Земли меча и магии. 2 книга

Дальнейший путь сквозь дождливо-снежную дымку был скучен, однообразен и наполнен мечтами о телепорте. К сожалению, заклинания такого порядка не изучаются и не содержатся в Книгах Магии, не открываются через Заклинательный Покой, и на аукционе если и продаются, то как одноразовые свитки — которые, на самом деле, никто не продаёт: все берегут для себя.

Когда мы, наконец, достигли шахты, и начали кружиться над ней, я своими глазами убедился, что призраки летают не очень: не высоко и слишком медленно. Да и атаковали они относительно слабо, пусть даже и минуя вся защиты и доспехи. Не самые сильные враги — если забыть про то, что их нельзя убить обычным оружием. И уж больно их много оказалось у шахты: не иначе, спасибо надо сказать Неделе Чумы.

Хорошенько прицелившись, я наколдовал в скопление духов огненный шар. При иммунитете к физическому урону, бесплотные существа очень чувствительны к магическим атакам. Правда, запас маны уже был частично истощён, и пока он не подошёл к концу окончательно, получилось расправиться только с частью охраняющих шахту призраков. Осталось десятка полтора...

Пришлось рисковать: позволить ссадить себя на землю — и дать Птице порезвиться самому. В отличие от когтей и клыков грифонов, драконье пламя наносит одновременно и физический, и магический урон, и к тому же бьёт как хороший огнемёт, накрывая сразу несколько оказавшихся друг за другом целей. Конечно, не всё так безоблачно. Огонь крылатый ящер может выдыхать ограниченное количество раз, после чего требуется "перезарядка". Да и для атаки приходиться сблизиться, подставляясь под удары противника — но по этому поводу я не переживал, Птица достаточно вынослив, чтобы выдержать удары относительно слабых противников.

Защитникам шахты и правда хватило одного красного дракона. После быстрой и агрессивной воздушной схватки, снявшей Птице где-то одну пятую "жизни", я стал законным владельцем очередной шахты. И мы, немного передохнув, повернули на юг — к следующей цели, деревне. К сожалению, количество не захваченных объектов и свободно разгуливающих по доступной мне области существ уменьшалось катастрофически... Ещё чуть-чуть, и станет неоткуда брать заветные уровни. И это на уровне "Невозможно". А взял бы "Легко" — уже давно бы лапу сосал...

Я построил маршрут так, чтобы попробовать вновь обнаружить полуросликов. Но они либо ушли с дороги, либо сменили направление движения. Мы же, спустя некоторое время, оказались над перекрёстком дорог, идущих с севера на юг и с востока на запад. В этом месте очень удачно пристроилось два-три десятка домов, среди которых виднелась людная площадь с рядами ярких палаток — местный Рынок.

Кто-то там, внизу, поднял голову, приложил к глазам ладонь козырьком... И закричал. Глядя, как крохотные фигурки разбегаются, я даже испытал некоторое удовлетворение.

Не встретив никаких попыток сопротивления, мы приземлились на рыночную площадь. Купцы, застывшие за прилавками, единственные остались на месте. Видимо, надеялись на нашу разумность — ведь если я проявлю по отношению к ним агрессию, или если, чего доброго, позволю подчинённым ограбить их — моя репутация у торговой братии сразу уйдёт в минус. Караваны перестанут ходить в мои земли, и в следующий раз, когда понадобится что-то купить, делать это окажется не у кого.

А может, это природная жадность не давала купцам просто так бросить товар на произвол судьбы и разбежаться. Но как бы там ни было, и чем бы не была вызвана эта их смелость, я не преминул ею воспользоваться, и обратился к ближайшему купцу с вопросом, всем видом излучая любезность и доброжелательность. Вежливость — наше всё!

— Уважаемый, не подскажешь, кто в этой деревне главный, и кому она вообще принадлежит?

