Хусария

А к слову — может и хлоп, потому как шляхетство Ковальских стояло у семьи Лахновских под вопросом. И фамилия для дворянства у тех странная, да и отец, тонко усмехаясь, намекал на некоторые известные ему обстоятальства, при которых шляхта расплодилась как грибы после теплого дождя.

Во-первых, была масса фальшивых документов. Делали их во многих местах, а особенно — в славном городе Бердичеве. Сначала, понятно получлось не очень и такие поделия новописанные при первой же проверке объявлялись туфтой. А проверки были.

Но и умельцы веками оттачивая свое мастерство научились грамоты подделывать на серьезном уровне. При том случалось, что как раз те, кто был искони шляхтой переставали таковыми быть по утрате документов. Например, были разборы шляхты. И лица, привыкшие считать себя шляхтичами, переводились в крестьяне или мещане. При том, что они были, реально, шляхтичами. Просто за время, прошедшее с момента инкорпорирования их в это сословие, документы сгорали в многочисленных пожарах, исчезали во время многочисленных войн, рокошей и наездов. Так что нерасоропные и обдневшие вылетали прочь из сословия. А ушлые и разбогатевшие как раз в него влазили.

Во-вторых, было у поляков и шляхетство 'по признанию'. То есть документ мог выдать не только представитель короля или магнат, но и суд.

Как это происходило?

А по отработанной схеме.

Захотел, к примеру, некто Яцек, жолнеж кварцяного войска, заработавший на карательных акциях против свидомых хлопов, немножно пенензов, стать шляхтичем. А, что — тут можно и в офицеры выбиться, и в чиновники, а то и именьице купить, что дозволялось только шляхте. Заманчиво и перспективно!

В общем, находил Яцек трёх нищих с застянковой шляхты (а было их в Ржэчи Посполитой до... в общем, много) и договаривался с ними о следующем — один из шляхетских нищебродов публично и при стечении народа отказывался признавать этого Яцека шляхтичем, выражая своё сомнение в оскорбительной форме, а двое других должны были свидетельствовать в суде в пользу жолнежа.

Короче — оскорбляли Яцека на воскресном базаре, отказывая ему сразу же в удовлетворении под предлогом: 'Шо бы я — потомственный шляхтич (!!!) дрался с этим низкородным быдло-хлопом?! Да никогда такому не бывать позору моей славной фамилии!!!'

Яцек подавал на этого субъекта в поветовый суд заяву, приглашая в качестве свидетелей двух других признанных шляхтичей, которые рассказывали судье о том, что знают Яцека с детства, как шляхтича и потомка шляхтичей.

Суд приговаривал злобного оскорбителя к штрафу, упоминая в своём решении Яцека, как шляхтича такого — то герба. После уплаты штрафа, сумму которого Яцек до того уже вложил в оплату 'оскорбителя' и получения приговора Яцеком, все четверо весело и бодро шли в ближайшую корчму обмывать новоизобретенного шляхтича.

Собственно, нынче 90% лиц, объявляющих себя шляхтичами, происходят, как раз из таких вот 'яцеков'.

В XVII веке было достаточно возможностей получить шляхетство от короля или даже от магнатов. Впрочем, возможно, эта хренотень захватила и конец XVII века. Была ещё одна возможность получить шляхетство — банальная и официальная покупка оного. Прямая и открытая.

Чем активно пользовались иудеи. Как ни странно, но в католической стране, с шляхетским приколом под названием 'Сарматизм', хватало шляхтичей-иудеев.

Собственно, в Великом Княжестве Литовском, еврей, принимающий христианство, ежели хотел (а хотели все), тут же причислялся к одному из гербов Ржэчи Посполитой. Но были и шляхтичи, ходившие в синагогу. Первые — откупщики, кредитовавшие короля, великого князя и магнатов. Вторые — караимы. Их, правда, частенько называли 'татарской шляхтой', приравнивая к липкАм.

Да и позже, разумеется, возможности себя одворянить у ловкой публики имелись. Уж если доллары научились подделывать, то старый затрапезный документ, выпускавшийся не по одному образцу — как высморкаться.

Тут отец обычно тонко усмехался. Потому как были у него основания считать это самое шляхетство Ковальских в полном смысле этого слова липовым. Но пока просто соседствовали — оно как-то и не интересно было. Сейчас же всякое лыко в строку шло.

Врага нельзя уважать и почитать. Его надо принимать всерьез, в разумных пределах опасаться — но человеком уже считать не стоит. Рука может дрогнуть в ненужный момент. А у врага — не дрогнет, потому что он априори считает тебя дерьмом и предаваться всяким гуманистическим фанабериям не будет. Еще и повеселится, глядя на твои предсмертные муки. А то и постарается их продлить. Растянуть забаву.

Очень уместно рассказал отец про авантюру предка соседушки с сортиром сгоревшего концлагеря. И сейчас это сильно помогло его сыну обрести твердость в душе.

Род такой у соседей — что может и не шляхта, но убить им как плюнуть и они этим гордятся. Отец особо отметил тот пункт, что про убийство подчиненных вахманов с целью ограбления никакого осуждения у рассказчика не вызывало, наоборот — он гордился этим финтом своего предка. Хотя убивать товарищей по оружию — всегда считалось паскудством и подлостью.

И фамилия для дворянства у Ковальских странная, как и говорилось уже.