Логаут-Невозможен

От воспоминаний меня отвлек резкий зуд за ухом. Потянувшись, чтобы почесать беспокоящее место, я замер. Блох или других паразитов на мне отродясь не водилось, значит это значит только одно. Адреналиновый фон у волчицы превышает заданный параметр. Мой маячок действует как надо.

-Дерьмо! Ладно с этим одноглазым хреном, я разберусь позже! А пока....

Нисси уже привычно скользнула на бедро, и я выскочил на залитую водой площадку. -Ну не плевать мне на эту дуру, особенно в этом обличье.

В два прыжка оказался на краю обрыва, и не останавливаясь толкнул волчье тело вверх и вперед. Крылья с громким хлопком обняли воздух.

* * *

*

Огромная птица, на первый взгляд лениво шевеля крыльями, на деле, со страшной скоростью стала удалятся от нависшей над крепостью скалы. Если бы она потрудилась обернуться, то заметила бы как, от камней утеса оторвалась юркая серая тень, и не обращая внимание на падающие с неба капли отправилась вслед за воздушным гигантом.

* * *

**

Чуи обреченно зажмурил глаза, и в предверии смертельного удара, прикрыл лицо локтем искалеченной руки.

Все оказалось бесполезно. Недельный забег с множеством попыток обмануть преследование и жертва Стэйси отвлекшей на себя каннибалов, чтобы он жил. Сердце, пытаясь успеть выполнить обязательство перед организмом, трепетало в груди, еще не понимая тщетность своих стараний. Издевательский гогот и грубые, лающие голоса похоронным маршем отдавались в ушах, когда свистящий порыв ветра обдал тело. Уши заложило от яростного клекота огромной птицы, а затем неистовый вой орков, оповестил о том что встреча с костлявой откладывается. Что-то горячее обдало тело с ног до головы. Оторвав руки от лица Чуи в ужасе уставился на фонтанирующее темной кровью туловище, что недавно было могучим черным орком.

Неловко взмахнув занесенной палицей обезглавленное тело завалилась назад. Перебирая локтями и пяткой, оставшейся невредимой, ноги, Чуи отчаянно пытался оказаться подальше от обезглавленного тела каннибала, которое страшно царапало землю, словно ища пропавшую голову.

Заметив как лучники вскинули свои короткие, толстые луки, а остальные смотрят вверх, выискивая неведомую опасность, Чуи понял, что это его шанс. Перевернувшись на живот, мальчик ужом пополз в укрытие деревьев. Стрела пробившая ногу, с каждым движением дергала раздробленную кость, опасно приближая сознание к черте болевого обморока. Но за эти месяцы маленький латино привык к боли, и скрипя зубами, заставлял измученное тело рваться под защиту серых стволов. Мокрая от дождя трава неприятно холодила обнаженную кожу.

Крики, рев, шипение, клекот позади смешались в чудовищную какофонию, подстегивая организм кнутом страха. Добравшись до укрытия деревьев Чуи, завязал остатками рубахи кровоточащую голень. Заговор которому его научил весельчак Мо, как всегда помог сбить боль и остановил кровь.

В глазах прояснилось и со всей возможной предосторожностью мальчик выглянул из-за укрывающего его ствола. То, что предстало его глазам одновременно испугало и обрадовало.

Отряд практически перестал существовать. Из пятнадцати преследователей, на ногах остались только пятеро. Остальные уродливо изломанными куклами были раскиданны по лесной поляне, марая цветочную пестроту, темной кровью и, некогда внутренними, органами.

Даже навидавшися за последние месяцы всякого, Чуи еле сдержал порыв рвоты. Окостеневшие лица, тела в кожаных доспехах разъедаемые как кислотой, оторванные конечности, ржавые кольчуги вспоротые страшными когтями как трухлявые тряпки и прочие прелести, свидетельствующие о нечеловеческой сути нападающих.