— Так старостой Добрыня тут, он и харчевню держит! Вон тот дом!.. — с готовностью отозвался один из торговых людей, блестя хитрыми глазками. — Но что вы там не видели? Давайте к нам лучше! Посмотрите, сколько у нас всего — и яств заморских, и пряностей из стран южных, и тканей шёлковых!.. Из Каганата аж в саму Империю Грифона везу, но могу и здесь по цене сдельной уступить...

— Потом гляну... — бросил я уже через плечо, направляясь к таверне.

Дойдя к двухэтажному солидному зданию, открыл тяжёлую деревянную дверь с железным кольцом, зашёл внутрь... И застыл на какие-то мгновения, переваривая обуявшие противоречивые чувства.

С одной стороны, было ощущение, что я снова дома, в каком-нибудь питерском кабаке, заделанном под старину. Многие ведь стараются воссоздать средневековый колорит и антураж... Хотя, в той жизни увидеть такую здоровенную поросячью тушу, жарящуюся на открытом огне, мне не доводилось видеть ни в одном из заведений.

С другой стороны — присутствовавший в помещении контингент. Все эти ушастые, клыкастые, бородатые, ещё недавно шумевшие за столами, а сейчас дружно повернулись ко мне и замолкли, своим поведением неуловимо напоминая любое кино про Дикий Запад, где новичок заходит в салун. Хотя какой запад, с такими-то рожами...

Особенно выделялся из разношёрстной компании здоровенный огр, застывший с чьей-то жареной ногой в руке. Надеюсь, не человеческой.

Давешние полурослики тоже обнаружились, сидели за столом в сторонке, молча и внимательно наблюдая за происходящим. И как только успели добраться сюда так быстро! Пока мы летали туда-сюда и дрались с призраками, они немалый путь проделали своими короткими ножками...

— Кто здесь Добрыня?.. — быстро справившись с чувствами, не стал я откладывать в долгий ящик.

— Ну, я Добрыня, — ответил вышедший из подсобки дородный бородатый мужик, словно невзначай сжимающий окровавленный тесак изрядных размеров в руке. — А ты кто сам-то будешь? И зачем меня ищешь?

— Да я тут главный теперь. Слышал, ты староста. Вот, пришёл обсудить все подробности, договориться там, например, о размере налогов, сколько работников могу с собой взять, и так далее...

Ответом мне стало гробовое молчание. Казалось, если какая-нибудь мышь сейчас вылезет из своей норки и решится пробежаться по полу в поисках съестного, всем будут слышны стук маленьких лапок по доскам. Чтобы придать своим словам какой-то вес, я даже отдал команду Лунной Птице подойти поближе и заглянуть в окно. Вид драконьей башки и любопытных жёлтых глаз с вертикальными зрачками был, наверняка, весьма убедителен — появись такое в моём окне, я бы точно задумался о сотрудничестве с хозяином подобной твари... Но как-то не сработало.

Добрыня нарушил молчание, сделав несколько шагов навстречу и замерев всё так же, с ножом в руке.

— Должен заметить, что мы — свободное поселение. Мы были свободны во времена моего отца, и деда, и прадеда, который когда-то бежал сюда... И вопрос, чья эта деревня, не стоит. Хочешь воевать — мы будем драться, но тогда тебе достанутся сгоревшие руины без единой живой души.

Я, сказать по правде, слегка опешил от такого напора, и от той уверенности и решимости, с какой трактирщик смотрел на меня. Одобрительный ропот лишь подтвердил подозрение, что я попал в какое-то неправильное селение, где всё не как у людей. Обвёл глазами присутствующих. Судя по карте, к зданию таверны ещё и медленно приближалась какая-то толпа. Видимо те, кто, как я по своей наивности подумал сперва, разбежались в ужасе. На самом деле они пошли вооружаться — ну прямо, как тот гремлин-старик...

