Проект Данте. Врата Ада.

Да хотя бы статью какую открыть, чтобы перед глазами висела, почитать — вновь загудел внутренний голос.

Минут через сорок я уже все губы себе искусал в предчувствии.

В пятьдесят минут начал ногой мелко подергивать нервничая, не в силах сдерживаться.

В пятьдесят пять минут думал лишь о том, что как только характеристика поднимется, можно будет кувырнуться и, отдохнув немного, вдумчиво игровое меню изучить.

В пятьдесят девять минут противно затянуло все тело, вкупе с ощущением того, что даже и нескольких секунд выдержать больше не смогу.

По прошествии одного часа десяти минут меня накрыла волна раздражения. Я не люблю равномерность пошаговых инструкций. Мне бы чего резкого, летящего.

Умом понимая, что время получения дополнительной характеристики просто увеличилось, я по-прежнему стоял, раскорячившись, пытаясь сдержать раздражение на себя. Получалось лишь оттого, что уважительно думал о том, кто, возможно, прокачивал до меня этого персонажа. Это ж сколько надо было прыгать бегать или там бревно на плечах таскать, чтобы настолько увеличить параметры силы, ловкости и выносливости?

Немного душевных терзаний, и вроде получилось слегка успокоиться — раз час отмучился, значит надо потерпеть еще немного, а после можно расслабиться. Можно даже будет попробовать поспать.

Кстати, а что там со сном? Можно здесь сон по таймеру настроить, или только как в реальной жизни?

И все же этот час прошел гораздо легче, чем предыдущий.

Поздравляем! Вы уже более двух часов подвергаетесь телесным и моральным пыткам, ни разу не закричав!

Дух увеличен на 1!

— Ай какой я молодец! — не удержался я от восклицания, быстро крутанувшись на цепи и принимая более естественное положение. Выдохнув, облегченно покачав головой, собрался было посмотреть в меню, есть ли здесь возможность сна, но услышав посторонние звуки, напрягся.

Свернув меню, снова совершил кульбит, принимая положение с вывернутыми назад руками. Вовремя — заскрипело, и сквозь открытую дверь в помещение ворвался яркий свет факела. Каменная комната сразу же перекрасилась из серых оттенков в естественные цвета.

Пригнувшийся стражник сноровисто снял меня с цепи и вытолкнул в коридор. Здесь, взятый в коробочку еще двумя воинами, я двинулся по коридору.

Но шли мы не в камеру — поднявшись по лестнице, миновали галерею и оказались на большом внутреннем двое.

Удивленный, я осмотрелся — квадратное помещение, огороженное высокими желтоватыми стенами, под ногами утоптанная земля, а над головой синий четырехугольник неба. Судя по всему, сейчас раннее утро — солнца даже не видно еще. Свежо.

На мгновенье я поразился реальности окружающей виртуальности, но только на мгновенье — во дворе начали появляться обитатели.

'Твою медь, это что?' — подумал я, уже догадываясь, куда попал.

Да, ошибки точно быть не могло. Реальный гладиаторский двор во всей красе — полуголые тела рабов-гладиаторов, хмурые рожи многочисленной стражи по периметру, деревянные манекены для тренировки, решетка ворот, за которой, впрочем, ничего не видно — там было нечто типа предбанника, также закрытого стенами почти со всех сторон.

Во дворе даже терраса для наблюдения за происходящим была, вернее, две — по правую руку от меня, огороженная декоративным заграждением комната на уровне первого этажа, а поверху и вовсе шла сплошная галерея. И там и там было пусто, ни единого человека — утро, спят еще все, наверное. А, нет — на верхней террасе я увидел закутанного в плащ седоволосого старца, прислонившегося к колонне в тени и не обращающего внимания на происходящее во дворе.

Сзади гавкнуло возгласом и, повинуясь грубому толчку, я пошел вдоль стены, старательно обходя местных обитателей — как стражу, так и разбирающих тренировочное оружие гладиаторов.

