Справедливость богов(Общий файл)

Я уже тогда намеревался вернуться, а последняя мысль Соловья уже не казалась такой уж сумасбродной и несбыточной. Как раз кстати. Я не стал произносить вслух о своих сожалениях и озвучивать увиденное Антонию, тем более он до сих пор находился под сильнейшим впечатлением от крысиного принца. Впрочем, как и я сам.

С монстром, можно сказать, пронесло. Наступило затишье.

Живые крысы разбежались. Мёртвых крыс хватало, но проблема в том, как их собрать и не привлечь внимание. Все наши перемещения на пятачке вблизи горы могли кое-кому не понравиться, а ведь именно там находилось наибольшее число мобов. Остальные рассеяны дальше от горы и ближе к нам, а ещё левее от будки пса. Некоторые крысы ошалело продолжали шмыгать через двор и обратно, перескакивая через трупы своих собратьев, ныряя в скрытые норы, но это было скорее исключение, чем правило.

После такого разгрома, который я учинил для крысиного семейства, решались немногие. Подбитые едва шевелились и не могли даже поднять головы, при всём своём желании следовать за старшими поводырями.

Более к куче особенно с той стороны, откуда вылез принц, мы с Соловьем в этот день старались вообще не подходить. По крайней мере, в первый час после нашествия. Возле берлоги осталось три трупа выше второго уровня. Наотрез от них отмахнулся.

Соловью сказал, если желаешь — бери себе. Я туда не пойду!

Я сначала ими пожертвовал, но затем одумался и одну крысу всё-таки умудрился выловить и достать. Подтянул длинной палкой. Остальные забрал естественно обрадованный Соловей, ничуть не смутившийся проявленной мной слабостью и долей трусости. Он оказался смелее и проворнее.

Заняли выжидательную позицию, не тратя зря сил и экономя здоровье на какую-то важную предстоящую неминуемую схватку, виновниками которой мы можем и не быть впредь. А какую, именно, мы и понятия не имели.

Между тем во время беседы прямо на наших глазах происходит движение у самой подошвы горы, одной не до конца добитой крыске третьего уровня, но невероятно живучей, всё-таки удалось перевернуться и встать, чтобы улизнуть обратно в кучу на дрожащих переломанных лапках. Оба с Соловьём следили за перемещениями молча. Неимоверные старания серой увенчались успехом. Никто из нас не решился пуститься за ней вслед. Других шевелящихся, что могли достать, пока не разбежались, прикончили на месте.

Обоюдно решили заранее, что убитые на дворике крысы кладутся в отдельные мешки, а те, что доставил Жером отдельно. После предварительного подсчета оба мешка перемешаем с крысами мясника, но так чтобы крысы из барака оказались не сверху и не снизу, а ровно в середине. Так незаметнее, тем более крысы вроде бы ничем особо не отличаются. Правда, барачные меньше. В наличии имелись еще крысы крысодава, но кому нужны отгрызенные головы и лапки. Талбот не дурак. Подмену заметит.

В моём арсенале числилось более двадцать крыс. Кроме тех, что доставил любезно Жером, но где они? Их надо всех исправно достать и аккуратно сложить в заготовленные мешки, чтобы приготовить к сдаче. Добить с расстояния кнута или плети проще, а вот взять рукой за хвост и стащить к мешкам или упрятать в мешок совсем другое.

Опасения за собственные шкуры сохранялись до шабаша на время нахождения на заднем дворе мясобойни. Одно время страх как будто уменьшался и улетучивался, но тут же появлялся после какого-нибудь очередного рискованного шумного выпада плетью. Я старался не шуметь, чего нельзя было сказать о моём напарнике. Вероятно, у него уже начали появляться смутные подозрения. На куче костей крыс вообще не били. Осеняло, что вдруг чудище вылезет вновь или нападет внезапно со спины.

Брала оторопь от одной нехорошей мысли, когда Соловей с раскрученным кнутом над головой подходил слишком близко к берлоге принца и бравировал этим. Я на такие маневры не решался, хотя как будто бы испугался меньше. Случилось такое несколько раз. Хотелось даже остановить его. Куда же ты? Что ты делаешь?

Все разы обошлось.

Успокаивал словами, — Видно, уснул крысокабан на наше счастье. Зажрался дармовыми объедками, обленился, а может, разучился охотиться.

Наконец выход нашли. Уговорились собирать с оглядкой и по очереди.

Один собирает трупы, второй непременно следит за кучей и за логовом монстра. Если что, всё бросаем и ретируемся на дальние позиции. Будем подстраховывать друг друга. Осторожность не помешает. Первые минуты больше опасались, чем собирали. Дальше собирали, пригнувшись, чуть не на четвереньках, затем начали действовать смелее и быстрее. Под конец уже ходили с высоко поднятой головой, но немного скошенным глазом в известную сторону. Вот таким макаром собрали всех крыс в течение получаса. Логово монстра во всё это время не подавало никаких признаков жизни.

Соловей даже высказал мнение, что теперь можно попробовать, точно также подстраховываясь, сбить еще хотя бы парочку крыс с подножия горы, если я не против. Казалось, две самые отважные твари второго уровня, так и ждут того, чтобы отправиться в мешок, тянут длинные носы, принюхиваясь к странным запахам. Замерли, стоят, как статуи.

