Волей Повелителя Перемен

Гильдии вообще частенько выдавали игрокам разные квесты... в том числе — и направленные друг против друга. Скажем, торговцы могли предложить награду за истребление некоей банды, грабящей караваны, а воры — попросить защитить "добрых людей" от "обнаглевших по беспределу торговцев", и так далее. Так что принимать заказы следовало с разбором... Но и репутация перед гильдиями, которую довольно сложно было поднять иным путем — временами того стоит. Скажем, торговцы могут предложить лучшие цены на товары и ресурсы, или предложить нанять одного из своих караванщиков, воры — предлагали услуги лучших шпионов, а наемники — отряды, состоящие из бойцов рангом повыше, да к тому же, не склонным кидать нанимателя при обнаружении малейшей зацепки в договоре.

— Как не быть? — вздохнул Роджер. — До Пылающей ночи этот домен был одним из основных поставщиков серебра в обозримой округе. Но после — добыча остановилась. Серебро заказчиками приходится везти из самых Самоцветных гор. А тамошние гномы ломят цену... — торговец тяжело вздохнул, а система немедленно известила о квесте:

"Получено задание: "Восстановить добычу". Остановка серебряных рудников домена приносит убытки Гильдии Торговцев. Восстановите добычу, и три недели они будут покупать у вас серебро по повышенной цене.

Награда: опыт, повышение цены на серебро, деньги, репутация в глазах гильдии Торговцев, в зависимости от объемов добычи.

Штраф за провал/отказ: снижение репутации в глазах Гильдии Торговцев".

Особенно меня заинтересовал намек на то, что в домене можно добывать более одной меры серебра в день. А значит — есть более, чем одна шахта. Любопытно. Очень любопытно.

Хм... И о квесте. Разумеется, я его принимаю!

С получением задания — настало и время отправляться его выполнять. Так как в городе меня уже, в общем-то, ничего не держало, я скомандовал выступление.

Смотрящий, выступающий головным дозором, уже пробежался по дороге, ведущей к серебряному руднику, и убедился, что ничего страшнее мелких степных волков нас на дороге не ожидает. Так что я во главе летучего отряда выдвинулся вперед, чтобы осмотреть место будущего боя.

И вот по дороге-то я и убедился, что одинокого Смотрящего, проскочившего по выбранному маршруту — совершенно недостаточно. Наглядно показала мне это колонна беженцев, прикрываемая несколькими латниками и парой ополченцев с луками, встретившаяся мне примерно на середине дороги к руднику.

— Кто вы, люди? Откуда и куда идете? — спросил я, опустив ездового крикуна поближе к бредущим по дороге.

— Нелюдь! — латник, возглавлявший колонну, схватился за рукоять меча, но вытащить его так и не решился, поскольку вокруг меня парили шесть сфено, и боец ясно представлял себе исход противостояния.

Я задумался. Дожили. Человека во мне уже не признают. С чего бы?

Впрочем, осознал я свой косяк очень быстро. Достаточно было посмотреть на горящий до сих пор значок "Зрения Хаоса". Как я уже не раз убеждался, в таком режиме я становлюсь чем-то похож на Свободного из известной серии книг: "глаза — синева в синеве и нет белизны". Так эта синева еще и светится.

Разумеется, спешно сбрасывать баф я не стал. Поздно. Осталось вытащить всю пользу из сложившейся ситуации, раз уж исправить ее не представляется возможным. И я процитировал стих, запомнившийся мне из давненько прочитанной книги:

Скажешь: "нечисть" — ты мой враг

Жизнь твою забрать — пустяк

Скажешь : "фейри" — промолчу

Ну, а после — подшучу.

Скажешь: "мой сосед чудной"

Уживусь вполне с тобой.

