Жизнь номер раз. общий файл + гл.52. финал

— За мной!

Игрок Номер Два бросился к пожарной лестнице, перила которой торчали над краем крыши почти в двух шагах. Ржавое железо заскрипело, крепления полезли из стены и лестница стала заваливаться назад. Номер Два оттолкнулся от стены и прыгнул. Подошвы ног его экзоскелета оставили ребристые отпечатки на старом кирпиче здания. Аккурат между окон.

Сильные механические мышцы спружинили, амортизации хватило, чтобы не поломаться при прыжке вниз на четыре метра. Он приземлился на серую пыльную крышу здания и обернулся. Игроку Номер Один повезло меньше. Пожарной лестницы уже не было, и он прыгнул прямо с края крыши. Перекувыркнулся и встал, пошатываясь. Левая конечность его подломилась в коленном суставе.

— За мной!

Игрок Номер Один неловко шагнул и остановился.

— Чёрт, нога!

Стрёкот вертолёта уже бил в уши, по стене, по отвалившейся пожарной лестнице забили очереди. Номер Два выругался, в подкате сбил Первого с ног, и тут же поднялся. У экзоскелета была такая функция — переноска тяжёлых предметов. Он взвалил упавшего Первого на спину и бегом ринулся к невысоким перильцам по краю крыши — там виднелись пролёты наружной лестницы, прочной лестницы, которая должна была выдержать их двойной вес.

Лестница заскрипела, ступени дрожали и прогибались. Ещё немного, ещё, вниз, скорее. Прыгать нельзя — амортизаторы не выдержат.

Земля оказалась разбитым донельзя асфальтом. Вражеская вертушка отстала ненадолго, и вновь настойчиво вынырнула откуда-то сверху.

— Стреляй! Первый, огонь!

Отдача от выстрела Игрока Номер Один подтолкнула Второго вперёд. Наплечная "Стрела". Мимо. Карта на забрале шлема тревожно мигала указателем, время тикало.

— Огонь, Первый!

Тело Игрока на его спине задёргалось, теперь Первый стрелял очередями.

Полосатая будка со шлагбаумом, за ней крытый переход. Наконец-то. Пули взрыли асфальт у ног Второго, но он уже нырнул в спасительную тень.

Полоска жизни Игрока Номер Один в табличке покраснела и стремительно стала уменьшаться. Чёрт, чёрт.

Некогда сбрасывать почти мёртвого Первого со спины. Цель уже близко. Ещё дверь, лестница вниз. Нет, всё же не так глупо установлена мина. Скорее. Ступени содрогались от из двойного веса, амортизаторы на ногах и спине шипели, опасно скрежетали суставы сочленений.

Вот оно. В глубине коридора — раскрытые настежь двери грузового лифта. На полу — чемоданчик. Зачем понадобилось устанавливать мину здесь, вместо того чтобы дать её в руки Игроку? Может быть, чтобы ни у кого не возникло соблазна взорвать её раньше времени, не дойдя до объекта?

"Установите мину, — пробубнил механический голос в наушниках. — Расстреляйте из гранатомётов помеченные на карте объекты".

Игрок Номер Два склонился над чемоданчиком. Несколько заученных до автоматизма движений, и таймер запущен. Он отступил назад, в коридор. Лифт дрогнул и со скрежетом пошёл вниз. Номер Два уже развернулся, чтобы уйти, он уже бежал к выходу из коридора, но тут лифт за спиной издал душераздирающий скрежет.

Игрок обернулся. Лифт стоял, наполовину скрывшись в шахте. Чемоданчик скрылся из виду, но таймер — теперь уже на визире шлема — мерно отсчитывал минуты до взрыва.

Нет. Так не должно быть. Эта проклятая железка не могла вот так просто застрять здесь. Или могла?

Игрок зарычал сквозь стиснутые зубы. Задание должно быть выполнено. Если он полезет в этот чёртов лифт, вытащит долбаный чемоданчик и бегом отнесёт его вниз по лестнице... Времени как раз должно хватить, чтобы мина взорвалась в нужном месте. Но тогда они погибнут. Это самоубийство, а самоубийство будет стоить ему кучи очков и понижения в общей таблице. Но не выполнить задание ещё хуже. И живым из команды останется только этот идиот Шестой, чья жизнь сейчас никому не нужна.

