Справедливость богов(Общий файл)

— Если надо что-то украсть, то это не ко мне. Я могу посоветовать... — перебил я не без гордости Мариуса, но тот отрицательно замотал головой и поднял указательный палец вверх.

— Слушай внимательно. Лучше не разочаровывай меня, Кам. Ты поможешь мне провернуть одно дело. Дело очень большой важности и полезности. Тебе ведь прокачка сейчас нужна, поскольку ты теперь игрок. Конечно, не без моей помощи. Помни добро. Вот и будет прокачка и новый уровень. И мне польза. Деньги найдешь в бочке Диогена. Прямо сейчас туда пойдёшь и достанешь. Внутри. Они тебе пригодятся на первое время. Самого меня деньги как раз меньше всего здесь интересуют. Лишь по стольку поскольку. Денег у меня и так хватает. Я торгую и промышляю в большом мире, а здесь мелкая торговля.

— А что за дело-то?

— Не сейчас. Свяжемся. Сначала достань из бочки Диогена мой подарок и свяжись со мной по визору. За это ты уже получишь первые очки опыта. Не от меня, а от системы. Так положено. Правда, задания зависят от блока статуса. Этот блок я взломать не смог, как не старался. Поэтому пока не определён статус игрока получить задание невозможно. Задания зависят напрямую от статуса. Твой статус не определён. Выберешь вручную или назначит ИИ локации. Пока обойдёшься без этой функции. Тебе будет достаточно того, что я тебе поручу.

— Получается, я теперь работаю как бы на вас?

— Считай и думай, как тебе нравится, Кам. Мне важен результат. Будешь нуждаться придёшь, когда прижмет. За деньгами. Получишь ещё монеты в виде аванса в счёт будущего дела, заодно получишь подробные от меня инструкции пошагового действия. Не раньше. Сейчас иди. Болтать ни с кем не вздумай. Познавай мир сам без посредников. Тренируйся. Получай способности и нарабатывай навыки. Открывай и тестируй визор. Штука полезная. О деле потом. Тут поторопишься, испортишь. Спешка полезна только при ловле блох. Окрепни. Тогда и поговорим. О деле. Пока не беги впереди паровоза, переедет. Если дело выгорит, то в десять раз больше денег получишь. Ручаюсь. Я не обижу. Денег у меня много. Обещаю, в накладе не останешься. Станешь ещё богачом. Это последняя бутылочка от меня. Зелье для здоровья.

Я с интересом принял небольшой пузырёк с зелёной жидкостью и положил в карман.

— Выпьешь и посмотришь в визоре результат. Здоровье у тебя подорвано. Так быстрее поправишься.

Молча посидели, глядя друг другу в глаза. Наконец трактирщик поднялся со скамьи и хлопнул по плечу.

— Пора прощаться, Кам! Оставь дверь открытой. Через полчаса попрут посетители. Их здесь тьма. Пусть проветриться немного. Там палка есть.

Мне ничего не оставалось, как пожать плечами. Трактирщик и так меня накормил, но вдобавок получить ещё пару медяков для нищего праздник.

Подняв зад с лавки, я небрежно кивнул трактирщику, а сам спросил, — Я сирота. Значит, у меня, возможно, где-то есть родители? Если не здесь, то где-то ещё? Или они мертвы?

— Возможно. Всё возможно в этом мире. Возможно, живы, а возможно и нет, — уклончиво ответил Мариус.

— А я смогу их найти?

— Будешь искать, сможешь. Но не раньше, чем окажешься в общем мире. Здесь в этой локации глухо, как в танке. Всё равно, что сидеть в глубоком колодце и кричать помогите. Никто не услышит. За деньги в общем мире отыщут, хоть иголку в стоге сена. Ну, давай! Дверь открой нараспашку! Вставь палку в щель, чтоб не закрывалась. Вот так! Жду от тебя вестей! Удачи! — такими словами трактирщик попрощался.

Перед тем как покинуть гостеприимного трактирщика, я ещё раз обернулся взглянуть на него. Те же пучки волос над ушами и тройной подбородок, но в глазах какой-то тёплый огонёк. Над трактирщиком сверкает непонятная красноватая аура.

Я распахнул двери и вставил палку, решительно перешагнул через порог и увидел в буквальном смысле светопреставление.

С неба спустился гигантский транспарант и тут же растворился в воздухе без следа, но прочитать я успел.

Чудеса начинались. Мир и в правду стал казаться забавной игрой.

Я сделал, как просил трактирщик. Оказался сначала на улице перед таверной, но уже затем обошёл с соседней улицы сзади.

В том месте, где Мариус говорил, я нашёл забор в полтора фута высотой, а за ним, взобравшись по ящикам, и бочку Диогена. Бочка легко могла сослужить службу домика, если в боку прорезать окно, а вместо крышки приставить дверь. Жить можно.

