Испытание - 2. Деформатор

Вернувшись к заклинанию разговора с живыми мертвецами, внимательно рассмотрел схематичные иллюстрации к нему. По всему выходило, что для оживления необходима кровь. Хорошо еще, что не обязательно человеческая. Автор трактата использовал какую-то птицу.

— Что ж, надеюсь, в округе есть какая-нибудь живность...

Я согласился с предложением системы выучить новую способность. В игровом журнале тут же отобразился весь процесс. Не все так просто, как с прочими способностями. Тут мало кликнуть по соответствующей иконке, придется немного запачкаться.

Новость о том, что поход в Черные земли завершился не в пустую, восприняли не то чтобы с радостью, но с облегчением. Ничего кроме свежей крови будущий обряд не требовал. Потому тут же группа из пяти воинов отправилась на охоту. Я бы с большим удовольствием отправился с ними, но остался готовиться.

— Уверен, что это то заклинание? — спросила Эша.

— Наиболее близкое из всего, что опознала система.

— Тебе нужно определенные останки?

— Нет. Судя по всему, достаточно одного только черепа. Полностью все тело оживлять не обязательно.

— Хорошо.

Нас отвели к тому месту, где аборигены похоронили найденные под землей останки. Несколько небольших холмиков без каких-либо опознавательных знаков — копай, под каким хочешь. Чувствуя себя каким-то неудовлетворенным извращенцем, принялся копать. Кости стали попадаться довольно скоро. Похоже, останки хоронили не разом, а слоями. Нашел первый попавшийся череп. Определенно принадлежит взрослому человеку, а вот мужчине или женщине — без понятия. Вроде бы никаких видимых повреждений, неплохая сохранность. Разве что зубов маловато — всего пять. Ну, так и своим языком он вряд ли будет говорить. Просто за неимением последнего.

Как ни странно, но аборигены смотрели на приготовления так, будто я собираюсь воды вскипятить. Ни намека на опасения или неприятие. Эша с ее сомнениями стала исключением. Создавалось впечатление, будто поднимать из земли мертвецов и разговаривать с ними — дело обыденное и даже скучное.

После раскопок выбрал место, где буду проводить обряд. По уму, следовало бы подняться на поверхность и все проделать там, в тепле, а не в этом холодильнике. Но, точно назло, зарядил дождь. Не сказать чтобы сильный, но необходимую фигуру не вычертить.

Отошел подальше от основных элементов "Деформатора". По крайней мере, попытался найти такое место. Уж если считать, что машина занимает всю площадь пещеры, то и не спрятаться никуда, а выходить на поверхность не хочется. Обосновался в укромном углу, хорошо утрамбовал глинистый пол и, четко следуя плану в голове, начал вычерчивать фигуру. В описании говорилось, что фигура должна быть исполнена максимально точно. Любое искривление может привести к сбою в работе заклинания, что, в свою очередь, обернется непредвиденным эффектом. Никаких непредвиденных эффектов получить не хотелось, потому корпел над каждой линией и каждым символом. Хорошо еще, что всякие перья, травы и прочий помет летучих мышей не нужен. Положительная черта некромантии — не нужно никаких подручных предметов. А кровь можно и свою пустить, если не жалко.

К тому времени, как вернулись охотники, я только-только закончил три четверти необходимого. Аборигены притащили здоровенного кабана и пару кроликов. Остальную часть фигуры пришлось заканчивать в авральных темпах — боялся, что кровь принесенной добычи станет непригодной для ритуала. Ее, к слову, попросил слить в какую-нибудь тару.

Барсик все время кружился рядом, выказывая большую заинтересованность происходящим. А уж когда положил череп в центр начерченной фигуры и окропил кровью кабана исходящие из нее лучи, так и вовсе запищал в нетерпении.

— Думаешь, открываю ворота к тебе домой? — спросил его.

Изгнанник поморщился, замахал на меня лапами.

— Что, не хочешь домой?

Уверенное мотание головой.