Глава IV

Обойдя по периметру весь двор, понукаемый жесткими тычками, я оказался у небольшой двери, из которой выходили гладиаторы. Здесь как раз появилось несколько рабов с небольшой переносной жаровней, из которой торчала длинная металлическая ручка.

Восклицания сзади дословно я даже не расслышал, но по любому это был приказ встать на колени. Для большего понимания мне добавили подгибающим ноги ударом древка под колени и я больно воткнулся в утоптанную землю.

Когда раскаленный прут с навершием для нанесения клейма приблизился, нацеливаясь в прореху кольчуги на плече, я попытался было дернуться, но сильные руки сноровисто меня удержали. Еще и пару ударов добавили, а после раздалось шипение кожи.

Внимание! Изменение социального статуса!

Отныне вы — гладиатор Школы Кания!

Я реально делаю успехи! Мало того, что даже не закричал, когда раскаленное железо жгло кожу плеча, выжигая грубое изображение собачьей морды, так еще и карьера какая! Ого-го — всего то за пару часов от раба до гладиатора! А то ли еще будет!

Не закричал, но зубами заскрипел, сдерживаясь — больно было реально. И все же я начинал понимать, что ощущения здесь не настолько сильные, как в реальности. Нет, действительно больно, и мясом паленым пахнет, когда железка с шипением в кожу вдавливается, но боли чего-то не хватает. И отступила она почти сразу же, едва железо убрали, а вместо болезненной раны с прожженной плотью уже через некоторое время остался красный, свежего вида шрам. Не простой, к тому же — скосил я глаза. Магия — мелькнула догадка, когда будто свечение заметил изнутри изображения ощеренной гротескной морды. Ну да, куда же здесь без магии то?

Долго разглядывать клеймо не дали — совершенно невежливо подняли на ноги и тычками направили в угол площадки, где меня поджидал кряжистый наставник. Этот даже заговорить не удосужился — ткнул свернутым змеей хлыстом сначала в меня, потом в одно из бревен в куче у стены.

— А по-человечески сказать? — машинально произнес я, глядя на бронзовое лицо наставника.

— Барбаро, — произнес один из сопровождавших меня стражников.

— Барбара, барбара, — эхом откликнулся наставник насмешливо, буравя меня взглядом.

Полдня я таскал деревянную колоду по кругу. Наставнику до меня демонстративно не было дела, он что-то прикрикивал на своих подопечных, которые увлеченно мутузили противников или манекены. Сразу трое тренировались с сетями — набрасывали их на вкопанные в землю бревна с поперечинами, противника обозначавшими и кололи потом эти бревна трезубцами.

С оружием друг друга дубасили всего шесть человек, три пары — рассмотрел я, остальные, около десятка, монотонно били по манекенам, разучивая определенные удары и стойки.

Постепенно солнце показалось из-за высоких стен и ощутимо начинало припекать. Вдруг рядом гул тренировки стих и послышался дружный перестук глухих ударов — погруженный в свои мысли я посмотрел на площадку и увидел, что все гладиаторы побросали тренировочное оружие и неспешно тянутся к выходу.

'Что я, рыжий, что ли?' — мелькнула у меня мысль и бревно, сброшенное с плеч, гулко ударило в утоптанную землю.

— Поднял! — вдруг резануло ухо криком.

— Че?! — изумленно уставился я на закричавшего наставника.

Неожиданно мелькнуло, и росчерком метнувшийся хлыст обвился вокруг шеи, больно ужалив, и сразу же земля прыгнула мне в лицо, обжигая тупой болью.

Было бы реально больнее и обиднее, если бы не то изумление, которое я испытал, услышав русскую речь.

— Поднял! — давление на шею между тем ослабло, и хлыст уже изготовился к следующему удару, свернувшись в руке наставника.

Сжав зубы, я посмотрел на него исподлобья, даже прищурившись от гнева, и тут же широко открыл глаза, в очередной раз столкнувшись с вывертом виртуальности.

Таскер

Уровень 35

Очень четкая надпись, стоило мне прищуриться, появилась над головой наставника.