Открыл визор.

— Я здесь! На месте. В бочке. — громко и глухо произнёс.

— Молодец, Кам, — ни минуты не мешкая ответил Мариус. Быстро учишься! Видишь горшок, заткнутый тряпкой. В нём найдёшь монеты.

Не привычно было слышать голос человека, которого рядом нет. Я пошарил рукой и наткнулся на тёмный предмет, извлёк на свет. Горшок лежал на боку в куче грязи и тряпок.

— Открой горшок! Вытащи тряпку! — бодро произнёс Мариус. Там ты найдёшь медяки.

Я сорвал тряпку, перевернул горшок горлышком вниз и ссыпал монетки вместе с мелкими камешками на ладонь. Три медяка.

— Ты делаешь успехи, Кам! Продолжай в том же духе! До связи!

— До связи! — пробубнил я и отключил визор.

Отключив визор, изучил системное сообщение. С интересом извлёк зелёный пузырёк, поболтал его в руках, и вдруг сняв пробку, вылил содержимое в рот. Перед глазами полминуты крутились зелёные вспышки.

Оправившись, встряхнул головой и выбрался из бочки.

Несмотря на разбитость, я был в целом доволен. Что-то всё-таки в моей жизни изменилось кардинально в лучшую сторону. Раз в моей ладони три медяка, а я сыт, здоров, одет и обут. У меня снова появилась надежда на лучшее будущее. Пусть даже оно зависит от таинственного трактирщика Мариуса. Пускай. Так даже интереснее жить.

Отныне система следовала за мной по пятам. Каждый мой шаг учитывался и отражался в небесной бухгалтерии.

Около дверей таверны 'У Марии' уже толпились первые трое босяков в рваных рубахах и дырявых соломенных шляпах. Те, у кого першило в горле, но в кармане лежал потертый медяк. Не редкость, когда трактирщик здешнего заведения проверенным выпивохам давал в долг. Над головами этих горе-посетителей сверкали какие-то непонятные надписи. Тамарин, Гамарин, Ламарин. Скорее всего, имена.

Когда шёл обратно, то в том месте, где корячился несколько часов подряд с проломленной головой, лужа заметно подсохла. Город, как будто вымер или это результаты колдовства и магии. Раннее утро.

С одной стороны трактирщик дал мне стимул к жизни, но с другой превратил жизнь мою в гонку, в кошмар, в ад. Надо торопиться, иначе не успеешь.

Пришлось тащиться через весь город да ещё с больной головой. Не знаю, как я сюда, вообще, попадал. Ну, да. С моряками проще. Они-то дорогу хорошо знали. Наконец-то стали появляться одинокие прохожие. Пришлось уточнять дорогу. Спрашивать перед каждым столбом у проходимцев.

Первые же нищие мальчишки отвечали охотно, так как ожидали от меня благодарности, в виде каких-нибудь подачек, судя по моей одёжке. Строки имён над их головами сливались и ничего для меня не значили. Все они составляли серую массу улиц городка. Мальчишки в своих лохмотьях считали меня богатым. Но я упорно сделал вид, что у меня ничего нет. Развёл руки в стороны и никак не отблагодарил. Пришлось разочаровать, иначе не отвяжутся. Один недовольно фыркнул вслед, второй схватил с обочины камень и запустил. Промахнулся. Камень просвистел над головой, а я успел свернуть за угол. Однако мальчишки и тут меня настигли. Пустились бегом следом. Догнали у следующего дома. Второй пущенный камень больно угодил в спину. Попал в левую лопатку. Я аж закашлялся.

Убедившись, что попали, мальчишки сбежали с поля боя.

От внезапного удара потемнело в глазах. В затылок как-будто вложили нечто с большим содержимым информации. Камень оказался приличным по весу. Такого Боливара мне не снести! Я остолбенел.

Ноги перестали действовать. Всё вокруг осветилось. Первая вспышка несла непонятное полупрозрачное сообщение, похожее на спустившуюся с карниза ближайшей закрытой лавки вывеску в огненно-красной окантовке.

— Что это за ерунда? — я схватился за голову и едва не упал. Правой рукой прислонился к стене дома. Постояв, как статуя, некоторое время, силой воли всё же вернул себе прежнее ощущение и начал шевелить оцепеневшими пальцами рук и ног.

Кажется, наваждение прошло. Слетевшая внезапно из-под крыши вывеска растворилась в воздухе. Надо беречь здоровье! Больше восстанавливающего зелья у меня нет.

