Другая сторона игры

— Первый раз слышу.

— Ты как-будто историю не изучал. — укорил меня всадник.

— Подожди-подожди, — сделал я вид, что задумался. — Что-то такое нам преподавала олениха, только я прогуливал. Ты забыл, что я в лесу вырос?

— Сарказм тебе не к лицу. — скривился фон Леф.

— А что мне еще остается, если знаний нет? — продолжал я валять дурака.

— Ладно, слушай. — снова нацепил рыцарь на лицо маску ментора. — Когда-то давно, более ста лет назад, на этой территории существовала огромная империя. Все нынешние королевства входили в ее состав. Просуществовала она очень долго, но как и все империи в конце концов развалилась. Распалась она на десять осколков, по числу ее бывших провинций. На общем совете, что собрался после раскола, никто не мог придумать нормальных названий для новых государств. Все-таки не одно и не два, десять штук. И придумать надобыло так, чтобы никто не обиделся. Старых же названий никто не помнил, еще первые императоры приказывали зжигать все письменные упоминания о них. В итоге было решено, дать порядковые названия государствам, так, как они числились еще в империи. Чтобы названия не смотрелись совсем уж без фантазии, на совете решили также добавить к каждому названию приставку "три", предать им, так сказать, некого шарма, как в сказке. Тридесятое Королевство, Тридевятое Королевство, и так далее. На мой вкус, довольно спорное решение.

— Я так понимаю официальное название мало кто использует. Сколько я уже живу, а полное название услышал сейчас в первый раз.

— Ничего удивительного, в основном все их сокращают, опуская приставку "три". Чужаки, кстати, сокращают вообще безбожно. Их варианты больше похожи на какие-то обидные клички. Это королевство, например, они называют "Триша".

Вот же бандикуты свиноногие! Согласен, на ярого патриота я не тяну, название своей родины узнал только что, но всем же обидно, когда обзываются.

— Не бери в голову. — видя мою реакцию, посоветовал Кристоф. — У игроков так со всем. Я же тебе говорил, что они ленивы. Им даже длинные названия выговаривать неохота. Кстати, твое название еще ничего. Догадайся, как они сокращают Трипервое Королевство.

Я не удержался и хохотнул. Вот же безоары кошачие. Дай им только волю, все испоганят.

За приятной беседой время текло веселее, скрасить дорогу, она однозначно помогала. Не так сильно ощущается зной, и не так сильно нервирует пыль, что лезет в глотку, если ты увлечен разговором. Мы и не заметили, как наступил обед. Если бы Зомби не начал причитать, то и вовсе пропустили бы. На ночевку мы стали часа за два до сумерек, чтобы успеть разбить лагерь и поужинать. Ни один город нам по дороге так и не встретился. Тришестое Королевство мы покинули только во второй половине следующего дня.

— Странное название для города. — сказал фон Леф, когда мы остановились возле дорожного знака. Подъехав к нему, он спешился и прочитал вслух. — Город Шпильвиль — пять километров. Надеюсь, он так называется из-за большого количества остроконечных крыш, а не из-за того, что все жители этого городка озабоченные.

Мне название ни о чем не говорило, поэтому я его никак не прокомментировал. Шпильвиль и Шпильвиль. Хоть Мухосранск. Второй город был бы даже предпочтительнее для моего питомца.

Постояв еще минуту в раздумьях, мы все же решили двигаться в том направлении, куда указывал дорожный знак. На развилке указатель был только один, и куда ведет вторая дорога никто из нас не имел ни малейшего понятия. А тут хотя бы знаешь, чего ожидать в конце пути. К тому же нам и так был нужен город, либо какой-нибудь населенный пункт, в котором имелся бы рынок или базар. Припасы наши закончились, так что из мясного рагу оставалось только мясо. И то, добытое в лесу Кристофом. Кролик убитый метким броском ножа, большая часть которого уже была съедена.

