Другая сторона игры

— Скоро сам увидишь. — ответил латник. Это был его пятый ответ на вопрос. При этом все пять раз ответ, как и вопрос, звучал одинаково. А кто-то мне обещал ответить на все вопросы?

Жара изматывала, мое терпение было на исходе, и я был настолько раздражен, что последнюю фразу сказал вслух.

— Имей терпение. Будут тебе ответы. — рыцарь выглядел совершенно невозмутимо. Ну еще бы. Какие эмоции можно увидеть на шлеме? — Не дело начинать серьезный разговор в дороге. Вот придем на место, расположимся, и можно будет поговорить. Скоро доберемся, не больше четверти часа осталось.

— И что это за место такое?

— Скоро сам все увидишь.

— Слушай, ну скучно молча идти. Расскажи тогда что-нибудь другое.

— Я тебе что, скоморох что ли? Может спеть еще? Хочешь пыль глотать — иди с открытым ртом. А я лучше помолчу пока.

Ну и как с ним разговаривать? С моим Зомби более содержательные беседы получаются.

Но питомцу сейчас было не до разговоров. Он лежал на дне моего капюшона и тихонько страдал от жары. Его бы сейчас в водоем какой-нибудь опустить, чтобы отмок пару часиков. Да и я бы с ним не против поплавать.

Рыцарь не соврал. Через пять минут мы свернули с тропы и направились в сторону молодого и редкого леса. Углубившись в него метров на пятьдесят, мы вышли на поляну. Там рыцарь бросил мне скудное "располагайся", скинул с себя сумку, и начал расседлывать лошадь.

Увидев на другой стороне поляны, протекающей здесь, мелкий ручей, я сразу же поспешил туда. Первым делом, посадив в воду лягушонка, я принялся отпаивать себя холодной, живительной влагой и, фыркая, обливаться. Питомец, даром что древолаз, воде был очень рад, и уже наматывал круги по небольшому руслу.

Только выпив сразу литра два воды, я стал осматриваться, куда меня привел латник. Обыкновенная, средних размеров, поляна, окруженная редколесьем. Не скрытая кустарником, на виду, но от края леса не увидеть, слишком далеко. Очень кстати протекал ручей, с довольно-таки холодной водой, видимо ключ бьет совсем недалеко. Устилал поляну мягкий, травяной ковер. Совершенно обычная поляна, каких по лесам не счесть, если бы не одно "но". Примерно по середине стояло скопление камней, образуя идеально ровный круг. Всего восемь штук. Камни были явно неприродного происхождения. Природа конечно умная, но вряд ли будет сама писать на камнях буквы или руны. Да и кто-то же их в этот лес притащил. Валуны эти не были одинаковыми, но формой все примерно были похожи. Что-то вроде пузатого конуса, плавно сужающегося к верху. В двух из них были проделаны сквозные дырки. Остальные были целыми. Какое предназначение они несли, было абсолютно непонятно.

И кому понадобилось построить в лесу круг камней? Может быть рыцарь знает? Вообще-то пора задавать ему свои вопросы. На место, я так понимаю, мы прибыли. Теперь это консервная банка с человечиной внутри не отвертеться. Кстати, не факт, что с человечиной. Лица то его я все еще не видел. А в строчке информации как-то забыл посмотреть.

Подобрав остывшего лягушонка, я зашагал к латнику. Тот уже расседлал лошадь и, стреножив ее, отпустил пастись, а сам, устало привалившись к дереву, сидел в тени. Он уже успел снять свой шлем, и теперь я мог нормально рассмотреть его лицо.

Рыцарь действительно оказался человеком, моим сородичем — средиземцем. Лицо у него было волевое, с массивным подбородком. На носу небольшая горбинка. Под кустистыми бровями прятались пронзительные и умные серые глаза. Русые волосы его были коротко подстрижены, а подбородок гладко выбрит. На лбу у него бледнел небольшой старый шрам. Выглядел латник лет на сорок пять.

— Прежде чем мы начнем разговор, давай познакомимся. — промолвил он, когда я подошел. — Меня зовут Кристоф фон Леф, и я до недавнего времени являлся рыцарем-командиром ордена сердечного пламени. Возможно, и сейчас являюсь, звание с меня никто не снимал, хоть я и ушел. Но об этом позже. Как зовут тебя?