Номер Два обернулся. Первый, который висел мешком на его спине, захрипел что-то. В темноте узкого коридора стоял ещё один Игрок.

Номеру Два показалось, что это Шестой, но тот никак не мог быть здесь. Он остался лежать там, у стены коллектора, разбитый, на дне каменного жёлоба.

Мнимый Шестой поднял руку и отсалютовал двумя пальцами. Это могло быть приветствием и сигналом о помощи. Номер Первый захрипел снова, задёргал ногами. Должно быть, увидел застрявший лифт. Ну конечно, его можно сбросить вниз, и дать команду на подрыв. Всё равно он уже не ходок. А Второй тем временем успеет расстрелять оставшиеся объекты. Хотя это будет самоубийством уже для Первого.

Номер Второй отстегнул крепления на спине. Первый мешком свалился на пол. Выхода нет, и времени на раздумья тоже нет.

В наушниках раздался странный смешок. Новый Игрок отступил к стене коридора, явно желая дать Второму возможность пройти мимо себя. Теперь он поднял один палец. Номер Два быстро взглянул на карту. Нет, это невозможно. Картинка показывала положение ещё живых игроков. Четыре синие точки — три здесь, кучно, и одна на краю — оставшийся у коллектора Шестой. И в то же время карта показывала, что Шестой был здесь, рядом.

— Первый, Первый, огонь по цели. Огонь по цели.

Номер Один понял. Пополз к лифту. Нет, не успеет.

Снова смешок, на этот раз громче.

— Беги, салага.

Странный Шестой поднял гранатомёт. Уже не раздумывая, Номер Два бросился вперёд, прочь отсюда. Даже нацеленный в него, выстрел снесёт его как муху, и всё равно попадёт в дверь лифта.

Избавленный от лишней ноши экзоскелет, быстро перебирая механическими ногами, вынес Игрока к лестнице. Сзади рявкнуло. Звук выстрела из гранатомёта. Потом под Номером Два дрогнул пол. Он успел только взбежать на один пролёт вверх, на площадку, и увидеть окно — зияющий провал наружу. Оттуда открывался отличный вид на объект, который нужно было расстрелять. Пол под ногами дрожал всё сильнее, где-то позади с грохотом рушились перекрытия.

Спокойно, как на полигоне, Номер Два поднял гранатомёт и взял объект в прицел. Выстрел.

За мгновение до того, как плита бетонного перекрытия рухнула ему на голову, Игрок увидел, как распускается огненный цветок на месте круглой кирпичной будки. Потом его экзоскелет расплющился, раздавленный всмятку.

Глава 7

Настоящее время

Игорёк застонал, выгнулся и прокричал что-то невнятное. Елена вздохнула и расслабилась. Процесс не доставлял ей особого удовольствия, но зрелище стонущего техника было забавным.

Наконец Игорёк глубоко вздохнул и взглянул на неё.

— Ну ты даёшь, мать.

Голос его звучал невнятно, но глаза сказали ей многое.

— А ты говорил — не смогу.

Он прикрыл глаза, на ощупь отыскал её грудь и обхватил пальцами кружочек соска.

— Феноменально...

Она подождала немного, дала ему время отдышаться и прийти в себя.

— Я говорила тебе, что видела? Ты подумал?

Он задышал чаще, отвернулся, но Елена поняла — он вспомнил её вопрос. Только не торопится на него отвечать.

* * *

Когда она выбралась из кресла после сеанса игры, все остальные, как обычно, поспешили в душ.

— Я должна тебе кое-что сказать, — быстро выговорила Елена, пока Игорь проверял данные на мониторах. — Дождись меня.

Он тогда понимающе хмыкнул и засунул руку в ящик стола. Там у него лежали презервативы. Видно, решил, что ей накануне понравилось. И его снова ждёт приятный вечер.

Она прошла в душ, раздумывая, что ему скажет. В предбаннике копошился у шкафчика Санёк. Вода шумела в кабинках. У другого шкафчика стоял новенький.

