усмешке уголки длинного рта. Паладин подошел ближе, приобнял дрожащую девушку и коснулся мокрым языком ее уха.

Энджел превратилась в куклу. Стояла перед ними, поникшая, с опущенными плечами, и настороженно смотрела, как главарь гладит ее запястье.

— Красивая девочка. Будешь умницей, и мы тебя не обидим, — прошептал паладин, дотрагиваясь до нежной девичьей груди. Энджел почувствовала, как ее затрясло еще больше. Девушке хотелось броситься на паладина, ударить в шею, вырвать кадык, вцепиться ногтями в глаза. А потом убежать. И нестись, не останавливаясь, до центральных улиц Даште-Мура. Ставших сразу такими родными, такими любимыми. Добежать до отца, до его друзей из Синдиката.

Все это пронеслось перед глазами Энджел, но она не ступила ни шагу, не подняла руку. Не смогла. Тело сковало ледяными жгутами. Оцепенение.

— Ну что, тянуть не будем? Я первый, парни, так что подвиньтесь, — выплюнул паладин. Жесткая рука покровительственно взяла девушку за подбородок, серые пронзительные глаза наслаждались смятением и испугом невинной жертвы. — Девочка-то ничего, остренькая должна быть. Такие мне по душе.

Энджел представила, как ее зубы вонзаются паладину в руку. Волосы забивают рот, но девушка продолжает сжимать челюсти, прорезая грубую кожу. Энджел почувствовала, как брызнет кровь, заливая ей небо, как паладин закричит, задыхаясь от ярости и боли.

— Ну что, раздевайся, тогда не обижу. Давай, сама, — сказал паладин, чуть отступая. Его дружки вытащили длинные, изогнутые кинжалы. Сталь терялась в тумане.

Энджел дрогнувшими пальцами дотянулась до верхней пуговицы. Курточка на ней была легонькой — подарок отца на день рождения. Невесомая, но теплая, она хорошо согревала вечерами. "Только бы не порвали", — подумала девушка.

— Хорошо, умница. Постараешься, мы тебя и к себе возьмем. Подарим что-нибудь, да хоть колечко какое, — усмехнулся паладин и облизал пересохшие губы. — Дальше.

"Неужели нельзя ничего сделать? Неужели здесь нет ни одного стражника?" — молча вопрошала Энджел, стараясь не смотреть в полные похоти глаза насильника. Взгляд девушки бегал по пошарпанным стенам. Стражники Гвардии не заглядывали в эти районы, она знала это. Кому нужно защищать то отребье, которое живет здесь?