Четверо уродов одетых в самые лучшие, легкие и вороненые доспехи, заключили пятого в коробочку из своих тел, прикрывшись круглыми щитами и выставив копья с длинными зазубренными наконечниками, напряженно всматривались в кроны деревьев. Как понял мальчик по дрожанию воздуха над их головами, орк за спиной соплеменников, творил какой то спел, а они пытались прикрыть того на необходимое для заклинание время. Над ними периодически проходила рябь, будто невидимый пузырь отражал направленные в пятерку заклинания. Очевидно именно благодаря этому, то ли колдуну, то ли шаману, эти каннибалы находили его след несмотря на все его хитрости и многодневный бег.

С сожалением Чуи видел, что вражеский чародей споро заканчивает свое заклятие и тяжелый гул заполнил пространство поляны.

Из воздушного марева начало собираться какое-то демоническое создание. Ядовито-желтые озера заменяющие туманному монстру глаза, распахнувшись, скользнули по мальчику заставив того замереть в ужасе. А затем уперлись во что-то на дереве, чуть левее того места, где прятался Чуи.

Найдя цель, демон атаковал. В области где предполагался рот распахнулась бездонная пропасть Ада, и голос, подобный падающим листам металла, произнес нечто, за пределами понимания человеческого разума. Страх, подобного которому мальчик не испытывал, и даже не представля возможности такого кошмара, сковал сердце ледяным обручем. Тело забилось в корчах от мерзкого бездушного говора, а в позвоночнике зародилась отвратительная дрожь, тошнотворным комком распространившись от головы до кончиков пальцев. От пульсации в мозгу, окрашенной безумным ужасом в серость слизи, хотелось закрыть глаза и просто перестать жить. Залитая лучами солнца, проглянувшими из-за туч, цветочная поляна превратилась в гротескную сцену из картин экспрессионистов.

Четыре орочьих силуэта опусившись на колени, а затем и вовсе распростершись на мокрой земле, представлялись лапами какого-то невообразимого паука. Туловищем вздымалась очерченная изломанными линиями фигура с запрокинутой головой, которая колебалась в такт речитативу демона. Из широко открытой пасти орка вырывался гнойно-зеленый туман демонического отродья.

С каждой секундой тварь становилась все материальней и плотней, а жуткий голос уже заставлял вибрировать кости. Чуи схватился за голову, было чувство, что сейчас не выдержав бесконечной пытки, она треснет как переспелый арбуз на жаре.

Агонизирующий мозг ощутил, как от бешеного давления, лопнули сосуды носа, а в глазах завертелся хоровод уродливых теней. Потому, раздавшуюся фразу, на родном английском языке, смявшую серую хмарь мерзкого колдовства, звоном разбившегося стекла, мальчик вначале принял за бред воспаленного рассудка:

-Eat this, you motherfucker!-Но вслед за этими словами, что-то длинное сорвалось с дерева и колдуна рывком запрокинуло назад как от удара кувалдой. Нечто оказалось копьем с древком белого цвета с желтоватым оттенком, которое насквозь пронзило затылок орка. Войдя в землю наконечник прочно удерживал древко с пришпиленной головой. Казалось, что нелюдь сидит продолжая свою волшбу, но струя дыма, бессильно огибала ратовище. Было видно как острые шилообразные зубы в мертвом оскале пытаются перекусить преграду на своем пути.

Издав разъяренный и одновременно болезненный рев, демон рванулся вверх словно пытаясь вырвать свой дымный хвост из пробитой глотки. Неожиданно в центре монструазной личины образовалось идеально круглое отверстие, размером с мяч. Когда глаза переместились в новую область тумана, в один из них снова влетело это невидимое заклинание, вызвав очередной лязгающий рев. Теперь в нем определенно чувствовался страх.

Исчезнувший орган зрения больше не появился. Рев перешел в растерянно— испуганное уханье. Когда и второй желтый омут, растворился в новом округлом отверстие, туманный демон перешел на визгливое причитание, бывшее жалкой тенью чудовищного заклятия. Но и это невидимому противнику показалось мало, поэтому следующая дырка оказалась акурат в области пасти, заткнув и это кудахтанье.

