Бесплатный сыр в Мире Темных Сил. Общий файл

— Я умею держать язык за зубами, — ответила я. — А ты?

— Ах, ах, ах — рассмеялся Кагр. — Кто-то собирается выйти за меня замуж, — и при этом сомневается в моей верности?!

— Доверяй — но проверяй, — отшутилась я и добавила — А ещё у меня появился Лисёнок...

* — Битва при Кадеше — сражение между войсками Египетского и Хеттского царств, сильнейших держав Ближнего Востока, 1274 г. до н.э.

12. Уроки орксийского

Стоя у оружейной лавки Аркайяха я болтала с эльфом Котей из клана Мняфки, с тем самым, что подарил мне Мышь, пойманную в банку из-под зелья маны, расписывала в красках о том, как сработало это секретное оружие против питомца моей врагини Мурнеллы, когда меня вдруг окликнули громким рычащим басом.

— Привет, маленькая эльфыра Лана! А я тебя всюду ищу!

Оглянувшись на голос, я увидела орка Джонни Орчеро: здоровенного, зелёного, закованного в броню и осклабившегося в такой добродушной улыбке, при виде которой белая акула сдохла бы от зависти. Мы познакомились, когда смотрели игру в кубики между Чёрным Котом и Главным Админом Мадсом. И да, он что-то тогда говорил о том, что я ему зачем-то понадоблюсь.

— У меня к тебе дело, эльфыра! Мал-мала урюк есть, в круг с эльфырой ходя-ходя пора ему, шобы стать урук-хай в натуре, сечёшь?

— Не буду вам мешать, — сразу же распрощался со мной Котя. — У меня уши в трубочку сворачиваются от этого варварского наречия. Ещё увидимся!

Эльф исчез, как в инвиз канул. А Орчеро уже подхватил меня ловко под попку одной рукой, и я пискнуть не успела, как уже сидела на его широкой, как лопата ладони, поднятой на уровень плеча. Земля закачалась где-то далеко внизу.

— Поставьте меня на место! — потребовала я. — У меня от высоты голова кружится!

— Гы-ы! — осклабился этот хулиган. Но тут я, боясь упасть, в поисках опоры схватила его за ухо и вцепилась, как утопающий за соломинку.

— Аууу, больно же! — взвыл орк. — Всё, всё, опускаю... Да выпусти ты наконец моё ухо!

Ему пришлось присесть и нагнуться, чтобы поставить меня на землю, потому что ухо я держала крепко, пока не почувствовала под ногами твёрдую опору. На нас уже оглядывались. Некоторые игроки даже показывали пальцами, но я не возмущалась этими яркими проявлениями бескультурья, посчитав, что пальцами показывали не на меня, а на орка, как фигуру более заметную.

— Ну вот, — я гордо поправила бронированную юбчонку и строго посмотрела Джонни прямо в глаза. — Можешь же говорить нормально, когда захочешь! А про урюк в натуре это не ко мне, я сухофруктами не торгую.

— Урюк — это орчонок на орксийском, — пояснил, скривишись, Орчеро. — Что за глупая эльфийская привычка, чуть что — сразу за уши или волосы драть? В прошлую встречу чуть без скальпа не оставила...

Он осторожно потрогал пострадавшее ухо, грозно глянул на каких-то нубов, пялившихся в нашу сторону, отчего тех будто ветром сдуло, и продолжил, снова заулыбавшись, словно вытащил первый приз в лотерее.

— Понимаешь, есть у меня ученик, орчонок, ему только-только 200 ап стукнул. По нашим оркским обычаям, он не может качаться дальше и не получит права носить значок рекрута клана 'Оркс', пока не пройдёт обряд посвящения в настоящие орки, — урук-хай в натуре по-нашему.

— Так, а я тут при чём?

— Дык это, для обряда того, кхм-гм, эльфийка надобна, — развел руками Орчеро в каком-то извиняющемся жесте.

— Чего?! — я тут же представила, как меня в мрачном подземелье распинает на каменном алтаре, покрытом коркой старой, засохшей крови, целая банда орков. Самый маленький в банде — тощий орчонок на кривых ногах — начинает меня эээ... ритуалить, а остальные отбивают ритм, стуча бедренными костями сожранных за праздничной трапезой эльфов по пустым драконьим черепам. Трах-бах, трах-бах! И эхо перекатывается по всей пещере, гулкое и зловещее...