Дорога в город давно пришла в запустение, одни колдобины да рытвины. Проще было идти по обочине, право слово. Вряд ли этим путем часто пользовались в последнее время. Если пешие и верховые по ней хоть как-то способны перемещаться(правда с риском сломать ногу себе или же лошади), то телеги и кареты здесь точно не проедут. И дело было даже не в ямах. Ну, то есть, не только в них. Просто с каждым пройденным нами километром, дорога постепенно сужалась, становясь все больше похожей на какую-нибудь лесную тропинку. Этот образ еще больше укрепился, когда в паре километров от города дорогу плотным строем обступили деревья, да нависли над ней так, что даже рыцарю пришлось спешиться: низкие ветви постоянно цепляли его, заставляя пригибаться и уклоняться.

Видимо, мэром в Шпильвиле сидит еще больший жук чем в Саммервуде. Вообще не следит за муниципалитетным хозяйством, а заботиться только о том, что набивает собственные карманы.

Правда, думал я об этом без злости, с ленцой. Мне даже немного нравилась эта запущенная дорога. Такой вот зеленый туннель живо напомнил мне о тропках в родном лесу, и о доме. Я даже принялся насвистывать себе под нос подслушеную где-то мелодию.

Фон Леф же, наоборот, с каждым шагом становился все угрюмей и мрачнее.

— Не шуми. — обернувшись, шикнул он на меня. Из-за узости дороги нам теперь приходилось идти гуськом, друг за другом. Кристоф шагал впереди, ведя своего коня под уздцы, а я шел последним, прямо за лошадиной задницей.

Почему вдруг у рыцаря испортилось настроение, я не знал, но его пожеланию последовал. Это правило я усвоил одним из первых: если латник не в духе — с ним лучше не спорить.

Еще шагов через десять он неожиданно остановился, да так резко, что я чуть не уткнулся коню в тыл. Хотел было уже открыть рот, чтобы выразить свое негодование, но увидел, что Кристоф сидит на корточках и внимательно изучает землю перед собой. С каких это пор рыцарь подался в следопыты? Любопытство во мне выиграло, и я, протиснувшись рядом с крупом животного, присоединился к фон Лефу. Рыцарь рассматривал пуговицу. Обыкновенную деревянную пуговицу с маленьким кусочком материи, к которой она была пришита. И все, ни одного золотого перстня с рубином, никакого кинжала с инкрустированной драгоценными камнями рукоятью, ни даже паршивой золотой монетки. Обычная пуговица. У меня таких три штуки на рубахе. Мог бы у меня наглядеться, если так нравится смотреть на пуговицы.

— Ты случайно не обратил внимание на дорожный знак на развилке? — спросил вдруг латник не в тему.

— Чего?

— На развилке была ямка, как будто от еще одного знака? Или может быть на столбе место под еще один указатель? Не видел?

Я отрицательно помотал головой.

— Вот и я как-то проглядел. Отвлекся на название города. — вздохнул рыцарь.

— А в чем дело-то?

— Есть у разбойников одна тактика заманивать людей в свои ловушки. — быстро глянув мне глаза, принялся объяснять Кристоф. — Выбирают дорогу позаброшеней и готовят там засаду, а на перекрестке рядом с тем местом делают так, чтобы неосторожный путник выбрал именно этот путь. Меняют указатели или просто убирают все дорожные знаки, оставляя только тот, что ведет в ловушку. Кого-то из местных, кто знает окрестности, либо бывалого путешественника такой уловкой не проведешь, но вот любой другой вполне может угодить в засаду.

— А если этой дорогой поедет большой вооруженный отряд, тогда разбойники сами себя загонят в ловушку.

— С чего ты так решил? Бандиты просто не будут показываться отряду на глаза и пропустят его мимо.

— Значит ты считаешь, что мы нарвались на засаду?

— Именно.

— И понял ты это по одной пуговице, которую вполне мог кто-нибудь обронить.

— Вместе с куском ткани? Нет. Эту пуговицу вырвали, а значит здесь была потасовка. Да и место здесь подходящее для подобной акции.

— И кто эти бандиты? Игроки? — скептически поинтересовался я. Я уже привык, что во всех своих бедах рыцарь винит именно их.

