Героический режим. Не для героев

Было жарко, несмотря на то, что час назад я настежь раскрыл дверь. Левой рукой я утирал пот, а правой гладил влажные Катины волосы. Друидка рыдала, уткнувшись мне в плечо. Женя, засев в углу, истерично хихикала. Наш командор хлестал уже второй бурдюк с брагой, отрываясь от него только для того, чтобы выдать порцию отборного мата. Шустрика как всегда не было видно, но я не думал, что с ним всё нормально.

Единственный, кто чувствовал себя нормально, был я. И это только добавляло пищи для размышлений. От этих чёртовых размышлений у меня уже болела голова.

Ясно, что ничего не ясно. Прямо как в тот момент, когда я попал в игру. Теперь игра исчезла. И где же мы оказались? Ну, не на Земле. Вряд ли там бы расхаживали ведьмы. Вряд ли они бы слушали меня.

Вряд ли в моей голове поселился бы настойчивый зов. Я ничего не слышал, а если бы и слышал, то не различил бы слов. Я ощущал желание некой сущности... или это был приказ? Чёрт его знает. Кто-то хотел, чтобы я прошёл через болото. И я твёрдо знал, что пойду туда, даже если меня бросит пати. Мне просто нужно было туда попасть. Эту необходимость можно сравнить с желанием тонущего человека вздохнуть. Я бросил бы всех, чтобы добраться до зовущего.

Впрочем, бросать никого не надо. Мы пытались вернуться, но дорога за первым же островом обрывалась непроходимыми топями. Я сказал, что мы попробуем ещё раз, утром, но знал, что дороги назад нет.

Что-то слишком много я знал, при этом ни хрена не понимая.

Катя заснула. Следом за ней и остальные, так, будто их кто-то выключил. Я же спать не хотел. Чем ближе была полночь, тем больший подъём сил я чувствовал. Моё тело буквально переполняла энергия. Поэтому, осторожно расположив друидку на лежаке, я вышел. Как был, в штанах и рубахе. На улице будто бы наступило лето, жаркое и влажное.

Сначала я почувствовал Шустрика, он сидел, забившись за дверь. И он тоже не спал.

— Почему не зайдёшь? — сиплым голосом спросил я.

— Так не холодно же.

— Все спят...

— А я не хочу.

Я сглотнул тягучую слюну. Мне было жизненно необходимо, чтобы убийца... хотя какой он теперь убийца... Шустрик ушёл. Но... Кажется, он тоже чувствовал себя вполне нормально. Нормально, но не очень комфортно.

— Здесь ходят ведьмы, — подал голос Шустрик. Он даже не пытался выбраться из-за двери, а я не собирался садиться к нему.

— Сюда они не зайдут.

— Потому что ты им приказал, да?

— Да.

— Но почему они тебя послушали?

— Я... не знаю.

— А я знаю. Ты такой же, как они.

Я почувствовал злость. Она была настолько всеобъемлюща, что не заговори Шустрик через секунду, я бы его убил.

— У них схожая с тобой сила. Но ты же не собираешься шить себе тело из детей?

Я принуждённо засмеялся. Злоба ушла, оставив после себя нарастающую головную боль.

— Не собираюсь, — буквально прохрипел я.

— Это хорошо, что ты так говоришь, — серьёзным тоном произнёс убийца. — Знаешь, вроде как суть одна, но мотивы и поступки совершенно разные. — Он нам миг замолчал. — Извини, бред несу.

— Нет, — с трудом выдавил я. — Ты прав.

— Ты что-то знаешь об этом? О том, что происходит?

— Нет, не знаю.

Говорить становилось всё труднее. Головная боль усилилась настолько, что казалось, будто у меня вот-вот лопнут ушные перепонки, а глаз вытечет. Но, как ни странно, это сочеталось с просто чудовищным подъёмом сил. Я готов был голыми руками крушить скалы.

Небо на юге едва видно озарилось разноцветным свечением. Краски играли, переливаясь, меняясь, больше всего зрелище напоминало северное сияние, но куда более сложное, чем на то, что я видел на записях. Или, быть может, это была галлюцинация. Нет... оно вполне реально. И в этот момент я понял, куда нам завтра идти.

