По дороге могущества. Книга вторая: Лимрак

Каждый такт Грани даёт по процентный бонус к критическому урону при совершении комбинированной атаки.

Примечание: эффекты грани складываются с эффектами от грани "Уязвимость".

Я поднял брови. Ну надо же, оказывается, очень полезно посидеть за книжками. Надо бы почаще так делать, глядишь, и поумнею. А коли серьёзно, то если прикинуть максимальный бонус от грани "Уязвимость", да добавить плюсы от "Комбинированной атаки", то выходит надбавка в 200% к критическому урону. То есть в этом случае сейчас по той крысе прошло бы не 549, а 1 647 единиц урона! Обалдеть! Такую вещь точно нельзя обделять вниманием!

Воодушевленный, я вернулся к чтению в надежде, что мне может перепасть что-нибудь ещё. Но, увы, больше ничего интересного, как ни старался, из этих записей я узнать не смог, поэтому переключился на распределение доступных униаров. И так как в ближайшем будущем мне в любом случае придётся стать крысой, то вливаем в 'Синхронизацию памяти', чтобы было комфортно пребывать в её шкуре и не учиться заново пользоваться хвостом. Хоп — минус шестьсот униаров. Это поднимает меня на тридцать первую ступень и даёт дополнительно десять очков атрибутов. Четыре кидаем в Выносливость, по два достаётся Силе и Ловкости, и один отправляется в Силу Духа/Характер. Ну вот и всё. Разве что ещё вставлю по одному униару в каждую 'Синхронизацию', 'Метаморфа', 'Мощь лимрака', 'Стальные нервы', 'Бой со щитом' и 'Комбинированную атаку', чтобы не забыть о столь полезных умениях и сделать активной хитрость Мастера Дроко. Хотя это ведь грани в основном, вряд ли она сработает, но да ладно.

Эхх, и всё-таки очень жаль, что пока нельзя поднять силу "Волшебного кулака".

Собственно, после "Пламенной битвы" я наконец разобрался с магией и выяснил, почему мой "Валклазар" обладал такими впечатляющими эффектами. Оказалось, что сила плетения была равна показателю атрибута "Сила Духа/Характер", к которому прибавлялся процент от такта специализации самого заклинания. То есть сейчас у меня "кулак" на первом такте, это плюс 1% к урону, так что толку от этой единицы не было, только зря время сотворения и пустарную стоимость заклинания увеличивает. Но ведь откуда-то у меня был повышенный урон, верно? Так вот, выяснилось, что у руниров существует градация по мощи. То есть если самые простые таблички первого уровня просто открывают доступ к плетению и урон от них как раз таки соответствует значению "Силы Духа", то другие, более качественные руниры, существенно улучшают результат: второй уровень его удваивает, третий — утраивает, четвёртый — учетверяет, и так далее. Вот отсюда и растут ноги у столь мощного влияния моего "кулачка" — Кривоглаз выдал мне очень качественные руниры шестого уровня, умножающие урон в шесть раз! Жаль, что у меня с этим заклинанием осталась последняя табличка. Хотя я ведь теперь могу самолично творить это плетение, поэтому стоит её приберечь для особого случая.

Честно говоря, то после этого мозгового штурма я поначалу не понял смысла в разнообразии заклинаний, если, условно говоря, сила воздействия у всех равнялась атрибуту. Но со временем до меня дошло — вся польза плетения была не столько в уроне, сколько в аспектах плетения. Например огонь жжёт, вода топит, ветер отталкивает, лёд сдерживает, кислота разъедает, некоторые аспекты игнорируют броню, другие создают что-то из ничего. В общем, соль именно в этом. Плюс, помимо всего прочего, существовало множество граней для магов, которые могли сократить время создания плетения, увеличить силу воздействия, сократить пустарную стоимость, даже исключить в конечном счёте потребность в вербальном, соматическом и предметном компонентах. Короче, прокачанные колдуны могут одной лишь мыслью стирать города с лица земли, и это не фигуральное высказывание. Я был настолько сильно всем этим впечатлён, что уверился в необходимости приобрести грани с защитой от магии. Причём чем быстрее они у меня появятся, тем лучше.