Опять эти двойные и тройные имена. Почему меня зовут не Мих де Крутой? Было бы, как минимум, звучно. Кстати, я уверен, что он уже и так знает мое имя. Он уже давно его прочитал. Но решил провести знакомство по всем правилам. И мне это импонировало.

— Меня зовут Мих Лесорубсон, и я являюсь лейтенантом отряда домашней птицы. Ну просто командиром у нас мама.

— Понятно, Лесорубсон. — рыцарь улыбнулся лишь краешком губ. — Присаживайся, разговор будет долгим. И чтобы тебе было понятней, начну я со своей истории.

Я плюхнулся на землю, в тени дерева, и латник начал свой рассказ.

— Детство я помню плохо, как будто оно было не мое. Рос я в городе Лайткастеле, не слыхал о таком? Не очень большой, зато светлый и уютный. В центре города, на холме, стоял большой замок с остроконечными шпилями. Пацаненком, я мог часами сидеть на крыше нашего дома и смотреть на замок, представляя, как там во дворе тренеруются благородные рыцари, танцуют в зале на балах придворные дамы, и как все они веселятся на пирах. Но детство мое закончилось довольно рано. Мой отец тоже был рыцарем, служил местному герцогу. В очередном военном походе он погиб, как-то бесславно и совсем обыденно. Мне было четырнадцать, когда это произошло. Род наш древний, но совсем бедный. Своей земли у нас не было, жили мы в доме, арендованном на те деньги, что приносил отец. Когда он умер, мне пришлось идти работать. Один рыцарь взял меня к себе оруженосцем. И с тех пор я воюю. Вот уже тридцать лет. Правда последние пять выдались более-менее спокойными. Вскоре, после того как я стал оруженосцем, от болезни померла мать. Родных у меня больше не было, и я стал считать семьей своих боевых товарищей. Отдавал им и тому делу, которому мы служили, всего себя. Я довольно быстро продвигался по карьерной лестнице, сам стал рыцарем, а пять лет назад дослужился до рыцаря-командира, и был переведен в Касельрок обучать молодежь.

Кристоф замолк на минуту, окунувшись с головой в воспоминания и мысленно снова став тем мальчиком, которому так внезапно пришлось становится мужчиной.

— Не самая плохая жизнь у меня была. Я видал судьбы и похуже. — вздохнув, продолжил он. — Но есть во всем этом одна странность, которая не дает мне покоя. Сколько бы я не старался, я не могу вспомнить лиц моих родителей. А ведь я на тот момент не был трехлетним несмышленышем, я был уже подростком и просто должен был запечатлеть у себя в голове их образы. Иногда, уже будучи рыцарем-командиром в Кастельроке, я пролеживал целые бессонные ночи, пытаясь представить себе лицо отца или матери. Но все тщетно, как будто их никогда и не было.

Что тут скажешь, это довольно-таки душещипательная история, но как она сможет объяснить все странности моих родных, я по-прежнему не понимал. Почувствовав мое нетерпение рыцарь продолжил:

— Пару месяцев назад со мной кое-что произошло. У тебя, скорее всего, тоже случилось нечто подобное. Я понял, что занимаюсь бессмысленным делом. Но обо всем по порядку. К тому времени в соседнем от Кастельрока лесу завелась кое-какая пакость. Мантикоры наводнили рощу, как блохи бездомную псину. Не знаю, чем их так привлек этот лес, ведь обычно они предпочитают селиться в скалистой местности, но факт остается фактом, они там появились. Естественно, ограничиться одной рощей они не хотели и частенько вылетали за его пределы в поисках того, чем бы поживиться. Такое их поведение сильно не понравилось крестьянам из окрестных деревень, и те пришли ко мне с просьбой, что-то с этим сделать. Выделить своих воинов я не мог, их было мало, и едва хватало для охраны самого Кастельрока. Тогда я поступил другим образом. Объявил награду за убийство мантикор, и всех желающих искателей приключений отправлял в тот лес на охоту. Убить всех таким образом я не надеялся, но расчитывал хотя бы проредить их племя. Как доказательство мне приносили хвосты чудовищ, а я за каждый платил по пять золотых. Потом сдавал их оптом нашим орденским алхимикам по восемь серебряников. Но задумка моя себя не оправдала. Приключенцы справлялись хорошо и каждый день приносили мне несколько десятков хвостов. Но чудовищ меньше не становилось, и они попрежнему угрожали мирным деревенским жителям. И тогда я прозрел. Зачем посылать людей поодиночке или маленькими группами, если целесообразней собрать большой отряд и прочесать весь лес гребенкой. Мне стало непонятно это мое табу на использование своих воинов. Что за закидоны? На то они и охрана Кастельрока, чтобы защищать его мирных жителей. Ну а жители ли это города или прилежащих к нему деревень, какая разница? К тому же мне было стыдно за собственное поведение. Сколько времени уже длилась эта проблема с мантикорами, а я так ни разу в тот лес и не выбрался для оценки обстановки, все за стенами крепости просидел. В общем, собрал я отряд в десять рыцарей, сорок пехотинцев и двадцать арбалетчиков и, возглавив его, отправился в лес. Едва мы в него вошли, как тут же были атакованы. Первая атака мантикор заставила понервничать. Несколько человек были ранены, но, слава богам, ни один не погиб. Зато после, когда мы приноровились к манере чудовищ сражаться, все пошло, как по маслу. Мантикоры атаковали небольшими стаями, по четыре-пять особей. Большие щиты сплоченной пехоты без проблем здерживали их наскоки, оставалось только вовремя уворачиваться от их гибких хвостов, заканчивающихся ядовитыми жалами. Не всегда, правда, это удавалось, хорошо еще что алхимический отдел догадался снабдить меня противоядием. Пока пехота вязала чудовищ боем, арбалетчики без проблем расстреливали их с безопасного расстояния. Рыцари же были моим неприкосновенным запасом, и действовали только в том случае, если пехоте или стрелкам нужна была помощь. Так мы продвигались по всему лесу взад-вперед стараясь шуметь погромче, чтобы привлечь внимание чудовищ. Примерно через четыре часа мантикоры перестали приходить на шум. К вечеру наш отряд с триумфом возвратился в замок. Я был доволен. Еще бы, потерь среди моих людей не было, к тому же, нам удалось решить проблему, которая вот уже в течение нескольких месяцев терроризировала округу.

Кристоф прикрыл глаза, видимо, мысленно возвращаясь в тот день.

— Но радовались мы недолго. Через день пришел селянин из дальней деревни и рассказал о новом нападении. Тогда я подумал, что это могла быть какая-то ненайденная и недобитая нами стая. Я решил не тревожить парней понапрасну и отправился на разведку всего лишь вдвоем со стюардом. Нам не повезло, на нас не напали на самой границе леса, как в прошлый раз. Произойти это и мы бы благополучно отступили, чтобы вернуться уже с подмогой. Но этого не случилось, и мы довольно сильно углубились в чащу. Когда я понял, что лес по-прежнему кишит мантикорами, было уже поздно. Сразу две стаи взяли нас в клещи и не оставили ни единого шанса выбраться. Оставалось только продать свою жизнь подороже. Сражаясь, я успел убить трех чудовищ, прежде чем сам рухнул на землю израненный и ослабленный от их яда. Мой стюарт уже лежал там же безжизненной куклой. Последнее, что я увидел это его стеклянные глаза, глядящие в небо, а дальше меня самого поглотила тьма.

Можно было бы конечно на этом месте скептически хмыкнуть, мол, хорош заливать, ты же сейчас передо мной сидишь, если бы со мной в свое время не произошло что-то подобное. Так и не дождавшись от меня никакой реакции, рыцарь продолжил:

— Утром я проснулся в своей постели живой и здоровый, без каких-либо следов вчерашнего боя. Я даже на секунду подумал, что мне все приснилось. Но хорошо поразмыслив, отбросил эту теорию. К тому же, я никак не мог найти своего стюарда. А все, у кого я о нем спрашивал, считали его либо пропавшим, либо погибшим. Это было странно. Если стюард действительно погиб вчера в лесу, то откуда об этом всем стало известно? Его смерть видел только я. И почему все так спокойно об этом говорят? Нет, у тех, кто его знал, при упоминании о нем, проскальзывала в глазах печаль, но какая-то старая и приглушенная, как будто погиб он не вчера, а десять лет назад. И вообще почему я возродился, а стюард нет? Вопросов было полно, но сидеть просто так и гадать над ответами, я не мог. Вновь собрав большой отряд, я отправился снова зачищать лес от мантикор.