— Кучки трупов внушительные, но твоя-то больше, — сказал Соловей, раскручивая кнут. Скоро мясник придёт.

Всё это определялось визуально без всякого подсчета. Крыс свалили в две кучи к полупустым мешкам.

Я высказался, что совсем не против, но сам не полез. Приглядеть за логовом принца — пожалуйста, дать сигнал также, в случае если монстр появиться, но если появиться, как действовать в этом случае дальше, мы так и недоговорили. Атаковать и отступать одинаково опасно. При любом раскладе путь для отступления один — бежать сломя голову, не оборачиваясь назад.

Когда крысы после нашествия отхлынули обратно к горе, как морская волна, я с удовольствием отметил лежащие неподвижно серые трупы тварей второго, третьего и даже четвёртого уровня с перебитыми позвоночниками и черепами, что приняли участие в общем крестовом походе, который для них оказался последним. Ого! Работа магической особенности помогла мне завалить таких гигантов с одного удара. Некоторые были ещё живы, но бесполезно при этом дёргались и дрыгались не в состоянии передвигаться и дать дёру, крепко прижатые мёртвыми собратьями.

Вместе на пару с Соловьём по взаимному уговору мы поспешно принялись лечить тех, что в двух шагах. Каблуками башмаков и палкой я действовал много увереннее. Скоро смог увеличить двадцать сбитых ещё на три крысы. Опять же действовали с оглядкой, не нарушали права друг друга на добычу. Затем я остался на страже, а Соловей стал добивать в одиночку. Скоро роли поменялись. Менялись ещё дважды. Свою роль в этот раз я исполнял формально и на то были свои причины.

Наконец всё случилось. Убитые сверхбоем трофеи подсчитаны и тщательно уложены в двух мешках. Еще мешок отдельно с моей половиной от Жерома. Два мешка у Соловья. По пустому мешку у каждого в запасе.

Соловей мне не мешал, я же не мешал Соловью. Он только с восхищением подсчитывал убитые мной крысы и присвистывал, прибавляя слова: Сильно! С первого раза и сразу столько!

Потратили некоторое время.

В итоге:

Окончательный счёт показал. 33/29

Победа за мной! Даже с теми пятью крысами, что Соловей успел убить до моего прихода.

— Знатная добыча! — не удержался от восклицания с завистью Соловей, но он не видел самого главного достижения, как я контролирую эту сверхвозможность. Прокачивается время нахождения в смертельной опасности, что наблюдается воочию только через визор, а таким визором в виртуальном мире предположительно снабжаются только игроки.

В общей сложности за всё время за два сверхбоя использовано почти две минуты. Могу в дальнейшем рассчитывать на дивиденды в десять секунд, что придёт не скоро, после запуска замедления по новой. Через трое суток. Подпитка ресурсами для супервозможности черпается из показателя здоровья, если мана на нуле. Может грозить смертью при полном истощении для организма.

-Не знаю, что на тебя снизошло, но я вынужден взять фору в пять штук назад, — заявил вдруг Антоний недолго рассудив, обрывая мои невесёлые думы.

Я кивнул и согласился. Этого и следовало ожидать. Нисколько не удивился такому обороту.

Всё равно готов прыгать, как ребёнок, от радости. Лед тронулся. Сдвиг произошёл. Абилка работает без главной магической характеристики, такое возможно только здесь.

После ликования, вновь разошлись по местам. Предложение продолжать принял, хотя и без особого энтузиазма.

Уговора не было, как бить и следить за берлогой, каждый действовал, как получится на своё усмотрение, но как можно осторожнее и с опаской, при возможности предупредить друг друга или помочь вытащить из пасти крысокабана.

Между тем Соловей взглянул мельком на того, кто поражал воображение всего несколько минут назад и не узнал. Напарник повторно оторопел от увиденного. Я не желал его разочаровывать, но так получилось.

Суперкрысолов в моём лице пытался неловко замахнуться плетью и едва ли скрыл полную несостоятельность ловца серых. Попасть даже с двух футов в крутящийся на земле на одном месте комок полутрупика, составляет непреодолимую трудность. Соловей не мог поверить глазам. Произошли невероятные перемены. С семи пустых ударов попал лишь однажды и то вскользь. История повторяется.

Особым шиком на мясобойне считается поднять крысу в воздух ударом хлыста и в воздухе же ударить по ней ещё раз. Этот фокус даже сейчас Соловей попытался исполнить в пику мне. На третий раз исполнение удалось. Всё прошло виртуозно и зрелищно. Крыса завертелась, заверещала и упала почти замертво к ногам крысолова, закрученная, как волчок. Добил Антоний ударом по маковке вполсилы. Весь его вид в этот момент, как будто говорил мне: Смотри!

Счёт поменялся. 33/30

— То, что ты делал до этого, блестяще! У меня нет слов! Теперь ты снова стал сдавать позиции в меткости и скорости!— заметил Соловей. Что случилось, дружище? Устал?