Вдали загремела решетка и послышались шаркающие шаги. Я поднял голову и посмотрел на повесившегося уши гоблина, который добрёл до своего лежака и плюхнулся на него, мрачно насупившись.

— Гобля не знал, что ты мыфа, — буркнул он.

Я вздохнул и развеял фолиант.

— Знаешь, Тыждак, я до этого дня и сам не был в курсе. — Ушастый вопросительно выгнул бровь и я пояснил: — Я лимрак, приятель. Это что-то типа оборотня. И недавнее превращение в крысу было для меня первым.

— Лимрак-шлимрак! — его губы скривились. — Я-то думать, нашёл большой сочный мыфка! Красна кровушка, многа кусноватова мясца, ммм, ням-ням! А это не мыфа! Это Саргошка! Тьфу! Ааа, нафер!

Он махнул рукой и уставился на тлеющие остатки костра. Да уж, я его прекрасно понимаю — спустя несколько дней голодухи наконец-то найти сочный кусок стейка, притащить его домой, любовно насадить на вертел и приготовится к пиршеству, но получить в итоге мощный облом.

Стоп! Притащить??

Я вытаращил глаза.

— Гобля! А где мои вещи?! Моё снаряжение? Моё оружие???

Я чуть было не бросился к нему и не схватил за грудки, чтобы как можно быстрее вытрясти желанный ответ.

— Да тута всё. Вон, в куче валятся. — Гоблин раздражённо мотнул головой в сторону угла, где располагался его импровизированный склад. — Гобля хороший хозяин, он добро не бросат.

У меня словно от сердца отлегло. Уфф, Древние, даже представить себе не могу, чтобы я делал без Халдорна. Как же хорошо, что ушастый тащит к себе всё мало-мальски ценное!

По всему помещению вдруг пронеслись бурлящие звуки и Тыждак схватился за живот.

— Хрр, шхайрат! Жратя хочеся!

Услышав о еде, мой желудок поспешил выразить свою солидарность с озвученным желанием. Хмуро покосившись на меня, гоблин поднялся и, ворча, подошел к ящикам. Продолжая бубнить себе под нос, он порылся в них и достал две сморщенные лепёшки. Бережно держа их в руках, Тыждак сглотнул и, немного поколебавшись, всё же направился ко мне и нехотя протянул одну. Я быстро схватил ее, пока он не передумал, и бросил невольный взгляд на ту, что осталась у него. Заметив это, Гобля поспешил вернуться на свой лежак, крепко прижав к себе черствый хлебец.

Вздохнув, я опустил глаза на собственный сухарь и тихо спросил:

— Это ведь последняя, да?

Тыждак ничего не ответил, принявшись грызть практически окаменевшую еду. Он так жалобно выглядел, выпятив свой квадратный зуб, что я даже устыдился того, что не позволил ему себя съесть. Отвернувшись, я достал из под подушек уже почти опустевшую флягу и сделал маленький глоточек, перед этим покатав воду во рту, словно дорогое вино. Прикрыв глаза, я насладился прокатившейся по груди и желудку прохладой, и после этого с жадностью приступил к трапезе. Увы, даже несмотря на то, что я пытался есть как можно медленнее, моя порция закончилась неестественно быстро.

"Это всё гоблин! — прозвучал в голове мерзкий голосок. — Он выбрал себе кусок побольше, а мне оставил жалкий огрызок!"

Умом-то я понимал, что это не так, что обе лепёшки абсолютно одинаковы, но верил всё равно с трудом. Уж наверняка одна из них хотя бы на грамм, но была больше другой! И мне обязательно досталась именно та, которая меньше!

Я разжал стиснутые кулаки и медленно выдохнул, успокаиваясь. Если так и дальше пойдёт, то мы точно друг друга прибьём и сожрём. Хотя, конечно, если очень сильно прижмёт, всегда можно отрезать себе левую руку...

Я замер. А ведь это идея! Как мне раньше это в голову не пришло?!