— Без эльфыры — никак, — цыкнул зубом Джонни.

— Ни-за-что! — выпалила я и, развернувшись на каблуках, рванулась было прочь. Но орк проворно цапнул меня за накидку сзади. Я потеряла равновесие, чуть не упала, и Орчеро осторожно поддержал меня за локоть.

— Да подожди ты, резкая какая! Дай объясню. Привык на оркише между своими грымзать, в словах на общепонятном теперь вот путаюсь. Обряд посвящения — это бой на арене с представителем расового врага, эльфом или эльфийкой. Понимаешь? Три схватки. Если орчонок выиграет хотя бы одну из трёх, — считается, что он стал взрослым мужчиной, настоящим воином урук-хай.

Я молча смотрела на лидера клана 'Оркс', а перед глазами всё еще стоял алтарь и грохот барабанов из драконьих черепов. Джонни истолковал мой столбняк по-своему.

— Денег дам, — произнес он совсем тихо. — В накладе не останешься. К тому же, получишь боевой опыт в ПвП с расовым врагом. Ну, согласна?

— Деньги? — у меня в голове что-то щёлкнуло, наваждение рассеялось. — Сколько? Какие условия? Что за арена? И почему орку достаточно выиграть хотя бы раз из трёх?

— Ох, это эльфийское любопытство, — тяжело вздохнул Орчеро. — И это я ещё за религию не упомянул...

— Зачем религия?

— Нужно, — орк создал группу и сделал приглашающий жест. — Прыгай! Сейчас в гостиницу, затем в банк — выгружаешь рюкзак и выворачиваешь карманы, на всякий случай. Потом идем в Храм, а по пути я тебе всё объясню. Как говорил великий орксийский пророк Хак РыжеПасть, ого-ведай — ого-ой-йой.

— Чего?!

— Многие знания умножают печали, — перевёл Орчеро. — Слушай, тебе нужно выучить орксийский! Это круче, чем спартанский: коротко и ясно, как укол кинжалом! Кстати, Лана, ты Гильдию Убийц и Фехтования уже всю прошла?

— Даже не начинала. Я топорами сражаюсь.

— Что?! — Джонни Орчеро даже остановился на миг, посмотрел на меня, как ботаник на ананасы, растущие на вербе, хмыкнул, цыкнул зубом. — Да ты мутантка! Настоящая бар-бар эльфыра, дикарка! Ладно, это не проблема, но пока мы побегаем религ тебе набьём — поднимешь пару-тройку обычных апов, вложишь их в Убийц, на арену возьмёшь нож в одну руку и хотя бы пару раз пырнёшь урюка подкрадом. Так нужно. Денег дам и на апы, и на то, что б потом переучилась, как захочешь.

— Да ну, к чему такие расходы, — удивилась я.

— Так нужно, — повторил орк. Мы забежали в гостиницу, затем в банк, и уже налегке я зашагала рядом с Джонни куда-то на юго-восток из Аркайяха.

— Кароч, зырь сюды, эльфыра, рамсы-хода, — начал было объяснять мне Орчеро, но вовремя заметил моё полное непонимание и спохватился. — Опять на оркише грымзаю... Смотри, говорю, какие дела. У нас клан — боевой, с религиозным уклоном, почитаем Луну. Есть, конечно, не только орки, а и маги, и дварфы-защитники, и даже эльфов пару штук числится в основном составе. Так сказать, разведовательно-диверсионное подразделение, шмыг-бах-орда по-орксийски. Отбор у нас строгий, в рекруты принимаем только достигших 200 уровня и достойно показавших себя в испытательном поединке. А уж потом старшие присматриваются, как молодой урук-хай дальше по жизни топает: напролом и с песней, как подобает орку, или с оглядкой, на полусогнутых, готовый присесть под первым попавшимся кустиком, прикинувшись мухомором, как трусливый эльфыр... Гм-хм, это наша орочья традиция такая, называть эльфов трусливыми и подлыми. Из-за вашей привычки зловредной нападать исподтишка и, вместо того, чтобы честно сшибаться грудь в грудь, принимая удары и включая ответку, прыгать вокруг и около, как комар-кровосос, сводящий с ума не столько своими укусами, сколько противным жужжанием. Хотя, укусы тоже того, не приятно. Вот. Положа лапу на череп убитого врага, скажу тебе, эльфыра Лана, всю правду, как она есть: хреновые у орка шансы против равного по уровню, опыту и качеству оружия эльфа. А если это ещё и эльфийка, — тогда хоть сам себе пузорез делай, то бишь харакири, чтоб не сдохнуть позорно и унизительно. Ваша сестра эльфыра — существо коварное, соблазнительное и хитрое. Сколько уж раз было, что отведёт эльфыра глаза честному посону урук-хаю, моргнёт ему, улыбнется, попкой вильнёт тощей, — и всё, пропал орк! Станет, пасть раззявив, слюнями истекая и про оружие своё забыв, а эльфыра тут ему и тыц пырялом, то есть ножом, в печёнку или под лопатку... Поэтому испокон веков повелось у нашего народа, что орка испытывают эльфийкой.