Раз уж человеком меня не посчитали — стоит выбрать себе образ, которого в дальнейшем и придерживаться. И образ Владыки фейри, в броне из собственной силы и плаще из пролитой крови — представляется мне достаточно зловещим, чтобы не вызывать желания проверить мою руку на твердость, но и не настолько пугающим, чтобы восстать "потому что хуже уже не будет". Конечно, "... люди меньше остерегаются обидеть того, кто внушает им любовь, нежели того, кто внушает им страх, ибо любовь поддерживается благодарностью, которой люди, будучи дурны, могут пренебречь ради своей выгоды, тогда как страх поддерживается угрозой наказания, которой пренебречь невозможно"5. Однако, ненависть — сильнее страха. "Со штыками можно делать многое, но на них нельзя сидеть"6. Так что в любом случае между любовью подданных и их страхом приходится искать некий оптимальный баланс.

Так что вместо того, чтобы предпринять заведомо обреченную на провал попытку притвориться человеком, Я бросил латнику:

— Увлекся я что-то!

И, вместо того, чтобы сбросить Зрение Хаоса, активировал Нематериальность и призвал малое проявление Всетворящего в форме алого плаща поверх "Плаща Служителя", отнюдь не впечатляющего своим внешним видом. Разумеется, новый плащ не нес в себе никаких полюсов, и не перебивал того, что давал мне плащ Служителя. Но вот вид плаща из алой, тягучей, постоянно расплывающейся, но остающейся скованной в постоянной форме жидкости, светящейся от преизбытка Хаоса, впечатлил тех, с кем я общался.

— Вы принесете присягу властителю этого домена, — скомандовал я... И беженцы, не исключая охранявших их воинов — немедленно подчинились. Системные сообщения донесли до меня информацию о том, что сработали достижения "Сбивающий с пути", "Говорящий с богами", "Слово и дело". В общем, результирующее значение "Дипломатии" оказалось существенно выше, чем то, чем мог похвастаться простой латник, играющий роль командира отряда. Так что три мстителя, два еретика и три десятка отступников добавились к вооруженным силам моего домена. Правда, отступники относились к "вооруженным силам весьма и весьма условно: действительно вооружена была, дай Великий Мутатор, треть из них. Остальные... Женщины, старики, дети... Да и боевой дух был в минусах. Правда, моя репутация в глазах этих людей оказалась вполне себе "Нейтральной".

— Так откуда вы идете, и кто напал на вас? — по новой задал я вопрос, и теперь не ответить мне уже не могли.

Из рассказа латника, назвавшегося Витеком, следовало, что это — остатки жителей села Рыбачьего, расположенного ниже по течению Великой, недалеко от Завесы. Жили они мирно, в основном — за счет занятий рыболовством. Но, поскольку поселением были все-таки пограничным, и время от времени подвергались нападениям разбойников из Дикого поля, кочевников Заречья, а то и каких-нибудь тварей, там стоял гарнизон воинов хозяина домена, лорда-мага Арениуса. Но основной его задачей было не столько "отразить находников", сколько "продержаться до прихода помощи", то и численность гарнизона была... невелика. Так что, когда на Рыбачью обрушилась очередная банда кочевников, аколит Энтони, совмещавший духовное окормление села и дозорных, приказал людям хватить вещи и бежать к Ветровску, поручив Витеку и его людям охранять беженцев, а сам, во главе остальных, кинулся в бой, чтобы прикрыть отступавших. Хороший человек, этот аколит Энтони. Будем надеяться, что застану его еще живым.

По моему приказу Мирина, опустив своего крикуна поближе к беженцам, бросила на них "Воодушевление", приподняв боевой дух отступников, не столько ради того, чтобы они приняли участие в предстоящей стычке, сколько для избежания паники. После чего караван получил приказ следовать дальше, через Ветровск, к бывшему замку лорда-мага Арениуса, а ныне — замку Азир, "гнезду ереси, амбиций и колдовства". Произнося эти слова, Мирина улыбнулась, и повела плечами, отчего Восьмиконечная звезда на ее мантии стала особенно заметна.

Ариса же призвала Смотрящего и отправила его на юг, с целью обнаружить тех, кто напал на Рыбачье и оценить их силы и местоположение. Следовало готовиться к бою.