— Боюсь, я несколько поспешил и неправильно выразился, — я попробовал сгладить впечатление и исправить ситуацию. — Дело в том, что я не какой-нибудь деспот и злодей. Я не душу подчинённых налогами, не заставляю присылать в Замок девственниц, не пью ничью кровь в полнолуние — ничего такого, нет. Наоборот! Я предлагаю всем взаимовыгодное сотрудничество! Мы все вместе с вами — строим новое, лучшее общество! Вы так и продолжите делать то, что любите и умеете. А взамен... Наши сатиры делают отличное вино! И пиво. Гремлины обещали помочь со строительством. У вас может даже появиться настоящая стена вокруг деревни! И это только начало! Подумайте, какие выгоды вы из всего этого можете извлечь!

— Нет, чернокнижник. Всё было думано-передумано и решено ещё нашими отцами и дедами. Или мы остаёмся независимыми, или умираем с оружием в руках... Здесь — зона свободной торговли, где может чувствовать себя в безопасности любой путник и беглец. Здесь нет места войнам и сварам. Так заведено издревле, и я не вправе и не хочу что-то менять.

Вот значит как... Всё встало на свои места. Деревня — из нейтральных, то есть не просто нейтральных, а тех, которые никому и никогда не подчинятся. Вроде рынка или таверны на картах старых игр вроде "героев", только здесь — всё сразу. Конечно, я могу всех этих людей извести, но репутация после этого просядет так, что ни о какой торговле можно будет вообще больше не думать. А проку от бойни, кроме крох опыта и скромных трофеев, я не получу.

— Ладно, будь по вашему... Но — с условием! Тащи поесть и выпить, трактирщик! Моим подчинённым, что на улице остались, сырого мяса! И побольше всего!

Суровое лицо Добрыни расплылось в широкой улыбке.

— Ты сделал правильный выбор, чернокнижник. Девочки! Несите скорей все лучшие угощения и напитки! За счёт заведения!

— Не надо за счёт заведения, я сам заплачу... За всех заплачу!

Денег ушло изрядно. Но я я ни капли не пожалел о таких, казалось бы, бесполезных тратах. Постоянная война, хоть и понарошку, утомляет. А тут, хоть и ненадолго, я ощутил себя в тёплой и почти домашней обстановке. Чокнулся с гномом, поболтал с полуросликом, обнялся до хруста костей с огром... Это таки многого стоит!

Очень быстро я захмелел и почувствовал себя наравне со всеми теми, кого ещё недавно рассматривал скорее как какое-то количество единичек опыта... Но, конечно же, я не забыавл о деле. Расспрашивал про Треугольник Инта и про старого лорда Дета, на всякий случай, и про вора Маусглова — вдруг этот персонаж тут тоже замешан. Но никто ничего полезного на эту тему не сказал. Зато выяснилось, что полурослики ищут работу и не прочь пойти послужить под моим началом — особенно, после щедрого угощения и нескольких тостов, за здоровье родственников, волосатость лап и сухость норок.

Несколько гномов также обрадовались возможности подработать на шахтах, пообещав выжать из них по полной — разумеется, за какой-то процент. Выработка у низкорослых крепышей всё равно всегда выше, чем у остальных рас, потому — согласился не думая. Конечно, все месторождения рано или поздно истощаются, и общее количество от скорости добычи не изменится — но ведь до тех времён можно просто не дожить. Только я совершил ошибку, упомянув гремлинов — думал уговорить их вместе поработать. Оказалось, бородачи на дух не переносят зелёных непоседливых ушастиков...

Потом пришла очередь Добрыни. Я лишь с немалым трудом заставил его выпить вместе. Здоровяк упорно сопротивлялся и убеждал, что если будет это делать с каждым посетителем, то скоро такая прекрасная таверна придёт в полное запустение по причине алкоголизма хозяина. А после совместного принятия удалось и о делах поговорить — я усиленно прикидывал, как использовать нейтральное поселение в своих целях, а староста-трактирщик, в свою очередь — как извлечь прибыль из сотрудничества со мной.