— Вот и все остальные демоны так думают, похоже. Не знаешь, чего им тут надо?

Барсик поднес руки ко рту и смачно откусил несуществующий кусок.

— Дома жрать нечего?

Изгнанник закивал.

— А чем питались, когда нас рядом не было?

Барсик указал на себя, потом ткнул в сторону, в другую сторону, широко развел руки.

Не сразу его понял.

— Всем вокруг питались? Всеми вокруг?

Снова утвердительные кивки.

— Да уж, не зазеваешься.

Барсик пожал плечами.

— Нужна помощь?

За спиной стояла Эша в сопровождении Афанасия Васильевича.

— Не думаю. Все готово. Как раз наоборот — лучше, если рядом никто не будет ошиваться. Мало ли что... Только нож мне оставить. Вдруг, пригодится.

Эша протянула мне свой нож.

— Мы будем рядом, — сказал Афанасий Васильевич.

А теперь первая неприятная вещь — раздеться. На время обряда придется снять не только доспехи, но и вообще теплую одежду. Собравшись с духов, как мог быстро скинул с себя все лишнее. А ведь в том холоде, что царил в пещере, лишнего как бы и не может быть. Остался стоять в одних коротких штанах, проклиная не ко времени разразившийся на поверхности дождь.

Значит, буду двигаться быстрее.

Обмакнул в кровь руки. В описании говорилось, что кровь должна быть теплой, в моем же случае она успела остыть. Или это я сам уже остыл? Ладно, запасной вариант у меня имеется. Прошел вдоль фигуры, обильно пролил кровью главный круг, затем обвел каждый из тринадцати знаков за пределами круга и столько же внутри его. Окропил спираль, что стремилась к самому черепу.

Вроде бы все. Теперь вторая неприятная вещь... Встал за пределами фигура так, чтобы видеть глазницы будущего информатора, занес над собой посудину с остатками крови и опрокинул ее. И зачем только мылся? Густая холодная гадость потекла по голове, лицу, плечам. Все, магическая система замкнута (есть фигура — аккумулятор, есть я — приемник и передатчик), осталось ее активизировать.

Барсик, который от предвкушения скорого представления думать позабыл о холоде и мелкой пищащей ракетой носился вокруг, издал звук очень похожий на смех.

— Что, нравится, когда люди дураками выглядят?

Изгнанник к готовностью закивал. Рожа его расплылась в довольном оскале.

Будь я простым человеком, пришлось бы запоминать нужные пассы, манипулировать энергией праны. Но мне проще: достаточно кликнуть на новую иконку.

Зачем вообще нужны пассы руками — не знаю. Возможно, они позволяют каким-то образом направлять энергию в те или иные области фигуры, полностью раскрывая ее потенциал. Но это всего лишь предположение.

Мои руки совершали не зависящие от меня движения и, вторя им, оживали линии на земле. Они начинали светиться. Сначала слабо, пульсируя и исчезая, вспыхивая лишь в определенных местах фигуры; затем более интенсивно, наливаясь цветом, растекаясь дымными отсветами. Через несколько минут ярким алым горела вся фигура. От нее веяло жаром, воздух над ней вибрировал. Ну, хоть потеплело немного, а то уж как ледяная статуя стоял.

Насколько понял, заклинание вошло в завершающую стадию. Свет фигуры начал волнами сходиться к черепу, сгустился вокруг него. А потом на темной кости проступили первые пятна. Поначалу я принял их за обычные блики, разве что более яркие, чем окружающее свечение, но пятна разрастались, обретали текстуру. Определенно, это был тонкий слой плоти. Еще не кожи — кровеносные сосуды, немного мяса, какие-то пленки. Все застопорилось, когда дело дошло до глазных яблок. Они только-только наметились, а свечение начало стремительно угасать. Еще немного — и ритуал завершится ничем. Подхватив с земли оставленный Эшей нож, сильно полоснул себя по левой ладони, шагнул к фигуре. Сжал кулак. Кровь побежала на череп. Свечение вновь вспыхнуло, но все равно не возвратилось к прежнему сиянию. Похоже, своим движением нарушил целостность замкнутой системы, и теперь та продолжала разрушаться. Вопрос времени. Но хватит ли его, чтобы оживить череп? Его глаза продолжили раздуваться, набухать. Немного не по себе стало, когда в их белесой мути проклюнулись очертания зрачков и радужки. Если до сего момента череп все равно оставался мертвым, то теперь создавалось ощущение, что он смотрит. Пока неосознанно, да и глаза вращаются независимо друг от друга.