Я стоял и пристально следил за небом. И без того едва заметное свечение гасло, уступая место чему-то другому. Чему, я пока не понимал, но должен был... На миг я осознал, что головная боль прошла.

А потом тихо всхлипнул Шустрик. Его голос вернул меня к жизни. Убийца страдал, физически или морально, не знаю, но я должен был помочь...

Это был чёрный цвет, где-то на фоне подсвечиваемый багрянцем. Он заменил всю гамму цветов, что пару минут назад плясали на ночном небе.

Я остановился, впиваясь взглядом в мельтешение лепестков тьмы. О, чёрт возьми, это была истинная темнота, чёрная даже на фоне ночного неба. При этом сквозь неё я видел звёзды, так, будто ничего и не было.

— Ты видишь? — спросил я.

— Да-а...

Полный боли голос товарища не заставил меня даже посмотреть в его сторону, не говоря уже о том, чтобы помочь. Наверное, нечто подобное ощущают загипнотизированные.

А после, спустя пару минут, всё кончилось, тьма на небе исчезла. Но не насовсем. Она будто спряталась на земле.

С облегчением выдохнул Шустрик. Я слабо понимал даже то, что нахожусь здесь не один. Меня с непреодолимой силой клонило в сон. Пошатываясь, я вернулся в землянку и рухнул на лежак рядом с Катей.

Не знаю, спал ли я. Спал ли в обычном понимании этого слова. Возможно, мне снились сны. Или, быть может, я действительно участвовал в том, что происходило.

Кровавые бойни сменяли одна другую, и я то участвовал в них, то управлял войсками откуда-то из штаба. Это продолжалось долго, годы, десятилетия.

Но... после я понял, что крушащий всех двуручником воин это не я, кто-то другой. Я же сидел на кресле, поставив на колени горячий ноутбук и играл. Фигурка ассасина бесновалась на экране. Быть может, я был этой фигуркой?

Нет, точно не я. Слишком большой уровень, слишком много способностей, вокруг незнакомые мне герои... Знакомые. Я играю с ними уже долго. Но в лицо я не знал никого, даже по имени — настоящему имени, а не игровому нику — двух или трёх.

На миг меня охватили мысли о том, что всё нормально, что я ещё... Они ушли, даже не успев оформиться.

Рядом села она. Она редко отрывалась от своего ноутбука. Я, впрочем, тоже, но это устраивало нас обоих. Как мы познакомились? Даже не помню, да это и не важно.

— Пора спать, — шепчет она. — Почти три дня.

Да, мы спим днём, по три-четыре часа. Когда это удаётся. Нет, я сплю чаще, а она реже.

Чёрт, кто она? Я, кажется, даже имени её не знаю. Но мы уже пару недель живём вместе. Откуда-то приносят еду, даже порядок наводить приходят, что достаточно логично — нам-то некогда. Впрочем, у меня на подобное денег нет, а она... да что я о ней знаю?

Её губы касаются моего уха. Да, точно, она предложила мне переспать, когда я в последний раз выходил за едой, а на утро осталась.

Я не знаю, как её зовут. Я её почти не вижу, хотя мы постоянно находимся в одной комнате и спим в одной кровати. Но я счастлив.

Мои руки скользят по её телу, я вхожу в неё. Она часто дышит мне на ухо. Дышит? Нет, шепчет.

— А вот тебе здесь не место.

Я проснулся. Или, скорее, очнулся. А, может быть, один мой бред сменился другим.

Было чертовски холодно. У печи копошился Шустрик. На него больно было смотреть — щёки ввалились, под глазами набрякли мешки.

— Ты бредил, — сказал он. — Говорил, что тебя обманули.

— Обманули? — прохрипел я.

— Ноутбук греется.

— А...

— Дом снился? — как-то обречённо спросил убийца.

Я передёрнул плечами.

— Да, наверное.

— А мне ни разу не снился. Ни разу.

— Мне до этого времени тоже.

— Разбудим остальных? Нужно возвращаться.