Вызванное промедлением удивление стоило мне дорого — мелькнул хлыст, ударив по спине, почти одновременно наставник что-то выкрикнул, подбежавшие тут же стражники подхватили меня под руки, резко зафиксировав захватами и буквально через несколько мгновений сильный удар спиной об стену из меня дух выбил. Лязгнуло железо вмурованных в стену цепей кандалов, и тут же после сильного удара в живот дубинкой я повис на них, задыхаясь.

На удивление, больше на меня внимания не обращали. Подняв голову, наставника я рядом и не увидел, а замкнувшие кандалы на моих руках стражи уже удалялись, переговариваясь между собой. Глубоко и с удовольствием вздохнув, чувствуя, как вернулось перехваченное дыхание, я осмотрелся.

Двор теперь был почти пуст, только два стражника стояли у решетки ворот.

Ясно. Война войной, а обед по расписанию.

Кстати — прищурившись, присмотрелся я к ним. Воины были оба тридцать пятого уровня, но надписи с именами над ними появились на латинице. А у Таскера по-русски было написано.

Меню вызвать не получалось — слишком высоко были подняты руки, но судя по ощущениям пока висел, обед продолжался побольше часа. Когда двор вновь наполнил гомон я не то, чтобы задремал, а провис на цепях, погруженный в свои мысли. Тягостные надо сказать, буквально рвущие душу мысли. Картинки прошлого возникали перед глазами, вызывая тоску, и я едва сдерживался, чтобы не закричать, требуя мне все объяснить, или не начать просто и беззастенчиво крыть всех по матушке. Хотя последний вариант точно последствия принесет не лучшие.

Вновь начавшиеся занятия позволили мне отвлечься. Снова раздались уханья, сопровождаемые глухим стуком ударов деревянных мечей. Но в этот раз были изменения — те гладиаторы, что просто отрабатывали приемы, теперь работали в парах. А шестерку бойцов, сражавшихся друг с другом, видно во дворе не было. Может на бои увезли? Хотя вряд ли — наставник же здесь, а какой он наставник, если не видит, как его подопечные сражаются?

Еще изменения в прежней картине — утром, когда часть бойцов сражалась друг с другом, Таскер указания давал им негромко, часто останавливая поединки, указывая и что-то объясняя. Сейчас же он действовал более грубо — часто свистел хлыст, и после следовали резкие выкрики. И на русском языке тоже, кстати. Впрочем, большая часть ударов хлыста предназначалась утоптанной земле.

'Епть, куда я попал?!' — мысленно выругался я и в отчаянии глянул на небо.

Это очень плохо, когда ограничивают твою свободу. Вот, вроде бы, над тобой красивое, голубое небо, но одни могут на него смотреть, сколько захотят, и когда захотят, а другие зависят от чужой воли. Я едва не застонал, сжав зубы, а лицо непроизвольно в гримасе искривилось.

Таскер в очередной раз что-то резко крикнул, но я даже внимания не обратил, пытаясь совладать с нахлынувшей злостью. Но очевидно, обращался он ко мне, потому что уже через несколько мгновений меня обожгло болью — метнувшаяся змея хлыста прошлась плечу.

— Не гримасничай, животное! — с каменным лицом бросил наставник.

Даже не по его взгляду, по намеку на взгляд, я перевел глаза в сторону и заметил, что на верхней террасе появились зрители. Зрительницы — две молодые дамы в туниках.

Наблюдательницы стояли близко друг к другу, и одна что-то нашептывала второй на ухо, смотря при этом на меня. На мой взгляд дамы не отреагировали, все также продолжая перешептываться. Пока стояли, склонившись друг к другу, над ними мерно вздымались опахала двумя чернокожими рабов, которых я даже сразу не заметил, настолько их практически неподвижные фигуры мебель напоминали своей отстраненностью.

В этот раз удар хлыста прилетел мне в лицо, хорошо металлический кончик, разорвавший кожу на щеке, по глазам не попал.

— Ты куда пялишься, животное!

