Любимец Богов. Власть золота. Литрпг Beta

— Трусливая курица! — хохотнул Шекли и двинулся дальше.

— Понимаешь, наш друг воин из тех, кто девушек воспринимает как имущество, — продолжил Рут. — Если его, значит, никто трогать не может. Мне кажется, от него еще ни одна сама не уходила, только он всех бросал. Женщины почему-то таких любят.

— Почему? — я с удивлением уставился на вора, который с легкостью демонстрировал знание психологии.

— Точно никто не знает. Может, инстинкты работают, может, еще что. Но факт остается фактом — девушки любят, когда перед ними не стелешься. Они сами любят унижаться, — засмеялся Рут. Я пожал плечами — мне такая философия была не по душе.

За разговорами мы дошли до большого корпуса, что в народе называли школой паладинов. Здание, построенное буквой П, занимало целый квартал. Шекли, не сбавляя хода, толкнул ворота и вошел во внутренний двор. Мы с Рутом прошмыгнули за ним.

— Кто?! — заревел Шекли, повернувшись ко мне. Я огляделся.

Во дворе было не больше десятка паладинов. Двое стояли в дальнем углу, у точильного камня, и занимались мечами. От лезвия отлетали искры, игроки хохотали, громко комментируя заточку. В центре двора рубились еще четверо. Точнее, даже не спаринговались, а лишь отрабатывали удары, по очереди замахиваясь длинными классическими одноручными мечами. Нужную нам троицу я узнал сразу — они расположились поодаль, на лавке, прислоненной к стене и что-то обсуждали. Судя по всему — прошедшую ночь. Их главный стоял перед друзьями и как раз демонстрировал поступательные движения бедрами, размахивая и хлопая кого-то невидимого, кто должен был стоять перед ним. Мужчина был без рубашки, штаны держались на поясе с широкоугольной пряжкой. Друзья активно комментировали действия главаря.

Увидев меня, паладин замер, занеся руку вбок.

— Они, — буркнул я.

— Подошли сюда! Есть разговор! — рявкнул Шекли и выхватил меч. Главарь троицы выхватил кинжал и метнулся в ближайшую открытую дверь. Паладины с мечами повернулись к нам, один пошел вперед, но тут же рухнул, держась за колено, в которое вонзился арбалетный болт. Меч с лязгом упал на утоптанную землю.

— За ним, быстро! Здесь мы сами разберемся! — крикнул мне Рут, перезаряжая арбалет. Шекли бросился вперед, пнул ногой в живот одного паладина, взмахнул мечом — лезвие перерезало горло второго. Последний из тренирующихся оказался смышлёнее — отступил на шаг, встал в боевую стойку. Шекли и паладин скрестили мечи. Я рванул за убегающим паладином, на ходу отправив два заклинания хаоса в его друзей. Один шар ударил неудачливого свидетеля насилия в голову, второй подпалил живот. Раненый склонился над поверженным. Уже забегая в здание, я обернулся — Рут пригвоздил к точильному камню еще одного паладина, Шекли выбил меч у противника и заносил свой над стоящей на коленях жертвой. Двор огласили предсмертные крики.

Я попал в казармы паладинов — широкий ангар, вдоль стен расположились двухярусные кровати. У каждой — ящик для вещей, постель заправлена с педантичной точностью. Похоже, Барон ввел для своих паладинов армейские порядки. Повезло — в ангаре никого не было. В конце комнаты мелькнула спина беглеца. Я метнул заклинание — промах. Огненный шар ударился в стену, лопнул, Пламя лизнуло дерево, оставляя коричневые следы, и упало на кровать. Постель занялась огнем.

Неужели умудрился поджечь еще одно здание Картеля? Мелькнула мысль — теперь Барон меня будет называть не иначе, как пироманьяком. Я помчался за паладином, споткнулся о ножку кровати. Замахал руками, надеясь сохранить равновесие. Не теряя скорости, ворвался в соседнее помещение, точную копию первой спальни. Тупик! Выход из ангара был один, и его преграждал я.

Ощерившись, паладин сжал кулаки, и двинулся на меня. Я вспомнил дрожащую Энжел, прижимающуюся к моей груди, ее влажную солоноватую кожу у глаз. Мелькнувшую девичью непорочную грудь, голые коленки, что она прижимала к себе, стремясь скрыть наготу.