Я чуть не ляпнул, что назад дороги нет, а мне нужно попасть туда, где вчера танцевала тьма.

— Да, — устало сказал я. — Давай.

Но сам даже не двинулся с места.

Зато поднялся Шустрик. Он подошёл ко мне и тихо сказал:

— Знаешь, мне кажется, что все мы останемся здесь. Если не найдём выхода.

— Все, — кивнул я.

— Но не ты.

Я ещё раз кивнул. Он откуда-то знал это, смысл спорить?

Дорогу назад, в горы, мы, конечно же, не нашли.

Мы с трудом брели через подмерзающее болото. Ночная жара всё ещё давала о себе знать — самые глубокие места трясины исходили паром, по кочкам прыгали ополоумевшие лягушки. Впрочем, чем дальше, тем меньше становились лягушек, а ещё через пару часов природа будто вовсе позабыла о ночном потеплении, задул ветер, пошёл снег.

Но даже снег не мешал нам идти. Мы двигали по прямой, как стрела, тропе. Трясина будто расступалась перед нами, лишь изредка грязь захлёстывала щиколотки. Когда всё окончательно промёрзло, стало казаться, что мы идёт по столу.

— Это ненормально, — пробубнил Шустрик на обеденном привале.

— Что — это?

— Всё так быстро замёрзло. Да мы едва подмёрзшую грязь должны месить всю дорогу.

— А жара посреди зимы — нормально? — усмехнулся я.

Шустрик пожал плечами.

Он по-прежнему единственный из всей компании вёл себя адекватно. Остальные больше напоминали... зомби. Или роботов. Не нашли дорогу назад? О-кай, пошли через болото. Идём, идём, идём... Переставляем ноги, не отстаём. Есть пора? О-кай, давайте поедим. И всё это в гробовой тишине. Они молчали даже если обратиться к ним.

Я беспокоился о них. Но куда больше меня беспокоил зов, становящийся всё настойчивей. Вопросов было множество, но так как я вообще ни хрена не понимал, то решил выбрать простейший план. Встречаю зовущего, а потом вытаскиваю ребят из болота. А там видно будет.

После привала я скомандовал идти быстрее. В ответ, как всегда, безропотное послушание. Три безмолвные овцы и одна блеющая идут на бойню. Кто же, интересно, я? Пастух? Волк? Или такая же овечка?

Ответ пришёл довольно быстро. Мы перебирались через небольшой островок, заросший кривыми берёзками, когда передо мной возникли две фигуры. Не узнать их было невозможно.

— Стойте, — бесцветным голосом сказала одна из ведьм, видимо, старшая. Язв и гнойников на её коже, по крайней мере, было куда больше, чем у второй.

Моя пати остановилась точно так же, как если бы приказ отдал я. Действительно, чёрт возьми, стадо овец.

— Чего надо? — прорычал я, беря в руки арбалеты.

— Им здесь не место, господин, — как-то даже испуганно проговорила ведьма помоложе. — Разве вы не знаете? Дальше дорога только для вас одного.

— И что мне, здесь их бросить?

Старая ведьма коротко кивнула, и её товарка поманила ребят.

— Стоять! — рявкнул я. — Куда вы их поведёте?

Тот же бесцветный голос в ответ:

— В игру, конечно же. Здесь пустышкам не место.

Чёрт возьми. Голова и так раскалывается от того, что здесь происходит, но никто и не думает пояснять происходящее, наоборот вопросов только прибавляется.

— А я? Что со мной? — обречённо выдохнул я.

— Вы, господин, идёте дальше. К Сердцу.

— К...

Я заикнулся. К Сердцу. Сердцу Тьмы? Так вот где я оказался?

Остаётся стоять и скрипеть зубами.

— Хорошо, — прорычал я. — Но за этих головой отвечаете.

— Если они захотят умереть, я ничего сделать не смогу, — проговорила молодая. — Вы должны понимать это, господин.

Я раскрыл рот, но тут же закрыл его. Да, наверное, я должен это понимать. Судя по всему, я должен понимать всё, что здесь происходит. Отлично.