— Вряд ли. Скорее местные. Чужакам такое не интересно. Слишком скучно для них. Очень много времени нужно просто сидеть и ждать очередную жертву.

— И что нам теперь делать? — я не паниковал, но стало как-то неуютно.

— Вариантов мало. Либо вернуться и потерять полдня. А в итоге и поголодать немного. Место, где можно купить еды, мы вряд ли уже сегодня найдем. Либо рискнуть и пойти вперед, надеясь, что я ошибся, или что разбойников не очень много, и мы сможем от них отбиться. Вот я и думаю теперь, какой из вариантов выбрать.

— Может проголосуем?

— Ну чего вы там застряли? Давайте шагайте дальше. — раздался возмущенный и немного приглушенный возглас откуда-то спереди и справа. — Ой.

— Вот же ты кретин нетерпеливый! — ответил ему другой голос из кустов слева от дороги. — Всю засаду испортил. Больше в жизни тебя на дело не возьму, Оглобля. И пусть твоя мамка меня не уговаривает.

Кусты зашевелились и изрыгнули из своих недр человека, по всей видимости, работника ножа и топора. Как ни странно, ни того ни другого при нем не было. Из оружия у него болтался в ножнах на поясе только прямой и тонкий меч. Правда это из того, что было видно. Такие личности славятся тем, что любят припрятать нож-другой в рукаве или в сапоге. Выглядел разбойник не слишком президентабельно. По сути меч был единственной вещью, за которую можно было выручить хоть какие-нибудь деньги. Одежда — сплошные обноски, многократно перелатаные, с виду, не очень ретивой швеей. Даже отсюда я видел, что один из его сапог поперек перевязан лентой, чтобы при ходьбе не просил каши. Головным убором бандиту служила то ли шляпа, то ли тюрбан, то ли вообще гнездо какой-то птицы. Пол лица его прикрывала тряпка,призванная служить лицевым платком. Общее впечатление было явно не в его пользу. Видел я на улицах Саммервуда нищих попрошаек одетых побогаче.

Когда на дорогу вышел следующий персонаж, я понял, что все познается в сравнении. Выламывая кусты, на тропинку выбрался детина. Росту в нем было больше двух метров, а шириной плеч он легко превосходил фон Лефа в рыцарских наплечниках. И как он только в кустах сумел спрятаться? Как он там вообще поместился? Из элементов одежды на нем были только рваные штаны. Серьезно, даже никакой обуви не было. В руках он держал второй, и последний элемент своего декора — здоровую деревянную дубину. Выйдя из укрытия, он тут же начал оправдываться.

— Ну, Вран, я же не специально. — плаксивым басом запричитал громила. — Есть же охота, аж в животе бурчит. С утра ничего не жрамши. Все по кустам как кролики шаримся. А эти еще, как назло, встали и стоят, как будто дразнятся. — махнул он дубиной в нашу сторону.

— Не ври, Оглобля, ел ты час назад. Сам же у меня припасы выпрашивал. — заметил кто-то до сих пор невидимый и, судя по звуку, сидящий на дереве.

— Голытьба и дилетанты. — шепнул мне тем временем на ухо Кристоф. — Если их не слишком много — легко справимся.

— Замолкли оба! — рявкнул разбойник с мечом. Судя по всему он являлся главарем этой шайки. — Ты, Сырник, не пали свою точку. А ты, Оглобля, какого вообще выперся без маски? Нахрена снял?

— Так с ней же кушать неудобно. Ой.

Вран только вздохнул и покачал головой.

— Милсдари, — обратился он уже к нам, махнув на своих подопечных рукой. — У меня есть к вам предложение.

— Было бы интересно послушать. — Кристоф пока еще недоставал оружие, но вся его поза выглядела угрожающе.

— Вы привязываете лошадь к дереву, складываете все свои вещи на дорогу, и мирно уходите на своих двоих. В противном же случае вряд ли вам доведется гулять где-нибудь еще. По мне так отличное предложение.