Огрызок тумана беззвучно метался, в стороны, содрогаясь от очередного попадания. Затем зеленый дым всосался обратно в покрытого шкурами орка-колдуна, и природа вновь заиграла красками летнего полдня.

Мальчик с трудом разжал стиснутые мучительной судорогой зубы, и вновь высунулся из-за дерева.

Пока невидимый забавлялся с демоном, оставшиеся орки пришли в себя, поднявшись с земли. Как только туман втянулся в пришпиленные останки орка, самый крупный, с раздраженным ревом выдернул копье, и тут же с громким криком отбросил древко, зажимая латной перчаткой поврежденную руку.

На глазах мальчика, толстый шип вновь втянулся в гладкую поверхность копья.

Тем временем, главарь прогавкал какую-то команду, и вновь прикрывшись щитами орки окружили поверженного колдуна.

Непонятное поведение каннибалов насторожило Чуи, и он с нетерпением стал ожидать ответа их противника.

И он последовал со стороны, откуда его не ждали. Хищно изогнувшись, отброшенное копье распрямилось пружиной, и как бумагу прошив бедро главаря закованное в вороненый доспех. От неожиданности воин покатился по земле, дико воя. На ошеломленных глазах мальчика, выпустив множество шилообразных отростков, копье чудовищной сороконожкой поползло из бедра, разрывая окружающие ткани, стремясь к щели грудных пластин. Отрубленная этой страшной пилой нога, осталась лежать отдельно от воющего орка.

Один из соратников, выхватив притороченный у бедра кинжал, попытался помочь предводителю, когда огромный коричневокрылый орел, подхватил закованную фигуру, и легко как пластиковую бутылку смяв металические наплечники когтистыми лапами, перекинул четыреста фунтов плоти и доспехов до ближайшего дерева.

Скорость птицы потрясала, но скорее случайно, чем преднамеренно один из оставшихся нелюднй успел ткнуть копьем, и черный наконечник, хоть и с явным трудом проник в плоть крыла. Скорость сыграла коварную шутку с птицей-вроде несильный толчок нарушил равновесие стремительной атаки, не дав вернутся в синеву неба.

Орел тяжело перевернулся в воздухе, и ломая крылья покатился по густой траве осталяя, глубокий след вырванных растений.

Сердце мальчика, провалилось в пятки, он всей душой болел за птицу, чей клекот говорил о том, что именно этот орел спас его жизнь.

Радостный клич орка, повергнувшего врага, неожиданно был прерван непереносимым воплем, что раздался из тела колдуна. Глотка живого существа не могла издать подобного звука. По эффекту он слегка напоминал голос демона, но носил более физическую природу. От звуковой волны рожденной этим визгом, оставшихся каннибалов раскидало в стороны. Мертвое тело задергалось, словно невидимый кукловод пытался поднять сломанную марионетку, безуспешно дергая за оборванные нити. И снова зеленый дым хлынул из пробитого рта, в этот раз опутав тело в кокон гнойного цвета, а затем резко впитавшись во вновь замершее тело. Секундная пауза прервалась легким хлопком лопнувшего живота, выпустевшего наружу создание, от вида которого Чуи вырвало желчью. Петли сизых кишок выглянули из вскрывшейся брюшной полости, огромным шевелящимся комком.

Следующее, что увидел Чуи, как неестественно изогнувшись животом вперед, тело, некогда бывшее колдуном, переломилось пополам в позвоночнике. Одновременно с этим треснула кожа кистей и стоп, высвобождая почерневшие кости, затем слившиеся в единый костяной коготь на конце каждой конечности. Кишечник поначалу вывалившися клубком змей, внезапно оформился в развевающиеся во все стороны щупальца.