Ярость поднялась из низа живота, захватила сердце, что учащенно забилось. В ладони сформировалось заклинание природы.

-Опять магия? А сталью ты не можешь? — завопил паладин, держась от меня шагах в пяти. Я взглянул ему в глаза, почувствовал страх, что исходил от мужчины.

— Честный бой? — спросил я и метнул в голую грудь паладина, на которой все еще не выросли опаленные ночью волосы, подряд три заклинания природы. Сгустки магии оглушили насильника, он упал назад, на задницу, закашлялся. Кинжал отлетел в сторону, залетел под кровать. Паладин харкнул кровью. Я выпустил шар хаоса. Огонь ударил поверженному паладину в лоб, сжег кожу и шевелюру на половине черепа. Из глазниц желтой жижей вытекло лопнувшее от жара око. Паладин завизжал, пронзительно, так, что на коже у меня выступили мурашки. Я активировал еще одно заклинание, придержал шар в руке.

Подошел к насильнику ближе, остановился перед ним. Мужчина лежал на боку, корчился, извивался, словно червь, которому лопатой отрубили половину тела. Индикатор его жизни мигал, оставалось не больше одного процента. Паладин агонизировал.

Перед глазами встала картина, смердящее воспоминание — как насильник держит молодую голую девчушку за бедра. Энжел только исполнилось семнадцать, Грегор перетянул ее в вирт пару лет назад, прямиком со школьной скамьи. Невинное дитя упиралось ладонями в дощатую стену, чувствуя, как жадные руки паладина шарят по ее еще не до конца оформившемуся телу, не знавшему мужской ласки.

Я воочию увидел насильника, что еще несколько минут назад стоял в залитом солнцем дворе и демонстрировал друзьям, как бы он разобрался с девчушкой, что оказалась не в том месте и не в то время. Шар увеличился в размерах, я размахнулся и швырнул его наземь. Огонь ударился в землю в сантиметрах от головы паладина.

— Пошалуста... — произнес насильник. Половина челюсти была сожжена, вместо букв изо рта мужчины вырывалось лишь шипение. Язык превратился в слизкий обрубок с воспаленными волдырями.

Убить, убить эту тварь. Уничтожить это существо, которое по ошибке назвали человеком и выпустили в мир. Паладин корчился, рыдал, молил о пощаде. Я опустил руки.

Сзади послышался тяжелый топот, в ангар ворвался Шекли с окровавленным мечом наперевес.

— Ты что здесь возишься?! Стража на подходе! Заканчивай, уходим! — рявкнул воин, подбегая ко мне.

— Я не могу! Черт, Шекли, не могу! — крикнул я, давясь слезами.

— Какого хрена?! Ришелье же сказал — в минус! Добивай козла! — заорал Шекли.

— Не могу!

— Чистоплюй! — рявкнул воин и занес меч. Клинок ринулся вниз, с хрустом вонзился в шею насильника, прошивая ему кадык. Паладин задергался, агонизируя. Шекли вынул меч, тугой струей брызнула кровь. Несколько капель попало на меня. Я отскочил, держась за живот. Казалось, что желудок бросило вверх, меня передернуло.

— Валим отсюда! — заорал Шекли и схватил меня за шкирку. Поднял, на адреналине, словно пушинку, поставил на ноги, толкнул в сторону выхода. Меня вывернуло. Когда я последний раз ел? Кусок хлеба утром в баре? Желтая слизь рванула изо рта, приземлилась на шею уже мертвого паладина, смешиваясь с кровью.

— Заблевал козла. Хоть что-то, — хохотнул Шекли. — Все, валим, они наверняка успели вызвать подмогу.

Шекли развернулся и побежал прочь из ангара. Шатаясь, держась за живот, я последовал его примеру. Уже на пороге, обернувшись, я взглянул на убитого паладина — тот лежал на спине, глаза с удивлением смотрели в потолок.

Глава 11.