— Другими словами, кошелек или жизнь?

— Да, именно так. Кошелек или жизнь. К этому все и сводится. И не думайте, что если находитесь далеко, успеете смыться. Наш лучник стреляет очень метко. С тридцати шагов любому зверю в глаз попадает.

Чего же он тогда охотником не работает? И покушать есть всегда, и работа не такая нервная.

— Значит лучник у них один. — слова шепнул мне Кристоф. — Скорее всего это он на дереве и сидит. Как все начнется, не забудь прикрыться щитом.

— Думайте быстрее. — поторопил нас главарь банды. — У меня вон люди нетерпеливые.

— Да чего с нас брать то? Добра у нас мало, на банду в десять человек точно не хватит. — как бы между прочим заметил рыцарь. — Только передеретесь между собой.

— А нас всего пятеро. — заражал Оглобля.

В следующий момент Кристоф уже с мечом и щитом в руках бежал на бандитов. Я от неожиданной смены действий немного затупил, и только пялился вслед убегающему латнику. Но вовремя опомнился и тут же перекинул щит со спины на руку. Едва я успел это сделать, как в него с глухим стуком что-то ударило. Сила удара была такова, что я сам себя двинул щитом по голове. Показатель жизни тут же потерял несколько пунктов. Это меня разозлило. Вот отрыжка гиббона! Меня моим же щитом бить удумал.

Мельком глянув на тыльную сторону щита, я подтвердил свои подозрения. Из него торчала стрела. Жеванный лучник решил поупражняться в меткости. Не отпуская щит, я достал из сумки пращу. Стараясь максимально съежиться, чтобы поменьше моих частей тела торчало из под маленького щита, я кое-как раскрутил свое оружие и метнул снаряд в сторону обидчика. Удивительно, но я попал с первого же раза. Возможно, гнев предал мне меткости, не знаю, но разбойник свалился с дерева как перезревший плод. Упал он не очень удачно. Видимо, зацепившись в полете ногами за ветку, его развернуло так, что в землю он влетел вниз головой. После такого падения вставать он не спешил — остался лежать, где упал, наверное, с травмой или оглушением.

Теперь у меня хоть появилось время осмотреться. Окинув взглядом дорогу, я выругался. Шагах в тридцати от меня трое бандитов наседали на рыцаря, а четвертый бежал во всю прыть на меня, сжимая в руке мясницкий тесак. И уже практически добежал, отвлекшись на лучника, я упустил его из виду. Пришлось в темпе менять оружие. Забросив обратно в инвентарь щит и пращу, я схватился двумя руками за копье. Клеванный шпрот! Разбойник даже скорости не сбросил. Не очень то его впечатлила острая длинная палка в моих руках, смотрящая ему в грудь. Опрокинет ведь меня одним своим напором. Нужно срочно его как-нибудь остановить, или хотя бы замедлить.

Тут мне помог, напрочь забытый мной, питомец, все это время сидевший у меня на плече. Он просто плюнул в лицо моему врагу, как только тот появился в зоне досягаемости. От неожиданности бандит отшатнулся. Не думаю, что из-за большого урона, хотя у меня перед глазами и проскочило сообщение, о том что противник отравлен.

Долго я не думал, нужно было воспользоваться моментом. Теперь уже я ринулся на своего противника, вложив весь вес своего разогнанного тела в один удар. Целил я в середину туловища. Выцеливать уязвимые места не стал — боялся промахнуться. Бандит отреагировать не успел, мой удар достиг цели, заставив его пошатнулся и отступить на пару шагов. Честно говоря, я расчитывал на несколько иной итог. Если уж он не умер на месте, проткнутый насквозь, то хотя бы должен был опрокинуться на землю, корчась от раны, а не отшагнуть назад как от дружеского толчка. Быстро глянув на показатель его жизни, я вздохнул. Я едва снял пятую часть. Это сколько же его еще придется ковырять, если от такого удара в незащищенное тело у него отнялась процентов восемнадцать? Повторить еще четыре раза такой же удар, он мне вряд ли позволит.