Я сплюнул и продолжил шагать по пустынной узкой улочке нетвёрдым шагом, с опаской осматриваясь по сторонам. Свернул в тёмные узкие переулки, не теряя основного направления, боясь удара из-за угла и повторения тихого сумасшествия. Из-под ног сигали какие-то мелкие неведомые зверушки. То ли крысы, то ли летучие мыши, то ли вороны, то ли ласки. Все эти животные исчезали практически мгновенно, разлетаясь по сторонам, а некоторые устремлялись прямо вверх в воздух. Может быть, коты или мелкие пронырливые бездомные собачки.

Я шёл сначала по булыжникам, затем по грязи, затем вновь вышел на мощенные улочки. Собрав на башмаки изрядное количество грязи и глины, наконец, остановился у крыльца двухэтажного каменного дома возле какой-то стоящей пожилой богатой дамы в роскошном платье и чепце. Таблички над головой, к которым я стал уже привыкать, свидетельствовали о следующем, что это некая Фиона.

Не густо! — подумал, а сам спросил, — Подскажите, любезная?

— Чего тебе?

— Как мне пройти в район бараков? В бараки?

— К нищим? Так и говори, к нищим. А ты что там забыл?

— Забыл.

— Или ты сам нищий? Чего бледный-то такой? Ограбил кого-нибудь или убил? Вон руки-то трясутся! Далеко ж тебя занесло! Сейчас свернёшь направо. Выйдешь в переулок. С него налево и топай по этой улице все время прямо. Так и придёшь к первому бараку.

— Спасибо, любезная!

Казалось, что внутри вложена бомба замедленного действия с часовым механизмом. Вот-вот бомба должна взорваться и разнести всё к чертям собачим. По сути, так оно и было, лишь с той разницей, что времени отводилось чутку больше. Не час и не неделя. Я об этом пока ещё слабо думал и вообще не представлял себе много это или мало. Мне казалось, что впереди целая вечность.

Наваждение вскоре повторилось с пугающим постоянством, но несло несколько более позитивный строй, чем прошлые.

Барачные трущобы располагались на другом конце города. Век бы их не видеть. Мрачные, с первого взгляда заброшенные полуразвалившиеся строения приютили в своих холодных стенах большую часть нищих города и его окрестностей.

Барак Кама находился внутри других шести двухэтажных бараков, окружающих плотным кольцом со всех четырёх сторон. Вернее во внутреннем дворе этих бараков стоял родной барак. По размерам уступающий другим, так как имел вид длинного дощатого одноэтажного здания, где как пчёлы в сотах забились нищие и бродяги. Редко сюда заглядывали свободные горожане или городская стража. Деревянная развалина делилась на три покосившихся крыльца. В каждом отделении от тридцати до сорока комнат. Клетушки размещались по обе стороны от длинного и узкого прохода-коридора. Дверей, как правило, в такую комнатку не имелось. За редким исключением, кое-кто навешивал свою грубо сколоченную дверь из каких-нибудь старых ящиков или из сподручных средств, а то и просто весил на гвозди мешок или рваную тряпку дабы только закрыться от посторонних. Располагались кто как. На полу в ворохах тряпья. Так и жили. Спали на полу. Ели с пола. Чем не хлев для животных? Не было ни кроватей, ни стульев, ни столов, ни шкафов. Никакой мебели. Кроме чурбаков для растопки печи, где последняя за редким исключением имела место быть. В первом подъезде из сорока закутов печка имелась лишь в пяти, в других редко в десяти комнатах. Труб нет. Топилось по чёрному. Окна также большая редкость, если не сказать большая роскошь для владельца такой клетушки. Если же посчастливилось, окна всё же были, но очень маленькие по размеру, напоминают скорее тюремные и также располагаются высоко под потолком. Без стёкол, естественно. Если вечером или ночью вдруг холодало, закрывались такие окошечки обычно холстиной или опять же мешком, набитым стружкой или трухой.

Надо сказать, о крыше. Крыша в таком бараке протекала. Протекала сильно и в нескольких местах.

Кам жил в самой крайней клетушке, вместе с Жеромом и ещё пятью мальчишками помладше. Проживать в таких условиях треть своей жизни сущий ад. Каждый промышлял, как мог. Стоит ли говорить об удобствах? Конечно, у них не было ни печки, ни окна. Иногда в барак приходили местные бандиты. Начиналось что-то неописуемое. Потасовки, драки, поножовщина. Кого-то убивали, кого-то избивали до полусмерти, кого-то выгоняли. Бандиты по своему обыкновению требовали мзду в виде пяти медяков за неделю с каждого, нашедшего приют в бараке, независимо от возраста. Кто не мог заплатить, выгоняли на улицу или облагали штрафом, за которым очень скоро приходили вновь. Так что оставалось бежать подальше, если не платил, чтобы спастись.

Какое-то время Кам с трудом устанавливал в родной клетушке свои порядки на правах старшего, но если бы не помощь Жерома этого ему бы ни за что не удалось сделать. Договаривались и вносили медяки друг за друга у кого были.