— С тех пор это стало своеобразным ритуалом, который считался одним из обязательных пунктов моего распорядка дня. — вздохнув продолжил Кристофер. — С утра и до полудня я тренировал своих людей в замке, а после обеда отправлялся со отрядом в лес. Там мы уничтожали чудовищ, сколько могли, и под вечер опять возвращались в замок. С такой занятостью ни на что другое времени у меня не оставалось. Теперь я не мог себе позволить сидеть в своем офисе и раздавать задания искателем приключений. По сути, после того как я лично занялся проблемой с мантикорами, это было уже не нужно. Правда было у меня и другое задание, не связанное с тем лесом, но оно было не таким важным и могло потерпеть.

Прекрасно, только я вот уже, кажется, не могу терпеть. Нет, серьезно, чем мы тут занимаемся? Ничего меня интересующего я, пока что, не услышал. Только историю жизни стареющего рыцаря, который очень любит слушать свой голос и поучать молодежь. Сидим тут в лесу на полянке друг напротив друга и изливаем душу. Еще бы за руки взялись, честное слово.

— А через полторы недели, — продолжал тем временем Кристоф, не обращая на меня внимания. — Произошла еще одна странность. В одно прекрасное утро меня перестали слушаться мои подчиненные. Все разом и одновременно. Просто стали игнорировать мои приказы. Первого невыполнившего мой приказ, я приказал взять под стражу. Как ты, наверное, догадываешься, этот мой приказ тоже не выполнили. Тогда я разошелся не на шутку, грозя отдать всех под суд. В итоге под стражу взяли меня, и мне пришлось денек посидеть в камере. Когда меня выпустили, я решил действовать по-другому. Не стал требовать от всех подчинения, а просто расспрашивал людей, что же такое произошло. Отвечали мне с охотой и ничего не скрывали. Как оказалось, меня, вроде как, отправили на пенсию. Оставили все регалии и право жить в замке, но с поста главного убрали. Главым же сделали моего лейтенанта. Теперь он занимался тем, что целый день сидел в моем офисе и раздавал задания искателем приключений. Да, он вернулся к старой, не оправдавшей себя, тактике. К нему меня пустили. Меня вообще пускали везде и разрешали делать все что хочу. Вот только больше меня никто не слушал. Не стал слушать и мой заместитель. Отговорился какой-то ерундой и выставил меня за дверь. Все происходящее казалось мне дурным сном. Отправить рыцаря на пенсию в сорок четыре года — это нонсенс. Никогда не бывало такого прецедента. Кстати, самого приказа об отставке мне так и не показали. В общем, я стал подозревать заговор с целью переворота. Но поделать ничего не мог, да и не хотел. Не люблю я эту подковерную борьбу. К тому же, если ребята, все как один, отказались от меня, значит я был плохим командиром.

Кристоф немного засипел, то ли от долгого монолога, то ли от проявившихся чувств. Прервавшись на глоток из фляги, он продолжил:

— Я решил спустить это дело на тормозах. Пускай кто-то другой управляет замком. Мне и без этого найдется дело. Первостепенной задачей для меня по прежнему была безопасность жителей Кастельрока, поэтому я решил продолжить заниматься проблемой Леса Мантикор. В одиночку это было сделать нереально. Мне был нужен отряд, и я начал набирать добровольцев. Обошел все прилегающие деревни, собрал парней, которые и без того собирались покидать очий дом, чтобы отправиться на поиски приключений. Из вчерашних крестьян плохие солдаты, но у меня за плечами был не один десяток лет опыта, превращать необученое ополчение в первоклассных бойцов. Прикупив на свои, сэкономленные за годы службы, деньги кое-какое для них снаряжение, я принялся вдалбливать в них воинскую науку. Через две недели я рискнул проверить их в бою. Засели мы с ними в засаде у самого края леса и стали ждать стаю. Схватка была кровавой и скоротечной. С чудовищами мы расправились, но и у нас не обошлось без потерь. Двое парней нас покинули, отправившись в чертоги своих богов. Зато остальные, пережив бой, стали чуточку сильнее. Так мы и продолжали: полдня отводили на тренировки, а остальную его часть на поход в лес. Поначалу мы особо не рисковали. Откусывали только такой кусочек, который могли проглотить. Сперва две стаи в день, потом три. Со временем мои ребята все больше росли в мастерстве и матерели. Наконец пришел тот день, когда мы без проблем смогли пробиться в самую чащу леса и вернуться оттуда. Ночью этого же дня меня посетил безликий.