— Слушай, Гобля! — с горящими нездоровым светом глазами я поспешил поделиться с напарником своей идеей. — Мы же силпаты, верно? За десовку наши раны регенерируют. А если отрезать от себя кусок мяса, скажем, с бедра, пожарить и съесть? Почему нет, ведь через десовку всё восстановится, так ведь?

Тыждак вскинул голову и с вожделением уставился на мою ногу. Сглотнув, он печально покачал головой.

— Не полутися. Если отрезать от себя да схарчать, то это мясцо не восстановится. И дазе если я от тя откушу кусок, а ты от меня, будет такзе. Это Законы Древних таки, у нас тута всё по ним.

Мои плечи поникли. Ну да, стоило предположить, что всё не будет так просто. Это же Древнир...

Гобля немного помедлил, водя квадратным зубом по губе, а потом негромко произнёс:

— Но...

Я с надеждой посмотрел на него.

— Но?

— Ну, я вродь набрёл на одно местечко, где запах хавки синее. Не успела там всё проверить, на твои крикуны побежал. Вот...

Я мрачно нахмурился и поплотнее закутался в одеяло.

— Ну что ж, тогда завтра и проверим.

Глава 3.

Гоблин впереди предостерегающе поднял руку, призывая остановиться, и я послушно замер, прижав щит к стене и напряженно вглядываясь во тьму. Тыждак шумно втянул носом воздух, пошевелил длинными ушами и что-то пробормотал себе под нос. Наконец он дал отмашку и, перехватив поудобнее копьё, двинулся дальше. Я же отправился следом лишь после того, как вновь проверил и убедился, что кристалл света надёжно закреплён в самодельном пазу на щите. Увы, ручные кристасветы приходится экономить, их всего осталось десять штук из двадцати. Хотя мне уже удалось хорошенько так приноровиться использовать их в бою при различных уловках, как было недавно с крысами. Ну да ладно, и так сойдёт.

Собственно, помимо привычного освещения пришлось пересмотреть и обмундирование. К сожалению, после всех этих сражений мой комплект секача местами пришел в полную негодность. Относительно целыми оставались лишь штаны, пояс да худ, всё остальное же было уже не раз заштопано и криво сшито нитками, так что иначе как рваньём это теперь сложно назвать. Так что на мне теперь были надеты новые, простенькие сапоги, чистое брэ, шелковая сорочка, а также плотная, но немного большая кожанка. К тому же, в связи с появлением качественно более опасных противников, я принял решение облачиться в доспех, в тот самый, которым когда-то подпирал дверь, убегая от орды. Единственной причиной, по которой я не сделал этого с самого начала, был вес — тяжелая железная броня сковывала движения и не давала той свободы действий, к которой я уже привык. В нагруднике сильно не покувыркаешься, увы. Но пришлось пожертвовать скоростью и маневренностью в обмен на большую защиту. Хотя, надо сказать, я изрядно намучился, подстраивая доспех под себя — подогнал крепежные ремни нагрудника, перешил подклад да приладил наплечники на не предназначенную для этого кожанку. Звучит просто, но на практике тот ещё геморрой. Зато теперь на мне красуется нагрудник с наплечниками. А вот от шлема, всё же, отказался — слишком сильно сжимает угол обзора и гасит слышимость.

Тыждак шел немного впереди, изредка притормаживая или и вовсе вставая столбом. В такие моменты он не подавал никаких признаков жизни и долго выжидал, прежде чем продолжить путь. В том, что касалось подземелий, я доверял Гобле целиком и полностью, поэтому нисколько не возражал против такого поведения и безропотно выполнял все указания — он ведь и ориентировался здесь лучше, и видел чётче.

Мы дошли до развилки и остановились. Запах еды из правого коридора, как и говорил гоблин, был сильнее. Желудок призывно заурчал и я сглотнул вязкую слюну.

— Моя чапать в ветродуйка. — Гобля нервно указал на решетку вентиляции и невольно облизнулся.

— Ага, давай. Если чего найдёшь, свисти.

Он странно на меня покосился, но промолчал.