Впрочем, обнаруженные силы меня как-то не впечатлили. Нет, деревенский гарнизон, скорее являвшийся дозорным постом, три десятка легких конников, подпертые четырьмя нукерами и одной амазонкой — могли довольно-таки легко, учитывая подавляющее преимущество в стрельбе и подвижности. Но вот против моего отряда все это как-то не смотрелось. Впрочем, я склонен предположить, что это не армия вторжения, а скорее — разведывательная партия, засланная на наш берег с целью присмотреться, где здесь что плохо лежит. Так что желательно — не упустить никого из них... ну и захватить пленных, с которым Ставр захочет пообщаться поближе. Так что я, пользуясь невидимостью Смотрящего и набором командных заклинаний, внимательно присматривался к построению врагов, стараясь определить командира этого отряда, поскольку именно он наверняка знает больше остальных. Но пока что это у меня не очень получалось. Нукеры перебрасывались скабрезными шутками между собой, время от времени подкалывая амазонку. Явно выраженного лидера среди них просто не было.

Мое внимание привлек тот факт, что именно у амазонки через седло была перекинута пленница, демонстрирующая небесам свои подтянутые ягодицы. Еще три девчонки были связаны на манер живого ожерелья, и тащились в задней части отряда. Одежда пленниц, а точнее — ее полное отсутствие, намекала, что беженцев не догнали не по причине беспримерной доблести оставшихся с аколитом, а скорее — из-за нерасторопности этих вот конкретных девок, занятость которыми и притормозила поимщиков.

Еще одним интересным объектом мне показалась лошадь в середине вражеского отряда. Сначала мне показалось, что это — вьючная лошадь. Но потом я разобрал, что поперек ее спины привязано тело в цветастом, расшитом звездами и колдовскими символами халате, с ходу напомнившем мне описание одежды одного широко известного в моем мире волшебника. Если у этого есть еще и длинная белая борода — сходство будет полным. Но пока что об этом ничего сказать нельзя.

Может быть, поэтому в отряде и нет ярко выраженного лидера, что командир поймал случайную стрелу, и теперь едет в таком вот унизительном положении к месту своего упокоения?

В целом, что бы я не думал о кочевниках, амазонках и их пленницах, ситуация не представлялась мне особенно сложной. Но и подставлять еретиков, мстителей и пеших культистов под стрелы этой гоп-компании не как-то не хотелось. Впрочем, трата маны на призыв — тоже не кажется мне оправданной. Так что на кочевую банду мы обрушились как гнев небесный, сверху.

Тридцать шесть Стрел Хаоса (Иста взяла пример с Иримэ и стояла сейчас за правым плечо Пьена) хотя и не убили ни одного кочевника, но здоровье большинства из тех, в кого они попали, разом оказалось в желтой зоне, сигнализируя, что еще одна-две Стрелы — и дело будет сделано.

Феечки, выпустив заклинания, спрятались за крикунами, а те — набрали высоту. Так что из ответного залпа до нас долетели лишь несколько стрел, да и те безвредно скользнули по броне.

Следующий залп обрушился на хвост отряда. И вот тут-то нашелся неудачник, схлопотавший ваншот. Да и среди тех, кто поймал своей тушкой вторую Стрелу — нашлось несколько невезучих личностей, отправившихся отчитываться о своей горестной судьбе непосредственно предкам, культ которых был официальной религией Каганата, наряду с поклонением Владыке Неба.

Разумеется, поскольку вторая атака уже не была столь внезапной, встретил нас куда более слитный залп. Но ездовой крикун, в отличие от не прошедшего ритуал перековки "боевого", — располагает не только солидным запасом хит пойнтов, но и толстой броней. Так что только тварь, несшая на своей спине Пьена и Исту поймала несколько стрел, и ее здоровье опустилось до верхнего края желтой зоны. Правда, невредимым тоже не остался ни один крикун. Но особой опасности эти ранения ни для кого не представляли. А уж своего "коня" Пьен немедленно подлечил "Боевой регенерацией". Феечки же ловко прятались от зенитного огня, поднимаясь выше крикунов.