Кровь продолжала бежать, но жизнь из фигуры стремительно уходила. Последние всполохи гасли в знаках, в большом круге, в лучах и вершинах, исчезали в спирали. Реанимировать процесс уже нельзя. Я стоял до последнего. Снова стало холодно, подкралась темнота. Где-то сбоку потрескивал единственный закрепленный в стене факел, но его света недостаточно, чтобы разогнать мрак.

Я отступил. Терпеть холод и дальше — нет никаких сил. Наскоро обтерся загодя припасенными влажными тряпками, начал быстро одеваться. Откуда-то выпорхнул Барсик, приземлился в центре погасшей фигуры. Заскрипел, затрещал, затем обхватил череп лапами, взлетел. Но не поднялся и на пару метров, как с пронзительным писком выпустил ношу.

— Чтоб тебя разорвало, паразит такой!

Я резко обернулся. Голос доносился из-под ног. Слова сопровождались влажным цоканьем и треском.

Череп?!

Сняв со стены факел, поднес его к месту падения последнего. На меня уставились вращающиеся в орбитах глаза.

— Ты кто такой? — проговорил череп.

Странно, что не шепелявит — всего пять зубов. Но вот язык то и дело проскальзывает в щели, да и западает еще в области все еще дырявых щек.

— Я Райн. Ты меня понимаешь?

— А я что, по-твоему, похож на дебила с червями вместо мозгов?

Мне на плечо опустился Барсик.

Череп аж подпрыгнул от крика, который сам и издал.

— Жуть! Демон! Бей его! Размозжи тварь по стенке, оторви ему голову!

— Спокойно. Он со мной. Может, представитесь?

Череп повел глазами из стороны в сторону, высунул странно длинный и тонкий язык, провел им по губам.

— Можешь звать меня Максимус Зверински.

Послышались быстрые шаги — крики черепа не остались без внимания.

— Вы понимаете, где находитесь и что происходит?

— Я валяюсь на долбанном холодном пол-л-лу... — длинный язык снова высунулся в дырку в щеке. — И не чувствую собственного тела! А ну, малец, подними меня скорей. Еще причиндалы отморожу.

— У тебя получилось! — не сдержала радости подбежавшая Эша.

— Эй, красотка, ты сегодня вечером занята? — осклабился череп.

Я пожал плечами, глядя на девчонку, затем прошел к говорливому куску плоти, поднял его.

— Ты что?! Да... как же...

Все прочие слова потонули в брызгах слюней и невнятных возгласах.

Начинает доходить, что остального тела как бы и нет. Вообще объект для воскрешения я явно выбрал неудачный. Брехливый, наглый, а если еще и не расскажет о работе "Деформатора" — совсем красота будет.

Настоящей кожей череп так и не обзавел. Вместо нее — нечто тонкое и прозрачное, холодное и влажное на ощупь.

— Позвольте-позвольте... — Ко мне протиснулся Афанасий Васильевич. — Занятно... — Он натянул на нос старенькие мутные очки. — Позвольте полюбопытствовать о вашей специализации, уважаемый, — сказал, обращаясь к Максимусу.

Тот перестал брызгать слюной, но все еще не успокоился. Глаза продолжали вращаться в разные стороны. Одно — по часовой стрелке, другой — против.

Как бы ни выпали из глазниц...

Следующие минут двадцать прошли за редкими малоинформативными высказываниями черепа. Понятное дело — не каждый день узнаешь, что ты вроде как и не совсем человек, хотя видишь и слышишь. И даже ощущаешь холод и жар.