— Уведи их, — приказал я. — А ты, — я повернулся к старой, — веди меня к Сердцу Тьмы.

Два молчаливых поклона. Что ж, угадал.

Идти было недалеко. Ещё один переход между островками, и я сижу на лысой каменистой поверхности десяти шагов в диаметре. "Даже никакого босса валить не пришлось", — нервно хихикнул я. Но... я же уже не игре.

Посреди островка торчал камень высотой в метр и вполовину меньший по толщине. Сердце он не напоминал совершенно, но... что, блин, ещё может подойти? От валуна пахло гнилью. Да и цвет у него был... Черно-багровый, будто... какое-то гнилое сердце.

Но ничего не происходило. Пока. Придётся ждать вечера.

А ждать было довольно долго. Я порядком замёрз и разозлился, ожидая заката.

Но и после заката ничего не изменилось!

Я уже наворачивал сотый, не меньше, круг по островку, когда заметил странное шевеление в болоте. Я долго вглядывался в трясину, но ничего не заметил — темнота была, хоть глаз коли. Подняв голову, я так же ничего не увидел. Это привело меня в ещё большее бешенство.

Что-то осторожно притронулось к моей ноге, и я, не глядя, пнул это. Нога вошла во что-то мягкое, напоминающее желе. Опустив глаза, я увидел...

Сглотнув комок в горле, я отступил к камню. Дунул порыв ветра, и я почуял тяжёлый гнилостный смрад, поднимающийся от болота. Ветер был тёплым. Болото оттаяло, зашевелилось. Теперь, несмотря на тьму, я чётко видел, что там происходит. И от этого становилось ещё хуже.

Слизни. Мягкие, как студень, желтоватого цвета гнили. Размером они не уступали человеку, и очень походили на человека по форме, являясь при этом отвратительной пародией на всё человеческое. Короткие ручки и ножки, пустые лица, на которых видны только рты, разинутые то ли в агонии, то ли в безумном смехе. И этих слизней в болоте были тысячи, десятки тысяч.

Вода в болота уже начинала закипать. Над моей головой плавало облако непроглядной темноты, начался дождь из пепла.

Я стоял у Сердца Тьмы, опустив руки. Мне крышка. Как хорошо, что ведьмы хотя бы вывели ребят. Но можно ли верить им? Я оказался в ловушке. Слизни не выглядят опасными, но... если они бросятся прямо на остров, то меня просто раздавит.

А слизни тем временем подбирались к острову всё ближе. Теперь они клали на камни острова не только руки, но и старались забраться на него целиком. Впрочем, пока им что-то мешало, но вряд ли это будет продолжаться долго. От болота уже валил пар, поднимающийся до самого облака тьмы над моей головой. Пепельный дождь усиливался. От стоящего над болотом смрада у меня кружилась голова. Никакого подъёма сил, как вчера, вонь и жара наоборот высасывали из меня последние крохи энергии.

Всё это не могло продолжаться вечно.

Валящего мне на голову пепла в какой-то момент стало слишком много, жара стала просто непереносимой, и в этот момент первый слизень пополз ко мне по камню. А следом ещё один, и ещё...

Я всадил в студенистую тушу стрелы, но та ползла дальше, не обращая на них внимания. Кинжал увяз в теле твари и... сломался. Я ударил тварь кулаком, по привычке вызывая Ослепление...

И слизень лопнул, развалившись на камнях вонючей подрагивающей массой. Но это был только один из них... А меня уже должны были просто завалить массой.

Я огляделся. Да, слизни сотнями валили на остров, но меня они старались огибать. Да нет, не старались, они целенаправленно избегали встречи со мной. Но куда они девались?

Ответ простой. Их принимало в себя Сердце Тьмы. Слизень прижимался всем телом к поверхности камня и исчезал. В гудящей голове пронеслись слова Гаи про вены, по которым течёт зло. Их кто-то собирает в кучу, и поэтому люди начинают вести себя безумно.

Что же тогда делает Сердце Тьмы? Оно забирает зло, Тьму. Всё плохое, что уже случилось, и что может произойти.