'Да твою ж то мать, а?!!' — мысленно закричал я, закрыв глаза и опустив голову. Крупные капли крови, срываясь из разорванных краев раны на лице падали вниз. Но буквально несколько секунд и кровотечение прекратилось, и дикая пульсирующая боль ушла.

Клянусь, кто-то за это заплатит. Если это шутка, смеяться будет долго, зубами отплевываясь. А если не шутка...

'Стоять, стоять, — мысленно оборвал я сам себя, — разбушевался тут, Фантомас'.

Успокоиться не получалось, внутри все также клокотала сдерживаемая ярость, но получилось не тешить себя мыслями о том, что я сделаю с теми, кто меня сюда пихнул. Смысл? Вот когда смогу хотя бы узнать кто это, тогда и можно будет подумать. Только не помечтать, а рассчитать.

Еще один удар хлыста буквально взорвал сознание злостью. А этот урод Таскер, похоже, сильно наслаждался происходящим.

— Ты сюда спать пришел, животное?! Смотри, как тренируются настоящие гладиаторы, а не виси куском говна!

Ублюдок.

Нет, кто-то за это точно ответит — выдохнув, я бросил быстрый взгляд на небо, призывая его в свидетели, а после перевел взгляд на площадку.

Пять пар. Три пары составляли ретриарии, бившиеся против вооруженных мечами и щитами бойцов, остальные две пары просто мутузили друг друга мечами, периодически щитами закрываясь. Оружие все было учебным, деревянным и довольно тяжелым, судя по виду. Практически все бойцы были только в набедренных повязках, доспехи были лишь у четверых, хотя доспехи так, больше для видимости. У одного поножи на обеих ногах, у двоих щитки, закрывающие только одну руку.

Офигительная защита.

Несмотря на незавидное положение, у меня получилось отвлечься и с интересом наблюдать за ходом поединков. Места для полноценных схваток во дворе было мало, и пары с ретриариями отрабатывали лишь момент броска. Ретриарии бросок, мечники уход от сети, соответственно. Остальные две пары лишь мутузили друг друга тяжелым учебным оружием, довольно, кстати, однообразным набором атак. Периодически, после резких окриков наставника, бойцы менялись, образуя новые пары.

Новички. По-любому новички — подвел итог я своим наблюдениям. Хотя в первой половине дня особо к действу на тренировочном дворе не присматривался, но те бойцы, бившиеся парами утром, двигались намного более умело. И резче, задорнее даже. Эти же как механизмы, понукаемые криками наставника. Он, кстати, то по-русски, то на басурманском указания давал.

Когда солнце, появившееся утром из-за стены с террасой, скрылось за противоположной стеной, общая часть занятия кончилась, и бойцы потянулись на водопой. Глядя на то, как сгрудившись в углу, они утоляют жажду, у меня судорогами горло свело. Пить мне хотелось уже давно. Есть тоже хотелось, но на фоне жажды даже тянущее чувство голода было не особо заметно. Напившись, бойцы начали с фырканьем поливать себя, смывая пот и причиняя этим зрелищем мне почти физическую боль — глядя, как крупные потоки воды падают вниз, разбиваясь о твердую землю и растекаясь, смешиваясь с пылью и превращаясь в грязь под босыми ногами, я едва не застонал от жажды.

Даже появившаяся подпись о том, что дух у меня увеличился еще на одну единицу, страдания не облегчила. Наоборот, еще больше злость нахлынула — ведь каждое очко характеристик приближает меня к возможности вырваться отсюда.

Хотя бы попробовать.

После небольшого отдыха начались одиночные поединки. Бойцы образовали редкий полукруг, и теперь по команде наставника выходили поочередно друг против друга. Особого впечатления на меня схватки, если честно, не произвели. Какие-то они зажатые были, что ли. Таскер, кстати, был со мной солидарен, почти беспрерывно сыпля потоком ругательств. Около двух часов продолжались тренировочные хватки, после чего, повинуясь резкой команде, гладиаторы побросали на землю оружие и потянулись со двора. Стражники, которых после обеда стало поменьше, тоже ушли, а через какое то время по двору забегали несколько рабов, собирая оружие.