Родные дочки старосты, прислуживающие в зале, всякий раз очень красноречиво поглядывали из-под длинных ресниц, проплывая мимо, а накрывая на стол старались наклониться как можно ниже, обнажая тем самым свои верхние прелести. В какой-то момент подумалось, а не поддаться ли столь явным намёкам и не сходить ли на какой-нибудь местный сеновал... Но я вдруг случайно перехватил встревоженный взгляд хозяина таверны, и решил не рисковать только-только налаженными отношениями. "Зачем нам кузнец? Нам кузнец не нужен...". А то ещё жениться заставит, и будут у меня проблемы, как у незабвенного мастера Олейна.

Когда после долгой трапезы и возлияний я, наконец, выходил на свежий воздух, даже ветер и дождь со снегом в лицо уже не воспринимались как что-то плохое. В последний раз, уже из дверей, попрощавшись со всеми, я хотел было забраться на сыто икающего Птицу — зверью тоже повезло подкрепиться. Но вдруг вспомнил про купцов.

Эти всё так же сидели за нагромождениями всяческого полезного и бесполезного, кутаясь в одежды и игнорируя непогоду. Нет бы хоть в Таверну зашли... Причём, это они не бесполезно сидят, отдавая дань игровым алгоритмам и скриптам — у них и правда идёт торговля, хоть понемногу, но всегда. Мир вокруг живёт, и если из него вдруг исчезну я — продолжит существовать по своим законам...

Я прошёлся по Рынку туда-сюда, скользя взглядом по тюкам, по всяческой разложенной на прилавках мелочи и составленному на козлы оружию, пытаясь заставить захмелевший разум дать ответ — что из всего этого мне нужно. То, что нужно многое, я помнил, но вот что именно из первоочередного? Из такого, что можно довести на драконе?

Из дум меня вырвала осевшая на задворках сознания фраза, выкрикнутая неожиданно тонким писклявым голоском. Фраза эта породила ощущение лёгкого дежа-вю. Иначе говоря, где-то я уже слышал это словосочетание, "иноземная красавица".

Сначала я пропустил это мимо ушей, как и всё остальное, но потом вдруг вскинулся: мол, что, простите? Опять? Остановился и завертел головой, силясь понять, не ослышался ли.

Не ослышался: фразу тут же повторили. И сделал это один из самых своеобразных людей за прилавками — паренёк лет, наверное, двенадцати, за спиной которого, правда, присутствовала охрана в виде здоровенного мускулистого орка. А рядом стояла поникшая женская, закутанная с головы до ног в яркую ткань фигурка, у которой даже лица разглядеть было нельзя.

— Эй, не проходи мимо! Бери, не пожалеешь! — тем временем, заметив мой интерес, зачастил мальчишка. — Из дальних земель привезли! Диковинка! Прекрасная женщина! Спелая роза! Смотри, какая!

Привстав на цыпочки, он откинул ткань с лица девушки — и, боюсь, глаза мои после этого чуток округлились. Я узнал её. "Мою" эльфийку.

Глава 19

— В диапазоне пяти-семи дней спадёт иммунитет у трёх областей в зоне нашего интереса, — седой сухощавый мужчина, в расшитом золотой нитью халате на голое тело, отпил из кубка — большого, усыпанного каменьями и покрытого сложными узорами. Шикарного и очень дорогого, как всё вокруг.

— Значит ли это?.. — сидящий напротив чернявый крепыш подался вперёд.

— Пока есть прямой доступ в пояс новосгенерированных земель, будет преступлением не воспользоваться этим. Давай, Карлос, за успех!

Мужчины чокнулись. Названный Карлосом залпом осушил свой кубок, чуть менее вычурный, чем у седого. Заглянув внутрь и убедившись, что там больше ничего нет, он со стуком поставил опустевшую посудину перед собой, на мраморный столик.

Тут же внутрь беседки, где сидели мужчины, шмыгнула эффектная рыжеволосая девушка с кувшином. Ловко наполнив кубок снова она уже хотела было тихо и незаметно, как и появилась, ускользнуть прочь — но Карлос поймал её за руку и сильным рывком заставил сесть к себе на колени. Мозолистая ладонь заскользила по стройному телу, едва скрытому полупрозрачным нарядом.