Что я мог ему на это ответить? Ничего.

— Рукоять выскакивает! — признался я, когда при ударе едва не вырвало плётку из руки. Страшно мешает и создаёт дополнительные трудности.

— Странно! Раньше рукоятка у тебя не выскакивала и тебе не мешала. Ты на это не жаловался! — сокрушался искренне Соловей.

— Что ж поделать, если сейчас выскакивает, — вздохнул я виновато. Пожалуй, ограничусь тем, что есть. Надо отмыть кровь.

— Будешь приводить рукоять в порядок? — спросил Антоний. У него появился смутный шанс сровнять счёт или хотя бы частично наверстать упущенное, что и принялся со всем старанием реализовывать. В глубине души такому повороту событий он был даже рад.

Получается во время крысьего набега, Соловей не убил ни одной крысы в отличие от меня, а только сбивал их с лап и отгонял обратно. Крыс была тьма и где там рассчитывать в какую бить. Главным условием было, чтобы не загрызли.

Рукоять плётки и весь мой голый торс красноречиво говорили сами за себя. Я залит кровью с ног до головы. При чём на штанах подсохшие багровые сгустки, отчего затвердевшая кровь стала зверски мешать общему делу -истреблению хвостатых. Когда наносится очередной удар плети, рукоять действительно выскакивает из руки, скользит по ладони, натирает мозоли или сдирает уже имеющиеся. Приходится резко удерживать второй рукой, чтобы орудие как-нибудь не улетело по направлению нанесённого удара, и чтобы я не остался безоружен перед серой массой.

Вдобавок мазь уже стала подсыхать. На теле образовалась противная тонкая корочка с тошнотворным запахом. Крысы бьются в истерике после укуса с мазями, если это происходит в первые часы, затем теряется рабочий эффект мази.

На некоторое время вынужден прекратить всякую охоту на крыс из-за страха быть съеденным.

Точнее принялся отскабливать от затвердевшей крови рукоять плётки. Это не очень получается. Кровь впиталась глубоко в дерево. Действовал я, исключительно, камнем, попавшим под руку.

Но мог уже начать беспокоиться за упущенное время. Достижения хватит, пусть и ненадолго. Соловей очень скоро со мной сравняется, если примется действовать в темпе. А он это умеет, как показал последний трюк. Ему ничего не стоит повторить этот же трюк ещё раз десять. Я выпал из дуэли по своей воле. Ушло достаточно времени впустую. Мои три мешка, более чем на половину, забиты крысами. В двух мешках добыча у Соловья уже не умещается. По грубым расчетам отставание составляет всего-то навсего три крысы.

Соловей же повёл новую игру довольно таки бойко и дерзко, он не чувствовал во мне больше серьёзного соперника, несмотря на временное превосходство. Лишь однажды серьёзно занервничал, когда я вошёл в функцию сверхвозможности, но больше боялся за меня, чем за проигрыш в дуэли. Вот тогда он впервые и единственный раз усомнился в своей близкой победе.

— Ещё не закончили! Не радуйся! Игра завершена только, когда придёт мясник! — повторял он мне.

Прошло ещё несколько мытарств. Участвовать в истреблении я уже не мог. Рисковать по-пустому не захотел. Осталось ждать и надеяться на благополучный исход дуэли в мою пользу. Тем не менее, Антоний не сдавался. С каждым новым ударом я пригибал голову и втягивал в плечи, как будто кнут ударял по моей спине и ждал пополнения в мешок соперника. Смотрел, не берёт ли он новую крысу за хвост. Но после удара слышалась только площадная брань и новый удар.

Не сказать, что Соловей вновь ушёл вперёд. Он почти догнал мои достижения. Однако вот-вот может сравнять счёт. Стало очевидным, что спецвозможность себя исчерпала. Больше фарта у меня такого нет. Сегодня нет. Ждать чуда не имеет смысла. Мне не научиться, так быстро владеть плёткой, как Антоний. По всему видно моя плётка уступает кнуту по всем характеристикам. Прокачка займёт ещё очень много времени и часов, которых на сегодня уже не будет. 126/874

Мы оба устали. Соловей продолжал гнаться за призраком, не смотря на ловкие попадания по крысам. Пополнять мешок было нечем. Мёртвых крыс нет.

Я с облегчением вздыхал каждый раз, как только Соловей возвращался опять под навес без трофея. Ни одного лута, мне так и не выпало, как я надеялся. Удача уплыла далеко. Ни с белыми пятнами, ни с чёрными, ни с серыми. Все крысы умирали одинаково отвратительно и бесполезно.

После трюка с крысой, Соловей торжествовал. Прошло ещё полчаса. Счёт не менялся. Громить крыс ему доставляло непередаваемое удовольствие, даже сейчас. Тем более, когда всё шло гладко. Полный разгром, загнавший соперника в образе крыс под холм костей, сподвигнул Соловья пройти достаточно вперёд и рискнуть приблизиться к хлебным местам вблизи злополучной берлоги принца. Я смотрел на него с широко раскрытыми глазами, что будет далее, аж поджилки тряслись, но его нервные быстрые перемещения выдавали волнение непонятное для меня.