— А эльфиек кем испытывают? — заинтересовалась я.

— Магами холода, — буркнул Джонни.

— Кагр как раз маг холода! — подумала я с замирающим сердцем, а вслух спросила:

— А магов?

— Золотом и религом. Если готов родную маму в ПвП слить ради экспы по религу или в зоне Хаоса 'случайно' накрыть друга массовым ударом на смерть, а после труп оказывается облутанным до последней монетки, — значит, истинный маг. Жадные они...

Орчеро на миг остановился, задумчиво вздохнув, устремив взгляд куда-то вдаль.

— Вон моя Анальгиночка ненаглядная, жёнушка верная, — продолжил он в пол голоса. — Как магичкой была, так жизнь в ад могла превратить одним словом, одним взглядом... То дай ей платины в магазин артефактной алхимии сходить на распродажу с подружками, то колечко купи на ману зачарованное, то телепорты предоставь, потому как ножки бить из Рубинового Форта в Аркайях ей влом... А сколько всяких ей нарядов боевых я подарил! Эх! Ничего для милой бой-бабы не жалел. Но на осаду или в набег её ещё фиг вытянешь: то голова болит, то марафет по три часа наводит, мол, стыдно не накрашенной показаться. Будто мобам не всё равно, у неё помада под сумочку подобрана или нет?

Орчеро глянул на меня так, словно искал поддержки. Но я проявила женскую солидарность.

— Это не такой пустяковый вопрос, как может показаться непосвященным в наш женский фэн-шуй, — отрезала я. — И не спорь! Чувство внутренней гармонии собственного совершенства — наше главное оружие, и тут любая мелочь может всё испортить.

— Гы! Женский фэн-шуй? А я всегда думал, что это всё — от истерии, фирменной болезни магов, — ухмыльнулся Джонни. — И знаешь, что? Таки истерия виновата! Недавно Анальгиночка на Огнеречке нарвалась на мага, он её по религу заатачил и убил. И так моя лунная девушка расстроилась, что в сердцах решилась на смену расы и специализации, — стала орочкой. Ммм, какая она красотка теперь! Само собой, от истерии пришлось отказаться в пользу ликантропии. И — как шаман пошептал: закончились все капризы и сверхпотребности! Даже одёжки свои артовые мне отдала, за ненадобностью. Тряпка сверху, тряпка снизу, топор да копье в руки, — вот и весь наряд. В бой первая не идёт — летит! Ну, вот мы и пришли, эльфыра.

Он так меня заболтал россказнями о перипетиях своей семейной жизни, что я совершенно проворонила тот момент, когда закончилась Деревня Святош и мы оказались под сводами огромного храма, сложенного из белоснежного мрамора, игравшего золотыми отблесками в лучах полуденного солнца. 'В Мире должен быть Порядок!' — гласила золотая надпись над входом. Мы прошли внутрь. Просторный зал с подпирающими высокий потолок резными колоннами по площади, наверное, лишь самую малость уступал любому из двух городов, которые я успела посетить в этом мире. В стенах через равные промежутки были проделаны окна на всю высоту здания, сквозь украшенные витражами стёкла на пол Храма ложились широкие полосы света, между которыми оставались узкие линии слабо освещенного пространства. В противоположном от входа конце здания на возвышении виднелась глыба обработанного горного хрусталя, сверкающая гранями, словно исполинской величины драгоценный камень. Это, видимо, был алтарь.