— Куда ты смотрел? Где твои информаторы? Почему нас подставляют, а я ничего об этом не знаю? — кричал Дон, разнося остатки бара. Грегор, до этого пытавшийся хотя бы собрать мусор, с жалостью смотрел на бутылки, разбросанные взбешенным главой альянса. Рыжие волосы Дона, казалось, горели еще сильнее, в глазах сверкала ненависть.

— Никто не знал о том, что это его сын! — рявкнул Ришелье! Дон подошел к своей "правой руке", замахнулся. Если бы злость во взгляде могла сжечь, то сейчас мы бы наблюдали лишь две кучки пепла. Первым сдался Ришелье.

— Виноват. Проглядел. Давай думать, как исправить, — сказал "серый кардинал" и поправил растрепавшиеся курчавые волосы. Ришелье казался еще бледнее, чем пару часов назад. Мы ворвались в бар, когда скандал уже бушевал.

— Наломали вы дров, парни, надо же, как вышло, — сказал Дон на тон ниже, увидев, что мы уже в баре. — Грегор, налей нам, что ли, если там хоть что-то осталось.

Бармен кивнул и потянулся за бутылкой. Похоже, буря миновала. Рут первым подошел к главе, поздоровался за руку, уселся на скамье напротив. Парни откуда-то достали новую мебель — в разгромленном зале, на мусоре, расположились тройка новых стульев и две длинных скамейки, контрастируя свежестью с разрухой, царившей в баре.

— Почему-то мне кажется, что речь сейчас шла о нас? — спросил Рут, забирая стакан у Грегора, и приподнял одну бровь.

— Несомненно. Сейчас со мной связался Барон, и заявил, что готов встретиться и обсудить новые условия работы, — еще раздраженно заявил Дон.

— Какой работы? — спросил Рут.

— Нашей, совместной. По мнению этого ублюдка, нам придется пересмотреть условия влияния в городе. Барон хочет от нас весь Центральный район. Все точки, все здания — вообще все, — буркнул Дон, залпом вливая в себя стакан бренди. Мужчина поморщился, тяжело выдохнул.

— Он совсем рехнулся? С чего мы должны отдать ему такой кусок? — вытаращил глаза Шекли. Воин снял кольчугу и сидел, обливаясь потом, в мокрой расстегнутой рубашке. Объемный живот вывалился наружу и лежал на ляжках.

— Смешно, но основания на это дали ему вы. Барон заявил, что если мы пересмотрим условия, то он не обратится в Гвардию с информацией о том, что прямо сейчас люди Синдиката зарезали сына главы стражи центрального района.

— Кого? С чего он вообще это взял?! — взревел Шекли.

— Барон сошел с ума? — вторил ему Рут. — На такие обвинения нужно иметь веские основания. Насколько я знаю, с Гвардией мы вообще не связывались, не считая небольшой драки в баре.

— Вот тут и самое главное. Тот спятивший на почве своего мужского достоинства паладин — и есть сынок главы стражи. Папаше надоело воспитывать сексуально озабоченного сына, он и отправил его в армейскую часть Барона. Якобы, чтобы тот изменился, — встрял в разговор Ришелье. — Теперь мы знаем, откуда у Барона такие хорошие связи в Гвардии.

— Теперь мы попали между двух огней — либо отдавать бизнес Картелю, либо признавать убийство альянсом. Убийство с кучей свидетелей, — объяснил Дон, вливая в себя второй стакан. В этот раз рыжеволосый глава альянса пил медленно, растягивая каждый глоток. — И вашей казнью здесь не обойдется, всплывет еще куча дел. Альянс могут прикрыть.

— Здесь ты преувеличиваешь. Конечно, на нас есть грехи, но не меньше, чем на Картеле. И Барон знает, что мы можем заговорить, — сказал Ришелье.

— Как так вообще могло получится? — заговорил Рут. — Паладин напал на дочку нашего Грегора, подставился. Здесь что-то не так, не сходится. Мне кажется, что его просто слили, чтобы подставить нас.

— К сожалению, все именно так. Это подстава, и подстава грамотная. Я вовремя не сложил все воедино, — сказал Ришелье и поднял вверх руки, ладонями вперед. На пальцах поблескивали кольца с большими драгоценными камнями — легендарные вещи. Я покачал головой — чтобы такие заполучить, нужно пройти просто огромные легендарные квесты, которые могут растягиваться на долгие месяцы.