— Мы остались в прикрытии, — немного справившись с потоком эмоций, заговорил Максимус. — Знали, что не успеваем завершить эксперимент, но отдавать "Деформатор" в руки демонов — значит, придать все, над чем так долго работали. И мы остались. Собрались вокруг большого костра, нажрались в усрачку. Страшно было, что в штаны мочились через одного. А те, кто не мочился, по крупному ходили. Был среди нас один... с праной такие вещи вытворял, что глаза на лоб лезли. — Словно в подтверждение собственных слов, череп закатил глаза. Да так сильно, что исчезли зрачки. Вот уж что значит — смотреть в себя. — Надеялись, что сейчас-то подможет. Так лысый хрен больше всех мочился и больше всех пил. Когда за нами пришли, только несколько слов и выкрикнул. Кругом сразу мороз, что зубы сводит. Но полезно. Первые демоны застыли, будто истуканы. Ну, мы и вдарили по ним из всех стволов. Кровища, кишки по стенам — красота. Грешным делом понадеялись, что за нами сила. Ан нет... — глаза рассказчика вернулись в нормальное состояние. — Эти твари все шли и шли. Ползли и летели. В них стреляешь, они дохнут, но тут же на место одного встают два. Короче, покрошили нас. Но, надо думать, "Деформатор" и им не достался. Что он — груда железа. Хоть и сложная груда.

— Кого вы прикрывали? — спросил я.

Мы сидели вокруг костра в жилом зале. Вокруг собрались почти все аборигены. Стояла полная тишина. Люди слушали внимательно, впитывая каждое слово. Сам же Максимус возлежал на низком столе.

— Кого?! — На лице черепа отразила презрительная гримаса. — Вот вы же наверняка пытались запустить машину. Много у вас вышло?

— Нет, немного, — признался Афанасий Васильевич. — Оттого к вам и обратились.

— Куда вам без нас, без основателей и разработчиков? Я стоял у самых истоков "Деформатора", помню каждый его узел, каждый блок... — Максимус помолчал. — Помнил. Сейчас, признаться, туман в башке.

— Мы отвлеклись. Вы остались прикрывать... — я попытался вернуть его в нужное русло разговора.

— Так пока черным ходом уйдет предохранитель.

— Какой предохранитель?

— А ты думаешь, отчего машина дохлым металлоломом стоит? Предохранителя нет. — Брови черепа выгнулись.

— Подождите, — заговорила Эша. — Демоны одержали верх. Всех вас убили. Да — они не хотели, чтобы закрылись все разрывы. Но почему не сломали машину?

— И зачем прятать предохранитель? — продолжил ее мысль Мастер.

— Разве это так сложно? — удивился Максимус. — Не поверите, но порождения Хаоса тоже не прочь воспользоваться нашим детищем.

— Зачем? — спросил я.

— Машина, которая способна закрыть разрывы...

— Способна их и открыть?

— Не совсем. Но мысль верная. Она способна уничтожить границу между нами и ими. В теории, в расчетах, но с высокой вероятностью. Зачем же ломать то, что может расширить собственный дом?

— Они просто завалили входы и стали ждать... — проговорил кто-то из слушателей.

В зале повисла тишина, немного разбавляемая треском костра. Вроде даже холоднее стало.

— Не, пока мы тут, — снова голос из собравшихся, — в округе никогда ни одного демона не видели.

"Так и рано пока... вот если бы нашли этот предохранитель".

Похоже, в подобном ключе подумали многие.

— Нас много, — сказал Афанасий Васильевич, — и мы хорошо вооружены. Если что — сможем дать отпор.

Череп не ответил, но выражение его физиономии говорило о больших сомнениях в наших силах.

— Ты знаешь, где сейчас находится предохранитель? — задал я вопрос, ради которого все и затевалось.

— Ты совсем идиот?! — оскалился Максимум всеми пятью зубами. — Я был дохлым хренову кучу лет. Откуда могу знать?