Пошатнувшись, я сделал два шага и упал на поверхность камня. Теперь я видел. Кто-то заключён там. Кто-то древний и очень могущественный, но заключившее его сюда существо ещё сильнее. И именно живущее в камне или, вернее, под островом нечто являет собой сущность Сердца Тьмы. Без него ничего бы не вышло.

Но кто это?

Ха, ответ прост. Гасп. Бывший бог. Не зря здесь столько его слуг, ведьм. Значит, его сюда заключил Корд. Создал Сердце Тьмы, выпивающее всё зло из этого мира. Вот в чём секрет. Но Корд исчез, а теперь кто-то баламутит воду. Да так, что Сердцу уже не хватает того зла, что к нему приходит. Гасп, натворивший кучу дерьма, теперь поглощает весь негатив, скопившийся в этом мире.

Как всё просто... и сложно одновременно.

Кто такой я? Что я здесь делаю? Почему мои друзья стали какими-то "пустышками"?

Чего же от меня хотят? Чтобы я освободил Гаспа? Но я не смогу. Да и не буду этого делать. Если уничтожить Сердце, то конец этому миру придёт куда быстрее, чем от какого-то психопата, решившего забрать у Сердца зло. Кстати, ещё один вопрос — на кой хрен ему это надо?

Шевеление за моей спиной кончилось. Я оторвался от камня. Да, слизни уползли. Их было мало, слишком мало, чтобы Сердце функционировало нормально.

Но что я могу сделать? Мне это просто хотели показать? Ну уж нет. Но что тогда?

Я вернулся к убитому мной слизню. Он совсем расплылся, но я умудрился собрать его в один комок и отнести к камню. Капля в море? Возможно. Но по капле море полнится. Даже этот комок слизи продлит агонию Сердца, а за это время, быть может, что-то и произойдёт.

Я разложил студенистую массу на поверхности камня. Она задрожала активней и понемногу начала впитываться в камень...

Часть её сгустилась, намертво захватив мою руку. А после... я впитал его в себя.

"Приветствую, человек, — раздался голос в моей голове. Знакомый голос. — Наконец-то я с тобой".

— Привет, — сказал я. — Кто ты?

"Комок".

— Что?

"Ты собрал меня в комок. Значит, я Комок".

— А я Алексей. Приятно познакомится. Значит, ты Комок Тьмы?

"Да".

— Ну что ж, Комок, что будем делать дальше?

"Выйдем из болота. Мне нужно спасать Мать, и ты мне поможешь в этом".

— Отлично. Но я не знаю, куда идти.

"Я знаю".

Мы вышли из болота под утро. По дороге я миновал какой-то барьер. Всё то же неприятное ощущение в животе, та же боль. А потом я увидел панель, на которой болталось непрочитанное сообщение.

"Ты справился! Теперь с тобой Комок! Получи следующий уровень в качестве награды, и... до встречи!".

Подписи нет, но я знал, что эта та девушка. Чёрт возьми, вопросов меньше не становилось, а Комок и сам ни черта не знал про игру.

Через пять минут меня встретил Вася.

— Привет, — сказал я, осторожно улыбаясь.

— Привет, — его голос был глух, в глазах стояли слёзы. — Надеюсь, ты не будешь на меня кидаться?

— С чего бы это?

— А с того... — Вася замолчал и махнул мне, подзывая.

На снегу лежал Шустрик. Я узнал его по одежде — от лица у него мало что осталось.

— Он просил убить его, — прошептала Катя. — Умолял. — Она всхлипнула.

— Хотел остаться в болоте, — глухо продолжил Вася. — Его та ведьма едва вывела. Мы-то вообще мало что понимали... А когда мы добрались досюда... Я... он правда пытался меня убить. И убил бы если бы не Женя. А я...

— Он хотел остаться там, — сухо сказал я. — Сюда он не хотел. Это его выбор.

— Да какой...

— Выбор есть у всех, — усмехнулся я. — Даже здесь.

Вася кивнул. Он с трудом сдерживал слёзы, но согнулся над Шустриком. Надо было собрать с трупа вещи.