Опираясь на острые костяные окончания, существо развернулось. Bытирая испачканный рот, Чуи с отвращением уставился на ранее скрытую от его взора голову, или скорее или ее извращенное подобие. Не блещущая красотой, морда орка-колдуна, трансформировалось в нечто, совсем уж непредставимое. Растянувшись на скулах, серая кожа лопнула под напором множество коричневых жвал, а фосфорицирующе-желтые глаза глаза сместились в стороны и вверх, освобождая место для вытянувшейся вперед, верхней челюсти, из которой полезли, блестящие слизью и хитином то ли клыки, то ли жвала. Сама морда, теряя остатки гуманоидности, столь же стремительно покрылось хитиновой маской.

Закончив трансформацию, демоническая тварь открыла пасть и издала новый визг, больше всего напоминающий звук огромного ножа, проводимого по соответствующего размера, стеклу. В ответ раздался небольшой взрыв, и одно из деревьев затрещав, стало заваливаться в сторону.

Монстр, внезапно удвоился в размерах, и быстро перебирая шипастыми конечностями двинулся в сторону, куда упала птица, непрерывно издавая отвратительный скрежет.

Мальчика вновь скрючило в рвотных спазмах. Комбинация вида и звука, ударом поддых вывернула желудок. Обрывки одежды, все еще покрывавшие участки тела, увеличивали визуальный дискомфорт от вида этого чудовища.

Но в следующую секунду, тошноту и головокружение сняло как рукой. Страх, который за последние месяцы, стал неотемлимой частью нынешнего существования Чуй, просто растворился в этом ужасающем реве, раздавшемся с той части поляны, куда двинулся этот четырёхпалый псевдопаук.

Звук напомивший об атакующем тиранозавре, из просмотренного в Той Жизни вирт ремейка "Парка Юрского Периода", должен был вызвать еще больший ужас. Вместо этого, волна вибрации распространился по позвоночнику, наполняя сердце мужеством, а мышцы силой и энергией, заставляя пружинами распрямить прежде застывшее на коленях тело. Поврежденная нога, казалось, забыла о своем ранении, прочно удерживая вес измученного тела.

-Баффнули! Клянусь Богом! Меня только что баффнули! — ошеломленно глядя на свою руку, которая независимо от его желаний, подхватила тяжелый сук, изготовившись к схватке.

Высокая, сочная трава мешала разглядеть, что за зверь издавал этот звук, но демону он, определенно, не понравился. Мерзко застрекотав, чудовищный паук присел, словно от причиняемой ревом нестерпимой боли. А затем одно из кишок-щупалец, опавших было при звуковой атаке, с огромной силой и скорость выплюнуло в сторону противника темный комок. Одновременно с этим раздался глухой стук, словно где-то упало нечто крупное.

Несмотря на бафф, мальчика слегка замутило, от мысли,чем могло плеваться эта тварь. В ответ из травы раздалось раздраженное рычание, но уже гораздо правее от того места, где прежде таился обладатель могучего рыка. Видимо снаряды не особенно понравились и обладателю столь ужасающе-укрепляющего рёва, и он поспешно сменил местоположение.

К этому тошнотворному обстрелу присоединились остальные щупальца. Но невидимка, на редкость быстро и ловко, перемещался по краю поляны, в тени деревьев. Мобильность неожиданного спасителя была настолько высока, что несмотря на постоянные перемещения демона-паука, и практически автоматные очереди щупалец, похоже, что ни один из этих темных снарядов пока не достиг своей цели. Один из этих комков, случайно, шлепнувшийся на дерево поблизости, заставил Чуи втянуть голову в плечи. При виде того как, слизкая масса, сползла вниз по коре, оставляя глубокую, проженную, словно кислотой, канаву, мальчик засомневался в успехе своего защитника.

Схватка,тем временем, набирала обороты. Паук теперь переодически содрогался от попаданий. В такие моменты было видна, внешне тонкая, фиолетовая пленка, что окружала туловище твари, теперь покрытое прочным хитиновый панцирем, в который трансформировалась грубая шкура орка.