Видя гибель своих товарищей и неуязвимость врагов, кочевники дрогнули. Так что когда мы двинулись на третий заход, степняки дрогнули и побежали, бросив пленниц. И рухнувших с небес сфено встретили не острые стрелы, а панические вопли. Острые когти, ядовитые змеи и окаменяющий взгляд не только быстро сводили на нет здоровье одного кочевника за другим, но и усиливали панику, не давая остановиться и дать отпор. Так что очень скоро сфено бросили к моим ногам единственных выживших: амазонку и одного из нукеров.

Как быстро выяснилось в ходе короткого экспресс-допроса, я оказался прав в своих предположениях. После Пытающей ночи кочевники Заречья, оказавшиеся отрезанными Границей от своих собратьев, довольно быстро сообразили, что с владельцем домена что-то случилось, и богатства правобережья, включая вкусную еду и мягких женщин — остались без защиты. Но одно дело "сообразить", и совершенно другое — добраться до этого бесхозного добра. Великая река называется так совершенно не зря, так что переплыть ее, будь то просто так, или на лошади... наверное — возможно. Но вот вернуться обратно, да еще и с добычей — уже гораздо сложнее.

Споры о том, как решить эту проблему, заняли у кочевников довольно-таки много времени. Еще больше времени у Совета племен, собравшихся на курултай, заняло выяснение, кто будет командовать походом, если он все-же состоится.

В конце концов Джумен-нойону, вождю самого крупного из кочевых племен, на территории которого, собственно, и проходил Совет, это надоело. Так что самые непримиримые из его оппонентов затерялись в степи7, прямо не выходя из юрты, где этот самый Совет собрался, вследствие чего остальные присутствующие стали очень даже примиримыми, и провозгласили Джумен-нойона Вождем вождей. А двое самых верных нукеров Джумен-нойона, переодевшись торговцами, отправились в Ветровск, договариваться с Гильдией торговцев об аренде судна, которое могло бы перевозить отряды кочевников через Великую реку. И вот недавно переговоры завершились успехом, и "Золотой каплун" причалил к левому берегу Великой реки, чтобы забрать первую разведывательную партию, которая закончив с переправой и наткнулась на Рыбачье.

Разумеется, в разведку отправился отнюдь не один из отрядов Джумен-нойона, а всадники тех племен, чьи вожди не пережили Совета. Налетев на Рыбачье, они быстро перебили солдат, пытавшихся прикрыть бегство жителей, а потом — как следует пошарили в домах. Правда, в ходе хоть и маленького, но все-таки боя, Шугра-шаман поймал стрелу... причем никто не мог твердо сказать, откуда прилетела стрела, сразившая злобного и туповатого хирбада8, но все сошлись во мнении, что стрелял один из защищавших село ополченцев. Некоторое время у удачливых разведчиков ушло на забаву с не успевшими сбежать крестьянами. Причем девок старались сильно не испортить, поскольку они были выгодным товаром для продажи на рынках соседнего домена, а вот мужчин — пытали, чтобы вызнать у них хоть о каких-то тайниках да схронах... ну и просто для собственного удовольствия.

На мгновение мне показалось, что я заметил нестыковку в рассказе пленных: если у Вождя вождей есть люди, столь хорошо знающие правый берег, что могут спокойно прийти в Ветровск, договориться с торговцами и уйти обратно — зачем еще и такая вот, с позволения сказать, "разведка"? Но потом я сообразил, что действия этого отряда — не столько разведка в собственном смысле этого слова, сколько рекламная акция предстоящей кампании. Если бы эти ребятки вернулись в добычей и рабами, они и без всякого понукания со стороны Джумен-нойона создали бы нужное общественное мнение: "Жители правого берега совсем жиром заросли да обленились, а защищать их теперь, после гибели сюзерена — некому! Айда грабить!" И то, что отправлены воины особо непримиримых, и потому — мертвых вождей — тоже правильно. Уж их-то никто не заподозрит в том, что они подыгрывают Вождю вождей. А сгинут они за рекой — так и не жалко.