— И наш специалист по разведке наверняка знает, почему так случилось? — скорее утвердительно задал вопрос Дон. Я подумал, что все-таки подошли мы не к началу разговора. Создавалось ощущение, что "большие парни" беседовали сейчас скорее не для того, что бы выяснить что-то. Казалось, будто они больше наблюдают за нашей реакцией, решают, стоит ли посвящать нас в подробности.

— Последняя, кто видел Энжел — это местная шлюха, работающая в нашем борделе. Они были знакомы немного, виделись у Грегора в баре. На турнире разговорились, Энжел немного проводила новую подругу. Дошли вместе до перекрестка, где ее и выловили паладины. Мы проверили — шлюха живет совсем в другой стороне. Выходит, что Энжел просто заманили в ловушку.

— Зачем она вообще пошла куда-то с проституткой? Моя девочка не из тех, кто дружит со шлюшками! — спросил Грегор, сжав в руке бутылку так, что побелели костяшки.

— Наши девочки чистенькие, умненькие. С виду не отличишь, чем занимаются. Энжел наверняка была не в курсе профессии новой подружки, думала, что, может быть, просто прислуга у кого из наших, — пожал плечами Ришелье.

— Значит, шлюху купили? — тихо спросил Рут. Ладонь лучника лежала на рукоятке арбалета.

— Без вариантов, купили, — кивнул Ришелье. — И взяли ее в оборот уже давно. Покупали постепенно, иначе бы я узнал, все-таки все бордели контролирую здесь я.

— Об этом мы еще поговорим, — кивнул Дон. Ришелье пожал плечами, признавая вину. — Парни, нужно выручать и себя, и альянс. Если сейчас не разобраться с этой шлюхой, то пострадают все.

— Да что тут говорить?! Валить ее, и весь разговор! — буркнул Шекли и выразительно провел ладонью по горлу. — Если пригрели крысу, надо разбираться, пока она не откусила больше.

— Синдикат не прощает предательств. Никогда, — согласно кивнул Дон. Мужчина внимательно наблюдал за нами, переводя взгляд с Шекли на Рута, с Рута на меня. Встретившись с главой альянса глазами, я выдержал взгляд и медленно кивнул. — Значит, решили. Отправляйтесь.

* * *

— Знаешь, конечно, я не хочу на тебя давить, но у нас есть проблема, — сказал Шекли, когда мы вышли из бара и направились в район, разделяющий границы зоны Картеля и Синдиката. Проституция в Даште-Муре была не запрещена, также как и азартные игры, но по устной договоренности все заведения, предлагающие подобного рода услуги, были вынесены из центрального района.

— В чем проблема? — спросил Рут. Последнее время вор-лучник был молчалив, и встревал в беседу только в том случае, если обсуждаемое касалось именно его.

— Наш товарищ, соклановец Кречет, не смог разобраться с паладином сам, — выдохнул Шекли.

— Подожди, он же за ним погнался? Ты сказал, что влетел, когда все было кончено? — удивился Рут и искоса глянул на меня.

— В том-то и дело, что он его почти кончил. Решающий удар нанес я, — объяснил Шекли. Воин был спокоен, в отличии от похода в штаб паладинов, не врезался в прохожих, а спокойно чеканил шаг, разминая костяшки пальцев.

— В чем дело? — спросил Рут и уставился на меня.

— Я не могу сказать почему, — промямлил я. — Я был готов, даже активировал заклинание. Но в последний момент бухнул огнем не в него, а рядом.

— Ты же уже убивал? — вытаращился на меня Шекли. — Там, в таверне? И на ведьмака бросился тогда? Струсил?

— Это не трусость, — покачал головой Рут.

— Там все было иначе, — объяснил я. — Или ты их, или они тебя. Тоже самое и в таверне — если бы я не ворвался туда, они бы вас порешили.

— А здесь иначе? Этот козел чуть не изнасиловал Энжел! Если бы ты его отпустил, он подлечился бы и пошел дальше. А мы его грохнули! И кто знает, сколько девчонок сохранили? — рявкнул Шекли. Проходящий мимо стражник шарахнулся от воина, вздрогнув.