Повсюду с важным видом расхаживали степенные Жрецы 208 уровня, в белых головных уборах и с золотыми цепями на шеях. Толщине и цепочек, и шей могли бы позавидовать самые крутые 'новые русские'. Руки Жрецы держали сложенными на уровне талии так, что внешние стороны кистей опирались на авторитетные животы, а в раскрытых ладонях покоились блюдца из белого фарфора, на который покоились пиалы. В пиалах был налит какой-то горячий напиток, потому что над ними струились облачка пара, вместе с которыми по помещению разносился приятный запах жасмина, бергамота и ещё чего-то ароматного и слегка дурманящего. Время от времени тот или иной Жрец пригубливал пиалу, удовлетворённо чмокал губами и благоговейно закатывал очи горе. Наверное, они исполняли некий загадочный ритуал. При этом им приходилось постоянно огибать то, что я сначала приняла за кучки тряпья, в шахматном порядке разбросанные там и тут по всему залу в более тёмных зонах. Хотела даже сказать Орчеро что-то насчёт странной захламленности столь величественного сооружения, когда одна такая кучка зашевелилась, сначала удлинившись, а затем снова уменьшившись, будто сложилась пополам. Послышался отчётливый стук, словно что-то деревянное ударилось о камень плит пола.

— Прости мя, грешного, дерзнувшего по глупости своей нарушить ход положенный вещей,— донесся шёпот речитатива. — Мне имя — грешник, мне прощенья нет, смиренно тяжкий я несу обет...

— Это Кающиеся Грешники, 50-й уровень, — пояснил Джонни. — За ними мы сюда и пришли. Вернее, за их сердцами. Тебе необходимо убивать их, пока не получишь, скажем, три сердца. Для начала этого будет достаточно. Атачь, эльфыра!

Он подтолкнул меня вперёд. Сделав пару шагов по инерции, я оказалась рядом с одним из Грешников, как раз склонившимся в земном поклоне. Хрясь! Голова в сером капюшоне хламиды отлетела прочь. Тело беззвучно рухнуло на пол. Миг, — и от него остался лишь обычный топор Варваров на 50-й ап, кусочек Ржавчины и 32 золотые монетки.

— Грешили-грешили, а денег нет, — презрительно оценила я выпавший лут. — И бессердечный какой-то попался грешник. А следующий?

Мелкие мобы умирали один за другим, лишь иногда успевая сделать попытку оказать мне сопротивление. Вскоре я получила желанный трофей — лилово-багровое сердце мерно пульсировало на моей ладони, ни капли не кровоточа. Сбоку на нём поблёскивала крохотная эмблема Порядка.

'Сердце Кающегося, — информировала Система. — Персональное'.

— Ещё два! — напомнил Джонни. — Потом пригодятся.

Он не вмешивался в резню, а стоял у выхода из Храма в несколько напряженной позе, к чему-то прислушиваясь и постоянно выглядывая наружу. Может, истребление Грешников — нарушение порядков Храма, и кто-то может вмешаться, чтобы наказать меня? Жрецы на массовое убийство не обращали ровным счётом никакого внимания. Я даже зарубила парочку, чтобы не путались под ногами, не получив, впрочем, особо ценных трофеев. Так, по паре сотен золотых с носа. Но когда я выбила второе сердце Грешника, Жрецы вокруг вдруг склонились в поклоне, хором повторяя: 'Приветствуем, о Владыка Порядка!'. Я проследила за направлением поклонов: откуда-то со стороны хрустального алтаря появилась высокая фигура в сверкающем золотым шитьём одеянии. Всем своим обликом этот обитатель Храма напоминал ожившего египетского фараона Тутанхамона, только в руках он держал не жезл в виде золотой кобры, а золотой цветок лотоса, украшенный крупным голубым опалом.

— Уник! 209-го уровня! — радостно закричала я, обернувшись к Джонни. — У него может быть свиток рецепта на 'тяжёлые' точила. Можно, я его грохну?