Я дождался, пока за ним захлопнется дверца, а затем пошел вперёд, стараясь ступать как можно тише. Но меня то и дело одолевали панические мысли о том, что то сияние кристасвета слишком яркое и приметное, то нагрудник сильно гремит, да вдобавок ко всему ещё и отсвечивает, то сердце громко стучит. Всё-таки эти подземелья подавляют. Тут везде словно разлиты волны осязаемого страха, который так и норовит забраться тебе в душу и отравить сознание. Уверен, будь у меня чуть меньше Силы Духа, я бы предпочел умереть от голода, но не идти по этим коридорам в одиночку.

По пути попадались новые ответвления, проходы, ниши и какие-то двери, но я проходил мимо. Запах явственно шел откуда-то дальше, поэтому не имело смысла в них заглядывать — мы договорились с Гоблей сосредоточится на поиске источника сытных ароматов, а если не получится, то хотя бы просто дойти до конца этого коридора, объединится и дальше уже планомерно исследовать каждый закуток.

Я немного постоял у очередного поворота, прислушиваясь к звукам подземелий в попытке вычленить из них что-то необычное, потом уже заученным движением осторожно выглянул за край и убедился, что всё чисто. Крадусь дальше, но спустя пару десятков метров замираю как вкопанный.

По коридору пронесся явственный звук приглушенных, но частых ударов. И... мне показалось, или это крики?

Первой мыслью было: "Гобля! Теперь и он нарвался!"

Резко срываюсь с места и бегу по направлению к источнику звуков, и чем ближе к нему я был, тем отчетливее понимал — это не Тыждак! Я слышу женские вопли!

Коридор закончился широкой, окованной металлом дверью, посередине которой торчало массивное колесо вентиля. И именно в неё с другой стороны отчаянно били и рыдали.

— Эй, вы меня слышите?! — кричу я, вплотную подбежав к двери и схватившись за прямоугольную дверную ручку. Дёргаю со всей силы на себя, но она не поддаётся. — Ответьте мне! Ну же!

Наконец сквозь рыдания пробивается истеричный вопль:

— Спасите!!! Они прорвались внутрь! Прошу, пожалуйста, помогите мне!!! Помогите!!!

— Сейчас! — вновь тяну на себя дверь, но безрезультатно. — Л-ляаадь!!! Дверь не открывается!

— Неееет! — Девушка бросается на дверь, колотит в неё изо всех сил, её голос надламывается от отчаяния: — Прошу, боги, не бросайте меняяя...прошууу...

— Шхайрат!!! — из моей груди вырывается бешеный вопль. И тут мой взгляд упирается в вентиль. — Колесо! С вашей стороны есть колесо?

— Да! Да, есть!

— Крутите! — я закинул Халдорн в заплечные ножны, сбросил щит и взялся за вентиль. — Крутите изо всех сил!

Налегаю на вентиль, но не могу сдвинуть его с места.

— Ш-шхайрат! Заклинило!

По ту сторону двери вдруг раздаётся рычание, грохот и удаляющийся женский крик. Рычу от бессилия, но не сдаюсь и наваливаюсь снова, выкладываясь на полную. Чувствую, как трещат мышцы и сухожилия, как вздуваются вены на шее и висках, но не останавливаюсь ни на мгновение.

— ААААА!!!

Колесо наконец поддаётся! Раздаётся громкий щелчок и я, схватив щит и вытащив Халдорн, с усилием распахиваю толстенную дверь и вбегаю внутрь.

Просторное помещение, несколько длинных кухонных столов с ящиками, слева большой горящий камин с исходящим паром котелком, и чуть дальше, забившись в узкий угол между шкафами, кричит девушка, к которой хотят пробраться омерзительно выглядевшие псы — кожа свисает лоскутами, сквозь гниющую плоть местами проглядывают кости, вязкая слюна стекает на пол.

— Эй, шавки!!! — взревел я и застучал мечом по щиту, привлекая внимание. — Я здесь, сволочи! Идите сюда!

Заметив новую жертву, агрессивные твари тут же забыли о девушке и бросились в атаку — двое прямо по проходу, и одна запрыгнула на столешницу. Согнув руку в локте и выставив лезвие вперёд, я, прикрываясь щитом, быстро обежал угол стола и сосредоточился на бегущей по нему псине — пока остальные обогнут преграду, эта уже доберётся до меня.