Витька уже не было в команде. Он не явился на следующий сеанс игры, и все поняли, что его исключили. Вместе с ним пропал Фил. На их место пришли новенькие из других команд.

Новенький внимательно посмотрел на неё, но ничего не сказал. Больше не было никаких шуток. После скандала с затопленным душем и сменой игроков её перестали замечать. Ну и прекрасно.

Игорёк уже ждал, поигрывая ключами от машины. Глаза его, обведённые тёмными кругами, возбуждённо поблескивали.

— К тебе или ко мне?

— Подожди, — она тяжело облокотилась на стол. Игра выжимала её, как тряпку, и Елене было не до нежностей. — Помнишь, ты просил сообщать, если мы заметим что-нибудь странное?

— Ну?

— Сегодня, при прохождении последней миссии, я видела читера.

Игорёк шмыгнул носом, постучал пальцами по столу. Во взгляде отразилось недоверие:

— Уверена? Может, ты переутомилась, подруга? Знаешь, что в нашей игре бывает за читерство?

— Знаю. Но я знаю, что видела.

— Скриншот делала?

Елена помотала головой.

— Вот видишь. Иди-ка лучше отдохни, мать. Поспи. А то скоро стоять не сможешь. Не то что играть.

— Кто бы говорил! — со злостью отозвалась Елена. — "Ой, я так устал, переработал, прости, детка..." Отсидел за своим монитором все причиндалы!

Игорёк густо побагровел. Секунду она не могла понять, запустит он в неё ключами или просто лопнет, как помидор.

— Один раз ничего не значит.

— А я, значит, устала?

Он вскочил со стула, сжал в руке ключи:

— Пойдём. Я тебе докажу, кто из нас маразматик.

* * *

Теперь он лежал, не глядя на неё, и ровно дышал. Притворялся спящим.

— Эй, не спи, — она бесцеремонно дёрнула его за нос. — Мне нужно знать, что там было. Я не хочу играть с читерами. Понял? Не хочу.

— Если тебе померещилось, а я подниму бучу, меня лишат премии, — с досадой сказал Игорёк. — Это моя обязанность — отслеживать читеров. А ты говоришь, он там, как по пляжу, рассекал.

— Хорошо, — ласково сказала Елена. Она провела рукой по его груди, спустилась ниже, и он шумно задышал. Кажется, назревал новый раунд. — Если тебе неинтересно, я пойду к твоему начальнику. Он меня как-то приглашал... на беседу.

— Тварь, — хрипло сказал Игорёк. — Тварь. Ох. Не останавливайся.

Она улыбнулась. Наклонилась над ним. Теперь он никуда не денется.

Глава 8

Около двух месяцев до этого

Возле дома стояла машина полиции. Ещё одна — авто эконом-класса — пристроилась чуть поодаль, наехав колесом на чахлый газон.

По газону прохаживались, словно забыли что-то, двое мужчин в одинаковых серых куртках.

Она вышла из машины, хлопнула дверью. Не аккуратно, как того требовал Алекс. Он дрожал над своим автомобилем, сдувал с него пылинки и мог говорить о нём в любое время дня и ночи.

Бежать не было смысла. Если это за ней, если Алекс ничего не смог сделать, и подписка о невыезде потеряла смысл... Елена пошла к дому. Чем раньше она узнает, в чём дело, тем лучше.

Двое на газоне остановились, проводили её внимательными взглядами. Она взошла на крыльцо, и никто её не задержал.

В холле экономка Анна, крупная женщина в синем платье, разговаривала с незнакомым человеком. Полицейский в штатском, не иначе. Когда Елена вошла, они обернулись, и человек шагнул к ней навстречу.

— Госпожа Снайгер?

— Это я, — ответила она нетвёрдым голосом. Никто не бросался к ней, не пытался надеть наручники и потащить в полицейский фургон. — Что случилось?

— А должно что-то случиться? — с фальшивым интересом спросил незнакомец.

Она не ответила. Что-то не так. И от этого было ещё страшнее.

Незнакомец помолчал, ответа не дождался, и наконец сказал:

— Когда вы в последний раз видели своего мужа, госпожа Снайгер?

— Утром, — машинально ответила она. — Он позавтракал и поехал в свой офис.

Почему экономка так странно смотрит, и глаза у неё тревожные и чёрные, как у птицы? Зачем им понадобился Алекс?

— Понятно, — человек склонил голову, как учёный ворон. — Он говорил что-нибудь о проблемах на работе? Неприятности, завистники, конкуренты?

— Что случилось? — зло сказала она. — Что вы хотите от моего мужа? Если вам нужна я...

— Нет, — полицейский, всё так же склонив голову, наблюдал за ней. — Вы нам пока не нужны, госпожа Снайгер. Разве что как жена потерпевшего. Простите, я вам не сообщил? Ваш муж погиб сегодня днём. Разбился на своей машине. Соболезную, госпожа Снайгер.

Елена посмотрела на него. Слова прозвучали, но до сознания не дошли. Погиб... Алекс погиб... Не может он погибнуть. Только не сейчас.

По лестнице застучали шаги. Кто-то спускался сверху, со второго этажа.

— И эти цветы надо убрать, — раздался пронзительный голос. Смутно знакомый, но никак не вспомнить. — Вазы просто кошмар. Убрать немедленно. А ковры продать. Я знаю один магазин, там возьмут. И ещё...

Женщина остановилась на ступеньке, провела ладонью по перилам и брезгливо оглядела кончики пальцев. Перевела взгляд на экономку Анну, и скривила полные губы. Потом посмотрела на Елену, и лицо её окаменело.

— Что здесь делает эта дрянь?

Следом за ней по лестнице спускался упитанный молодой человек в офисном костюмчике. Он наклонился к женщине и зашептал ей на ухо.

— Какая жена? — громко, брезгливо проговорила женщина, и Елена вспомнила.

Этот голос она слышала не так давно, из-за двери спальни. Недели две назад, вечером, они уже лежали в постели, когда прозвенел вызов дверного звонка. Экономка пошла открывать. Алекс тогда сорвался с кровати, накинул халат и выскочил в коридор, прихлопнув дверь с такой силой, что та замоталась в петлях.

Тот же голос, что и сейчас, пронзительный, от которого заныли зубы, раздавался в коридоре, слегка приглушённый дверью. Елена не разобрала всего, что было сказано. Кажется, речь шла о ней. Верещала женщина, глухо бубнил в ответ Алекс. Разговор затянулся, но наконец по коридору прощально застучали каблуки. А муж вернулся в спальню, торопливо и решительно прошагал к столу, молча открыл виски и выцедил сразу полстакана.

"Кто это был?" — спросила она.

"Мать" — коротко ответил Алекс.

"Что?"

"Мать моя! — рявкнул он, бросив халат на кресло. — Мама. Явилась по мою душу!"

Только тогда она поняла. А муж забрался к ней в постель, и брал её снова и снова, так, что едва не разошлись давно зажившие швы.

Сейчас эта женщина смотрела на Елену сверху, со ступеней лестницы, с каменным лицом медузы Горгоны.

После молчания, от которого, казалось, застыл воздух в доме, вместе с вазами и цветком в кадке, мать Алекса коротко бросила:

— Вон отсюда!

Пухлый молодой человек снова склонился к её уху, зашептал, кивая на Елену.

Они сошли по лестнице, прошагали по холлу к входной двери. У выхода женщина на мгновение задержалась, бросила последний взгляд на девушку. Потом отвернулась, и вышла, подобрав юбку.

Что-то бубнил, меряя шагами пол, полицейский в штатском, экономка шла следом, хрустела пальцами, сжатыми на животе.

Хлопнула дверь — это вернулся пухлый молодой человек в офисном костюмчике. Встал напротив, улыбнулся бледной улыбкой.

— Э-э, Елена, вы меня не знаете? Я ваш родственник, Алекс должен был рассказать обо мне... муж сестры. Его сестры, помните?

— Не помню.

Молодой человек покашлял, подвигал шеей, словно воротник душил его. Улыбка его немного увяла.

— Э-э, видите ли, в чём дело... э-э. Элеонора Альбертовна немного... эмоциональная дама. Но... понимаете, этот дом и всё имущество... они теперь не ваши. Собственно, кхм, по закону они были вашими временно. Пока был жив один из супругов. В данном случае это муж. Кхм.